Цветок мальвы VI

— Ты сошел с ума! — негодовал Тобирама, ошеломленный просьбой брата.
— Понимаю, я прошу невозможного, — размеренно проговаривал каждое слово Сенджу, ненавидя себя за подобную дерзость, — но молю, доверься мне! — старался подавить в себе нарастающее отчаяние Хаширама. Он осознавал, что его ходатайство — чистой воды предательство по отношению не только к их отцу, но и ко всему клану вцелом.
— Ты слышишь себя? — резко перейдя с возгласа на злостный шепот, вопрошал младший Сенджу. — Ты просишь меня провалить миссию. Идет война, брат. Можешь представить во что все это может выльется?! Сколькими людьми придется пожертвовать! Мы и так в последние недели понесли колоссальные потери. И это Учиха еще не заручились поддержкой феодала!
— И как долго мы, по-твоему, еще так продержимся?! — не сдержал эмоций старший брат.
— Если будем следовать подобным твоим рекомендациям, то уж точно недолго, — ядовито процедил альбинос.
— А я не про Сенджу, — буднично пояснил Хаширама, сохраняя в голосе стальные нотки. — Как долго, по-твоему, продержатся люди: шиноби, крестьяне, феодалы. Сколько осталось этому миру? — На этих словах Тобирама замолк, хоть и не особо изменился в выражении. — Война не может продолжаться вечно, и ты понимаешь это. Фудо — наш шанс к обретению мира, я знаю это и я верю в это. Но одному ему, даже при поддержке всей знати, не справится, — все это Хаширама как и всегда говорил жарко, страстно, тем самым словно заражая слушателя своим виденьем, своими идеями. На этот раз его речь была столь пламенной, что смогла затронуть даже такого непробиваемого скептика, как Тобирама. Старший Сенджу чувствовал, что брат стал в чем-то солидарен во мнении, и данный факт просто не мог не радовать. Хаширама подошел вплотную, после чего, положив руку на плечо Тобираме и пронзительно глядя тому в глаза, повторил сказанные еще в самом начале слова:
— Доверься мне.


Солнце было высоко, но до обеда времени еще оставалось предостаточно. По узким улочкам поселка, временным управляющим которого был назначен Изуна, частенько шныряли маленькие дети, то и дело норовившие сбить с ног пришелицу. И тем не менее все, кто успевал увидеть юного Учиха, тут же замолкали, приостанавливая свои игры. Для Юми не остались незамеченными те чувства и эмоции, застывшие в глазах ребятишек, по отношению к ее спутнику: кто-то из детей боялся его, прячась за спинами старших товарищей, находились и те, кто против воли питал к юноше уважение, но были и такие, кто при одном лишь виде Изуны сжимали от злости кулаки. Резко обрывавшийся детский смех сменялся чуть ли не гробовым молчанием, подобная обстановка угнетала и наводила беспокойство на излишне восприимчивую натуру нашей героини. На душе повеяло холодом и хотелось как можно быстрее пройти данную улицу, чтобы не чувствовать леденящие взгляды детей в свою сторону. Изуна же держался как ни в чем не бывало, оно и понятно, ему не привыкать к подобному отношению к собственной персоне.
— Нам сюда, — размеренным гласом заключил он, перед тем как свернуть. Это были его единственные слова на протяжении всего их пути.
Столь неожиданно услышанная девушкой фраза словно вернула ее в реальность. Улетевшая в мыслях сначала о самом юноше, затем о несчастных детях, Юми на какой-то момент потеряла ощущение действительности. Им оставалось пройти несколько домов до пристанища коневода.

