Когда сгорают лепестки... Глава 27.

XXVII

— Привет, Сасори, — Сакура торопливо шла по дороге к школе, прижимая к уху мобильный.
— Привет, милая. У меня есть для тебя хорошая новость...
— Да? — в ее голосе прозвучал неподдельный интерес. — И какая?
— Я меняю работу. Останусь в мастерской, а выступать буду уже в другом театре.
— Это хорошо? — с некоторым сомнением уточнила девушка, входя в ворота школы и направляясь по выложенной камнем дорожке к входным дверям.
— Меня не устраивал прежний график работы. Думаю, теперь мы сможем проводить больше времени вместе. И я снова смогу провожать тебя после твоих репетиций. Думаю, уже со следующей недели. Прости, что пришлось это на кого-то переложить, — он намеренно не произнес имя Саске.
Сакура испытала двойственные чувства — это была смесь облегчения и горьковатого разочарования. На какое-то время она погрузилась в себя, пытаясь разобраться в этих эмоциях.
— Сакура?..
Девушка встрепенулась:
— Прости, я задумалась... Это хорошо. Ты же знаешь, как я хотела, чтобы мы чаще могли быть вместе.
— Я знаю, — он ответил как-то неуверенно, но Сакура не уловила этой интонации. И даже если бы уловила — вряд ли бы она поняла, что его душу терзают черви сомнений.
— Я уже вошла в школу. Иду на репетицию. Давай ты позже расскажешь мне в подробностях о новом театре?
— Хорошо. Удачной репетиции!
— Спасибо...- она нажала отбой.

