Шепард стоит перед военным трибуналом и не ощущает должного напряжения, даже от понимания, что это — её запоздалые похороны, на которые были приглашены лишь конвоиры и судьи.
— Капитан-лейтенант Шепард, признаётесь ли вы, что в две тысячи сто восемьдесят третьем году дезертировали из ВКС Альянса и примкнули к экстремисткой прочеловеческой террористической организации «Цербер»?
— Я не дезертировала, сэр. Технически я…
— Задокументируйте. Капитан-лейтенант Шепард отрицает факт своего дезертирства. Шепард, поясните, если ваш самоличный уход из армии Альянса не дезертирство, то что?
— В восемьдесят третьем году «Нормандия» патрулировала систему Термина в поисках гетов…
— Пометьте. Речь идёт о фрегате «Нормандии» SR-1, который на восемьдесят третий год являлся собственностью ВКС Альянса и ходил под знаменем Альянса. Продолжайте, Шепард.
— Во время патрулирования «Нормандия» подверглась нападению неизвестного инопланетного крейсера. Позже выяснилось, что это были Коллекционеры…
— Нет доказательств, что «Нормандия» SR-1 подверглась нападению Коллекционеров. Это могли быть пираты. Или террористы. В системе Термина их много.
Шепард хочется возразить, что «Нормандия» SR-1 была способна отразить нападение и пиратов, и террористов, но не возражает. Только сжимает закованные в наручники руки в кулак.
— Ознакомьтесь с показаниями членов экипажа и «чёрным ящиком». Свидетели подтвердят, что «Нормандию» атаковали Коллекционеры.
— Среди свидетелей только лейтенант Моро подтвердил ваши показания. Но не лгал ли он, покрывая вас? Вы и лейтенант Моро — сослуживцы, которые по подозрительному стечению обстоятельств примкнули к «Церберу» в восемьдесят третьем году.
— «Чёрный ящик»?
— «Чёрный ящик» не был найден. Что было дальше?
— Во время эвакуации первый пилот, лейтенант Моро, отказался подчиниться приказу и пытался спасти «Нормандию». Я вернулась за лейтенантом Моро и убедила его эвакуироваться, но было поздно. Крейсер ещё раз атаковал «Нормандию», после чего произошёл взрыв и меня выкинуло в открытый космос.
— Как вы спались?
— Я не спаслась.
— Поясните.
— Я погибла, сэр.
— Если вы погибли, то кто стоит перед нами? ВИ? ИИ?
— «Цербер» нашёл моё тело и запустил проект «Лазарь».
— Что за проект?
— Проект по моему воскрешению.
— Шепард, вы понимаете, сколь абсурдно звучат ваши слова? Сначала вы погибаете, а затем «Цербер» вас… воскрешает?
— Ознакомьтесь со свидетельскими показаниями и доказательствами, сэр.
— Да, к делу приобщены показания свидетелей и файлы. Лиара Т’Сони в своих показаниях утверждает, что видела вас мёртвой и что она была той, что передала ваше тело «Церберу». Миранда Лоусон пишет, что была ответственна за ваше воскрешение. Джейкоб Тейлор подтверждает показания мисс Лоусон. Но можем ли мы доверять Лиаре Т’Сони? По дошедшей до нас информации у вас с ней были близкие взаимоотношения. Очень близкие. А близкие готовы сказать что угодно во спасение кого-то, дорогого им. В своё время вы помогли мисс Лоусон уладить кое-какие щекотливые дела. Не благодарит ли она вас таким образом за помощь? Мистер Тейлор в своё время покинул Альянс, переметнулся к «Церберу» и… Если без подробностей, Шепард, мистер Тейлор вам обязан жизнью. Подводя итоги, трибунал приходит к выводу, что к показаниям свидетелей стоит отнестись настороженно.
— Проверьте файлы.
— Проверили. Задокументируйте. Голодиски содержат один видеофайл и подробные данные с научного проекта «Цербера» «Лазарь». Пометьте. На первом видеофайле мы видим кого-то в броне N7 в окружении учёных «Цербера». Шепард, вы хотите сказать, что этот человек в броне — вы?
— Да, сэр.
— Пометьте. С данными научного проекта «Лазарь» ознакомились учёные Альянса и написали заключение. Проект «Лазарь» в силу неразработанных на данный момент технологий невозможен и не мог привести к результату в виде воскрешения человека. Проект «Лазарь» — выдумка! Вернуть человека с того света невозможно, по крайней мере, в нынешний век с нынешними научными и технологическими открытиями.
— Возможно, сэр.
