Связка ключей. 5.2.2 Заросший путь

Примечания автора: эпиграф-отсылка на фанфик «Тень восходящего Солнца».
«Тогда он окончательно осознал, каким человеком хочет стать» – отсылка к первой строчке из «Итачи хиден». Автор еще не читал всей новеллы, но первые две страницы уже успел отметить.





С годами она пришла к выводу, что чувства были самой большой проблемой.
Именно они мешали маленькой девочке отделять правду от вымысла, лесть от небылицы, искренность от долга. Благодаря им Кана долгое время играла роль куклы в собственном доме, при помощи которой родители укрепляли связи с главой.
«Тогда это казалось заботой» – рассуждала куноичи, идя с работы.
Те года были так беззаботны, ведь семья обеспечивала все удобства: учебу, кров, увлечения и даже знакомых. Маленькой Кане не казалось странным желание родителей, чтобы она дружила с другими Учихами: это же нормально, даже естественно.
Но все изменилось после выпуска, точнее – начало меняться еще во времена Академии. Рассказы в родительском доме сначала немного расходились с учебниками, но по мере обучения разрыв разрастался. Вещи, о которых молчали книги, становились темами для взрослых разговоров.
«Если бы не нападение Молнии, Коноха уже тогда начала бы захлебываться в собственных невзгодах, – заплатив за продукты, предположила куноичи, всматриваясь в лицо продавщицы – в ее жилах тоже текла кровь Учиха. – Но общий враг на некоторое время сплотил Сенджу и Учиха».
Кана помнила, сколько страданий пережила деревня, не забыла, как за то время изменились Лист, Итачи. Более он не сомневался, не был столь предрасположен к дискуссиям касательно отношений клана и власти. Тогда он окончательно осознал, каким человеком хочет стать.
И Кана не могла разделить его взгляды.
«Слишком эгоистично, – тогда твердила генин, не скрывая своего возмущения. Неужели он всегда был так зациклен на клане, не глядел дальше, не видел ни Скрытого Листа, ни Страны Огня? – А может, он и не так уж и ошибался» – подумалось чунину, минуя родительский дом.
Она жила отдельно, но довольно-таки близко к семье – расстояния вполне хватало, чтобы оставаться самостоятельной.
Её путь ниндзя отличался от того, что избрали родители или же клан в целом. За это девушка успела поплатиться: игнорируя выбор между Конохой и Учиха, она потеряла обоих. Не отказавшись ни от одного из них, девушка стала предателем для всех – родные не понимали, почему её заботят проблемы страны больше, чем укрепление клана; также и Скрытый Лист не принял куноичи, не способную отказаться от малого во имя благих дел.
Кана видела, как эта ситуация ломала многих: её, такую неопределенную, брата Итачи – казалось, мальчик даже не подозревал о клановых проблемах. Вслед за Саске в политическую трясину попала дочка Четвертого – девочке суждено метаться от себя настоящей к образу дочки героев. Даже Микото, сумевшая в одно мгновение принять на себя весь гнев Учиха, постепенно гнулась под Ямамомото и ему подобными.
«Зачем разглагольствовать о благополучии всей деревни, если не можешь достичь этого мистического состояния даже в одном клане?» – его голос так четко звучал в голове.
Девушка знала причины, из-за которых он так резко стал чужим, отчего оборвал узы с Конохой, оставив ей лишь притворную верность Хокаге – а ведь когда-то и он мог им стать. Но чунин даже спустя годы оставалась в смятении: джонин так и не объяснил ей всего. Конечно, она проживет без слов прощаний, не дети же. Но глубоко внутри Кана продолжала надеяться: пока не поставлена точка, продолжению быть.
Открывая однокомнатную квартиру, куноичи не выдавала своей тревоги. Если гость не скрыл своего присутствия, значит, желал, чтобы его заметили.
Она даже не вздохнула, спокойно разулась и направилась к холодильнику, словно наличие старшего сына Фугаку было обыденным. Да, когда-то в этом не было ничего особенного, но прошло слишком много времени.
«Наверное, сегодня все и закончится» – когда-то она очень хорошо угадывала ход мыслей Итачи, скоро Кана узнает, насколько точна сейчас.