Поднимаясь по узкой лестнице, ведущей к дверям актового зала, Сакура услышала голоса. Девушка сразу определила их обладателей — холодный с протяжными интонациями голос Саске и возбужденный голос Ино. Было ясно, что они стоят у самых дверей, двумя лестничными пролетами выше. Слов было не разобрать. Сакура на мгновение остановилась — чем видеть их вместе, она лучше бы весь вечер слушала кошачьи концерты под аккомпанемент наждачки по стеклу. Но бежать от реальности она тоже не собиралась, поэтому тут же продолжила свой путь. Девушка уже практически поднялась, когда снова резко остановилась и вжалась в стену — разговор был явно не самый мирный.
— Саске, что в этом такого? Почему я не могу прийти сюда? — Ино говорила прерывисто и с какими-то несвойственными ей интонациями мольбы. — Я хочу быть рядом с тобой. Не только в постели. Разве я не имею на это права?
Ответа не последовало. Снова раздался голос Ино:
— Я не понимаю тебя... Почему ты против? Что в этом такого? Ты переживаешь за Сая?
Он снова ничего не ответил. Сакура на секунду представила его красивое каменное лицо, начисто лишенное любого выражения. Она не сомневалась, что именно так он сейчас и выглядит. Ей стало искренне жаль Ино, внутри медленно заворочалось неприятное чувство.
— Почему ты молчишь? Почему ты не хочешь обсудить это со мной? — словно опомнившись, Ино постаралась говорить тише, но звенящее напряжение так и не ушло из ее голоса.
— Ты смешна, — прозвучал короткий ответ.
— Это все, что ты можешь мне сказать? — глухо уточнила Яманака.
— Я могу лишь повторить, что уже сказал: тебе здесь нечего делать. Иди домой. Если я сочту нужным, то приду сегодня. Это все.
Они оба замолчали. Сакура сглотнула и еще сильнее вжалась в стенку, словно пытаясь влиться в нее и стать частью здания. Молчание прервала Ино:
— Похоже, ты не оставляешь мне выбора. Так, Саске? — она замолчала и тут же продолжила. — Мне бы так хотелось послать тебя к черту...
Ответом ей послужила полная насмешки фраза:
— Вот как? Ты этого не сделаешь, потому что...
Снова воцарилась тишина, а потом послышался сдавленный голос Яманаки:
— Нет, Саске... Остановись... Кто-нибудь может увидеть...
И тут же последовал ее стон. Послышался глухой звук, будто кто-то ударился о стенку. И снова стон. И еще один. И опять.
Не оставалось никаких сомнений в происходящем.
Сакура не могла сдвинуться с места, опасаясь выдать себя. Она изо всех сил зажала уши руками, до боли зажмурила глаза, так что сдавило виски. Ее тело било мелкой дрожью:
«Нет, Саске! Не надо! Не трогай ее!!! Прекрати!!!»
Она не знала, сколько это длилось. Должно быть, недолго, иначе кто-нибудь бы вышел на их поиски — наверняка, Сай и Наруто были уже в зале. Наконец, она опустила руки и услышала совершенно спокойный голос Учихи:
— А теперь можешь идти.
— Я...- сначала голос Ино словно взлетел, в нем проскользнули нотки возмущения, но тут же он стал ровным и безжизненным. — Хорошо... Только возьму вещи, которые оставила в зале.
Послышался звук удаляющихся шагов.
Сакура почувствовала некоторое облегчение и немного расслабилась, пытаясь унять стук обезумевшего сердца. Но тут же вздрогнула, потому что снова раздался холодный голос Учихи:
— Сакура, выходи. Я слышал твои шаги.
«Неужели... Он знал, что я здесь? Значит, почти с самого начала... Черт!» — она почувствовала, как ее сознание захлестывает паника, но усилием воли подавила ее.
— Мне спуститься? — снова прозвучал голос вверху.
Скрываться дальше не было смысла. Она взяла себя в руки и поднялась по лестнице, постаравшись изобразить на лице беззаботную улыбку. Только уголки ее губ нервно подрагивали. Учиха стоял, откинувшись спиной к стене. Должно быть, он уже успел привести в порядок свою одежду, но черные волосы выглядели так, будто давно забыли о существовании расчески.
— Привет, Саске, — ее голос предательски дрогнул под немигающим взглядом его пронзительных глаз. — Я немного опоздала... Все уже в сборе?
«Не говори со мной об этом. Только не говори со мной об этом» — одна единственная мысль билась в ее голове
— Ты очень бледна, Сакура. С чего бы это? — игнорируя ее вопрос, медленно, словно смакуя каждое слово, проговорил Саске.
— Я плохо себя чувствую, — она быстрым шагом направилась к двери. Он мгновенно оказался за ее спиной, мягко, но твердо обхватив за талию одной рукой и прижав спиной к своей груди. Вторая рука легла ей на шею — туда, где под мраморно-белой кожей отчаянно пульсировала синеватая жилка. Она почувствовала его теплое дыхание у уха:
— У тебя такая нежная шея. Такая хрупкая. Мне кажется, я могу одной рукой свернуть ее... Сакура, скажи, мой знак уже успел сойти с тебя?
Девушка сдавленно ахнула и, как испуганная птица, рванулась из его рук, распахивая дверь и выбегая в зал.
Когда она скрылась, Саске едва слышно выругался сквозь зубы. Еще чуть-чуть. Еще чуть-чуть и она попадет в ту ловушку, которую он так старательно подготовил для нее со всей любовью и граничащим с ненавистью гневом, горьким ядом отравлявшими его кровь. Он знал это. И он был готов предъявить свой счет.

Выходя на сцену, Сакура столкнулась с Ино. Они немного скованно улыбнулись друг другу и тут же распрощались. Несмотря на сложность возникшей ситуации, каждая чувствовала некоторую вину перед другой. Харуно было неловко, что она позволяла ревности вставать между ней и ближайшей подругой, Ино — потому что она, хоть и не в полной мере, но понимала чувства Сакуры. Все же, их связывали долгие годы дружбы и множество веселых и грустных воспоминаний.