— Хватит, Шепард! После крушения «Нормандии» SR-1 вы исчезли на два года и появились в восемьдесят пятом году на Горизонте в качестве агента террористической организации «Цербер». Что вас привело на Горизонт?
— Пыталась предотвратить похищение колонии Коллекционерами.
— Майор Аленко был на Горизонте и по возвращении в Альянс составил подробный отчёт о нападении на колонию Коллекционерами. Но также в отчёте имеется запись о столкновении майора Аленко с агентами «Цербера», то есть с вами, Шепард. Итак. Капитан-лейтенант Шепард, признаётесь ли вы, что примкнули к экстремистской прочеловеческой террористической организации «Цербер»? Или хотите ознакомиться с доказательствами?
— Это было вынужденное сотрудничество.
— Капитан-лейтенант Шепард, трибунал повторяет свой вопрос. Вы признаётесь, что примкнули к экстремисткой прочеловеческой террористической организации «Цербер»?
— Признаюсь, сэр.
— Задокументируйте. Капитан-лейтенант Шепард признаётся в сотрудничестве с экстремисткой прочеловеческой террористической организацией «Цербер». Шепард, это было настолько вынужденное сотрудничество, что вы дезертировали из Альянса?
— Повторяю, сэр, я не дезертировала из Альянса. Технически я погибла, а это — исключает меня как офицера из армии ВКС Альянса.
— Ваша версия со смертью и воскрешением не нашла подтверждения. Ранее вы упомянули, что пытались предотвратить похищение колонии. Вы так говорите, будто это была личная инициатива, а не приказ «Цербера».
— Так и есть, сэр.
— Вы действовали не по приказу «Цербера»?
— Призрак сообщил, что человеческие колонии в системе Термина пустеют, и хотел убедиться в причастности Коллекционеров к похищениям.
— Призрак знал, кто похищает колонии?
— Знал.
— Но вам об этом не сказал. Почему?
— Он хотел мне наглядно продемонстрировать, что будет, если я не остановлю Коллекционеров. А остановить их можно было сотрудничая с «Цербером». Это было одной из причин, почему после проекта «Лазарь» я не вернулась в Альянс и не поставила командование в известность, что я жива.
— Предположим, чисто теоретически, что проект «Лазарь» имел место быть. Предположим, опять-таки чисто теоретически, что вы были воскрешены. Предположим, что после проекта «Лазарь» Призрак отправить вас на сбор доказательств. Что бы вы сделали, если бы версия с Коллекционерами не нашла подтверждения? Если бы, например, колонии пустели из-за пиратов или работорговцев?
— Вернулась бы в Альянс, сэр.
— Призрак вот так вот просто отпустил бы вас?
— В две тысячи сто восемьдесят шестом году, когда я приняла решение вернуться в Альянс, Призрак пытался помешать моему возвращению. Поэтому он меня не отпустил бы в любом случае. Я оказалась самым дорогим капиталовложением «Цербера».
— Каким образом Призрак пытался вам помешать вернуться в Альянс?
— Он отдалённо пытался взять контроль над «Нормандией».
— Задокументируйте. «Цербер» построил «Нормандию» SR-2 по чертежам «Нормандии» SR-1. Расследование того, кто передал секретные чертежи «Нормандии» SR-1, всё ещё проводится. Почему у Призрака не вышло захватить «Нормандию» SR-2?
— Искусственный интеллект «Нормандии» не позволил взять под контроль корабль.
— Что вы предприняли, чтобы остановить Коллекционеров?
— Сформировала команду и подготовила «Нормандию» к переходу через ретранслятор Омега-4.
— Зачем вам понадобилось проходить через ретранслятор Омега-4?
— Крейсер Коллекционеров проходил через ретранслятор Омега-4, и была получена информация, что их база находится в безопасном районе Тартара.
— И как вы прошли через ретранслятор Омега-4?
— При помощи системы Жнецов «Свой-чужой». Она помогла «Нормандии» прилететь в безопасный район Тартара.
— В правдивости этой истории надо убедиться, а пока не убедимся, ваш рассказ — не более чем красивая сказка с чудесным переходом через ретранслятор Омега-4. Капитан-лейтенант Шепард, вы признаётесь в дезертирстве из ВКС Альянса?
— Я не дезертировала из ВКС Альянса, сэр.
— Задокументируйте. Капитан-лейтенант Шепард не признала факт своего дезертирства из ВКС Альянса. Ознакомиться с показаниями свидетелей и доказательствами капитан-лейтенант Шепард отказалась. Капитан-лейтенант Шепард призналась, что сотрудничала с террористической организацией «Цербер».
