Время Наруто Клана
22:55, 23 Декабря 2024 года
Участвуй в ролевой
Флудеры месяца
Чат
Чтобы можно было писать в чате нужно войти в свой аккаунт.
  • Страница 1 из 2
  • 1
  • 2
  • »
Лучшая пара НК - Asura и mizuki29


Место проведения:
Замок Эльмина. Кейп Кост. Гана.
Европейская крепость XV века - один из центров работорговли. Такие постройки на ганском побережье встречаются примерно через каждые 15 километров. Душный каземат, под потолком крохотное оконце, через которое струится свет, кандалы, узкий пролом в стене - "Ворота Невозвращения", выход к погрузке. Самое жуткое зрелище - каменный колодец, в котором люди месяцами ожидали отправки.

Сюжет:
Коварный экскурсовод в моем лице заманил Вас в это жуткое место и запер на ночь. До утра Вам не выбраться отсюда, ни при каких обстоятельствах. Как же вы проведете эту ночь? С одной стороны это уникальная возможность провести время с любимым человеком, а с другой стороны атмосфера этого места романтикой и не пахнет.

Важно:
Я закрываю тему 24 августа.
Минимум - 1 страница
Выбраться из места проведения вы не можете.
Если в течение 3-ех дней не будет отписи в темах и не будет никаких предупреждений с Вашей стороны, то вы будете дисквалифицированы
Конкурс проводится по правилам раздела "Ролевые"
Покажите мне свою безграничную любовь :D
Кто бы мог подумать, что такая пара как Кишины могут выбираться на разного рода курорты и проводить вместе отдых, как все другие обычные люди. Вот только место для курорта они выбрали такое же специфическое, куда вряд ли какая-нибудь молодая пара осмелилась бы отправиться. Их местом отдыха служила экскурсия по одному до боли манящему Асуру замку, прославившемся своим безумием. Замок, который был страшной крепостью пыток для несчастных рабов попадавших в него, где большинство так и не дожидалось своих хозяев, попросту не доживая до этого дня из-за условий их содержания.
После таких историй у Кишинов просто могли потечь слюни от такого местечка, окутанного своим древним безумием. В крепости их ожидало множество по-настоящему интересных для них вещиц, а некоторое можно было бы и забрать с собой в качестве очередного сувенира и памяти о горячих безумных минутах, которые молодожены желали провести именно там.
Но если бы они только знали, чем их путешествие обернется...
Небо уже было окутано темной пеленой, вместо солнца землю только лишь освещало свечение луны и множество звезд, которые постепенно проявлялись в небе и их с каждой секундой становилось на одну больше.
Повсюду царила мертвая тишина, но только в одном месте она нарушалась. Именно в замке Эльмина, где ранее проходила экскурсия до сих пор доносились громкие женские и мужские голоса. Что же могло происходить в такое время суток, в месте, где когда-то давно проходили заточения рабов, которые медленно и мучительно гнили в своих темницах.
Через какое-то время звуки, напоминающие громкие стоны утихли, а в замке постепенно начинало включаться освещение ламп.
Наконец-то в нем показалась и сама парочка молодоженов. Кишины стояли у парадного главного входа с явным недоумением того, почему дверь замка была закрыта. Крепко потягивая ручку двери на себя, Асура недовольно оскалился, нахмурившись и понимая, что дверь заперта на замок и молодоженам не выбраться отсюда до сих пор, пока двери не откроют. И их ожидание могло растянуться до самого утра. Кишинам ничего больше не оставалось, кроме как занять себя чем-нибудь, до утра.
Тяжело вздохнув, взгляд Асуры резко направился в бок к Мизуки, отпустив ручку двери и схватив теперь руку своей жены, с силой притягивая ту к себе и прижимая ее спиной к двери замка.
- И по чьей вине мы теперь застряли здесь на всю ночь? - довольным голосом поинтересовался Кишин, хищно оскалившись и хитрым взглядом изучая тело девушки с ног до головы, приблизившись лицом так близко, что они чуть ли не касались друг друга. Кровожадный взгляд Кишина словно и ссылался на то, что теперь его жена понесет наказание за их задержку, которая в следствии оставила их двоих на ночь запертыми в этой старинной крепости.
Конечно они возможно и не были виноваты в этом, ведь никто не мог предугадать, что произойдет ними в этом замке. Промелькнули воспоминания, о том, когда молодая безумная пара еще только приближалась к замку Эльмина и не сильно торопились на экскурсию. Асура был одет в довольно обычную пляжную одежду. На нам были шорты и расстегнутая гавайская рубашка. Глаза скрывались за черными солнцезащитными очками. Всю дорогу Кишины шли за руки, довольно крепко сжимая друг друга и о чем-то разговаривая. Разговор определенно был на заманчивую тему, учитывая, что глава семейства хищно улыбался практически каждые пять минут.
Наконец-то они оказались на пороге, что взволновало Асуру, желая поглядеть на столь древнее место гигантского скопления безумия. Внутри уже находилась небольшая группа людей с экскурсоводом. Замок был достаточно большой, а потому и экскурсия должна была затянуться на долгое время. Вот только в пути у Кишинов пробудился аппетит... не простой, любовный аппетит...
Атмосфера данной крепости только сильнее притягивала молодоженов и заставляла их всю экскурсию проходить в обнимку, постоянно отставать от группы и увлекаться долгими страстными поцелуями, прижимаясь у какой-нибудь очередной стены или же экспоната, которым мучали когда-то в давние времена рабов.
Так продолжалось каждый раз пока влюбленная изголодавшаяся пара не прекращала слышать экскурсовода. Только потом Асура тянулся нагнать толпу. Так дошло пока они не проходили по коридору у каземат. Безумные Кишины уже не желали продолжать экскурсию и им срочно нужно было уединиться. Поиски не так уж сильно успели затянуться, пока парочка при очередном поцелуе и облокотилась на дверь каземата, которая под их весом напросто открылась во внутрь, заставляя Кишинов стремительно упасть на холодный пол. Температура пола сейчас вряд ли бы их волновала. Они были погружены лишь одной безумной мыслью и их ничто не могло остановить достичь своей цели. Асура лишь хищно улыбнулся отшвырнув куда-то в угол каземата свои очки и голодно впился в губы своей соблазнительной жены, придавливая ее к полу своим весом...
Только лишь через несколько минут он поднялся для того, чтобы прикрыть дверь и их никто не смог бы побеспокоить...
Кто бы мог подумать, что страсть пары продлится до самой ночи, когда уже все покинут замок и закроют его. С другой стороны это могло быть к лучшему даже потому, что их громкие любовные звуки никто не слышал. Наконец-то остановившись они обратили внимание на лунный свет, что просачивался через решетку в потолке и решили, что все же им пора на выход. В пути Асура снова схватил Мизуки за руку и вместе идя, постепенно игривым жестом руки проводил по выключателю и включал свет в замке. Благо в нем успел провести электричество. Дальше уже и настала та картина, где Кишины пытались открыть дверь... Что же будет теперь...?
Долгие отношения, наконец-то скрепленные узами брака, что может быть романтичнее? Однако вряд ли именно так считали Кишин, выбравшие место для проведения медового месяца Африку. Может быть таинственные пирамиды, теплое море, жаркое солнце, радовало бы отдыхающих на этом континенте, если бы они не оказались совершенно в другом месте, нежели на обыкновенных курортах для туристов. Гана, Кейп Кост - это ещё можно было пережить, но эксцентричная парочка молодоженов, прослышав о местном музее, входившем в десяток самых жутких музеев мира, просто не могла там не побывать. Замок Эльмина, центр работорговли, все стены, полы, узенькие окна под потолком каземат - от всего исходил аромат мучения людей, их страхи и предсмертные муки. Нравилось ли это Мизуки? Возможно. Девушка только лишний раз могла почувствовать легкие нотки возбуждения, перемешенного с наслаждением и безумством играющие в любимом муже. Разумеется, как тут не остаться равнодушным, когда всего несколько сотен лет назад здесь был настоящий ад? Сошло бы за обитель Кишина.
Много мыслей проносилось в голове у молодой супруги, о многом она успела подумать и уже несколько раз вспоминала чудный пол в одном из казематов, правда слегка холодный, но даже он не смог остудить страсть влюбленных. Мизуки отчасти боялась, что кто-нибудь мог их услышать, мог раскрыть и помешать их уединению. Однако, как оказалось позже, их не то, что не услышали, о них даже не вспомнили.
Страх и смятение вмиг одолели душу Кишин, но и с этими порывами она быстро справилась, пытаясь отыскать что-то хорошее в возможности целую ночь бродить по холодному, старинному замку, под вой сторожевых собак, рыщущих во дворе. Это давалось девушке с трудом, но всё же присутствие любимого брало вверх. Жуткая атмосфера не могла испортить их ночь и потушить их любовь. В случае Кишина, эта атмосфера только разжигала в нем новую порцию безумия, а вместе с тем и благосклонность к своей жене, которую юноша тут же вылил наружу. Мизуки почувствовала сильный захват со стороны Асуры и холодную, обжигающую кожу дверь со стороны спины.
- И по чьей вине мы теперь застряли здесь на всю ночь? - в голосе любимого, в его хищном оскале, в его безумном взгляде - во всем прослеживалось такое наслаждение, что Мизуки немного поежилась, а по всему её телу пробежала легкая дрожь. Казалось, мужу было в удовольствие обвинять супругу, хотя, что-то подсказывало девушке, что это лишь новый предлог для последующего страстного "наказания". Изогнув одну бровь в удивлении, Мизуки чуть наклонилась к правому уху любимого, кончиком языка лизнула его и громко замурлыкала, высказывая такое же удовольствие, какое исходило от Кишина.
