Солнце вновь бесшумно скользило за тонкими прожилками ветвей деревьев, разгоняя сумеречный туман и освещая ещё влажные тропинки, поросшие густым мхом. Просыпался муравейник, и мелкие трудяги вновь спешили засновать туда-сюда, выстраивая ввысь свой огромный дом. Мыши то и дело пересекали оленьи тропки в поисках злаковых себе на пропитание, а проходящие мимо олени даже не удостаивали вниманием мелких грызунов, мирно пощипывая травку. Нориант любил тихую и размеренную жизнь леса, в котором каждому находилось место, даже самой, казалось бы, бесполезной и маленькой зверушке. Лесной дух медленно шёл по мху и редким сосновым иголкам, которые нежно укалывали стопы, не раня их. Путь юноши лежал к озеру.
Если посмотреть со стороны, да если бы люди могли видеть Духов Леса, они бы увидели среднего роста юношу лет восемнадцати-двадцати, одетого в свободные одежды серого цвета. Поверх рубашки и штанов на духе была накинута длинная жилетка из медвежьей кожи, полами спускающаяся ниже коленей. Из глубоких карманов торчали разного рода цветы, коренья, кусочки мха, коры - в общем, всё, что могло оказаться лечебным. Длинные густые волосы серебристо-седого цвета доходили до поясницы Норианта, а немного переливающиеся глаза насыщенного янтарного цвета внимательно следили за всем происходящим в лесу. В довершение образа стоит отметить небольшие рога, выглядывающие из шевелюры ближе к темечку, размером с мизинец и раздваивающиеся на конце, дающие другим духам сразу понять, кого охраняет и опекает их собрат. Нориант был Духом Оленей.
Один из них как раз увязался за своим хозяином и ткнул холодным носом в ухо, фыркнув. Светловолосый юноша тихо рассмеялся достал из кармана каких-то нежных веточек, отдавая на съедение питомцу.
- Скоро уже, Бэлль? - добродушно поинтересовался Нор, немного пропуская олениху вперёд и оглаживая прохладной ладонью тугой живот. Внутри почувствовалось слабое шевеление. Оленёнок явно взволновался. Нориант улыбнулся сам себе и начал тихо напевать себе под нос незатейливую мелодию, успокаивая и ребёнка, и его мать. Олениха положила голову на плечо юноши и прикрыла глаза, продолжая идти рядом.
Утренняя прохлада омывала двоих прогуливающихся, а солнце забиралось всё выше по своей невидимой лестнице. Парень улыбнулся тёплым лучам, падающим на лицо и предплечья, и зажмурился от тихого счастья. Он был дома, и этот уют окружал его, рождая внутри чувство полной защищённости. Что могло быть прекраснее этого?
- Нориант! - окликнул духа тонкий девичий голосок. Олениха встрепенулась и потрусила прочь, а парень обернулся и тотчас лицо его озарила самая что ни на есть искренняя улыбка. К нему на всех порах неслась девчушка лет десяти. Два неаккуратных каштановых хвостика разболтались и висели на честном слове. - На собрание спешишь? - спросила кроха, наконец подбежав к своему другу.
- Ну а куда ж ещё, - добродушно фыркнул Нор и взял одетую в рыжее платьице девочку на руки. То была Арги, Дух Белок. - Пойдёшь со мной?
- Так все же туда идут, ты какой-то странный, - насупилась Арги и заболтала ногами, - Пошли скорее!
Хотя все духи выглядел молодо, их реальный возраст ушёл далеко вперёд. Возраст Норианта ушёл за триста лет, а белке-Арги недавно исполнилось сто пятьдесят. Самой же Царице Духов давно уже перевалило за тысячу, на при ней, разумеется, никто об этом не говорил из этических соображений. Духи, как и люди, имели некоторый страх перед смертью.
Постепенно к озеру стекались духи со всего леса, приглашённые на подобие ежемесячного собрания, на котором Царица пересчитывала их, озвучивала некоторые формальности и отпускала по домам. Но в этот раз случай был особый.
- У наших границ люди развязали войну, - грянул сильный голос Величайшей, и духи встрепенулись. По водной глади покатился шёпот. - Не с нами, разумеется, а между собой. Но запомните - помогать им я запрещаю. В противном случае похвалы уж точно не ждите, - аметистовые глаза угрожающе блеснули, - На этом всё.
В устрашающее подтверждение её словам в отдалении раздался взрыв. Находящиеся у озера лесные жители и их духи начал спешно собираться по домам, дабы уже там переждать напасть, да и успеть навести отводящие чары или иллюзии, прячущие жилища. Нориант спешно вскочил на подбежавшего оленя, схватил его за рога и помчался обратно к дому, ибо взрыв раздался ближе всего именно к его поселению.
Олень мчался быстро, и сосновый лес сменился лиственным. На ходу олень и его наездник перескочили узенькую речку, стремясь домой со всех ног. Ещё несколько томительных минут, из которых уже набралось полчаса скоростной поездки - и двое выскочили на полянку, посреди которой стояла небольшая избушка. Нор спрыхнул на ходу и помчался к ней, босыми пятками приминая небольшие полянки лекарственных трав, специально посаженных здесь. Буркнув на ходу "извините", парень взлетел на крыльцо и с силой выдохнул, стараясь привести смешавшиеся мысли в порядок. Так-с, сейчас надо навести защитное поле, дабы скромное жлще не было разворовано. Самих-то духов люди не видят, а вот их жилища - вполне.
Парень сложил руки ладонь к ладони, запрыл глаза и издал низкий горловой звук, долгий, пронизывающий до костей. Животные, окружавшие избушку, поёжились прижали уши к голове, чувствуя исходящую от духа опасность. Однако всё довольно быстро закончилось. Нориант обессиленно рухнул на колени, весь вспотевший и вымотанный. Кости объяла вселенская слабость, и парень уснул, пригреваемый полуденным солнцем и обдуваемый слабым ветром. Под боком свелтоволосого духа свернулась полосатая серая кошка, явно рассчитывающая позднее на лакомый кусочек.
К тому времени, когда Нор проснулся, свет уже приобрёл красноватый оттенок, что значило только одно - день катился к вечеру. Дух Оленей потянулся, всласть зевнул и потёр лцо руками, окончательно просыпаясь. Кошка жалобно мяукнула, трогая лапой колено своего попечителя, и Нориант, беспомощно потрепав охотницу за ушком, отправлся в дом и налил ей молока в деревянную мисочку. Выпив угощение, пушистая красавица принялась мыться посреди дома, и парень посчитал, что оставить жильё под её охрану вполне можно. Да и после совершённого обряда некоторую зону вокруг защищал специальный барьер, ограждающий лес и вызывающий в людях чувство непреодолимого страха. Это было самое гуманное из того, что смог придумать молодой дух.
Но только лишь он успел выйти из дома и немного отойти от него, дабы выбрать направление дальнейшей прогулки, как неподалёку снова раздался взрыв, напугавший животных. Вслед за этим послышались пронзительные человеческие крики, и Нориант, на минуту задумавшись, обнаружл себя уже бегущим к месту происшествия. Стремительно, ломая ветки и царапая иногда лицо, оставляя прядки серебристых волос на кустах, он мчался туда, где его поджидала главная гроза духов леса - люди. Но почему-то он не боялся их. Возможно, потому, что уже неоднократно встречался с ними, а может и из-за практически отсутствия страха. Но сам факт - вскоре дух уже был на месте трагедии, и представшее лучистым глазам зрелище оказалось ужасным, местами даже отвратительным.
Вместо некогда тихой поляны теперь красовалась глубокая воронка, комья вывороченной земли разлетелись кругом так, будто весили легче пуха. Но самым страшным было, разумеется, не это, а развороченные снарядом тела погибших, которые даже телами назвать было нельзя. Куски, фрагменты - это подходило точнее.
Не знающий силы изобретённого людьми оружия, Нориант отступил к кустам и зажал рот ладонью. По щекам заструились горячие слёзы, и юноша беспомощно всхлипнул, против воли представляя себя на месте погибших, даже зная, что духи умирают иначе. Молодому духу стало страшно, ещё недавняя защищённость развеялась как дым, оставляя его один на один со смертью, которая вовсю царила здесь. Однако что-то останавливало юношу, не давало убежать обратно и позабыть о том, что его не касалось. И вскоре совсем рядом раздался сдавленный хрип, возвещающий о том, что не всех на этой поляне забрала Мора.
Стряхнув с себя придавливающий страх, Нор медленно повернул голову и увидел того самого, кто ещё пытался бороться со смертью, тянущей на дно. Относительно молодой парень, брюнет, сидел около дерева, прислонившись к нему спиной, и тихо хрипел от боли, не находя в себе сил кричать. Его живот был сильно изранен осколками.
Беспомощно зашмыгнув слёзы, ушедшие в нос, Нориант медленно приблизился к умирающему и воззрился на огромную рану на его животе. Из мест, куда вонзились осколки, слабыми толчками сочилась кровь. Руки несчастного медленно скоблили землю вокруг, а остекленевший взгляд карих глаз встретился с янтарными глазами лесного духа.
- Ты не умрёшь, - сквозь ком в горле тихо проговорил Нор и положил ладони на щёки солдата, оглаживая большими пальцами короткую щетину. В следующее мгновение поляну наполнил сильный и глубокий звук, насыщенной вибрацией прогоняя Мору куда подальше, отцепляя её когтистые лапы от этого человека. Я спасу его, - твёрдо решил про себя Нориант, - Во что бы то ни стало.
Чат
|
   |
| Форум Ролевая Ролевые Лес и Город (я ваще без понятия, посоны) |
| Лес и Город |
Special
Пост №2 оставлен 10 Августа 2014 в 00:58
Смерть, думал Майлз, - это всего лишь капризная и одинокая тётка, которая забирает незнакомых людей к себе, чтобы они страдали и капризничали уже вместе с ней. И так же загибались вечно от одиночества в итоге, ведь у каждого обрыв жизни свой, у каждого за спиной шлейф из различных поступков. Граница жизни и смерти... Сейчас эта самая граница встала у молодого солдата перед глазами расплывчатым сияющим силуэтом, чьи провалы глаз сияли, а прохладные ладони касались грязного лица. Где-то неподалёку всё ещё были слышны взрывы и стрельба.
Он хотел сбежать от опасности быть расстрелянным, но в итоге угодил в ловушку собственного страха. Теперь Денневер сидит возле дерева, прислонившись к стволу спиной, и беспомощно сжимает-разжимает кулаки, не в силах даже и руки поднять, чтобы закрыть кровоточащую рану на животе. Под кожей, наверное, осколков десять, если не больше. Перед карими глазами мир потухает, звуки стихают, а светящийся лик так и не исчезает. Хочется протянуть руку и прогнать это отвратительное явление, хочется крикнуть "помогите!", как это обычно делают раненные, но Майлз вымотан настолько, что ему хочется послать всех к чёрту и сдохнуть в одиночестве под деревом. Кто-то молится всевозможным богам, кто-то зовёт мамочку и папочку - и все верят в спасение. О каком спасении речь, когда ты спас своё тело от взрыва, но не смог увернуться от осколков? Врезаясь в живот, они делали больно. Они резали одежду, кожу, выпускали кровь. Они убьют, да? Денневер попытался поднять голову, да не смог, ощущая, как по телу расползается слабость. Вечернее небо над головой такое глупое и безоблачное. Такое алое. Как кровь. - Ты не умрёшь, - вдруг говорит кто-то совсем рядом, и щёк снова касаются чужие ладони. На момент Майлзу показалось, что он увидел глаза. Они блестели и отливали странным цветом. Этот незнакомец, кажется, был чем-то обеспокоен, потому что голос его дрожал, был приглушенным, словно обладатель его хотел подавить в себе желание заплакать. Раненый солдат не ответил, чувствуя себя уже одной ногой и левым глазом в могиле, где-то в земле, зарытый собственным малодушием. Денневер только закашлялся, вскрикнул от боли в животе и ощутил теплоту крови, хлынувшей изо рта и стекающей по подбородку. "Не умру? - спросил неизвестного Майлз, совершенно потеряв ясность сознания, что неумолимо угасало с каждой секундой. - Что-то не верится..." Через несколько секунд тело солдата дернулось, рана в животе начала кровоточить с новой силой, и Денневер, чьи карие глаза потеряли блеск жизни, повалился на правый бок, перед этим зацепив взглядом совершенно случайно что-то светлое и непонятное, едва ли заметное. Кто-то продолжал разговаривать, но молодой человек уже не слышал ничего. Бледное раненное тело, запрятанное в окровавленную военную форму, уже не двигалось. Но, кажется, Смерть куда-то убежала. Майлз так и не понял, что её вынудило отступить. Когда он закрыл глаза, всё перестало существовать, превратившись в бесконечную темную пропасть, откуда нет выхода. *** Денневер не знал, умер он или выжил, спит он или же проснулся. Ему казалось, что он застрял где-то на середине двух миров и выбраться не может. Однако окружение во время пробуждения встретило его как будто бы с теплотой, со светом. Всё было таким тихим, спокойным, будто бы родным, но... это было слишком волшебно, чтобы являться правдой. Майлз хотел подняться, но тело ныло болью, как будто бы одеревенело, поэтому парень остался лежать посреди незнакомого жилища. Что-то маячило перед глазами. - Опять эта чертовщина... - буркнул солдат, зажмурившись, не находя объяснения происходящему. Вопрос "где я?" казался слишком глупым для того, чтобы его произносили. Откуда-то высунулась кошка. Кошка! Чертова кошка в этом проклятом светлом месте! Она смотрела на него и мурлыкала, временами крутясь вокруг чего-то незримого. И это незримое шевелилось. Майлз не выдержал давления и обречённо выдохнул: - Я сошёл с ума... - и вновь отключился, до сих пор ощущая покалывание в месте ранения и головную боль, стискивающую виски. Но когда Денневер открыл глаза вновь, то картина перед ним была всё та же. Тело, кажется, теперь повиновалось, так что теперь Майлз захотел как можно увереннее подняться с непонятного и твердого ложе, на котором он странным образом оказался и которое оказалось всего лишь широкой лавкой в духе деревенской фантастики. Спина болела, но молодой мужчина поборол себя и смог хотя бы принять сидячее положение, осматриваясь. Это была всего лишь изба. Печка, открытые окна, гамак висит какой-то. Заставленные всяческой мистической ерундой полки. Кошка возле ног околачивается и просит себя погладить, разражаясь мявом. Майлз не был любителем сюсюканья, но к животным питал симпатию, так что не удержался от желания погладить серый комок шерсти. Через некоторое время его стала пугать настырность кошки, так что он, погрозив ей забинтованным как-то совсем непонятно пальцем, с усилием поднялся с лавки и начал расхаживать по небольшой избе. Всё это было дико странным. Сколько времени прошло? Живой ли он вообще? Где он? Кто о нём заботился? Чья это, в конце концов, кошка, которая всё ещё трется об ноги и просит ласки? - А ну, - недовольно обратился Майлз к животному, которое на голос юноши отреагировало ещё одним мявом, - хватит крутиться вокруг меня. Тебя как звать вообще? Или просто запрыгнула в чужую избу через окно? - Кошка не отвечала, а лишь упрямо ласкалась и урчала. Денневер вздохнул, почесал затылок и заявил: - Буду звать тебя Пушком. У меня всегда с фантазией не лады были, а ещё это, ну... короче, кто тут хозяин? Он спрашивал об этом животное так, как будто оно могло ему ответить. - Я вернулся! - крикнул кто-то с улицы. Майлз напрягся, посмотрел ещё раз на кошку, которую обозвал простецкой шаблонной кличкой, и двинулся к двери. Когда она стала открываться, мужчина уже стоял за ней и успел заметить лишь длинные светлые волосы и торчащие из головы незнакомца рога. "Рога! - вдруг сам себе сказал Денневер, ужаснувшись. - Ради всего святого, куда я попал?!" А светловолосый объект остановился и сел на корточки перед кошкой, которая тут же стала ласкаться. Майлз, похоже, был лишним в этой идиллии, но его вскоре заметили. Повернув голову в сторону солдата, непонятной внешности житель избушки сразу поднялся на ноги и хотел было уже отступить на пару шагов, но крепкая рука, сжавшая бледную шею, не дала этого сделать. - Ты ещё кто такой? - довольно агрессивно начал Денневер, видя в незнакомце лишь какую-то пародию на бродячего актёра. - Где я, мать твою, а? - Кошке было всё равно и она теперь тёрлась вновь о ноги юноши. Майлз рыкнул: - Пушок, отвали! - Вы... - заикаясь, начал житель избы, когда рука отпустила его шею, заставив закашлять, - вы хорошо себя чувствуете?.. - Так это ты? - отгоняя от себя животное, спросил солдат, одну руку уперев в бок. Майлз немного смутился, когда понял, что совершил покушение на того, кто ему жизнь спас. - Это ты меня с того света вытянул? Собеседник молчал, во все свои янтарные глаза уставившись на Денневера. Он был удивлён, поражен, можно сказать, но чем? Брюнет ждал ответа, кошка требовала ласки и мяукала, а странный блондин с рогами на голове, приоткрыв рот, прожигал недоумевающим взглядом военного.
you woke the wrong dog
|
Пост №3 оставлен 11 Августа 2014 в 03:52
- Ты что, видишь меня? - только и смог выдавить из себя Нориант, отступая ко входу. Ошеломление так некстати огрело по затылку свежевыкорчеванным пнём. Что? Как такое могло случиться вообще? Дыхание даже прервалось на момент, но неотрывный взгляд карих глаз, вперившийся в духа, яснее ясного давал ответ на уже показавшийся лишним вопрос. Получается, что...
Дух Оленей мотнул головой, приводя чувства в порядок. Сами духи, будучи отделёнными от мира людей невидимостью, могли быть замеченными только в тех случаях, если начинали испытывать особого рода чувства к представителям другого мира. Что-то вроде привязанности или любви. Любви? Нор воззрился на лицо солдата, выражающее недоверие и одновременно лёгкий налёт благодарности. Он явно жаждал ответа на свой вопрос. - Да, это я тебя спас. Но ты упорно пытался смотаться на тот свет, - невесело добавил Нориант, ощущая небольшую долю угрозы от того, кто ещё совсем недавно грозил стать трупом. - А это ещё что за хрень? - не размениваясь на благодарности и прочую, по мнению субъекта, шелуху, поинтересовался парень, хватая духа за правый рог и с силой оттягивая в сторону, - На клей приклеил, да, чудик? Светловолосый юноша вскрикнул и поддался за движением чужой руки, ибо ощущения были не из самых приятных. Складывалось впечатление, что его с силой потянули за все волосы сразу. Череп ломануло болью. - На какой ещё клей? - не успел удивиться Дух Оленей, пытаясь отцепить от себя чужую сильную руку, которая явно не намеревалась отпускать рог, - Мне же больно! - наконец не вытерпел Нориант и всхлипнул, ибо был не приучен к боли и не умел её терпеть. - Хлипкий ты какой-то, спасатель, - фыркнул парень, наконец отпуская пойманного в ловушку собственной привязанности духа, и отошёл вглубь дома, снова опускаясь на лавку. Было видно, что ему всё ещё тяжело стоять. - Я принёс укрепляющих трав, чтобы ты быстрее поправился, - невнятно пробубнил рыжеглазый, проходя следом и подбрасывая дрова в печь, дабы согреть воды для отвара. Да и самому солдату нужно было помыться после тех дней, что он провёл, метаясь в бреду. То и дело сцены спасения вновь всплывали в измученной бессонницей седовласой голове. *** Едва он принёс умирающего домой и устроил в горизонтальном положении, как неостановимый поток падающих на пол алых капель заставил духа действовать незамедлительно - кровотечение не останавливалось. Проведя несколько минут в отчаянных поисках какого-либо удобного приспособления, которое помогло бы извлекать острые осколки, Нор мысленно плюнул, пошёл вымыть руки в ключевой воде и вернулся полный решимости и страхов, ибо действовать предстояло голыми руками. Хотелось бежать со всех ног от собственной ответственности, внесённой в этот дом исключительно на магической силе - физически дух не мог быть развит. И в итоге, пару раз глубоко вдохнув, юноша разорвал и без того рассечённую осколками рубашку и на секунду зажмурился, пытаясь подавить в себе эмоции, которые яростно желали выхода слезами. Взгляду молодого духа предстало зрелище явно не для таких слабонервных - изрезанный острыми обломками железа пусть и мужской, но нежный живот. Проснувшаяся внутри жалость медленно, но верно перерастала в уверенность. Он пообещал этому человеку, что не оставит его умирать. Не оставит один на один со смертью, и потому, сжав зубы, Нориант взялся за первый, самый крупный торчащий осколок. Темноволосый парень закряхтел сквозь обморок и сжал ладони в кулаки, когда причиняющий боль объект поддался и начал выходить из тела с преотвратительным хлюпаньем, ещё цепляясь за живую плоть зазубринами и острыми краями. К лицу спасённого прилила кровь, а сам он начал метаться, чувствуя боль даже сквозь мрак забытия. На лбу выступил холодный пот. Кое-как расправившись с первым из не менее десятка осколков, Нор был вынужден сбегать за мокрой тряпкой, дабы омыть лицо пострадавшего. Парень не успокаивался, продолжая рывками дёргаться и страдать от боли, и дух не нашёл лучшего выхода, кроме как спеть ему особую колыбельную песню. Долго выдохнув носом, Дух Оленей запрокинул голову и издал долгий печальный однородный звук, со стороны напоминающий что-то среднее между женщиной, поющей колыбельную, и шумом ветра с дождём, что беснуются на улице. Положив прохладную ладонь на лоб своего подопечного, юноша ещё долго пел, подставляя свои волосы слабым струям ветра, что врывался в открытое окно. Постепенно темноволосый затихал, успокаивался. От его лица отхлынул жар, ушли все признаки мук и страданий, хотя причина их осталась. И, потратив почти все духовные силы, Нориант снова взялся за дело, не опасаясь причинить боль тому, за кого поручился. *** - Слушай, парень, я, конечно, всё понимаю, но пить эту заведомо ядовитую лабуду отказываюсь, - презрительно фыркнул спасённый в сторону свежеприготовленного отвара слабозелёного цвета, который бултыхался в деревянной кружке, - Хочешь - сам и пей. - Я же для тебя готовил, мне-то зачем? - непонимающе спросил дух, заглядывая в кружку с наивностью пятилетнего ребёнка, который, увидев, что от его творения брезгливо отворачиваются, вновь заглядывает в посуду с искренней готовностью увидеть там не то, что туда закладывалось три минуты назад. Но нет, всё тот же горячий напиток, и всё то же недовольное выражение лица. - Да и для чего мне тогда было тебя спасать? Чтобы собственноручно отравить? - А кто тебя разберёт, чудик? Рога-то ты себе приклеил для чего-то! - приводя якобы последний аргумент, высказался недоверчивый гость. - Вот выпей сам, тогда может и поверю, что не гонишь. Делать нечего. Пожав плечами, Нориант отхлебнул немного варева собственного приготовления и невозмутимо проглотил на глазах выжидающего солдата. Тот, нахмурившись, не отводил взгляда от своего спасителя, и потом, не сказав ни слова, выхватил кружку из его рук и тут же осушил её содержимое, в довершение припечатав духа фразой: - Какой-то ты не от мира сего, волосатый. |
| |||
| |||