Кофе, который я не пью. Глава 11

Германия встречала Итачи приветливой солнечной погодой. Но даже такой тёплый и погожий день не вызывал у него радости. Возможно, сказывался трудный перелёт, а может, заговорило о себе нарушенное равновесие души этого мужчины. Он и сам не мог до конца осознать, в чём кроется причина столь сильной печали.

— Итачи-сан! — вдруг раздался звонкий юношеский оклик.

Мужчина слегка удивился. Он и подумать не мог, что в чужой для него стране вновь услышит родной язык. Осмотрев зал ожидания, Учиха смог определить источник недавнего крика.

Им оказался молодой парнишка лет двадцати на вид. Такой энергичный и неуёмный, он резво махал рукой и лучезарно улыбался, приветствуя длинноволосого иностранца.

Непослушные блондинистые волосы, что торчали в разные стороны, и голубые глаза , в которых блистала искренняя радость встречи, создавали собой самый обычный образ молодого человека европейских кровей, если бы не одна странность: три еле видные полоски на обеих щеках, что напоминали кошачьи или лисиные усы. Такая жизнерадостность этого юноши заставила Учиху немного поёжиться. Уж больно сильно незнакомец напоминал старого друга — Дейдару, а это значило, что, вероятнее всего, он не оставит Итачи в покое.

Степенно спустившись по эскалатору, мужчина подошёл к своему провожатому.

— Меня зовут Наруто. Узумаки Наруто! Я доставлю Вас к служебной квартире.

— Буду премного благодарен, — учтиво отозвался Итачи и вместе с новоиспечённым знакомым последовал к машине.

Этот город так сильно отличался от родной Японии. Дома, машины, люди — все было здесь совсем другим — чужим. Даже воздух и тот отталкивающе напоминал о корнях редактора. "Что я тут делаю? Зачем все это?" — сам себе задавал мужчина, прекрасно зная ответ, но ничего поделать не мог. Слишком тяжело было признать, что он лишь очередной слабак, сбегающий от реальности, от Кисаме, от собственных чувств и той боли, которые они принесли. Если бы только можно было стереть воспоминания о днях, проведенных вместе, стереть их близость. Вычеркнуть из памяти хриплый голос и так сводящий с ума аромат дорогого парфюма, которым друг пользовался еще со студенческих времен. Забыть все унижения, что он испытал, пока они были вместе, и больше никогда не совершать столь опрометчивых поступков. Но, увы, это жизнь, и если бы все было так легко — мужчине не пришлось бы садиться в салон старенького Майбаха и начинать новую жизнь.

Пока молодые люди были в дороге, Учиха молчал, наблюдая, как сменяются улицы за окном авто. Но тишины, которой бывший главный редактор сейчас так отчаянно желал, не было. Наруто, сидя за рулем, беспрерывно разговаривал, досконально описывая, как работает Германский филиал Токийского издательства "Hoodo publishing".

— Вы же перевелись из головного офиса, но почему? Думаю, там неплохо. Так ещё и решили начать с самого начала, хотя, как я слышал, в Токио Вы занимали пост главного редактора. Что же стало причиной? — Парнишка, чья назойливость и беспечность не знали предела, не унимался, заваливая нового сотрудника множеством вопросов довольно личного характера, сам того не подозревая ставя пассажира в неловкое положение.

— Это не важно, — холодно отрезал японец. В машине повисло неловкое молчание, которое в очередной раз прервал Узумаки.

— Ну... Раз Вы так считаете... — Атмосфера была напряжённой, и, видимо, почувствовав это, Наруто, словно извиняясь, тихо согласился с неразговорчивым мужчиной. Стараясь разрядить обстановку, парнишка продолжил беседу, только уже не касаясь Итачи: — Я раньше тоже работал в Токио.

— Вы японец? — Мужчина немного удивился.

Заметив, что у нелюдимого пассажира вдруг зародился маленький интерес к беседе, Узумаки принялся с новой волной энтузиазма рассказывать, только уже о себе.

— Да, до четырнадцати лет мы с родителями жили в Токио. Отец по старой дружбе смог устроиться в "Hoodo publishing" рядовым редактором, а после усердной работы получил повышение, и его перевели в Германию.

— Вот как, — задумчиво отозвался Учиха.

— И однажды мне довелось познакомиться с госпожой Мей лично. Я тогда заканчивал школу, и она предложила мне временную подработку в свободное от учёбы время. И мне понравилось. После окончания школы я устроился уже на полную ставку подручным в головном офисе. Но долго в Японии я не пробыл. Всё же Германия стала роднее мне.

— Это крайне легкомысленно так часто менять своё место нахождения, — равнодушно кинул Итачи, продолжая наблюдать меняющиеся пейзажи.

— А мне так не кажется. Моя мечта — это добиться своими силами высот, как это сделал отец. А после посвятить свою жизнь путешествиям. Новые люди, новые места. Ещё столько всего, что я не попробовал и не увидел! Возможно, я не такой умный, как отец, но я сделаю всё что в моих силах для достижения мечты! — Юноша мечтательно улыбался. У него большие планы на будущее, но суждено ли им сбыться?..

Совсем скоро автомобиль подъехал к одному из высотных домов элитного жилого комплекса. Мужчины вышли из машины и разгрузили багаж.

— Вот ключи от Вашей квартиры. Номер 314? О, это напротив моей квартиры! — радостно приметил парнишка, а после, посмотрев на наручные часы, поспешил проститься с новым соседом. — Буду рад работать с Вами, Итачи-сан! Добро пожаловать в Германию!

***

Квартира оказалась довольно просторной и светлой. Никаких изысков в интерьере, однако уютно и тепло. Но сейчас ему было не до этого. Все его мысли заняла мечта того простодушного паренька.

"Путешествовать? Что есть в вечных странствиях по этому одинокому миру, чего нет в успокаивающей стабильности? Как подобное может быть лучше, чем уверенность в постоянстве завтрашнего дня? Я не понимаю!" Мысли роились в голове Учихи быстрее, чем он мог обосновывать уверенность в своей правоте, и спастись от них можно было лишь контрастным душем — проверенное средство Итачи.

По стройному рельефному телу редактора стремительно сбегали капли. Мужчина сделал глубокий вдох и выдох, приводя свои эмоции в порядок. "Так, сегодня мне дали выходной, поэтому нужно отдохнуть. Нельзя идти на работу с такими путанными мыслями".

На Берлин опустился вечер, а небесное светило уже давно укатилось за линию горизонта, унеся с собой все переживания и волнения изнурённого перелётом Итачи, погрузив того в мир сновидений. Интересно, что же ему снилось той ночью? Какими ночными видениями его приняла берлинская ночь?