- Разве у тебя не было желания провести ночь в холодном, страшном, увитым паутиной и плющом замке, в котором из отголосков цивилизации только и есть свет? - подавляя тихий смех, Мизуки прикрыла глаза, прижимаясь своей щекой к лицу любимого. Несмотря на всё злодейское амплуа, перспектива остаться в этом замке на ночь вряд ли радовала парочку молодоженов, но всё же от полночи удовольствия от столь экзотической "экскурсии" они не могли отказаться, поэтому на лицах влюбленных не было и тени огорчения, лишь любовь и наслаждение. Девушка ближе притянула к себе тело мужа, холодными пальчиками проводя по его животу. Нельзя было не сказать, что Мизуки обожала это тело, как в принципе она обожала и самого Кишина. Губы девушки потянулись к желанным устам мужа, но всё же требовать ответный поцелуй она не могла, лишь только робко, но настойчиво прильнула ближе, ощущая весь жар, исходящий от Асуры.
Далее последовало томительное ожидание. Мизуки пыталась прислушаться к каждому звуку вокруг неё, яснее вглядывалась в каждый жест любимого, пытаясь понять, что хочет сейчас её благоверный, как он относиться к этой ситуации, и стоит ли девушке искать пути к отступлению, или же вновь поддаться безумной страсти и отдать своё тело и разум наслаждению. Столько вопросов предстояло решить в несколько секунд, и ответ на каждый из них зависел только от любимого. Девушка вновь поймала взгляд мужа, внимательнее рассматривая его глаза. Губы сомкнулись в немного глупой улыбке, а щечки покрыл румянец; внезапно взгляд опустился к полу, а девушка резко прижалась к любимому, обнимая его и скрывая свои чувства в спрятанных от него глазах.
- Я люблю тебя, - как-то тихо и можно сказать мямля, проговорила Мизуки, не зная, откуда пришел этот порыв любви и нежности, и не зная как на него реагировать. Единственное, что осознавала Кишин, это то, что короткие шорты с белоснежной майкой, имевшие немного потрепанный вид после "обтирания полов" в каземате, совершенно не греют Мизуки. Ночь же безжалостно подкравшаяся к этому замку, забрала с собой тепло и всю яркую атмосферу, от чего не только тело, но и душа почувствовала леденящий ужас. Уже продрогнув насквозь и греясь только жаром мужа, находя в этом повод лишний раз прижаться к его телу и не отпускать так долго, пока её с силой не оттолкнут, Мизуки тихо простонала, выражая этим крайнее недовольство находиться у двери, от которой кстати сквозило.
- Может, изведаем обстановку? - робкий голос и еле шевелящиеся губы сделали свое дело, придав девушке жалостный вид, от чего та сама скривилась и резко встряхнула головой, прогоняя все эти нотки, которые так не любил Асура. Повтор фразы, но звучит уже более четко, воинственно и уверено. Коснувшись губами щеки любимого, Мизуки внимательно посмотрела на него.
Сейчас он должен выпустить её из объятий, отодрать от двери, к которой девушка намертво примерзла, и они вместе пойдут исследовать замок Эльмина. Но почему-то Мизуки резко усомнилась в этом, настороженный взгляд и вопрошающий голос как бы рушил все её планы.
- Так ведь?
Позволяя своей жене немножко поиграться с ухом, Асура давал понять, что ему явно нравится текущий поворот событий, а также нравилось, что любимая женушка пребывала в таком же настроении, что и сам Кишин, чуть прикрывая глаза от ее прикосновения у уха и постепенно прижимая ее все плотнее к себе, медленно и практически незаметно.
- Разве у тебя не было желания провести ночь в холодном, страшном, увитым паутиной и плющом замке, в котором из отголосков цивилизации только и есть свет? - в улыбке Асуры от услышанного постепенно начинала проходить кривая недовольная мимика лица, в смешивании показывая лицо Кишина несколько мило раздраженным из-за того, что любимая вскрыла его же карты, а этого он не позволял даже ей. Руки постепенно крепче сжимали девушку, а взгляд кровожадно устремлялся вплотную к ее глазам, желая проучить свою вторую половинку. Кровожадный Кишин только и позволил провести своей хрупкой на вид ручкой по своему животу, выслушал ее нежные прекрасные слова и казалось хотел было отправиться с ней на экскурсию по замку, как тут же неожиданно ухватился руками за ее талию, подхватывая ну уровне пояса и придавливая бедняжку с двух сторон. Ее спинке придется еще долго прижиматься к этой холодной и совсем неуютной двери, а потому Мизуки придется запастись терпением еще на долгое время, учитывая, что теперь вот так просто отпускать ее Асура уже не собирался. Без всяких лишних слов, с хищной улыбкой на лице он впился в губы своей возлюбленной...
Сколько времени прошло с тех пор... Кишинам было далеко не интересно задумываться над временем, которое они провели у входа в замок, да и какая была разница, учитывая, что вся ночь в их распоряжении и естественно тратить ее они будут только на то, что сами захотят, а желание пока что у них было только одно.
Когда же они закончили, Асура согласился повторить их экскурсию по замку. Молодожены в первом заходе не сильно любовались на экспонаты, полностью отдаваясь друг другу и не замечая ничего вокруг. В замке Эльмина было много всего интересного, что могло порадовать глаза Кишинов. Все-таки кроме их бурного уединения целью было еще и изучение тех самых старинных вещей, которые применялись на рабах. Всевозможные пыточние станки, предметы подчиняющие рабов. Столько соблазнительных и по истине безумных вещей еще следовало поискать в мире, когда как здесь в этом замке был довольно шикарный ассортимент данного добра.
Всю дорогу Асура держал за руку свою спутницу, удерживая постоянно рядом с собой. И тут их увлекательный путь приостановился на одном из экспонатов. Семейство Кишинов остановилось у забавного экспоната, которым приручали рабов, полностью уничтожая в них характер и превращая в каких-то ручных животных. А именно это был забавный металлический ошейник с внушительными шипами с внешней стороны и крохотными, но очень больными острыми шипами изнутри. Такой ошейник был рассчитан на то, чтобы делать боль своему "питомцу", которому вздумается прибегнуть к непослушанию. Жертва быстро перестанет сопротивляться с таким то ошейником.
На лице Асуры скользнула хитрая ухмылка, пустив взгляд на свою жену.
- Какой забавный ошейник. Примеряй ка, сфотографируемся на память, ммм... - не особо дожидаясь ответа, интерес Асуры желал поскорее нацепить ошейник на свою любимую и опробовать его в действии. Он ловко крепил ошейник на хрупкой шейке Мизуки, закрывая ошейник на маленький замочек, а ключ от него пока решил приберечь у себя. Также, к металлическому ошейнику еще и прилагался поводок из материала какой-то жесткой разодранной толстой веревки. Наверняка даже не слишком сильные удары таким поводком по оголенному телу будет доставлять не мало боли рабу. Пока что Асура только аккуратно проводил поводком по нежному личику любимой, хитро всматриваясь ей в глаза и ожидая ее реакции.
- Знаешь, а мы ведь забыли фотоаппарат там, в каземате. Думаю стоит вернуться туда и устроить небольшую фотосессию с тобой, в таком то наряде. - говорил так, словно не специально оставил фотоаппарат там, где они первый раз уединились, вот только хитрый взгляд и наглая ухмылка говорили обратное, ведь снимать такой наряд с Мизуки парень так и не собирался. Доказательством того были ловкие руки Асуры, которые быстро спрятали ключик, а глаза так и пробирались по соблазнительному телу девушки. Собственно он даже и уходить с этого места не торопился, явно задумав скоротать пока что время здесь, а затем повторить в каземате, а еще позже пройтись по более увлекательным местам. Замок был большой и к слову интересных для Кишинов мест было довольно достаточно, чтобы успеть везде скоротать время, до утра.
Без всяких лишних слов и все с той же хитрой улыбкой на лице он поцеловал свою любимую в ее сладкие губки, впиваясь в них, словно вампир высасывающий из плоти бедной жертвы кровь. Такой порыв любви должен был послужить неплохим наркозом для жены, чтобы проверить как на ней отразится интерес Асуры: совсем немного потянув поводок и надавив ошейник, чтобы его четверть внутренней стороны впилась в нежную кожу Мизуки. Стоило ему провернуть такую игру, как глаза Асуры все более внимательно стали следить за реакцией возлюбленной, на секунду даже замерев с интересом наблюдая за ней и выжидая ее ответных действий. Возможно стоит и в этом месте поразвлечься, у экспонатов. В такой обстановке аппетит Кишинов явно возрастал с безумной силой, теряя контроль и поддаваясь своему безумию.
