Когда сгорают лепестки... Глава 20.

XX

— Сакура, спасибо за твои слова... Но все же я не хочу, чтобы ты говорила их так поспешно. Не в сложившейся ситуации, — голос Сасори был очень серьезен. — Мне надо уладить здесь формальности, — он запнулся. — Формальности — какое жуткое слово... Когда я вернусь, мы поговорим.
— Хорошо, — твердо ответила Сакура, поворачиваясь к Саске спиной, чтобы не видеть его холодных глаз. — Я буду ждать.

Девушка отключила телефон и застыла на месте. Она чувствовала, как напряжена ее спина, как сдавило виски. Но больше она не чувствовала ничего. Не поворачиваясь, она глухо сказала, обращаясь скорее к самой себе, чем к Саске:
— Мне пора.
Сакура вышла в коридор, краем глаза увидев, что он стоит все там же и все в той же позе, будто высеченный из глыбы льда.
Она обула туфли, подняла с пола брошенную вечером сумку и вышла на улицу.
В воздухе пахло свежестью. Город возвращался к нормальной жизни после вчерашней катастрофы — по дороге, тарахтя, проезжали уборочные и поливальные машины, рабочие собирали нанесенный ветром мусор, обломки сучьев, подпиливали деревья. Кто-то правил рекламные щиты и вывески магазинов. На дорогах еще не высохла вода, и в лужах отражалось упавшее и разбившееся небо.
Неожиданно девушке захотелось пройтись босиком. Она разулась, взяла обувь в руки и пошла по тротуару. Асфальт был холодным, но ее это не беспокоило, как не беспокоили и косые взгляды прохожих. Все чувства куда-то ушли. Внутри была одна пустота и лишь одно желание — чтобы этот путь до дома никогда не кончался. В какой-то момент Сакуре подумалось, что она готова вот так и идти — целую вечность. И чтобы никогда не наступало завтра, чтобы никогда не возвращались чувства.
Она добралась домой, приняла душ, бросила грязную одежду в стиральную машину и прошла в свою комнату. Все ее движения были какими-то механическими — также механически Сакура завесила окна, чтобы в комнате стало темнее, расстелила кровать и забралась в нее. Сон пришел сразу, будто утянув ее в темную пасть небытия.
Проснулась Сакура от собственного плача. Слезы текли ручьем, и подушка уже была мокрой от них. Она свернулась клубочком в кровати и изо всех сил сжала руки, так что ногти впились в кожу. Это была попытка подавить начинающуюся истерику.
"Нет, ты не смеешь! Ты не смеешь плакать! Ты все сделала правильно! Ты все сделала правильно! Ты все сделала правильно!«,- твердила она самой себе будто какое-то заклятие. — «Ты не могла поступить иначе! Ты не могла поступить иначе! Ты просто не могла поступить иначе!».
Она почувствовала, что задыхается, одним прыжком выпрыгнула из кровати, рывком отдернула шторы, взобравшись на стоящий у окна письменный стол, и порывисто распахнула само окно. В лицо пахнуло свежим ветром и шумом окончательно пробудившегося города. Сакура высунулась на улицу и принялась жадно глотать воздух.
Через несколько минут она поняла, что кризис прошел. Она вернулась в кровать, оставив окно распахнутым настежь. Предстояло привести свои мысли в порядок.
«Жалею ли я?», — задавалась она вопросом. — «Да, черт возьми! Да! Я так жалею!!! Но разве имею я право жалеть? Разве у меня был выбор? Разве я могу оставить Сасори в таком положении? Но Саске... Саске, я так люблю тебя... Я так тебя люблю!», — она зажмурилась, вновь стараясь подавить подступающие слезы. — «Но разве ты попытался меня остановить? Разве ты хоть раз сказал, что ты меня любишь? Сказал, что хоть что-то чувствуешь ко мне? Даже этой ночью... Ты ничего не сказал!»
Она снова вскочила с кровати и заметалась по комнате:
«Да с чего я вообще взяла, что случившееся что-то для него могло значить?! Буря, ночь, мы вдвоем в его доме... При его вечно холодном, равнодушном отношении разве могли быть здесь чувства? Боже, неужели все это было только от скуки? Неужели я была всего лишь развлечением?»

«Неужели я для него всего лишь игрушка?»