Присматривать за Юми полагалось небольшой (по тем меркам) семье из трех человек. Главой этой семьи был мужчина преклонных лет; сквозь угольные волосы часто прослеживалась седина, сухое смуглое лицо отличалось на удивление редкими для его возраста морщинами, светлые серые, полностью не видящие глаза безучастно смотрели на шиноби, проводившего в этот момент краткий экскурс для немногочисленной семьи коневода. Горо был одного роста с Изуной, высокий, широкоплечий, с гармонично развитой мускулатурой.
— Дедуль! — раздался неожиданно тоненький детский голосок, и в следующую секунду из-за угла выбежала маленькая девочка. — Ой! — пискнула она, завидев Изуну, после чего тут же спряталась за деда. Юми малышка показалась очень миленькой; у нее были очаровательные пухленькие щечки, карие-зеленые глазки, непослушные каштановые кудри, выбивавшиеся из короткой косички. По ее поведению было вполне очевидно, что девочка боялась Изуну, но будучи воспитанным ребенком все же выглянула из-за деда, чтобы поздороваться. — Доброе утро, господин Изуна, — пролепетала она не в силах смотреть в глаза Учиха, или быть может девочка была наслышана о его шарингане и потому не решалась заглянуть в лицо шиноби. Только сейчас Киоко заметила невысокого юношу, что стоял за спиной их временного надзирателя, вернее сказать, заметила лишь его часть, ведь молодой человек, подобно ей самой, сам не решался полностью выходить из-за спины своего сопровождающего. Девочка видела, что вошедший за Изуной был одет в незаурядное крестьянское одеяние болотного цвета, из-за его невысокого роста и из-за того, что неизвестный юноша стоял в паре шагов от Учиха, семья Батэй не могла видеть его лица.
Изуна коротко кивнул в ответ на приветствие и продолжил, подходя уже к завершению:
— Лишняя пара рук всегда будет кстати, а все хлопоты об этой особе я возьму на себя.
— Как я могу отказать господину в его просьбе? — с иронией заметил мужчина, не скрывая своего недоброжелательного отношения к шиноби.
— И то верно, — в тон ему подтвердил Учиха. Такая дерзость пробудила в мужчине еще большую ненависть, что непосредственно отразилось на его лице. — Подойди, — обратился Изуна к Юми. Девушка послушалась и вышла из-за спины, поравнявшись с шиноби.
— Здравствуйте, — неловко молвила Юми, нарушив коротко молчание.
Завидев девушку, Киоко больше выглянула из-за спины деда. Должно быть Юми настолько ее располагала, что девочка несмотря на присутствие Изуны неожиданно осмелела и сходу задала возникший при первой встрече вопрос:
— А почему ты одета как мальчик? — со свойственной детям прямолинейностью интересовалась она.
Девушка была несколько смущена подобным вопросом, тем не менее ее замешательство не продлилось долго:
— Издержки профессии, — чуть пожав плечами ответила она, слабо улыбаясь.
— А какая у тебя профессия? — на этих словах девочка полностью вышла из-за спины мужчины и заинтересованная уже, казалось, не замечала Изуну (к слову сказать, на тот момент уже некого было замечать).
Увидев явное расположение маленькой смуглянки к своей персоне, Юми присела перед ней, дабы говорить в прямом смысле на равных.
— Ну не могу же рассказать все про себя сразу с порога, — немного удивленно проговорила девушка, стараясь не переигрывать, ведь она не так уж и часто общалась с маленькими детьми, потому не очень себе представляла, как нужно вести себя с ними, и все же, надо признать, на первый раз у нее неплохо выходило, — тем более незнакомыми, — дополнила она, намекая, что так до сих пор и не знает имени своей собеседницы.
— Я Киоко, а это, — она посмотрела на дедушку, беря того за рукав кимоно, — Горо-сан, мой дедушка. Тебе у нас понравится. Скоро должен Иори подойти. Вы с ним обязательно подружитесь, — в какой-то момент Юми поймала себя на мысли, что этот ребенок напоминает ей маленькое солнышко, так очаровательна была ее улыбка и блеск карие-зеленых глазок. — А как тебя зовут?
— А я Юми, — ответила девушка, после чего подняла голову на Горо-сана и встала, обращаясь уже к нему, — рада знакомству, господин. Простите за доставленные хлопоты, — на последних словах она поклонилась.
В ответ на ее приветствие старик недовольно хмыкнул, сразу пояснив причину подобного поведения:
— Правила приличия обязывают обратить ваше «царское» внимание сначала на старших и уже после сюсюкаться с детьми, — проворчал мужчина скрипучим голосом.
— Простите, — покорно шепнула девушка, пристыженно опустив глаза в пол, тем не менее следующее она говорила хоть и скромным, но и в тоже время уверенным тоном. — Но не кажется ли Вам, что правила приличия так же обязывают меня как-то реагировать на заданные вопросы. Или Вы считаете приличным игнорирование других? — в ее голосе не было ни намека на провокацию, Юми старалась сделать свою речь максимально нейтральной, без всяческих эмоциональных окрасок.
На миг губы мужчины искривились в неком подобии усмешки, но дабы не предстать перед гостьей пораженным в данном негласном состязании, он выдал свое коронное:
— Вот же негодная девчонка, ты еще смеешь дерзить старшим? — воскликнул он, негодуя, и тут же перевел тему. — Придется заняться твоим воспитанием. А пока пойдем, покажу тебе все.