Не зря в голосе Мизуки слышались настороженные нотки, не зря глубокий взгляд девушки отразил удивление, а всё лицо исказилось в каком-то немом вопросе. Она ожидала, что возлюбленный ни за что не выпустит её из своих объятий, не выпустит, пока не насладится вдоволь её телом, её энергией и долей безумия. Спина сильнее почувствовала леденящую стену, сковывавшую её своим холодом. Кожа, казалось, была готова лопнуть от такого плотного изучения поверхности двери, но это сейчас никого не волновало. С другой же стороны Мизуки обжигали крепкие объятия любимого, от которых становилось невыносимо жарко, и отсюда исходила новая боль, которая тоже никого не волновала. Между льдом и пламенем, Мизуки так и не смогла определиться, к какой части следует отнести себя саму. Стать холодной и думать лишь о своем удовольствие или же поддаться пылу супруга и погрузиться в их безумный танец любви, обжигающий, захватывающий. Толчком в этом решении послужило слепое обожания мужа, поэтому ни на долю секунды девушка не задумывалась, а лишь плотнее прижалась к телу своего возлюбленного, обхватывая его торс своими ногами, руками обвивая шею и перебирая тоненькими пальчиками его волосы. Весь мир сейчас был как бы в серых тонах, все звуки приглушены, а на переднем плане - молодожены. Лишь только последний, устало-нежный стон пробудил в Кишин чувство реальности. За дверью послышался жуткий, протяжный вой собаки, жалующейся царице луне на свою жизнь. От такого завывания девушку передернуло, и она сильнее обняла мужа, ища в нем свою защиту и опору.
Вскоре Кишины спокойно гуляли по замку, расхаживая по залам музея и разглядывая экспонаты. С одной стороны вид этих "игрушек" очень даже впечатлял девушку, однако одна мысль о муках, которые эти безделушки приносили несчастным рабам, заставляла вздрагивать всем телом и сильнее впиваться своими пальчиками в сильную руку мужа, которому она доверяла и всегда верила в его благие намерения. Может в этом Мизуки и ошибалась?
Внимание Асуры привлек массивный металлический ошейник. Вид шипов напоминал девушке о рассказах всяких извращенцев, однако маленький ряд внутренних острых шипов подсказывал супруге, что совсем не обычная эта игрушка, что слишком много мучений и страданий может принести эта вещь, а главное, сломить раба и подчинить своей воле. Внимательно переводя взгляд с опасного ошейника в руках мужа, девушка вгляделась в его красивое лицо, черты которого обострялись в полумраке этого зала. На секунду жизнь в Кишин остановилась, она прекратила дышать, а сердечко перестало биться. Глаза более жадно впились в эти подчеркнутые резкой тенью и светом очертания лица: лоб, глаза, щеки, нос, губы, подбородок - она обожала всё это, и вновь не верила своему счастью находиться рядом, наслаждаться и тешить свое чувство собственничества. Да, Мизуки желала владеть всем Асурой, проникнуть в каждый закоулок его сознания, завладеть каждой клеточкой тела, похитить сердце и привлечь все внимание на себя. Как сложно описать все эти чувства, которые как девятый вал обрушились на душу девушки, и та, в прямом смысле слова, млела перед величием своего идеала.
Очнуться от своих мыслей Мизуки помогла резкая боль, пронзавшая шею. Заледенелыми пальчиками девушка коснулась больного участка тела, ощущая такой же холодный металл, окутывающий её тонкую хрупкую шейку. Да, несомненно, на ней был тот самый ошейник, а боль он доставлял лишь потому, что послушно тянулся за поводком, в свою очередь находившимся в руках мужа. Как Мизуки могла пропустить все слова, сказанные в её адрес, как девушка могла не заметить крепких, умелых движений рук своего мужа, как она могла оказаться в такой ловушке, подстроенной её любимым? Тяжелый вздох, и вместе с ним нервное покачивание головы. Кишин прекрасно понимала - муж сейчас её ни за что не отпустит, не упустит ни мельчайшей возможности насладиться своим величием перед беспомощной супругой. Тихо цыкнув, девушка горестно посмотрела на карман шорт Кишина, куда был спрятан ключ от ошейника, но вот сможет ли она отвоевать свою свободу? Выход был один.
Милая улыбка и преданность взгляда, может быть, и были отчасти коварным планом по захвату ключика, но в них проскальзывали заметные нотки правдивости и искренности. Девушка, сама того не замечая, поддавалась этой игре. Всем телом она прижалась к телу возлюбленного, благо руки ей скрутить он ещё не додумался, иначе в замок бы съехалась вся полиция Африки, и их высвобождение из замка Эльмина случилось бы "чуточку" раньше, чем того планировал глава семейства. Нежно поглаживая щеку мужу, второй рукой проводя по своим губкам, Мизуки томно посмотрела в его глаза, скрывая чуть заметную улыбку. Каждый её жест, каждый вздох, казалось, пронзал внимательный взгляд Асуры, который с любопытством изучал свою жертву, в виде которой предстала его возлюбленная. А Мизуки лишь безмолвно, но достаточно ясно разжигала этот огонь, желая высвободить Кишина из рамок выстроенных обществом. Любопытное девичье сознание желало видеть и знать, на что способен её муж, потеряв контроль над собой и поддавшись своим разумом во власть безумия. Лишь хитрый, завуалированный скромностью взгляд показывал, что разум Мизуки ясен, что загнанная в угол жертва всеми силами пытается выхватить свою свободу из лап опасного хищника.
- Так хочу тебя, - тихо, мучительно пропела девушка на ушко возлюбленному, чуть закусывая его зубками и облизывая язычком. Жаль, что Кишин не видел её улыбки. - Я хочу, чтобы ты играл по моим правилам.
Нежный поцелуй в шею, и тихий, медленный вдох. Мизуки наслаждалась этим запахом - Кишин с привкусом безумия. Это пробуждало огонь в обоих супругах.
Молодожены окончательно потеряли время. Теперь же, по их лицам явно было видно, что они совсем не хотят наступления утра, не хотят, чтобы главную дверь замка открыли и пара смогла бы выйти. Ведь здесь было так приятно, здесь было еще множество неразведанных Кишинами мест, которые так безумно манили их провести время, насладиться им и утолить свой голод.
Такое место и правда могло показаться жутковатым, особенно ночью при тусклом свете. Но как оказалось для Кишинов такая безумная атмосфера только нагоняла на них больший аппетит и сейчас они снова хотят утолить свой голод, как звери, думающие только об одном...
Впиваясь в ее нежные сладкие губки, Асура с улыбкой на лице прикрыл глаза, услышав те приятные для него слова любимой, что также поддалась безумию, и также сильно голодна, как и он сам. Они оба не желали больше терпеть, желание возрастало до предела, пока парочка не погрузилась в очередной поток бурной любви, в том же зале, где и остановились. Прятаться уже не было смысла, ведь кроме них в замке больше никого не было и это давало только больше возможностей Кишинам, и без того разогнаться в своих желаниях.
Их музыка любви продлилась еще какое-то неизвестное время. Ночь была довольно длинная и это определенно радовало Асуру. Пока не светало и у входной двери замка не происходило никаких шумов, весь замок находился во власти у Кишинов и их бурных желаний.
Сколько прошло с тех пор времени было неизвестно. Молодожены сидели в обнимку на полу, а сам Асура прижимал свою любимую к своей груди, сам же облокотившись об стенку замка. Небольшой отдых молодая пара заслужила, вот только теперь постепенно приходили новые проблемы. Кишины не ели целый день и не слабо опустошившись требовалась подзарядка пищей. У Асуры голод проявлялся сильнее всего, от чего с каждым позывом желудка он недовольно кривился и сильнее сжимал в своих объятиях Мизуки.
Вот только где с замке можно было перекусить. Эта крепость была идеальным отдыхом для Кишина, но единственным минусов являлось страшное желание набить желудок едой. Просящий звук желудка постепенно раздавался все сильнее и сильнее, позволяя даже Мизуки услышать его, от чего Асура уже терял всякое терпение.
- В этом замке должна быть где-то комната персонала, а там и должна быть еда. - медленным тоном вырвались рассуждения из уст Асуры, то ли рассказывая это все своей любимой жене, то ли самого себя успокаивая, что эту великолепную их ночь он закончит страшным голодом. Не смотря на все это, он все также хитрым взглядом посматривал на Мизуки, конечно не как на пищу, но после трапезы Кишины явно должны будут наверстывать все, что было по расписанию, в данный момент перечеркнутому по зову желудка главы семейства. Освободим временно Мизуки от "новой игрушки", Асура медленно приподнялся со своей женой, желая поскорее отправиться на поиски еды, если она вообще была в замке. Крохотная доля надежда конечно же оставалась у Асуры, иначе их ночь закончится совсем не так приятно, как хотелось бы.
Долгие поиски по замку длились до тех пор, пока молодожены не наткнулись на дверь, открывающую обширную темную комнату. Внутри было просторно и более того, по многочисленным старинный деревянным столам со скамейками стоило предположить, что Кишины наткнулись на местную столовую, в которой ели охрана с заведующими замка. Комната не особо была освещена, учитывая, что внутри было только пару зажженных факелов. Но вот что больше могло увидеть не только Асуру, но и Мизуки, так это увиденный ими не простой столик. Он был накрыт белой скатертью, на ней же стояли разного вида блюда, два бокала вина, само вино и пока еще не зажженные свечи. Такой приятный сюрприз заставлял задуматься, точно ли парочка молодоженов одна в замке. По нетронутой еде было ясно, что Кишины пришли сюда первыми. Но вот только где хозяин? Такой вопрос мог возникнуть как у Асуры, так и у Мизуки. Быть может кто-то еще находится в замке и по наличию большого количества еды с двумя бокалами и вином явно не один. С другой стороны это могли быть проделки экскурсовода, который специально знал о том, что Асура и Мизуки решили уединиться, совсем забыв о времени, приготовив им подарочек, чтобы не умерли с голода пока будут коротать ночку в крепости. Или же такой ужин при свечах приготовил один из персонала, решив провести здесь со своей половинкой свидание, но вульгарные звуки Кишинов скорее всего просто спугнули парочку, которая также хотела провести время вдвоем в уединенном месте, но увы, оно уже было занято.