Этим вечером Сакура хотела поговорить с Саске. Состояние холодной войны изматывало девушку. Надо было все это зачеркнуть, прекратить, оборвать. Ей казалось, что есть еще шанс вернуться к мирному сосуществованию, особенно теперь, когда их больше ничего не связывает. Подслушанное на лестнице со всей очевидностью это доказывало. Он спал с ней, теперь точно так же спит с Ино. Ничего не осталось, кроме его уязвленного самолюбия. Да и не было никогда ничего. Хотелось просто поставить точки над i. Но все же, ее мучил один вопрос. Она долго сомневалась и, наконец, решила его задать, когда они вечернею дорогой шли к ее дому.
— Саске, ты ведь не любишь Ино... Зачем ты все это делаешь?
Он отреагировал весьма недружелюбно:
— Почему я должен отвечать?
— Значит, не любишь... — сделала она вывод.
— Сакура, тебя это беспокоит? Может быть, ты ревнуешь?
«Опять издевается», — подумала девушка, уловив насмешку в его холодном голосе, но вслух произнесла:
— Разумеется, меня беспокоит то, что происходит с моими близкими. А Ино — моя лучшая подруга.
— Лгунья, — последовал резкий ответ.
Сакура вспыхнула и тут же поняла, что ступила на опасную почву. Но то обстоятельство, что они уже шли по ее улице, придало девушке смелости. Они остановились на углу возле ее дома, когда она решилась уколоть его:
— Саске, я хотела поблагодарить тебя за твои услуги. Но тебе больше нет необходимости провожать меня. У Сасори меняется график... Так что...
— Услуги? — бесстрастно переспросил он. — Сакура, ты за кого меня принимаешь?
— Я не сказала ничего оскорбительного. Это все твое больное воображение.
— Ты намеренно меня провоцируешь? — Саске сделал шаг к ней, и Сакура тут же бессознательно отступила назад.
— Тебе нравится меня дразнить? — он приблизился еще, и она снова отступила.
— Хочешь, я покажу тебе, почему назвал лгуньей?
Сакура ощутила, что двигаться дальше некуда — за спиной была стена ее дома.
Он склонился к вжавшейся в стену девушке и коснулся губами мягкого изгиба ее шеи, тихо пробормотав, словно мысля вслух:
— Маленькая лгунья, чья кожа пахнет соблазном, сводящим с ума... Если ты не прекратишь врать себе, о том, как тебя ко мне тянет, придется доказать это самому.
Неожиданно Сакура поняла, что, он прав. Она лгунья. Да, она намеренно его провоцировала. Она не хотела отпускать его просто так в этот их последний вечер. Она стала чертовой лгуньей. И это осознание заставило девушку резко вытянуть руки и оттолкнуть Саске:
— Нет! — Сакура застыла в напряженной позе с вытянутыми руками, опустив голову и зажмурив глаза. В этот момент она презирала саму себя за все те чувства, которые не могла подавить, — Прости меня! Я была не права!
Глупо было полагать, что это могло его остановить. Он в одно мгновение прижал ее к стене, раздвигая ногой ее колени, и его рука вдруг нырнула под юбку между ног Сакуры, отодвигая там, внизу, полоску нижнего белья. Голос его снова стал жестким, холодным как сталь:
— Прекрати притворяться, что тебе не хочется быть со мной. Что бы ты ни говорила, твое тело кричит от желания. И с ним я буду разговаривать на доступном языке.
Сакура задрожала всем телом, но он не шевельнулся и не убрал руки. Безотчетно она выгнулась сама, потеревшись бедрами о его ладонь. Тогда его пальцы скользнули внутрь. Сакура сделала глубокий судорожный вдох и бессознательно подалась навстречу движениям его руки. Зародившаяся в ее бедрах дрожь разлилась по телу жидким пламенем.
— Ты влажная, — раздался его голос, медленно выговаривающий слова, — ты влажная, потому что хочешь меня. Вот это и есть правда.
Это резко отрезвило Сакуру. Она взяла себя в руки и ровным голосом сказала:
— Значит, ты все же предлагаешь свои услуги?
Саске резко отпустил ее, и на секунду девушке показалось, что он ее ударит. Но тут же лицо его превратилось в каменную маску. Сакура оттолкнулась от стены.
— Не так быстро! — он поймал ее за руку, вновь откинув к стене. В два счета он обнажил ее грудь, ловко расстегнув шелковую блузку и спустив с плеча белую лямочку бюстгальтера. Прежде чем она успела хотя бы попытаться противостоять ему, кожу ее груди обжег огненный поцелуй, без сомнения вновь оставивший след.
Саске отстранился:
— Всего лишь подтверждаю свою маленькую гарантию. Ты же не думала, что я так просто позволю ему....
Широко раскрытыми глазами Сакура посмотрела в его бесстрастное лицо, сглотнула и трясущимися руками стала поправлять одежду.

— Не хочешь сказать как когда-то, что ты меня любишь? — его голос одновременно насмехался, резал и кромсал ее душу.
Сакура подняла на него глаза, полные бессильной ярости.
— Ненависть... Это ведь тоже очень сильное чувство? Так, Сакура? — медленно проговорил Саске, а потом наклонился к ее уху и прошептал, — Можешь ненавидеть меня. Можешь ненавидеть меня со всей силой, на которую способна. Я разрешаю...