Весь этот день мысли Юми были заняты лишь одним человеком — Учиха Изуной. В голове до сих пор звучал его голос, этот несравнимый тембр стал желанней любых самых прекрасных мелодий. Все нутро внутри трепетало от сладостного волнения, а стоило ей закрыть глаза и представить его облик, сердце на долю секунды замирало, а в следующий миг ускоряло темп на столько, что, казалось, начинала кружиться голова. Юми вспоминала его улыбку, его мягкий взгляд, обращенный к ней. Изуна был для нее первым посторонним, оказавшим столь немалую помощь. Девушке хотелось как-то отблагодарить его, конечно она понимала, что если бы не Мадара, то юноша скорее всего и не подумал бы ей помогать, и все-таки в отличие от старшего Учиха Юми видела в Изуне доброго и сострадательного человека, тогда как в самом Мадаре лишь хладнокровного убийцу. Возможно всему виной обстоятельства их встречи: с Мадарой она встретилась при выполнении им миссии, а с Изуной в более спокойной обстановке — селении. Был довольно яркий контраст в ее отношении к этим молодым людям, при их колоссальной схожести, подобной чуть ли не близнецам. Юми уже не помнила, чем именно различались внешне братья. Девушка понимала, что рано или поздно Мадара навестит ее, и она переживала, что не сможет различить Учих.
Сейчас ее посетило неведомое ранее чувство, оно пугало и вместе с тем Юми хотелось, чтобы оно накрыло ее с головой, вероятность чего увеличивалась в геометрической прогрессии. Весь день девушка с нетерпением ожидала Изуну, он говорил, что зайдет ближе к вечеру.