В любом случае это уже не имело значения. Взгляд быстро скользнул по любимой жене, переглядываясь с ней будто у них шел телепатический диалог. Частенько Асура и Мизуки могли понимать друг друга и без всяких лишних слов. Сейчас им стоило придать немного романтики с этаким ужином при свечах, которые Кишин поджег одним из факелов. Вскрыв бутылку с вином и разлив по бокалам, Асура вновь довольно оскалился.
- А теперь любовь моя, выпьем за нашу удачную поездку. - довольный хитрый голос медленно вымолвил тост, совсем слегка ударяясь бокалом об бокал вина Мизуки, испив немного этого напитка, а затем приступит к долгожданной еде.
Мизуки, тяжело дыша, склонила голову к своему возлюбленному. Глаза устало закрылись, а дыхание, постепенно замирало, пока вовсе не стало слышимым. Казалось, девушка заснула, сморенная всеми тяжестями сегодняшнего вечера и начинающейся ночи, однако точное время никто из молодоженов назвать не мог. Одно было ясно для Кишин, ночь достаточно пробралась в этот замок, чтобы заглушить все яркие лампочки под потолком, которые блекло светили, почти не добираясь до пола, чтобы забрать все тепло, оставляя в замен только холодный камень.
Любовь мужа согревала сейчас сердце Мизуки, именно поэтому, закрыв глаза, она не видела никаких ужасов: пустынных темниц с иссохшими костями в кандалах, пустынных залов с всякими громоздкими сооружениями для пыток, измученные тела с гниющими ранами и кусками оголившегося мяса. Нет, девушка была где-то далеко, в её мире сейчас было тепло и уютно, только до конца погрузиться в сон девушка все же не смогла. Пусть она и не осознавала всего, что происходило вокруг, она почувствовала, как шее резко стало легче, а тепло любимого больше не согревало её. Открыв глаза, и как-то испуганно оглядываясь вокруг, девушка приметила рядом фигуру мужа, после чего её сердце прекратило выстукивать бешеный ритм, вернулось на свое место и успокоилось. Асура был рядом, значит всё хорошо. Неохотно и даже как-то лениво поднимаясь с пола, Мизуки вновь прильнула к возлюбленному. Девушка уже изрядно устала от этой давящей на нее обстановки, хотелось вернуться в свою гостиницу и заснуть мирным сном, после всех приключений и бурной половины ночи проведенной с любимым мужем. Однако, поймав взгляд Кишина, а так же приметив мольбы о помощи со стороны живота юноша, Мизуки улыбнулась, погладив его своей маленькой ручкой. Супруга сама не могла отрицать, что вкусный, горячий ужин был бы как раз кстати, но где можно найти в замке работорговли хотя бы столовую?! Жалостливо коснувшись щеки возлюбленного губами, девушка собрала все силы в кулак, мужественно выпрямилась и, ковыляя, поплелась за своим благоверным в поисках чего-нибудь съедобного в этом замке. Мысли у Мизуки были самые ужасные, свой голод, конечно, её терзал и мучил, однако голод мужа она переносила труднее всего. Мало того, что его страдания передавались каким-то неведомым телепатическим способом девушке, и она переживала за него, болела за него, и делала всё, что было в её силах, чтобы облегчить муки любимого, но сейчас это было не возможно, и это так же терзало душу в клочья, раздирая её на маленькие кусочки. Меньшее плохое предчувствие было насчет того, что приятным ужином могло стать её тело. Хоть девушке и не было себя жалко, ради возлюбленного, части тела ей были дороги, да и жить хотелось. Мизуки встряхнула головой. До каких же мыслей может довести голод! В углу что-то зашуршало, девушка хотела было одернуть мужа, чтобы тот героически посмотрел, как выглядят здешние монстры, однако писк и маленькие пятнышки, убегающие вдаль, подсказали Мизуки, что это просто мыши. Позывы голода вновь предложили жуткую идею: наловить мяса, утолить свой голод, а жажда исчезнет, как только они вкусят кровь этих маленьких созданий. Девушка тяжело вздохнула, ближе прижавшись к мужу и идя бок о бок с ним. Так безопаснее, ведь если Мизуки, выстроив из себя хищницу, пойдет воевать с мышами, а может быть и крысами – огромными, опасными существами, которых девушка до смерти боялась – то её будет кому держать.
Вскоре, Мизуки показалось, что она знает весь замок вдоль и поперек, а следующая дверь оставалось последним неизведанным звеном. За ней находился зал, темный, загадочный, но чем-то манящий и не устрашающий. Всё здесь казалось мирным и простым, хоть тень и ночь отлично постарались, придав столовой, как позже поняла Мизуки, мрачный вид. Огромные дубовые столы со скамьями смогли бы уместить, как показалось девушке, и тысячу человек, и больше. Но Кишинов было двое, и, кажется, делать им здесь было совершенно нечего. Но и для парочки влюбленных нашлось место среди этого одинокого зала. Небольшой столик, накрытый белоснежной скатертью, чью белизну не изменил даже сумрак ночи. Столик для двоих. Свечи, вино, еда. Откуда здесь всё это могло быть? Все чувства Мизуки резко обострились, а к горлу подступила настороженность, не дающая вымолвить хоть слова в этом помещении. Вдруг за ними следят? Вдруг это нечто, которое выстроило злую ловушку для Кишинов, опасно, и только и ждет, чтобы мы искусили его яств. А вдруг, а вдруг... Всё мешалось в мыслях девушки, и сама того не замечая, она крепко вцепилось в предплечье мужа, пронзая его кожу острыми коготками.
- Не нравится мне всё это, - тихо и как-то настороженно прошипела Мизуки, опасливо бегая глазками по пустому помещению, старинным столам, скамьям и останавливаясь на том злополучном столике. Но по взгляду своего мужа, Кишин поняла, что в его голове сейчас одно слово, и это слово не перебить ни какой осторожностью, опасностью и даже нежностью и лаской. "Еда" - прямо слетало с губ главы семейства, и, в конце концов, сладко улыбнувшись, девушка сдалась перед напором юноши, увлекающего её к столику.
- А теперь любовь моя, выпьем за нашу удачную поездку, - Асура легким и простым движением, сопровождая всё это своей хищной улыбкой и хитрецой в голосе, легко коснулся своим бокалом бокала Мизуки, и пустынную комнату пронзил тихий протяжный звон хрусталя. Совсем успокоившись и забыв о прежних страхах, Мизуки с удовольствием сделала глоток из предложенного мужем бокала. Одарив улыбкой своего возлюбленного, она окинула взглядом все угощения, предложенные им неизвестным благодетелем.
- И всё же, интересно, чьих это рук дело? - только притронувшись к еде, девушка почувствовала, что жаром от нее и не пахнет, почти остывшее, но всё же съедобное. - И как долго этот ужин ждал нас?
Его любимая женушка как-то боязливо в самом начале относилась к той красоте, которая находилась на стареньком деревянном столе. Хоть еда и простояла скорее всего еще с дневного времени, когда происходила экскурсия или же чуть позже нее, блюда все еще также аппетитно выглядели. Главным блюдом конечно был зажаренный поросенок на подносе, мясо которой на удивление еще не сильно остыло. Поросенок был весь прожаренный иногда с подгоревшей корочкой, как нравилось Асуре, а также с запеченным яблоком во рту. По бокам у поросенка проходили две небольшие горки с черной икрой. Уже от такой красоты у любого изголодавшегося путника могли потечь слюнки изо рта. В добавок ко всему, Кишин никогда бы не отказался перекусить свежего сочного мяса, хоть и не с пылу-жару, но все еще такого же вкусного. В таком то голодном состоянии парень наверное мог бы съесть этого поросенка, будь он сейчас живой бегал по этой комнате. Кровожадному Кишину только и было важно утолить свой страшный мучительный голод. Черная икра конечно же красиво сочеталась на фоне поросенка и также выглядела аппетитным приложением к главному блюду. И что более интересное, это был еще не весь ассортимент блюд, которые находились на столе. Рядом на длинной и узкой тарелке лежала не менее красивого вида приготовленная жаренная рыба. Такое разнообразие мяса вполне было приемлемым и в данный момент Асура с радостью поживился бы мясом животного и рыбы. Единственное настораживало только то, что по внешним признакам рыба не походила ни на одну из тех, которые знал Кишин, а потому могла случиться одна очень раздражающая парня напасть. Это могло доставить наверное любому другому человеку неприятностей и массу неудобств. Большинство просто терпеть не может рыбу, у которой огромное количество косточек. Если не обращать на нее внимание и съедать рыбу вместе с косточками, то всегда будет присутствовать риск того, что кость просто застрянет по пути в горле. С другой же стороны, уделяя внимание косточкам постепенно пропадает всякое желание вообще принимать данную пищу, не смотря на голод.
