Уверенность в завтрашнем дне. Глава восьмая: «Безликий».

Открывая глаз, смотрю в окно. Уже утро.

«И, наверное, я как всегда проспал...» — взгляд на часы.

— Точно ведь, опоздал, — неохотно вылезаю из-под теплого одеяла.

Словно в замедленной съемке встаю почти с закрытыми глазами и на ощупь продвигаюсь к ванне. Наскоро принимаю душ, отгоняя при этом ненужные мысли. Последующие после этого процессы проходят быстрее. Где я бросил вчера одежду, там ее и нашел. Чашка зеленого чая взбадривает меня, завтракать особо не хочется, да и ученица, наверное, уже заждалась меня. Надо поторапливаться. Оглядываю полупустую квартиру в поисках вещей, о которых я наверняка забыл. Затем беру книжку, которая недавно вышла. Она — единственное спасение на тренировках от скуки. «Вылезаю» из своей квартиры и с удивлением обнаруживаю, что забыл ключи. Пролезаю через окно. Весьма забавная ситуация, на мой взгляд. Выхожу из квартиры, как нормальный человек, затем запираю дверь. Бросаю взгляд на Харуно, что стоит напротив моей двери... Постойте-ка! Сакура?

— Доброе утро, Какаши-сенсей, — нотки сарказма проскальзывают в голосе куноичи.
— Доброе... — после минутного замешательства недоуменно приветствую ее я. — Сакура, что ты здесь делаешь в такую рань? — следует мой глупый вопрос в этой необычной ситуации.
— Сколько лет знаю вас, сенсей, вы ни разу не пришли вовремя. Вот я и решила ускорить время и прийти к вам сама, чтобы вы не смогли опоздать, — немного походя сейчас на строгую Тсунаде, девушка развернулась в сторону лестницы и начала быстро спускаться по ней.

Находясь в полном замешательстве, но не выдавая его, как всегда и делаю, я следую за ней. Невольно чувствую вину. Моя бывшая ученица теперь караулит меня под моими же дверями. Эх, Какаши, как же всё меняется... Не успеешь даже книжку закончить читать.

— Какаши-сенсей, хватит спать! Давайте быстрее! — оборачиваясь ко мне, торопит меня Харуно.

При этом сама в довольно бодром темпе идет на несколько шагов впереди меня.

— Иду, иду! — отвлекаясь от своих раздумий, ускоряюсь.

Никто в жизни не подгонял меня таким вот образом. Предполагаю, что теперь точно буду приходить вовремя... А поспать-то охота! Ками, неужели я становлюсь похожим на Шикамару?..



После нескольких часов, в течение которых я читал и изредка поглядывал на успехи ученицы, меня начала одолевать дрема. Хотя я и так достаточно выспался, но меня всё равно клонило в сон... Да и обстановка располагала к тому. Уже находясь почти полностью в объятьях сладкой полуденной дремы, внезапно до меня донесся крик. Резко открыв глаза, вернее мой нормальный глаз, я насторожился. Чуть приподнявшись из-под тени дерева, я оглянулся в поисках источника звука. Моему глазу предстала такая картина: Сакура, тяжело дыша, стояла посередине поляны со сжатыми кулаками, будто перед невидимым соперником. Напряженность витала в воздухе, немного навевая нотки отчаянья.

«Она уже неделю не может развеять эту технику. Ну что ж, пора бы ей немного помочь...» — с такими мыслями неохотно поднимаюсь и направляюсь прямо к ней.

Кладу ей руку на плечо в ободряющем жесте, но чувствую, что оно начало оседать. Еще мгновенье, и медик встретилась бы с землей, но моя натренированная годами реакция предотвратила падение. Аккуратно опускаю ее на землю, придерживая девушку за затылок. В последнее время я успел приобрести достаточно опыта в «ловле» Харуно. Затем проверяю пульс: слабый, а значит дело не в этом. Касаюсь губами лба, проверяя температуру. Он горячий. Возможно, получила солнечный удар или просто переутомилась. Отстраняюсь от нее на несколько сантиметров, и безумное чувство с головой охватывает меня. Мои губы до сих пор ощущают теплоту лба Сакуры, до сих пор чувствуют бархат и нежность кожи. Ее полуоткрытые губы вызывают скрытое желание в моей зачерствевшей за такое долгое время душе. Такое, что хочется...