И вот в дверь постучали, Юми пошла открывать, но на пороге оказался далеко не тот шиноби, которого она ожидала увидеть. Над девушкой горой возвышался мужчина лет тридцати со шрамом во все лицо, она помнила его, это был тот самый шиноби, что встретил их с Дейки вчера вечером при въезде в селение.
— Господин просил передать, — выдал он, бесцеремонно всучив девушке некий сверток, после чего развернулся и ушел прочь. Девушка была несколько ошарашена подобным поведением, но больше ее удивило следующее: краем глаза посмотрев в окно, Юми заметила, что дальше калитки мужчина не ушел. 《Он что, стерег здесь меня весь день? 》
— Кто это был? — воскликнула Киоко, неожиданно выбежав из комнаты. — Ой, а что это? Можно можно посмотреть? — тут же выпалила девочка, не дав Юми возможности ответить. Не зная на какой вопрос отвечать, девушка просто стала распаковывать сверток, в чем Киоко ей помогала с большим энтузиазмом.
— Это одежда, — констатировала Киоко. — Тут и обычное кимоно и, о, какая красивая юката! Оденешь ее на праздник? — воодушевленно воскликнула девочка, умоляюще смотря на блондинку. — А? А это еще зачем? — на этих словах Киоко достала мужские штаны и рубаху. — Тут и записка, — она показала девушке маленький свиток.
— Ну и что же там написано? — несколько заинтриговано вопросила Юми, ее нисколько не напрягала такая непосредственность девочки. Многие могли счесть подобное поведение за дерзость, но не Юми, ее наоборот умиляли действа ее маленькой «сестрички».
— Я не знаю, — удивленная подобным вопросом, произнесла Киоко. — Я не умею читать.
— Вот как, — протянула девушка, она хотела сказать что-то еще, но ее перебили.
— Научи меня! — настойчиво просила зеленоглазая. — Пожалуйста, научи, научи!
— Ну хорошо-хорошо, — успокаивала ее Юми. — Но при одном условии, — хитро сощурив глаза, произнесла она и, получив заранее от будущей ученицы соглашение в виде утвердительного кивка продолжила, но уже шепотом, — ты научишь меня готовить.
— Ты не умеешь?! — только хотела воскликнуть Киоко, но девушка успела закрыть ей рот рукой.
— Тшш, это будет наш секрет, — мягко улыбнувшись заключила она.
— Угу. Так что в записке?
— «Милая Юми, боясь не угадать твоих предпочтений, я взял на себя смелость преподнести тебе всего понемногу. Надеюсь, понравится. Прости, что не вручаю тебе их лично, возникли некоторые отягчающие обстоятельства. Мечтаю увидеться с тобой завтра. Доброй ночи». — Чем ближе к концу Юми читала записку, тем шире на ее лице становилась улыбка. 《Мечтаю увидеться》, — эхом отдавалась в ее голове.
— Господин Изуна — твой жених? — как гром среди ясного неба раздался этот вопрос из уст маленького ангела.
— Ч-что?! — опешила девушка. — С-с чего ты взяла? Это... это просто знак вежливости. Он обещал зайти и не смог, вот и все, — гуще краснея проговаривала Юми. Она и Киоко понятия не имели, что весь их разговор, от начала и до конца, не нарочно слышит Горо.
— Но он заботится, защищает тебя. Вон, даже Беса попросил глаз с тебя не спускать.
— Нет, все не так, как ты думаешь, — немного огорченно пропела Юми, реально смотря на вещи. — Он лишь выполняет просьбу брата.
— Так значит, его брат твой жених? — вполне себе логично предположила девочка.
Данное заключенное полностью шокировало Юми. Она до сих пор не понимала, что сподвигло Мадару на столь благородный поступок, и что-то ей подсказывало, что понятие благородства не входит в круг его обычных вещей.
— Да нет же, — возразила девушка.
— Тогда почему он просил господина Изуну помогать тебе? — искренне не понимала Киоко.
— Хороший вопрос, — пробурчала себе под нос Юми.

— Тц! — неодобрительно цыкнул Горо, слышавший весь их диспут, из которого вывел следующее для себя убеждение. — Учихская подстилка.