Кроме главных блюд на столе были разного вида салаты. Множество как аппетитных, так и не приемлемых по вкусу Асуры салатов. В ассортименте были салаты из свежих овощей. Неплохая закуска, которая освежит и приободрит после большого употребления мяса. В состав таких салатов входили всего лишь свежие огурцы, помидоры и прочая зелень для салатов. Этого вполне было бы достаточно, но и на этом еще ничего не заканчивалось. На столе присутствовали также салаты из маринованных овощей, где состав продуктов отличался от предыдущего вида отсутствием зелени, вместо которых были острые маринованные кабачки. Такую вкусность Кишин особенно любил и уж точно никак не пропустил бы. Единственным, что он мог проигнорировать так и не попробовав - салат из морепродуктов. Если простую рыбу еще можно было терпеть, то салат из морепродуктов парень никак не признавал, показательно кривясь перед Мизуки при взгляде на эту "вкусность". В еде у пары могли быть разные вкусы. Кровожадному Кишину больше всего нравилось мясо, а вот что выберет его любимая женушка... Даже это могло заинтриговать Асуру, учитывая, что она вообще брезгливо отнеслась ко всему этому при первом виде.
- Достаточно долго ждет, если оно появилось до закрытия замка. - промолвил Асура в ответ на последний вопрос девушки, лишь на секунду прервавшись от поглощения пищи, быстро возвращая все свое внимание обратно к ней. Поросенок быстро превращался из упитанного и полного мясом в остатки костей. Достаточно долго ужиная, если это уже не был завтрак. Сколько времени прошло и еще пройдет точно неизвестно. Молодожены просто наслаждались своим уединением. Вино ни сколько не пьянило, только лишь освежало и приободряло. Еда сама по себе им только давала больше сил, чтобы они успели вдоволь насладиться этой ночью отдыхом в таком старинном замке. И отдых этот совершенно не включал в себя хотя бы минуту сна. Эта бурная безумная ночь была полностью во власти Кишинов, потому о сне и речи идти не могло.
Асура сделал последний глоток вина, запив еду в последний раз. Его голод был утолен и на какое-то время безумие Кишина стабилизировалось. От удовлетворения Асура довольно заулыбался, потягиваясь и выдавливая на лице хищный оскал. Он был доволен едой и теперь снова мог уделять все своей внимание любимой жене. Возможно Мизуки еще не успела его приревновать к этой довольно вкусной еде, а потому следовало скорее прильнуть к ней и окончательно не дать ей даже успеть подумать об этом.
Хитрый взгляд пробежался по девушке, успокоившись и медленно привстав. Его шаги... такое ощущение, что время остановилось и он все никак не дойдет до Мизуки. Они были на столько томительными, что наверное хотелось бы уже навстречу пойти.
Подойдя к своей возлюбленной, Кишин хитро улыбнулся, наклоняясь к девушке и приподнимая ее на ноги. Не прошло и секунды, как их уста сомкнулись воедино в долгом поцелуе, все никак не желая отрываться от этих нежный сладких губ. Этот длинный сладкий поцелуй только и заставлял Кишина покрепче прижимать к себе. Впереди у них еще долгая и до безумия интересная экскурсия...
Как бы Мизуки ни относилась к шикарнейшим блюдам на столе, как бы ни беспокоилось об их творце и создателе дивного ужина, она не могла устоять перед видом счастливого мужа, поедающего мясо поросенка. Кишин это так умиляло, что её мягкие губы непроизвольно расплылись в широкой улыбке. В этот момент Мизуки понимала, вновь осознавала, как она любит этого человека. Девушка всем сердцем чувствовала, что её выбор был правильным, что рядом не могло быть никого лучше, кроме этого кровожадного, и в тоже время по-своему любящего её юноши. Она бы долго могла просто наблюдать за своим возлюбленным, тем более что выбор блюд и его предпочтения лучше узнавать сейчас, чтобы радовать любимого мужа в будущем такими же вкусными и изысканными угощениями. Именно поэтому от взгляда девушки не ускользало ничего: ни резкое недовольное выражение лица, когда взгляд падал на рыбные блюда, ни озорных огоньков в его глубоких глазах, когда его пальчики тянулись к мясу. В общем, Мизуки примечала всё, что могло потом ей сыграть хорошую роль в последующей семейной жизни с этим человеком.
Конечно, голод оставил след и на самой девушке. Она ничуть не отставала от своего благоверного, однако, в отличие от Асуры, Мизуки не пропускала ни одного блюда и пробовала всего понемногу. В её тарелке побывало и мясо поросенка, кстати, девушка урвала себе румяное яблоко из пасти животного (имеется в виду поросенок), которое сама же, в конце концов, не стала есть, и рыба, к которой Мизуки питала особую страсть, однако предпочтения склонялись больше к морской видам, ведь именно в них было минимум костей, причем больших и отходящих от позвоночника, что очень облегчало чистку этого лакомства. Салаты так же не были обделены внимание, и все, от чего отворачивался и кривился её муж, Мизуки попробовала и оценила. В конце концов, всё было перепробовано, но тяжести девушка не чувствовала. Кишин давно научилась находить свою грань, предел поглощения еды, поэтому, даже не смотря на разнообразие блюд, она съела ровно столько, сколько требовалось, чтобы насыться. Легким движением салфетки, которая до этого аккуратно покрывала коленки Мизуки, девушка вытерла губы. Оставив ужин, она перевела дух, внимательно вглядываясь в окно. Все-таки, она не будет этого скрывать, супруга очень волновалась по поводу ужина. Откуда взялась еда? Кто сделал им такой сюрприз? А если не им? Чей романтический вечер вдвоем они украли? Однако, по самому виду мужа, который всё ещё уплетал вкусную еду, девушка понимала, что, по его мнению, всё так и должно быть, а если и нет, то всё равно будет так, как он захочет. Взгляд снова проскользнул по лицу возлюбленного, в этом был весь он. Глава семьи. Любовь к командованию, желание быть самым лучшим и самым главным, и в принципе, ему во всем это удавалось, он всегда достигал своей цели, и это не могло не радовать Мизуки, которая всей душой и сердцем признавала своего мужа и ценила.
Ужин закончился, а за окном небо стало чуть светлее, видимо близилось утро. И вдруг, не смотря на все ненастья, на жуткую атмосферу и холод, который пробивал девушку насквозь, Мизуки поняла, что ей не хочется, чтобы эта ночь заканчивалась. Ей хочется всегда быть наедине со своим возлюбленным, делить мир пополам и не подпускать к себе никого, ведь в её мире были только они вдвоем. Девушка горько улыбнулась. Какие же были наивные её мечты. Она еле заметно кивнула своему возлюбленному и вместе с ним сделала эти несколько последних глотков вина, которое ободряло её и грело. Может быть, легкое опьянение и подступило к девушке, но больше опьяняла её любовь, которая бурлила в сердце, от чего пела душа и хотелось танцевать.
Вскоре Асура поднялся со своего места и направился к своей жене. Мизуки бросила в его сторону взгляд и кротко улыбнулась, не в силах терпеть это ожидание, томительное, терзающее. Казалось, целая вечность разделяла этих двоих, а Кишин так долго не была в сильных объятиях своего мужа. Как ей хотелось самой броситься навстречу, но что-то держало девушку и не давало сдвинуться с места. Но вскоре и эти любовные муки закончились, Асура был рядом, он сам поставил Мизуки на ноги и девушка, ликуя от счастья, оказалась в объятиях возлюбленного. Их губы сомкнулись, и Кишин вновь потеряла счет времени. Она не знала, сколько длился их поцелуй, сколько мгновений она имела возможность чувствовать горячие уста мужа и наслаждаться прикосновением к ним. Наверное, вечность. Но Мизуки показалось, что не прошло и секунды...
Все же, как все прекрасное, закончился и этот поцелуй. Девушка продолжала прижиматься всем телом к любимому, ощущая его дыхание и слушая биение сердца. Голова устало склонилась на плечо Асуры, и его шея могла почувствовать горячее, частое дыхание возлюбленной.
- Я думала, ты уже совсем обо мне забыл, - в голосе девушки звучали нотки обиды, а губки, как говорят в народе, надулись. Подняв свою голову, Мизуки заглянула в глаза юноши, теперь он мог ощутить, насколько сильно возросла обида жены, которой так долго не было уделено внимания. Её серые глаза покрылись стеклянной пленкой, а в уголках глаз уже собрались солоноватые слезы, но Мизуки мужественно держалась и ни одна капелька не прокатилась по её чуть зарумяненным щечкам. - Променял на эту хрюшку...
- Я думала, ты уже совсем обо мне забыл, - эти милые слова прозвучавшие из уст Мизуки заставляли все больше улыбаться в ответ этой прекрасной красавице. Жена Асуры все оставалась такой же ревнивой ко всему, на что глава семьи обращал внимание. Ревность могла вызваться не только из-за какого-то другого человека, но и из-за каких-либо простых вещей или же как сейчас к еде. Хоть Асура и был сильно вовлечен в процесс поглощения вкусной аппетитной пищи, он по прежнему ставил на первое место свою жену, которая все-равно этого не понимала. От части Кишину это и нравилось, как его жена в гневе желает расправиться и уничтожить все к чему приревнует. А такая сила ревности по истине была еще сильнее обычного безумия, что в смешивании делает девушку куда более опасной. В такой ее стадии даже сам Кишин не осмелится приближаться к ней. Но пока... пока еще была возможность успокоить это милое создание, эту прекрасную любимую им жену и задобрить ее очередной безумной порцией любви.
- Променял на эту хрюшку... - Кишин все продолжал слушать, как Мизуки с надутыми губками была все еще обижена на временное отвлечение Асуры, что заставило его уже в конец рассмеяться от такого умиления и вновь поцеловал ее в губки, измученный долгой жаждой путник, шедший по бескрайним просторам пустыни, готовый уже умереть и вот, он наконец-то дошел до оазиса и все никак не может насладиться приятной свежестью и вкусом воды, стекающей по его лицу, губам, всему телу...