***
Шепард находят на четвёртый день победы – солдаты Альянса и признают её в живом мертвеце в искорёженной броне, который источает запах запёкшейся крови и гнилой плоти, но всё ещё хватается за жизнь.
— Держитесь мэм! — велит солдат, бережно приподнимая её голову с жёстких камней и поднося к сухим губам фляжку.
Прежде Шепард никогда не пила воду столь жадно.
— Да. Уцелевшая. Состояние? Состояние крайне тяжёлое. Вы уверены, сэр? Она ведь живая. Да, сэр. Так точно, сэр! Конец связи.
Второй солдат прекращает связь с командованием и медленным шагом возвращается к товарищу.
Шепард, в чьих глазах не отражается красота тёмного космоса и в чьих ладонях больше не лежат судьбы, всё понимает и думает лишь об онемевших пальцах правой руки и о пистолете — под левой.
— Приготовь шаттл к отлёту.
— Да, хорошо, — смиренно кивает солдат и столь же бережно опускает её голову на камни, но больше не смотрит в глаза цвета весенней листвы и уходит прочь, не оборачиваясь, даже когда гремит один короткий выстрел.
Давно высох залитый кровью пол челнока и мертвецов уже не заносили на борт, но зловонный запах и крови, и трупов навсегда пропитал эти стены, и солдат на месте второго пилота едва ли чует, что повеяло — и кровью, и гнилью, но слышит тяжёлые шаги.
— Дурное это дело! — говорит солдат, обращаясь к товарищу. — Мы воевали за этих людей, эти люди воевали за нас, а теперь что?.. Убивать лишь за то, что человек сильно ранен!.. Ты чего?
Замолкая на полуслове, солдат чувствует, как в затылок упирается горячее дуло пистолета, слышит прерывистость дыхания, чует запах мертвеца, а глаза видят в лобовом стекле неясное отражение покорёженной брони.
— Что с Гомесом?
— Вопросы буду задавать я. — Шепард чувствует слабость ног, дрожание рук и знает, что долго она не простоит, что оружие не удержит и что ей нужно нажать на спусковой крючок.
Но кто её тогда вывезет с Цитадели?
— Кто отдал приказ расстреливать раненых?
— Майор Хадсон. Он… Он говорит, что всех всё равно не спасти.
Шепард морщится от сбивчивости объяснений, от собственной слабости, от зависимости от этого человека.
— Говорит, что нужно спасать тех, кого можно спасти. Тяжелораненых нужно… Вы сами понимаете, что нужно.
— Поговорю с майором Хадсоном при встрече, — заключает Шепард, опуская пистолет, и тяжело садится в кресло первого пилота. — Вы что-нибудь слышали об адмирале Андерсоне?
— Слышали, мэм, — кивает солдат, стараясь не смотреть на неё. — Говорят, его тело нашли на уровне панели управления Цитадели с пулевым ранением.
— Ясно, — Шепард кивает каким-то своим мыслям и меняется в лице самую малость. — Солдат, вы ждёте особого приглашения или всё-таки соизволите доставить командира на Землю?
***
— Задокументируйте. Сегодня, двадцать пятого декабря две тысячи сто восемьдесят седьмого года по земному летоисчислению, военный трибунал Альянса рассматривает дело капитан-лейтенанта Шепард.
Шепард спокойна.
Она ровно стоит на ногах, ровно дышит, внимательно смотрит на судей военного трибунала. Но её рука, закованная в наручники, сильно сжата в кулак, а кибернетические имплантаты в зрачках горят алыми угольками и трещины на лице светятся изнутри цветом жидкой лавы.
Шепард не похожа на человека, но всё ещё человек. На шестьдесят процентов.
— Капитан-лейтенант Шепард, признаётесь ли вы, что в две тысячи сто восемьдесят шестом году уничтожили ретранслятор Альфа и в результате ваших действий погибли Батарианская система и по меньшей мере триста тысяч батарианцев?
— Признаюсь, сэр.
— Задокументируйте. Капитан-лейтенант Шепард признаёт свою вину в уничтожении ретранслятора Альфа, гибели системы Бахак и трёхсот тысяч батарианцев. Шепард, не желаете объясниться, зачем вы это сделали?
— В марте восемьдесят шестого года до меня дошли сведения, что некая доктор Кенсон нашла доказательства скорого вторжения Жнецов. Мне нужны были эти доказательства. Мне нужно было убедить Совет в неминуемости войны, донести до них, что Властелин — всего лишь «один из…», что в глубинах космоса ещё тысячи Жнецов ожидают своего часа.
— Как поиски доказательств вылились в уничтожение ретранслятора?
— Доктор Кенсон нашла артефакт Жнецов, некий «Объект Ро», и, по её словам, он испускал импульс с определёнными интервалами. Эти интервалы были счётчиком вторжения Жнецов.
— Где сейчас доктор Кенсон и артефакт?
Шепард сокрушённо качает головой.
— Доктор Кенсон была одурманена и приказала своим людям схватить меня, а затем запереть в медицинском блоке, где я пребыла два дня под препаратами.
— У вас есть доказательства одержимости доктора Кенсон Жнецами?
— Нет, сэр.
— Вы собрали какие-нибудь записи? Что-нибудь, что могло бы подтвердить ваш рассказ.
— У меня не было на это времени.
— Задокументируйте. Капитан-лейтенант Шепард не располагает доказательствами, и ей нечем подтвердить свой рассказ. Шепард, вы так и не ответили, как поиски вылились в уничтожение ретранслятора.
— До вторжения Жнецов оставался пятьдесят один час, но время, которое я провела взаперти, было упущено, и мне отводились считанные минуты. Если бы Жнецы вошли в систему Бахак, то быстро распространились бы по Галактике, и война началась бы в марте.
— Откуда вы узнали, что вторжение начнётся с Батарианской системы?
— Доктор Кенсон сообщила…
— И вы поверили ей на слово? А если доктор Кенсон ошибалась бы? И импульс с определёнными интервалами был бы не счётчиком, а всего лишь «импульсом с определёнными интервалами»…
— Но она не ошибалась, сэр! — Шепард позволяет себе повысить голос, чем ввергает трибунал в изумление. — Доводы доктора Кенсон были более чем убедительны. Она хотела узреть «прибытие», считая это чем-то величественным и прекрасным, будучи одурманенной, и доктор Кенсон хотела поделиться этим «величественным и прекрасным» с другими…
— Шепард, вы не предъявили трибуналу доказательств одурманенного состояния доктора Кенсон, не подтвердили существование некоего «Объекта Ро» — и вы в целом не предъявили ни одного доказательства вашего не более чем рассказа. А рассказы не интересуют трибунал. Трибуналу нужны до-ка-за-тельства.
Шепард молчит, но это не то виноватое молчание, когда на солдата повышает голос командование. Это молчание — олицетворение презрения, а Шепард умеет презирать тех, кто её не слушает, а затем смотреть на последствия, когда её не услышали.
А ещё Шепард умеет быстро прощать.
— Как вы уничтожили ретранслятор Альфа?
— Астероидом.
— Задокументируйте. Капитан-лейтенант Шепард признаётся в уничтожении ретранслятора Альфа, гибели системы Бахак и трёхсот тысяч батарианцев. Капитан-лейтенант Шепард не располагает доказательствами, что вторжение Жнецов должно было начаться с Батарианской системы, следовательно, действия капитан-лейтенанта Шепард расцениваются как факт терроризма против Батарианской Гегемонии. Шепард… Это не столь важно для трибунала, но важно для присутствующих здесь людей. Вы раскаиваетесь в том, что сделали?
— Я сожалею, сэр. В одночасье я перечеркнула жизнь трёхсот тысяч батарианцев, и не было и дня, чтобы я не думала об этом и не спрашивала себя: «А был ли другой выход?» Поверьте, если бы был другой выход, то я бы его нашла.
Судья сухо кивает, принимая слова Шепард к сведению, и один раз коротко машет рукой конвоирам.
— Отведите капитан-лейтенанта Шепард в тюремный блок.
***
Шепард внимательно рассматривает правую руку и видит гнойные наросты, омертвевшую посиневшую кожу и из любопытства то сжимает, то разжимает кулак, и понимает, что ощущения — фантомные.
Сколько времени кровь не циркулировала?
— Извините, капитан, но с нынешними ресурсами мы мало что можем сделать, — сообщает доктор и незаметно кивает ассистенту. — На мой профессиональный взгляд, это чудо, что вы всё ещё живы. Любой другой на вашем месте умер бы…
— «Любой другой» не оснащён имплантатами «Цербера», — перебивает Шепард и поднимает взгляд сначала на доктора, а затем на его помощника, и чтобы всё понять, ей не нужно ни расспрашивать врача, что заговаривает зубы, ни заглядывать через плечо ассистента, чтобы увидеть, как он раскладывает инструменты для ампутации. — У вас есть обезболивающее?