***

Сказочно-изумрудная поляна посреди леса. Где-то недалеко тихо шумит водопад. Его сюда привел Хаширама, вернее поиски Хаширамы, но почему-то именно в эту секунду данная цель отошла на второй план. Изредка слышался ненавязчивый щебет птиц, солнечные лучи, запутавшиеся меж листьев деревьев, создавали иллюзию переливающейся морской глади. Шиноби прошел немного вперед, и по правую руку от него возникло небольших размеров озеро, образованное уже упомянутым ранее водопадом. Сквозь кристальную воду отчетливо были видны лежащие на дни камни. Юноша опустился к водоему, дабы умыть лицо, и только он опустил ладони в воду, как с противоположного берега зазвучала поразительно знакомая мелодия. Поначалу молодой человек подумал, что ему кажется, но исполнительница должно быть продвигалась все ближе, поскольку громкость самой чарующей мелодии становилась все больше.
Мадара поднял голову и на противоположном берегу увидел свою новую знакомую, облаченную в простое белое платье. Она сидела у воды, сохраняя свою царственную осанку, и увлеченно плела венок из полевых цветов. На длинной лебединой шее весела подвеска в виде продолговатого камня цвета морской волны, по обе стороны от которого были маленькие серые шарики, чем-то напоминавшие японские бубенчики. Ее прекрасные светлые, почти белые волосы, ненавязчиво отливавшие легким пшеничным оттенком, словно сиявшие на солнце, были убраны на одну сторону, дразня юношу оголившимся участком плеча и шеи. Ее голос, подобно дурману, обволакивал сознание, заставляя забыться. Длинные тонкие пальцы перебирали цветы, заканчивая работу. И вот, когда венок оказался готов, блондинка устремила свой взгляд лазурных глаз прямо на юношу. Тот, заметив, что является объектом ее наблюдения, встал с колен (девушка, завидев его действия, последовала примеру) и в мгновение ока оказался возле своей знакомой, а именно за спиной. Юми даже не шелохнулась.
— Я ждала тебя, — пропела она, не оборачиваясь.
— Даже так? — в голосе Мадары отчетливо различалась усмешка. — Зачем же?
— А нужен повод? — повернув в сторону голову, заключила она, не меняя интонации, хотя в этот раз в голосе четко звучал отголосок грусти. Данный факт не мог быть незамеченным. Вся эта ситуация юношу более чем интриговала, он догадывался, к чему клонит Юми, но хотел, чтобы она сама призналась в этом. Мадара медленно, но настойчиво развернул девушку к себе лицом. Юми не решалась поднять на шиноби взгляда, судорожно стараясь переключиться на элементы его одежды, но эти попытки так и не увенчались успехом. Мадара поднял ее лицо за подбородок так, что их глаза неминуемо встретились. Сейчас он не видел Юми смущенной, как это было в день их первой встречи, напротив, хоть взгляд девушки и был омрачнен печалью, уверенности в нем было не занимать. Было вполне очевидно, Юми все давно для себя решила и сейчас была не намерена идти на попятную. Выдержав короткую паузу она проговорила:
— Я должна сказать тебе, — голос предательски дрогнул под конец фразы.
— Ты пугаешь меня, — с усмешкой бросил Учиха, отчего-то ужасно довольный сложившейся ситуацией.
— Прошу, не смейся, — на удивление серьезно просила девушка, исподлобья взглянув на шиноби. Слова признания комом застревали в горле, так еще и сам объект ее воздыхания смеялся над ней.
— С каких пор ты стала сомневаться? — раздался над ухом сладостный шепот, хранивший в себе потаенную угрозу.
— Ты дразнишь меня, — с придыханием выдала Юми, блаженно прикрывая веки. Мадаре нравилась ее реакция. Тщеславно улыбаясь, он ждал продолжения ее слов.
— Я должна сказать тебе, — усилием воли вырываясь из столь желанных объятий, она отошла от него на шаг, дабы ничто более не помешало сказать ей. — Я люблю тебя Учиха Мадара, — со стоящими в глазах слезами наконец высказала она. Казалось бы, юноша услышал то, что хотел, но слова любви еще никогда не произносили с таким отчаянием, что говорило ему о не самом благоприятном продолжении. - Но, — тихо продолжила блондинка дрогнувшим голосом; Мадара ждал этого слова, отчего-то сейчас оно звучало, словно приговор, — нам больше нельзя видеться, — одинокая слезинка скатилась по ее щеке. Не в силах более смотреть в лицо возлюбленного, Юми отвернулась и, сделав тон максимально холодным, поставила точку в их диалоге. — Мой муж не должен знать о нас.
Мадара не знал, что сказать на подобное заявление, он был ошеломлен новостью и совершенно не понимал происходящего. Однако, все встало на свои места, когда он увидел ее вместе с Фудо. В тот момент локации уже изменились, и юноша смотрел на них откуда-то сверху, являясь в этот момент чем-то не материализованным.

Проснулся Учиха, как всегда, раньше и первым делом обратил внимание на спящего «принца», коего он был обязан сопровождать на протяжении всего времени. Разговор о Юми, который ожидал шиноби под конец его миссии или позже, ждать себя не заставил. Буквально прошлым вечером, после того как молодые люди к большому удивлению таки нашли точки соприкосновения, немного увеличив таким образом кредит доверия как в одну, так и в другую сторону, Фудо заговорил с ним о заинтересовавшей смуглянке. Шиноби не стал пока раскрывать перед будущим феодалом все карты, касательно нынешнего местонахождения девушки, вместо этого дав ему свое честное слово о доставке к наследнику данной особы.
Однако сейчас, по неизвестным до конца причинам, Мадара чувствовал некую досаду от услышанных им слов Юми, пусть даже и во сне. Как ни странно, с Фудо у них нашлось гораздо больше общего, чем они оба могли сначала подумать, и тем не менее Мадара видел себя немного выше своего нового товарища. А из-за открытой недавно схожести темпераментов в нем плюс ко всему загорелся еще и юношеский азарт, подогретый удивительно правдоподобным и вполне возможно, что вещим, сном.