Но и сейчас, их второй долгий протяжный поцелуй не был вечным. Им снова суждено было оторваться друг от друга, покинуть эти вкусные мягкие губки, чтобы насладиться теперь просмотром этих милых и по истине красивых очертаний лица, от чего и рука не выдерживая прикасалась к нежной коже лица жены.
- Расслабься и поддайся нашему приятному уединению, такой ночью, в таком месте... - он лишь наклонился к возлюбленной, прислоняясь своей щекой к щечке девушки лишь, чтобы прошептать ей на ушко эти слова.
Одна рука прошлась от щечки девушки по ее губам, шее, руке, захватывая рукой ее кисть и скрепляя их пальцы рук между собой, полностью вытягивая руки в бок. Вторая же рука Асуры плавно спускаясь по спине очаровательной Мизуки к ее талии, крепко ухватываясь на ней. Хитрый взгляд и довольная улыбка - все, что можно было сейчас проглядеть на лице у Кишина. В таком довольно обширном помещении еще как можно было разойтись, а уж тем более выполнить следующий план Асуры. Он ни на секунду не сводил взгляд со своей жены, впиваясь в эти казалось бы хрупкие глазки, больше ничего не замечая вокруг себя. Сейчас для него существовала только лишь одна любимая жена. А вот что было вокруг...
Возможно какое-то чудо или магия была совершена Кишинами или же это было просто воображение, фантазии в голове... Мир вокруг пары словно начинал меняться. Темное и совершенно не уютное помещение постепенно превращалось в огромный светлый зал. Мертвая тишина в помещении также медленно переходила на медленное звучание музыки из вальса, дающее старт следующей любовной игре Кишинов. Движения срабатывали сами по себе, в такт мелодичной музыке вальса, которая еще была совсем еле слышимой.
Во всем огромном зале только они вдвоем под тихую музыку вальса, впиваясь в глаза любой и постепенно приходя в движение. С музыкой и начался их медленный танец, в котором они совершенно забыв о времени кружили и проявлялась следующая магия или же очередная фантазия Кишина. Их обычная пляжная одежда также трансформировалась, плавно изменяясь на элегантные костюмы, в которых в старые времена люди приходили в замок, чтобы танцевать этот красивый танец - вальс. Возможно в таком костюме и не совсем удобно было показываться где-то, но сейчас, Кишины были совершенно одни и Асуру совершенно не волновало, как помещение, музыка, одежда, все изменялось прямо на глазах, приобретая светлые красочные цвета одновременно с разжиганием танца молодоженов.
Темп движений переходил на более активный, нежели минутами ранее. Стоило Асуре войти в кураж, как подкинув девушку слегка в воздух и закружив на руках, вместе с ними и музыка становилась все более громкой и активной, словно ее звучание напрямую зависело от их биения сердец, от их безумной сильной любви друг к другу, которая мимолетно разгоралась в этом их танце.
Невозможно было остановиться, они кружили по всему залу, напрочь забывая о времени и месте, где они находятся. Танце и музыка только сильнее заводили и заставляли желать одного... ни на секунду не останавливаться в их танце. Все продолжалось на столько, что казалось и ноги уже не держат, что вот-вот эта танцующая пара уже в полете продолжит свой вальс, напрочь забывая о притяжении земли, имея только одно притяжение - притяжение их тел друг к другу.
Танец был прекрасен и казалось бы мог длиться вечно, как их поцелуи. Без всяких остановок они продолжали вальсировать до той поры, пока на лице Кишина не прорезался хищный оскал, желая перейти дальше. Резкая остановка танца и он прижал Мизуки спиной к стене помещения, впиваясь в ее сладострастные губыи плотно зажимая с двух сторон девушку, своим телом и стеной. В этих действиях звучание вальса становилось еще куда звучнее прежнего, но всего лишь на миг, постепенно снова затихая...
Сколько бы ни длилась ревность Мизуки, муж лишь умилялся, по-доброму смеясь над любимой. От этого девушка ещё больше краснела и стеснялась, опуская глазки к полу и не зная куда деться, чтобы скрыть от возлюбленного свои чувства. В груди билось жаркое сердце, которое не могло успокоиться. Осознание того, что Асуре никто не нужен кроме её самой, совершенно не остужало ревности, а смех и умиление мужа, лишь подливали масла в огонь, от чего Кишин стеснялась и стыдилась своих чувств. Но всё смятение исчезло, когда желанные уста мужа коснулись Мизуки, и парочка молодоженов вновь стала одним целым. Девушке казалось, что так всегда было и должно быть, что они, Асура и Мизуки, были предназначены друг для друга, и их судьба занесена в некую книгу заветов, которую изменить и переписать нельзя. Кишин искренне верила в то, что их встреча, их счастье - это всё такое легкое и понятное, как дважды два – четыре. Они не могли не встретиться, не могли не влюбиться, иначе бы Мизуки была не той веселой, красивой девушкой, наслаждающейся жизнью, а её муж, Асура, не тем великим, кровожадным злодеем, мечтавшим покорить и подчинить себе мир. Мизуки казалось, что она всегда любила этого юношу, с самого рождения познавая это чувство и представляя в мыслях и образах именно эту фигуру, это лицо, эту душу.
Их поцелуй закончился, но девушка не успела подумать о самом главном. В её мыслях проносились красочные картины своего прошлого: знакомство с Кишином, их отношения, их помолвка, а сейчас медовый месяц.
- Расслабься и поддайся нашему приятному уединению, такой ночью, в таком месте, - приятный голос возлюбленного немного отвлек Мизуки от своих мечтаний, и она вновь вернулась в этот бренный мир, в котором признавала лишь Асуру, а всё остальное было ненужным, незначительным. Её глубокий взгляд вновь впился в глаза мужа, а душа, казалось, хотела переселиться из своего тело в тело юноши, согреться его любовью и жить там, не зная страхов и мрака.
- Мы ведь всегда будем вместе? - как-то кротко и с какой-то наивной надеждой спросила Мизуки, потираясь щечкой о щеку любимого. После Мизуки чуть отстранилась от мужа, напоследок целуя его и вновь изучая взглядом каждую линию его лица и тела.
Вот Кишин взял её маленькую ладошку в свою, другой рукой спустился к талии, в ответ девушка лишь мягко положило свою тоненькую ручку ему на плечо. В таких объятиях, Мизуки вновь ощутила всю силу возлюбленного, ведь одной рукой он прижимал её так крепко к себе, что девушка начинала задыхаться... Или же просто дыхание остановилось от волнения и блаженства.
И вот первый шаг, и пара начала вальсировать, кружась между столами и всматриваясь в глаза друг друга, как будто вокруг ничего не было. Но ничего не было - это для других, для Кишинов зал расцветал, как будто бы парочка вернулась в прошлое, не то, когда здесь торговали рабами, несчастными людьми, а то, когда в пышных, цветастых нарядах такие же парочки как они кружили в этом зале под звуки вальса и общий хор аплодисментов. Может, это был и не их замок, не их прошлое. Может быть, эти двое мечтали совершенно о другом месте, в котором сейчас оркестр набирал темп, дирижер, упоенно указывающий своей палочкой партии музыкантам, работал всё усерднее, их танец из нежно-романтичного становился всё более страстным и агрессивным. Может быть, они хотели быть в этой сказке, или же уже полностью погрузились в свои безудержные фантазии, вальсируя всего лишь в какой-то старой столовой. Темп, заданный их мыслями становился просто сумасшедшим, Мизуки иногда не успевала влиться в эту мелодии и полностью все отдавала в сильные руки мужа, который кружил её, слегка подкидывал, вел между столов и полностью управлял этим вальсом. Музыка становилась всё громче, все сильнее стучали сердца, всё чаще девушка судорожно вдыхала воздух, как будто ей не хватало того кислорода прошлых веков. Именно сейчас должен быть финал, именно сейчас самый разгар вальса...
Спина почувствовала леденящий холод, излучающийся старыми каменными стенами. Мизуки потянулась навстречу лицу любимого и с жадностью впилась в его сладостные губы. Её глаза были прикрыты, в них всё было по-прежнему: красочный, яркий зал, оркестр, столы с дорогими угощениями, в ушах стоял звон вальса. Девушка, измученная ожиданием, обвила руками шею возлюбленного, повисая на ней и уже обхватывая ногами торс юноши. Глаза резко открылись, и вокруг всё снова стало серое и невзрачное, с редкими паутинками в углах под потолком и маленьким слоем мха, росшим у самого пола. Музыка постепенно стихала, становилась незаметной и вскоре исчезла совсем, как и бурная фантазия Кишинов, превратившая эту столовую в бальный зал. Романтика ушла, оставалась только страсть и желание, ведущее этот мир по своим животным правилам. И как присуще всему живому, которое влюблено и счастливо, оно желает телесных контактов, вот и сейчас девушка, взяв лицо мужа ладошками и просто не в силах разорвать поцелуй, лишь сильнее прижималась всем телом к Асуре, отдавая себя и свою душу. Казалось, даже стена этого замка, прежде веками стоявшая ледяной, и хранившая в себе страдание людей несколько веков, и запомнившая этот холод, стала обжигающе горячей всего лишь от спины девушки, чья страсть и желание подогревали всё вокруг, включая и самого возлюбленного.