***

Все выходные Сакура провела, будто в агонии. Она не расставалась с телефоном — шла ли на кухню, в ванну, к себе в комнату. Она даже самой себе боялась признаться, почему так отчаянно не хочет выпускать из рук этот маленький аппарат. Ей не хотелось есть, ей не хотелось спать. Большей частью она слонялась по дому как потерянная, вызывая немало вопросов у родителей. Никакие занятия ее не прельщали. Все казалось малозначимым. Даже близящиеся экзамены.
Она разрывалась между любовью к Саске и чувством вины перед Сасори. Сакура все больше убеждала себя, что для Саске она ничего не значит, в то время как Сасори — единственный человек, который ее по-настоящему любит и которому она нужна. Особенно сейчас.
Любовь и вина не давали ей покоя. И еще страх.
Что будет, если Сасори узнает? — она не хотела об этом думать. Она изо всех сил гнала от себя эти мысли прочь.
«Он никогда не узнает. Я не допущу этого. Ни за что. Даже если мы расстанемся — он никогда не узнает». Ей казалось, что ради этого она готова на все.

***

Сакуре мучительно не хотелось идти в школу. Утром понедельника она едва удержалась от того, чтобы симулировать какую-нибудь болезнь. Шла она неохотно, медленно, каждый шаг давался через силу. Поэтому в школе девушка появилась, когда звонок уже давно прозвенел. Медлить дальше не стоило. Сакура бегом пробежала по коридорам школы и, запыхавшись, остановилась у двери в класс. В кабинет девушка уже вошла спокойно. Она прикрыла за собой дверь и попросила прощения у учителя, склонившись в изящном поклоне, так свойственном японкам. Преподаватель, седовласый и глуховатый старик, тихо ненавидевший свой предмет, осточертевший за многие годы преподавания, вполне лояльно отнесся к ее опозданию.
Сакура боялась поднять голову, зная, что сейчас на нее смотрит весь класс, а значит — и Он. Чувствуя, как пылает ее лицо, она прошла к своему месту, не отводя глаз от пола. И все же в последний момент, привычным движением ставя портфель на стол, она искоса посмотрела туда, где сидел Саске. Он, действительно, смотрел на нее, но прочитать что-либо по его взгляду было невозможно. Она быстро отвернулась и села на свое место.
За пять минут до окончания урока, Сакура аккуратно, стараясь не привлекать внимания учителя, извлекла все необходимое для следующего занятия и, как только прозвенел звонок, сразу вышла из класса. Она не знала, захочет ли Саске с ней поговорить, но чувствовала, что в любом случае к разговору не готова. Слишком много противоречий было внутри нее, слишком шатким было ее душевное равновесие.
Сакура весь день старалась исключить любую возможность их столкновения. Но к концу дня стало ясно, что встречи с ней Саске не ищет.
Ситуация была абсурдна. Ей казалось, что она играет в прятки с самой собой.
«Ему все равно», — думала она. — «И я же сама не хотела говорить с ним... Не сейчас. И все же... И все же это мучительно»

***

После занятий Сакура и Ино зашли в маленький недорогой итальянский ресторанчик, расположенный рядом со школой. Они устроились за небольшим круглым столиком в дальнем углу помещения и заказали по чашке ароматного кофе со сливками.
— Сахар уже давно растворился,- заметила Ино, наблюдая, как рассеянно подруга помешивает кофе серебристой ложечкой. — Странная ты сегодня...
Сакура что-то невнятно промычала в ответ.
— Что-то случилось? — допытывалась Яманака.
— Много всего... Знаешь, у Сасори умерла бабушка, — ложечка с тихим звоном легла на белое блюдечко рядом с чашкой.
— Бывает, — несколько равнодушно ответила Ино. — Но когда умирает старый человек — это тяжело для близких, но вполне закономерно.
Сакура слегка нахмурилась, от чего ее тонкие брови немного сдвинулись к переносице:
— Дело не в этом. Я ее не знала, и переживать не о чем. Но вот Сасори... Она была единственным родным человеком для него.
— Значит, если ты волнуешься за него, то должна просто быть рядом и постараться сгладить боль от утраты. Уверена, ты сможешь, — улыбнулась Ино.
— Просто оставаться с Сасори? — задумчиво спросила Сакура.
— Да. Просто будь с ним. Думаю, этого будет достаточно... Когда он приезжает?
— На днях, — Харуно взяла белую чашку в обе руки и пригубила теплый напиток.
— Вот и исполнишь то, что не получилось в этот ваш фестиваль. Говорят, мужчины забывают все проблемы в сексе... Ты ведь не передумала расставаться с этим своим никому не нужным сокровищем?
Сакура вздрогнула и едва не выплюнула кофе.
— Ну, у тебя и реакция! — рассмеялась Ино.
— Да, пожалуй, немного странная, — ответ девушки сопровождался несколько натянутой улыбкой.
— Странно не это. Странно то, что ты никак не можешь решиться...
Сакура уже не слушала Ино. Она думала о том, что каким-то совершенно непонятным образом ее стала затягивать пучина лжи. Ее — человека, который всегда был откровенен и прямолинеен, как с окружающими, так и с самой собой...