«Нет, не могу. Не имею никаких прав. Я ее учитель... — эти мысли останавливают меня на полпути. — Но что же теперь мне делать? Не могу же я так просто ее оставить. Ох, как мне не нравится эта ситуация...» — качаю головой, не сводя туманного взгляда с лица моей ученицы.



Меня окружала темнота, как в тот вечер, на берегу. Холодная, всепоглощающая, заставляющая забывать обо всём на свете. Высасывающая всё теплое, греющее душу... Назначение с Наруто и Саске в одну команду, первая миссия, экзамен на звание тюнина... Всё заменялось негативом, уходом Саске и его переходом на сторону Орочимару, переживаниями за товарищей и войной. Точно пиявка, высасывающая энергию... Хочу соединить руки, но не в жесте мольбы. Пробую сложить печати. Облако дыма или тумана застилает поле видимости, которое и так было не очень обширным. Пытаюсь определить, откуда исходит эта «энергетика», поглощающая при этом мою. Отовсюду разносится запах — запах страха и отчаяния. Ощущая всё это, мне кажется, что я чувствую чье-то присутствие... Снова стараюсь сконцентрировать чакру. Чей-то смешок...

— Кто это? — шепчу иссохшими губами, хватая спертый воздух.
— Твой повелитель, — зловеще прорезав холод, прозвучал голос.
— Эй, повелитель ты наш! Нельзя ли тут потеплее сделать? Мы уже замерзли... — наглый голос внутреннего «я» звонко раздался в ответ.
— Кто еще здесь? Вас двое? — загадочный голос чуть дрогнул.
— Как ты здесь оказалась? Ты же у меня в голове? — слышу свой голос, словно издалека, но меня охватывает приятное ощущение, что эта ненормальная рядом со мной.
— А кто его знает? Да и всё равно... О, к нам кто-то прикасается, тепло... — почти мурлычет от удовольствия второе «я». — По-моему, нас с тобой кто-то трогает, а может даже больше... Чувствую, что ты сразу взволновалась.

Тоже отчетливо чувствую. Нет, мне не кажется. Касается лба, будто в поцелуе. Ощущаю немного сбитое дыхание. Аккуратно поднимает, прижимая к крепкой груди. Слышу биение чужого сердца, видимо, волнуется...

— Эй, придурок! Какого черта ты тут до нас докапываешься? Это она кажется такой хорошенькой, на самом деле у нее внутри, помимо меня, еще и характер есть. Да и врезать она профи... — заступается за меня Иннер-Сакура, при этом слышу в ее голосе гордость, отчего изнутри всё наполняется теплом.
— Нет, нет... Ничего не выйдет! Мы должны довести дело до конца... Райдон, немедленно найди их и устрани помеху, иначе твоей дочурке больше не жить... — шипя, словно змея, незнакомец выкрикивал приказания, уязвленный смелой речью моего внутреннего «я».

Но всё начало постепенно пропадать, возвращаться к реальности, где у меня страшно раскалывалась голова.



«Голова кружится... Еще затылок вдобавок болит. Что же это такое? Почему так мягко и тепло? М-м-м...» — с таким веселым настроем я прихожу в себя.
«Где мы? И что было с нами, а? Лобастая! Давай уже поднимайся и узнавай, что с нами вообще случилось!» — колотя по нервам, требуют в и без того трещащей голове.

— Не знаю, что это было, но это явно не есть хорошо... Кажется, я теперь догадываюсь, кто стоит за всем этим в Селении... — ведя монолог с собой, массирую виски.

«Эй, я вообще-то здесь! Ты что, совсем с катушек съехала, раз сама с собой разговариваешь?» — предъявляя смешные обвинения, бесится в голове второе «я».

Всё еще массируя виски, я начала оглядываться в незнакомом месте, где недавно оказалась. А оказалась я на мягкой кровати... Провожу руками по аккуратно заправленной простыне и смотрю в полуосвещенный коридор.

— Ты уже очнулась, Сакура? — мягко раздался голос из темноты.

Отделившаяся тень напомнила мне одного человека, но я сразу выкинула эти мысли из головы.

Всю логику происходящего нарушил голос моего учителя, который сейчас стоял в полумраке коридора. Видимо, облокотившись о стену. Он как всегда в своей непринужденной позе просто наблюдает за мной. Медленно оттолкнувшись, начал подходить к кровати. Размеренными шагами, спокойно. Аккуратно присел на край. Я поежилась, нервно осмотрев себя и осознав, что выгляжу не совсем прилично. Юбка задралась, еле скрывая бедра, а майка, порванная в нескольких местах, оголяла живот и некоторые ушибы. Свет, точнее его жалкие подобия, находится со стороны Хатаке, и я не могу видеть его лица. Но чувствую озабоченность, начинаю нервничать. И что меня стало волновать? Привыкнув к свету, вижу глаз Какаши, смотрящий на меня и ищущий что-то. Часто дышу, смотря прямо в черноту единственного видимого глаза, рискуя забыться в нём. Хочу коснуться ладонью, чтобы проверить наверняка, что это всё происходит именно сейчас.

— Как твоя голова? — прохладная ладонь седовласого шиноби внезапно легла мне на лоб.

Неожиданно меня охватило головокружительное ощущение дежавю... В глубине души отдало чем-то знакомым. Будто эхо в заброшенном доме, разрывая пространство, прошло по моему телу. Чуть прикрыв глаза, я вспомнила это нежное касание, которое вывело меня из лабиринта загадочного незнакомца из моего сна. Разгулявшееся воображение начало рисовать картины того, что могло бы произойти, будь я ведома неизвестной мне доселе силой. Моя фантазия просто «напилась» в данный момент и сейчас с бодуна заставляла меня представлять всякий бред, где я получаю больше, чем отеческое прикосновение ко лбу. Словно почувствовав изменение в моем настроении, он напрягся и убрал руку, хватаясь за пульс, который сейчас мог просто разорвать вены на моей руке.

— Сакура, что с тобой? — понимая, что мой пульс учащенный, дзёнин начинает нервничать. — Я схожу за Шидзуне или Тсунаде-сама, хорошо?

Резкая перемена такой спокойной уверенности сменилась другим чувством, которому я не могла придумать объяснения. В тот момент мне лишь хотелось... Но чего, знала лишь моя рука, которая всё это время тянулась к нему.

Когда Хатаке отпустил ее, меня постигло небольшое разочарование, но, постаравшись его скрыть, я лишь сказала:

— Какаши-сенсей, не стоит, мне уже лучше... — как можно увереннее прохрипел мой голос, будто я молчала с самого рождения.

Ответив молчанием, он бесшумно и быстро скрылся в полумраке квартиры. Его квартиры, как я успела уже понять.

«Значит, Какаши помог тебе убежать от того типчика. Ведь так, лобастая?»
«О чём ты говоришь?» — хмурю брови, но слабость во всём теле заставила меня откинуться на подушки.
«Ты че, реально не помнишь? Постой-ка...» — отдалось в раскалывающейся голове.
«Помню что?»
«Тебе память чистят, дура».

С сарказмом качаю головой и фыркаю в ответ на подобный абсурд.

«Пораскинь тем, что у тебя еще осталось в мозгах, дорогуша. В Деревне происходят странные события, множество попыток самоубийства».
«Это не связано...» — начала было я, но, словно не слыша, Иннер-Сакура продолжила перечислять.
«Затем на задании какая-то хрень нас чуть не убивает».
«Это тоже большой вопрос! Ведь было очень похоже на сон. Тем более, я бы такого не забыла...» — мой взгляд яростно мечется, будто вспоминая о чём-то.
«Позже, когда ты хочешь что-то выяснить, странным образом с Саем происходит несчастный случай, — не обращая внимания на мой монолог, невозмутимо продолжает голос. — Словно кому-то нужно было его устранить...»
«Тоже не факт, ведь на миссиях часто бывает такое», — подступившие сомнения, будто пауки своими лапками, ползут в мою голову.
«Его упекают в больницу, хотя ничего серьезного не произошло. Плюс у тебя с Какаши частные тренировки», — внутреннее «я» сделало ударение на последнем слове.