Для этой изголодавшейся друг по другу парочке поцелуй шел словно вечность. Они все никак не могли насладиться друг другом, от чего в ответ на действия Мизуки руки Асуры только крепче прижимали жену к своему телу. Их страстный поцелуй все продолжался, но вот музыка вальса уже исчезала, а красивый светлый зал угасал и на его место обратно возвращалось темное грязное помещение с деревянными прогнившими столами. Но сейчас Кишинам явно было не до этого. Им было приятно сейчас снова уединиться и забыть о всем, в том числе и о замке, в котором они были заперты. Сильные страстные поцелуи постепенно переходили уже на укусы, зажимая на секунду зубами нижнюю губу любимой, медленно отпуская и вновь продолжая сладкий поцелуй.
В конечном счете, после проведенного ими времени Асура вдруг резко вспомнил про еще одну комнату, которая наверняка должна быть в этом замке. Мысль о ней заставляла сильнее биться сердце, желая поскорее туда попасть. Поцелуй прекратился, а на лице у Асуры взыграл очередной довольный оскал, а глаза хитро пробирались по личику девушки.
- Пойдем еще прогуляемся. В замке должно быть еще много интересных комнат. - довольный загадочный голос Асуры плавно оборвался, явно что-то скрывая, а его рука медленно схватила хрупкую ручку жены, потянув ее за собой на следующую экскурсию по замку.
Сколько времени прошло с того момента, как Кишины вступили в этот жуткий замок? Сколько часов парочка молодоженов провела здесь, среди холодных комнат, хранящих в себе страдание других людей? А сколько ещё секунд, минут, часов, дней им предстояло гулять по пустынным помещениям... А если они застряли здесь навсегда?
Девушка вздрогнула, глубоко вдыхая морозный воздух и ближе прижимаясь к мужу. Ночи на краю Африки были на подозрение холодные. Влюбленные, казалось, хорошо проводили здесь время, но новый порыв страсти затих, угас, ведь ничто не может быть вечным, кроме...
- Я люблю тебя, милый. Я всегда буду тебя любить, - губы Мизуки вновь впились в желанные уста юноши. Она не стала долго томить возлюбленного поцелуем, лишь на секунду отдаваясь безудержной любви, девушка лизнула губки мужа и отстранилась. И вновь Кишин взял всю инициативу действий на себя.
- Пойдем еще прогуляемся. В замке должно быть еще много интересных комнат, - с одной стороны заманчивое предложение заставило Мизуки согласиться и послушно проследовать за своим благоверным, с другой стороны, озорные огоньки в красивых глазах юноши настолько напрягли девушку, что она боялась и каждый раз вздрагивала при мысли об этой "интересной комнате". Но всё же Кишин продолжала следовать за своим мужем, стремящимся куда-то вглубь замка Эльмина, крепко держа его за руку, боясь потерять.
- Я люблю тебя, милый. Я всегда буду тебя любить, - на лице проявлялась все более наглая ухмылка, а рука начала дергать милую женушку за ее щеку.
- Как трогательно... Обожаю, когда ты проявляешь себя так. - с широкой улыбкой на лице произнес Кишин, лишь после этой фразы отпуская бедную щечку девушки.
Дальше все шло как и планировал глава семейства. Он вел Мизуки куда-то вперед по длинному коридору загадочного замка. Иногда на пути представлялись различные силуэты, как работорговцы вели по этим проходам рабов, били их, издевались. Некоторые из них не выдерживали всего этого и теряли жизнь прямо на этом полу, по которому сейчас ходит парочка. Мысль о том, что в этом зале когда-то происходило подобное безумие только активнее заставляло Асуру передвигаться. В пути они активно шли открывая различные комнаты, а Асура все внимательно пускал по ним взгляды, недовольно скривившись и в очередной раз продолжая идти по коридору, что-то выискивая. Он крепко держал Мизуки за руку и иногда только посматривал на свою возлюбленную, с довольным хищным оскалом улыбаясь ей.
Их путешествие не отняло много времени. Кишин замер на месте сверкающим взглядом осматривая ту комнату, которую искал и наконец-то нашел, открыв очередную дверь. Зайдя внутрь и нагло затащив туда и Мизуки, Асура теперь и ей дал возможность лицезреть заманчивые экспонаты. Внутри находились замечательные образцы вещей, совершенно разных видов, которую носили рабы, их надзиратели, а также те, кто занимался их "перевоспитанием".
- Заманчивые костюмчики были в те времена? - из уст довольного Асуры слова выходили с явным намеком. Он не просто так сюда привел сюда свою жену, и она наверняка уже догадывалась, что удумал Асура.
Резко развернув любимую перед собой и рассматривая ее с ног до головы, а затем изучив таким же взглядом милый и довольно откровенный костюмчик раба, Асура в очередной раз наклонился к ушку любимой.
- Ммм, я хочу, чтобы ты примерила этот наряд. - обжигающих коварный шепот Кишина пришелся по ушку девушки. И пока позволяя ей вкусить эти слова, Асура уже развернул ее лицом к одежде, чуть подтолкнув ее вперед к нему и в пути шлепнул красавицу по попке, нетерпеливо ожидая...
Жуткие коридоры, хранящие мрак прошлого, вели возлюбленных куда-то вглубь замка. Загадочными лабиринтами и потайными ходами они заводили мужа и жену все дальше и дальше в неизведанные края. Мизуки опасливо озиралась по сторонам, впиваясь взглядом в каждый затемненный угол, встречающийся на их пути. Вдруг ужасы прошлого нахлынут на них вновь? Девушка вздрогнула и прибавила шаг, идя теперь вровень с мужем и прижимаясь к его сильному телу как можно ближе. Наконец, перед двумя фигурами предстала дверь. Мизуки только начала гадать, что же там может быть, пытаясь припомнить дневную экскурсию, но в тот момент, когда экскурсовод повествовал о местных экспонатах, она, видимо, была поглощена своим мужем. В общем, что было в этом зале оставалось загадкой для девушки, пока Асура уверено и нагло не затащил ее внутрь.
- Заманчивые костюмчики были в те времена? - в голосе юноши звучало удовольствие, смешанное с нахлынувшим желанием. Вот только чего желал ее возлюбленный? Мизуки вздохнула, готовясь услышать слова, которые уже проносились в ее мыслях. Терзало сомнение.
- Ммм, я хочу, чтобы ты примерила этот наряд, - выбор пал на изодранные тряпки очередного раба. Обжигающий шопот мужа ривел Кишин в замешательство. Она бы и дальше продолжала стоять на месте и лицезреть костюм, если бы юноша не подтолкнул ее к одежде и не шлепнул по попке.
- Я так и знала... Почему я не могу облачиться в костюм строгой госпожи, мой любимый? - в голосе звучало ехидство, но, несколько раз переведя взгляд со строгого мужа на костюм, девушка вздохнула и чуть улыбнулась кончиками губ. Шорты и майка быстро ооказались в стороне. Обнаженное тело Мизуки сейчас скрывалось в полумраке, однако, через одно мгновенье девушка предстала перед Асурой в лохмотьях рабыни, почти е прикрывающих ее тело.
- Так ты хотел меня видеть? - голова была склонена, а пальчики придерживали наряд, судорожно вцепившись в старинную ткань.
Почему я не могу облачиться в костюм строгой госпожи, мой любимый? - улыбка Асуры становилась еще наглее от услышанной шутки. Он и правда думал, что женушка решила так пошутить, от чего было желание повторить шлепок по ее прелестным ягодицам, только в этот раз сделать его куда сильнее, придав более хороший эффект, нежели сделал первый раз. К сожалению Мизуки уже шла примерять на себя новый наряд, а потому Кишин решил на время занять себя просмотром других экспонатов, приметив еще несколько игрушек. Тусклое освещение падало на различного рода кандалы, от маленьких размеров до значительно больших. Опять же ошейники для приручения своего раба, только теперь поводок у ошейника был куда красивее. Это была прочная металлическая цепь, немного с весом. Хитрый оскал взыграл на лице Кишина, а кровавого цвета глаза стали еще более яркими.
- Так ты хотел меня видеть? - обернувшись в сторону своей жены, глаза Асуры еще больше заблестели, а тело замерло на месте, оказываясь под впечатлением, видя такой откровенный наряд девушки. Не смотря на такие старинные лохмотья, они были достаточно откровенными, только лишь немного прикрывая интимные места, а потому в них явно был какой-то вкус. Одежда явно привлекла внимание Асуры, который быстро стал сокращать между собой и женой расстояние.
- Превосходно. А теперь примеряй еще небольшие аксессуары. - в словах Кишина просвечивалась доля кровожадности, когда он показал в одной руке кандалы с круглыми гирями, а в другой более модный ошейник с поводком в виде цепи.
Игриво поцеловав свою женушку в губы, он тут же ловкими движениями нацепил кандалы на руки и ноги возлюбленной и прицепил ей на шею новый ошейничек, обвив вокруг тела цепью.
- Ммм, восхитительный наряд. А теперь устроим фотосессию. - отойдя на пару метров от жены, Асура достал маленькую мыльницу из кармана шорт. Как оказалось у Кишина был еще один фотоаппарат, о котором парень либо только сейчас вспомнил, либо уже забыл, как недавно рассказывал своей жене о том, что фотоаппарата при нем нет. Во всяком случае он сейчас умолчал с этим моментом и уж очень хотелось заснять на память Мизуки в таком наряде, перед тем, как наряд потеряет свой надлежащий вид...
- Подвигайся на камеру. - с довольным оскалом произнес Кишин, быстро щелкая по фотоаппарату и дела ряд первых снимков.