— Немного есть, — предупреждающе осведомляет доктор. — В первые дни войны стратегически важные ресурсы расходовались неграмотно, и теперь за это приходится расплачиваться пациентам.
— Пациентам, да? — Шепард пристально смотрит на доктора.
Доктор без тени вины и раскаянья смотрит на Шепард.
Оба понимают, о чём говорит врач и в чём его обвиняет капитан.
— Вы слышали о приказе майора Хадсона, — заключает доктор для себя и, придвинув стул, как можно удобнее усаживается на него, — но иного выбора не было. Поймите, Шепард, это — война! Война, которая застигла нас врасплох. Война, которая заставила нас действовать как хладнокровные диктаторы: либо мы спасаем сотню человек, которых можно спасти, либо мы тратим бесценные ресурсы на десять тяжелораненых, которые… не принесут пользы в этой войне.
Шепард хочет возмутиться, что за каждую жизнь необходимо бороться, что она — и миллиарды других участников войны — боролись друг за друга, и каждый заслуживает право на возможность выжить. Но она не возмущается, потому что доктор, несмотря на жестокость его слов, прав и Шепард — как солдат, не как человек — с ним согласна.
— Мистер Харрингтон, — осторожно обращается ассистент, — у меня всё готово.
— Хорошо. Шепард? Вы готовы?
Шепард хмыкает.
— Разве к ампутации руки можно быть готовым?
— Простите, глупый вопрос, — соглашается доктор и протягивает отломленную рукоятку от ножа. — Зажмёте между зубами. Будет всё равно больно.
…Когда обезболивающий укол сделан, плечо перетянуто жгутом, а ассистент с солдатами крепко держат Шепард, доктор начинает отрезать руку.
***
— Задокументируйте. Сегодня, двадцать четвёртого января две тысячи сто восемьдесят восьмого года по земному летоисчислению, военный трибунал Альянса выносит приговор капитан-лейтенанту Шепард.
Это — её похороны.
Шепард кажется, что она лежит в безымянном гробу и под монотонный аккомпанемент ударов молотка в крышку деревянного ящика вбивают гвозди.
Тук. Тук. Тишина. Тук. Тук. Тишина. Тук. Тук…
Это — завершение легенды о командоре Шепард.
Тук. Тук. Тишина. Тук. Тук. Тишина. Тук. Тук…
О чём думает сама Шепард в этот момент?
Шепард думает о Лиаре и сожалеет — и только, — что Лиара вновь будет плакать.
— Капитан-лейтенант Шепард, военный трибунал признал вас виновной в дезертирстве из ВКС Альянса, и за это вы лишаетесь всех званий и наград, и приговариваетесь к пятнадцати годам тюремного заключения. Шепард, будьте добры, снимите награды.
Шепард молча подчиняется, и, когда награды перестают висеть на груди, ей вдруг становится так легко и просто дышать.
— Капитан-лейтенант Шепард, военный трибунал счёл вас виновной в сотрудничестве с экстремисткой прочеловеческой террористической организацией, известной как «Цербер», и за это преступление приговорил вас к двадцати годам тюремного заключения.
А ещё Шепард сожалеет, что дала обещание, которое в итоге не смогла выполнить, и она даже не сможет выпросить у Лиары прощение за это, и понимание, что Лиара поймёт, что Лиара простит, не действует на Шепард, даже как дорогостоящее плацебо.
— Капитан-лейтенант Шепард, военный трибунал также счёл вас виновной в уничтожении масс-ретранслятора Альфа в системе Бахак, в результате чего Батарианская Гегемония почти прекратила своё существование как раса, и за это преступление трибунал приговаривает вас к пожизненному заключению.
Тук. Тук. Тишина…
— Сэр, — обращается Шепард, что выглядит спокойной, но сердце её бешено колотится, — я принесла Млечному пути много пользы и имею право на последнее желание.
— Трибунал не закончил зачитывать обвинение, капитан-лейтенант Шепард, — подчёркнуто холодно сообщает судья. — Но… Хорошо, трибунал готов выслушать ваше последнее желание.
— Сэр, не приговаривайте меня к пожизненному заключению.
— Вы хотите обжаловать приговор?
— Нет, сэр. Я прошу изменить пожизненное заключение на смертельную инъекцию.
— Мы предусматривали этот случай, — кивает судья. — Но вы слишком ценный ресурс, Шепард. Солдат, подобных вам, не существовало, и в дальнейшем вы ещё можете пригодиться.
— Пригодиться?
— Да. Военный трибунал постановил отправить вас в военную тюрьму, где по прибытии на место заключения вас положат в криокапсулу, где вы будете дожидаться своего часа.