Постепенно начинает выстраиваться ряд событий, переплетаясь в нить тесной взаимосвязи.

«И после всего, что произошло, ты оказываешься в квартире своего бывшего учителя...»
«Так что же это за черт?» — мои руки медленно ползут к ушам, закрывая их от жуткого гула.

Тысячи голосов в моем замученном разуме, словно звуки водопада, оглушая и сметая, срывают все слои и добираются до правды. Оказываю сопротивление, ощущая, как кто-то просунул руку в мысли, но, хорошенько подумав, всё-таки отступаю.



— Кто вы такой? — мой стальной тон уверенно звучит в пространстве.
— Так ты не знаешь? — хриплый голос раздается эхом, не позволяя определить его местоположение.
— Отвечай на вопрос! И как ты связан с событиями, происходящими в Селении Скрытого Листа? — желая добиться информации, я кричу, поворачивая голову в поисках чужака.
— Милая, почему ты раньше сопротивлялась и не позволяла мне войти? Ты пришлась Чиу по вкусу... — чуть смеясь, играючи дразнил меня голос.
— Ты, ублюдок, чего тебе надобно в голове Сакуры? Ну-ка, быстро отвечай! — рыкнуло второе «я», и теперь я явственно ощущала его присутствие.
— Ты еще здесь? Почему есть посторонние? — в голосе промелькнул страх, и сейчас я знала, что делать дальше.
— Что такое? Ты так занервничал... Почему тебе не нравится присутствие «другого»? Боишься? — последнее слово я произнесла шепотом, дабы разозлить.

Последствия не заставили себя ждать. Загустевший воздух в моем сознании давил тяжелым грузом, не давая возможности сделать вдоха. Отвратительный звук, напоминающий мне что-то смутно знакомое, приближался. Всем своим человеческим нутром я испытала всю омерзительность, что несло это нечто. Спертое дыхание походило на последние попытки умирающего, хватающегося за жизнь, вперемешку со звуком хищника, вонзающего свои зубы в печень или кишки жертвы. И тогда я поддалась чувству, еще изначально свойственному для самозащиты. Чувству самосохранения, иначе говоря. Вот зачем придумали страх — чтобы люди смогли выжить. Но сейчас я не могла броситься в бегство или же в бой, я лишь стояла. Засосало под ложечкой, и я уже чувствовала, как оно роется в моих внутренностях... Чавканье пережевываемого мяса привело меня в полный ступор, отчего я не чувствовала боли. Лишь ощущала, что все внутренности смакуют на вкус, а распробовав разные органы, переходят вверх, наслаждаясь мягким мясом на груди, в грудной клетке. Хруст ломающихся костей заставил меня опомниться о мыслях... О каких мыслях? Я даже не помню, о чём до этого думала...

— Эгей, Харуно! Чего вылупилась? — словно спасательный круг выбросили в море, разрывая замкнутый процесс моего поедания.

Внезапно в голову пришли мысли о последних событиях. Хрустя пальцами, будто я долгое время ничего не делала руками, с трудом мне удается сложить печати. Вторым делом идет успокоиться и выбросить всё лишнее из головы. Делаю глубокий вдох. Тот же вязкий воздух попадает в мои легкие, но я упорно продолжаю дышать глубоко и медленно. Помимо зияющей дыры и отсутствия органов, ощущаю приток чакры. Будто поняв, что я начинаю действовать, кто-то нажимает кнопку «боль». Ощущаю. Горю. Сдерживаюсь. Уже всё более правдоподобно. Разрушив болевой барьер, я понимаю, что теперь назад дороги нет. Жестко и неуютно. Стискиваю зубы и до крови сжимаю ладони, сохраняя руки в правильном положении.

— Так-так, надо выбираться из этого дерьма! — словно в тумане, слышу, почти ощущаю ободряющие нотки.

Потом проваливаюсь, хотя скорее меня влечет куда-то вниз, на самое дно.



Проникаю в самую глубокую часть озера, ныряю с головой, но остаюсь сухой. Что это значит?

— Ты, можно сказать, постигла саму себя, — раздался волшебным откликом голос среди просто сказочного места.

Оглядываюсь вокруг и вижу прекрасные раскидистые деревья, что корнями сильно обнимают землю, плотно располагаясь друг к другу. Смотрю на бурно текущую реку, и мне кажется, что это живая энергия струится, а не вода. Бесконечный ковер из цветов устилал всю поверхность места, источая аромат весны и легкости. Ободряющий эфир прошелся по моим волосам, будто шепча мне все секреты мира. Величие и таинственность несет в себе это место. Будто чаша выглядит оно, и небом является не сама небесная лазурь, а человек с каким-то существом, яростно вцепившимся своими щупальцами в хрупкую девушку с розовыми волосами. С ужасом понимаю, чему являюсь свидетелем, и яростно мечусь по загадочному месту.

— Что со мной происходит? — новость о том, что сейчас я постигла саму себя, меня не волнует, важно лишь, что происходит на месте неба.
— Глупышка, сейчас ты видишь всё изнутри, — смеясь, ответил добродушный голос.
— Кто ты? Выходи, коли не трус! — гордо и с вызовом бросила я, встав в боевую стойку.

Она появилась в один миг с моими словами. Молодая особа была в белоснежном платье, которое развевалось от сладкого ветра. Облаченная в белое, она являла собой такую непосредственность и хрупкость, что, залюбовавшись ею, я не сразу поняла, как она похожа на меня. Нет, прекрасная незнакомка точно такая же, как я. Увидеть себя со стороны было довольно необычно и интересно...

— Теперь, дорогая, тебе ничего не грозит. Однако не спеши что-то делать. Сначала определись, — заботливо, источая мудрость, сказал мне мой двойник. — Верь тому, что чувствуешь... — расплываясь в улыбке, она начала исчезать, неся с собой звонкий смех. — И помни: ты прекрасна. Начни верить в себя, ведь ты увидела себя...

Блаженно прикрываю глаза, переваривая полученную информацию... Уносимая неведомой силой, моей силой.



— Чиу, хватит! Уходим. Это чертовка не поддается... Сильная, собака... — нотки отчаяния были отчетливо слышны в голосе неизвестного.

Крепко хватаюсь за воздух, но переношусь в другое место, сильно напоминающее чердак. С интересом оглядываюсь и сдерживаю крик, чуть не вырвавшийся из моей груди. В углу комнаты, словно комочек, от страха сжался маленький ребенок. Знакомые мне светлые волосы, и вдруг ко мне поворачивается детское личико. Определенно знаю ее, но не могу вспомнить, хотя черты лица очень знакомы. В усталых и мокрых глазах веселым треском начинает пылать огонь, обжигая своим задором и радостью.

— Сакура, ты пришла! — теперь я вспомнила.

И как я могла забыть сине-зеленые, не по своим годам такие мудрые глаза ребенка?

Радость девочки сменяется маской ужаса. Не успеваю обернуться, как чувствую, что меня пытаются схватить. Перед глазами мелькает мужчина. Ясно разглядеть его не удается, но замечаю знакомый силуэт.

— Стоять, — пытаюсь поймать, — как твое имя? Отвечай, иначе раздавлю своим сознанием, — сквозь зубы прошептала я.

Рукой хватаю воздух, где недавно проскользнул мужчина, и ощущаю ткань. Напрягаюсь и, к своему ужасу, вижу... Белая рубашка, вороного цвета волосы... Саске?!



Стремительно вскакиваю с кровати, обливаясь потом. Моя температура повышена и наверняка уже дошла до критической точки. А бешеное дыхание не совпадает с ударами сердца. Непонятная боль в области груди, затем острая в боку... Не успеваю сгибаться в сторону источника, как появляется новый. Организм не выдерживает нагрузки и начинает останавливать свою деятельность, принося дикие боли. Так, что даже кричать невозможно, потому что не успеваешь.

Уходящие картинки сознания показывают мне, как во время падения меня кто-то хватает...