Мизуки в волнении ожидала, как ее любимый муж отнесется к столь откровенному наряду. Девушка глубоко сомневалась, что он был сделан на стройную длинноногую рабыню. Скорее... От страшных мыслей Кишин вхдрогула. Что если этот наряд был сшит для ребенка?!
- Нет, костюм явно сделан для выставки. Сомневаюсь, что хоть одна тряпка осталась с того времени, - мысли вновь отвлекли девушку от внешнего мира, куда вернули их тяжелые кандалы и ошейник, на этот раз куда более красивый и удобный. Удобный?!
- Нет, - еле слышимо прошептала Кишин, издавая томный стон.
- Ммм, восхитительный наряд. А теперь устроим фотосессию. Подвигайся на камеру, - глаза мужа, казалось не смотрели ни на что, кроме как на заточенное тело жены. Руки и ноги девушки тут же стали неподъемными, а каждый новый шаг давался с таким трудом и усилиями, что лицо Кишин исказилось. Отличное же выйдет фото! Мизуки рассверипела.
- Значит фотоаппарата у него нет?! - Асуре повезло, что он отошел от своей возлюбленной, и она сама была настолько беспомощна, что и не сдвинулась с места, а хотела... В любом случае, юноше удалось снять немного удачных кадров, пока девушка не кривилась от боли и послушно изображала рабыню н-ого века. Мизуки вдруг захотелось сделать кадр в друго части комнаты. Девушка сделала несколько шагов и замерла. "Ядро" волоклось за ней, оставляя грубый след за собой. Резко затрещал пол, прогнулся под той тяжестью, что была одета на Мизуки, и с треском провалился, поднимая гору пыли и грязи. Кишин и успела только издать тихий, резко и странно оборвавшийся крик.
Сколько прошло времени, когда девушка очнулась - неизвестно. Может она лежала здесь час, а может на секунду забылась в шоковом состоянии. Вокруг была темнота, сырость и затхлость. Видимо каземат. Кандалы мешали не то что передвигаться, с ними Мизуки не способна была встать. Одна из гирь упала на ногу, значит без синяков девушка отсюда не выберется. Вторую ногу, кажется, Мизуки подвернула. Пытаясь справиться с болью, девушка нервно оглянулась.
- Милый? - тихо, но твердо прозвучал ее голос. В глазах было темно, и даже тусклый свет проникающий из огромной дыры в потолке не помогал девушке видеть. Вскоре она стала отличать очертания стен и пола. Мизуки, видимо, провалилась в каземат, который был как раз под залом костюмов. - Асура, - с долей волнения позвала Мизуки.
Все произошло так быстро и неожиданно, что Асура даже не понял вначале куда пропала Мизуки. Довольно милый оказался фокус, только лишь потом подойдя на место и заметив дыру, в которую упала девушка. Что с ней произошло парень не видел, а потому следовало как можно скорее спуститься снова на нижние ярусы замка. По виду глубины она должна была упасть в самый низ, к казематам. Высота была приличной, но Мизуки была не из хрупких девушек. Более того, в гневе ее сила могла быть на столько велика, что даже Асуре не следовало находиться рядом. На долю секунды Кишин наверное мог даже радоваться этому обвалу, иначе разгневанная жена не смотря на тяжелые кандалы добралась бы до него и... Куда еще страшней была мысль, что из-за ее гнева и страшной силы произошел этот обвал, и это могли быть еще только цветочки.
Что ж теперь поделать. Кишин глубоко вздохнул, молча покинув комнату. Его медленные шаги в тихом замке казались такими громкими. Чтобы как-то скоротать время в пути, пока он будет искать любимую, Асура достал свой фотоаппарат, ради интереса решив посмотреть на нем, что уже успел наснимать. Были достаточно красивые и аппетитные фотографии Мизуки, которые снова пробуждали любовный голод в парне. Далее шли кадры уже недовольной Мизуки, затем после долгого пролистывания кадров начались те самые интересные моменты съемки, его его возлюбленная грациозно погружалась под землю. Кадры оказались очень хорошими и можно было лицезреть это милое удивленное личико с округленными глазами, которое с каждым следующим кадром погружалось все глубже под землю. Такие кадры подняли настроение Кишину, заставив Асуру хищно улыбнуться.
Он достаточно долго ходил по замку. На нижнем ярусе было достаточно много казематов, а потому ему помогло только немного сориентироваться по местности, зная примерно в какой части замка Мизуки провалилась вниз.
- Милый? - наконец-то после долгой потери сознания девушка очнулась. Асура конечно же за это время успел найти свою жену и также успел подготовить один очень интересный сюрприз.
- Да? - Асура подошел к ней со спины, обхватывая любимую за талию и прижимаясь плотнее к ее телу.
Мизуки на удивление уже не лежала, а наоборот - стояла. К счастью потолки казематов были не такими большими и руки девушки были прикованы кандалами к решеткам в потолке, таким образом подвесив ее.
- Асура,
- Бедняжка. Упала с такой высоты. Ты наверное в страшном гневе и сейчас тебе нужно хорошенько разрядиться. Расслабься... - последние слова были уже сказаны на ушко девушки, прижимаясь еще крепче к ней и не выдерживая нового порыва голода парочка снова погрузилась в мир любви, увлекаясь своей тягой друг к другу...
- Бедняжка. Упала с такой высоты. Ты наверное в страшном гневе и сейчас тебе нужно хорошенько разрядиться. Расслабься, - девушка смутно слышала голос любимого, все еще тяжело ориентируясь вокруг она не могла понять, где он. Волнение и страх одолевали Мизуки до того момента, пока она не почувствовала своим телом сильные руки мужа. Медленно и аккуратно Кишин повернула голову в бок, ведомая голосом возлюбленного. Она еще немного подумала, а потом, глаза девушки резко расширились от ярости и гнева. Мизуки щелкнула зубками, издавая тихое, утробное рычание.
- Тебе не поздоровится, когда я буду свободна, - злобное шипение сопроводилось страстным поцелуем, в котором Мизуки без угрызения совести позволила себе прокусить нижнюю губу Асуры. Она не боялась нева мужа, не боялась того, что он сделает с ее покалеченным телом, боль и желание дали такой эффект, что Мизуки уже давно не понимала, что она делает, что они делают...
Сколько времени могло пройти, девушка не знала. Она давно потеряла счет минутам, проведенным в замке Эльмина. Казалось, молодожены уже привыкли к этому месту и стали с ним единым целым. Тихи скрип цепей и скрежет зубов дали понять Асуре, чего сейчас хотела девушка. Она получила желанное, она вновь насладилась приятными минутами вместе с возлюбленным, однако сейчас ее тело пронзала боль. Кишин, подобно своему мужу хищно оскалилась.
- Ты развяжешь меня? Или предпочтешь в таком виде продать другому Господину, мой Хозяин? - голос был наполнен язвительностью, но ведь на самом деле Мизуки только и мечтала опереться на сильное плечо своего благоверного. Все тело ныло, подвернутая нога гудела, синяк на второй ноге даже страшно было представить, а мысли превратились в кашу. Кинув злобный взгляд на своего мужа, Мизуки чуть успокоилась, представляя себе, что сейчас с ним сдеоает. Нееет, он в живых после такого не останется. Однако Мизуки ведь не могоа отрицать...
- Любимый мой, ты как всегда был великолепен, - ядовито-сладкая улыбка смешалась с долей искринности в словах Кишин, и вместе они стали ядерной бомбой, манящей к себе.
Кишины снова поддались своим животным инстинктам, уединяясь в очередном каземате и ни сколько не стесняясь издавали громкие любовные звуки на весь замок. Еще толком не было известно сколько им оставалось, поэтому молодожены решили подходить к концу своей заманчивой увлекательной экскурсии. Костюмчик раба был полностью разорван в клочья безумным Кишином. Под их музыку любви одновременно только и раздавался вечный звук цепей кандалов и поводка, которым Асура тоже любил играться.
Их мысленно унесло куда-то очень далеко от этого места. Парочка абсолютно ни на что не обращала внимание, только лишь поддаваясь своим животным инстинктам, разогревая температуру в помещении до невыносимой жары.
- Любимый мой, ты как всегда был великолепен, - когда же все закончилось, Асура с ухмылкой на лице осмотрел свою обнаженную жену, легким движением руки вскрывая кандалы на руках, освобождая Мизуки из этого висячего заточения, а затем освободил и ноги. Рука скользнула по ее попке, оставив еще один шлепок не ее нежных ягодицах, пройдя в конец комнаты за вещами девушки, которые кстати забрал с собой, когда еще отправлялся на поиски возлюбленной.
- У меня тут есть для тебя кое-что. Вот только совершенно нет желания скрывать такую красоту, этим. - в голосе Кишина снова прозвучали нотки какого-то очередного коварного замысла, явно намекая на какой-то сюрприз. Вещички парень то забрал, но вот просто так отдаваться их... слишком соблазнительной была картинка, чтобы так быстро прекращать такой заманчивый просмотр.
Покручивая в руке одежду Мизуки прямо перед девушкой, Асура словно игрался с ней, а одежда была всего лишь вроде мышки, которая соблазняет кошку и провоцирует ее накинуться на свою жертву. Асура явно не собирался так сразу отдавать, даже после такого бурного уединения молодоженов и хитро улыбаясь пускал свой хитрый взгляд на любимую, совершенно не волнуясь на ее простуду, в комнате было достаточно тепло, благодаря ним, а на улице все еще темно, следовательно у парочки еще было немного времени для еще одних игр...
  • Страница 1 из 2
  • 1
  • 2
  • »
Поиск: