Кофе, который я не пью. Глава 6

На полу коридора среди разбросанных кубиков льда, что выпали из стакана в момент падения, лежал Итачи, руки которого туго связывал темно-синий галстук. Над полуобнажённым мужчиной властно восседал его начальник, чьи глаза жадно глядели на подчиненного своими жёлтыми зрачками. От такого взгляда по телу темноволосого побежала лёгкая дрожь и выступили мурашки. Сейчас они находились настолько близко друг к другу, что поверженный Учиха слегка смутился, смотря прямо в глубину хищных глаз. Уже долгое время эта самоуверенная особа занимала все мысли главного редактора, отчего тот с интересом ожидал следующего хода своего непредсказуемого босса.

Их дружба зародилась ещё на первом курсе университета. Так сложилось, что Хошигаки был самой настоящей душой компании и ни одна студенческая попойка не обходилась без его участия. Высокий, сексуальный, со своим непревзойдённым чувством стиля — он всегда был любимчиком девушек, но такую большую популярность вызывала не только его внешняя привлекательность. Несмотря на свою разгульность, он был чутким и добродушным молодым человеком. Однако за маской симпатичного и добродушного раздолбая скрывался, на удивление, умный студент, успеваемость которого вызывала у многих зависть, даже у отличников.

А вот Итачи был полной противоположностью харизматичному Хошигаки. Хоть темноволосый юноша и обладал привлекательной внешностью, но к окружающим людям он был холоден, и никто из них не мог пробить его оболочку социофоба. Никто, кроме двух парней, — самого Кисаме и Дейдары, который также поступил в этот университет, только годом позже.

***

— Сегодня мы познакомимся с такой дисциплиной, как философия…

Нудная речь с самых первых минут пары уже вгоняла в сон. Вот и Итачи, поддавшись соблазну, сладко задремал прямо на столе. Сложная ночь, которую он провёл за подработкой, так и не сомкнув своих чёрных глаз, сейчас складывалась в жуткую усталость, с которой у того просто не оставалось сил, чтобы бороться. Кисаме, что уже давно наблюдал за этим сонным телом, загадочно ухмылялся, высматривая свободное местечко за темноволосым юношей. У того в голове созрел неплохой план, как можно было бы проломить эту невидимую стену парня.

Время шло достаточно медленно, отчего Кисаме ликовал, ведь он вдоволь мог бы повеселиться с эти неприступным объектом. Первым делом Хошигаки принялся заплетать чёрные волосы в косу. Навык был, конечно, бесполезным, но и им обладал этот удивительный человек. Итачи же продолжал спать, мирно посапывая, и даже не подозревал, что в это время вытворяли с его мягкими прядями волос.

***

На еле голубоватой коже лица играл пугающий оскал, который заставлял темноволосого насторожиться. Ведь что этот чёртов алкаш-интеллигент может вытворить в следующую секунду, — знает лишь один Бог.

Его действия, поступки и его слова — весь он был непредсказуем. Такова его натура, такова его сущность — идеального во всех понятиях мужчины.

— Слушай, ты слишком много вольности стал себе позволять в последнее время. Ты понимаешь, что это как минимум неуважение к человеку, который дал тебе возможность неплохо зарабатывать, обеспечив работой? Поэтому я не могу закрыть свои глаза на это и просто обязан наказать тебя… Не уверен, конечно, что тебе понравится такого рода «кнут», но мне в принципе всё равно, что ты думаешь по этому поводу.

Тонкие губы всё так же послушно изображали оскал. В жёлтых глазах бушевало самое настоящее адское пламя, которое давало ясно понять непослушному работнику: скоро предстоит очень сильно пожалеть о содеянных «шалостях», ибо когда известный одному лишь Богу «приговор» босса будет приведён в исполнение, темноволосый сильно пожалеет даже о своём появлении на свет.

Кисаме приблизился к лицу с тонкими и слишком красивыми для мужчины чертами, властно удерживая своего подчинённого за подбородок, после чего страстный поцелуй обдал жаром алые губы Итачи. Сказать, что Учиха был удивлён, — слишком слабо. Он был обескуражен как самим поцелуем, так и его пылкостью и настойчивостью. Готовый ко всему, даже к крайней жестокости, но единственное, что молодой главный редактор не ожидал получить в наказание, — это ласки, о которых он не раз позволял себе лишь только мечтать.

Несмотря на всё то смущение и растерянность, которую сейчас испытывал Учиха, он всё же находил в себе силы отвечать на горячие ласки своего начальства.

Горечь от недавно выпитого алкоголя сейчас придавала нотку пикантности жёсткости сего поцелуя.

Безвольное тело редактора будто налилось свинцом, однако мелкую дрожь, что пробирала темноволосого до такой степени, было сложно не заметить.

— Ты так напуган или?.. — Самодовольный смешок и рука, что совсем недавно держала симпатичное личико Итачи, сейчас же своей широкой ладонью сжимала возбуждённую плоть, которую с трудом скрывала лишь материя штанов от пижамы в клеточку, что одолжил ему вчера Дейдара.

— Хах, да ты просто дрожишь от нетерпения. Как прекрасно… Вот ты какой на самом деле, Учиха Итачи. Не думал, что ты любишь подобного рода извращения.

Адское пламя хищных глаз разгоралось с новой силой, когда цепкие пальцы, сжимая ткань, стягивали нижнюю часть ночного одеяния.

Главный редактор прикусил нижнюю губу, сдерживая рвущийся из глотки стон. Он наслаждался долгожданным моментом такой близости с объектов своего вожделения, однако показывать этого не хотел, сберегая остатки гордости после провального признания этому человеку.

В момент, когда единственная вещь, что была на темноволосом мужчине, была небрежно откинута в сторону, перед Кисаме предстало прекрасное обнажённое тело его друга. Вскоре в пальцах синеволосого директора появился кубик льда, которым мужчина начал выводить по бледноватой коже Итачи невидимые мокрые узоры. Начиная от сосков, затвердевших от холодных и влажных прикосновений, тропинка талой воды уходила всё ниже, спускаясь по рельефному торсу, прямиком к внутренней части бедра. Когда кубик иссяк, влажная и прохладная рука крепко ухватилась за член Итачи, что уже находился на пике возбуждения и только желал сорвать уже с Хошигаки его деловой костюм, чтобы, наконец, улицезреть рельеф прекрасного подкаченного тела, которое украшали немногочисленные татуировки. Итачи знал, что эти рисунки у Кисаме имеются, но где именно, — оставалось тайной, и тот мог лишь только представлять себе, что на них изображалось, и то, как они делают тело синеволосого ещё сексуальнее и привлекательнее.

Рука, что сначала сильно и халатно сжимала мужское достоинство, пришла в аккуратное движение, принося немало приятных ощущений Учихе, отчего тот изредка вздрагивал и всё сильнее закусывал нижнюю губу.

Пушистые ресницы отбрасывали причудливые тени на бледную кожу Итачи, и Кисаме нравился этот вид: черноглазый красивый мужчина, что сейчас был под ним, вздрагивал и тяжело дышал, совсем не борясь со своей возбужденностью; его прекрасные чёрные глаза, которые он зажмурил в попытке скрыть получаемое им удовольствие, и тонкие губы, на которых сейчас маленькими алыми бусинами выступала кровь. Ему нравилось наблюдать за острой реакцией этого неприступного человека. Возможно, что Хошигаки и сам получал немалое удовольствие, одаривая беспомощного Итачи своими дразнящими ласками. Но те чувства, что он испытывал в этот момент, не были до конца ясны и понятны даже для него самого. Что же это было?..