Это ты?

Она спасла ему жизнь, а он был слишком ошеломлен, чтобы сказать спасибо. Она улыбнулась ему, а он онемел и даже не подумал улыбнуться в ответ. Она сидела напротив него, а он напротив нее, но он совсем не думал о ней сейчас.

И только когда все было позади, он вспомнил о ней. Он стоял в пустой палате, прислонившись лбом к стеклу, и тяжело дышал. Кто-то неслышно вошел в помещение. Дверь тихонько закрылась, но он даже не обернулся на звук. Чья-то рука опустилась ему на плечо, и тогда он почувствовал умиротворение. Он знал, что это она, но даже не обернулся, чтобы посмотреть ей в глаза.

— Это ты? — хрипло спросил он, хотя и так знал ответ.

— Это я, — мягко ответила она.

И тогда он не выдержал и, прижав ее к себе, снова дал волю слезам. Она не оттолкнула его, она ничего не говорила. Она не считала это нужным. Они оба чувствовали себя неловко, но никто из них не говорил об этом.

— Уходи, — попросил он, отстраняясь.

Он жалел об этом порыве чувств, жалел о том, что она присутствовала при этом, что она все видела, что она успокаивающе гладила его по волосам. Но ничего не говорила.

И об этом он тоже жалел. И поэтому, когда наваждение спало, он хотел, чтобы они с ней оказались как можно дальше друг от друга.

— Почему? — спросила она, прислоняясь боком к оконной раме и глядя на него.

— Пожалуйста, просто уходи… Я не хотел, чтобы так…

Она не дослушала окончание его фразы, его нелепые оправдания, а просто вышла из помещения, закрывая за собой дверь. И он снова остался один. Он уже пожалел о том, что прогнал ее. Когда она была рядом, было очень спокойно. А теперь, выйдя из комнаты, она забрала все то умиротворение, что принесла.

— Спасибо… — он прислонился лбом к оконному стеклу и увидел ее, выходящую из больницы. Она подняла голову и посмотрела на него, а он сделал вид, что не видит этого. Но он знал, что она все понимает. И что она знает, как он ей благодарен.

Она ушла. Они попрощались сухо и даже официально, словно не было той странной сцены в пустой больничной палате.

Он вспоминал о ней редко. Она почти не думала о нем.

Пока ему не выпал шанс выплатить долг.

Он спас ей жизнь. Уже тогда они стали прекрасно понимать и дополнять друг друга. И уже тогда они это поняли.

В тот раз им не удалось поговорить наедине. У нее было слишком много забот, а он не хотел подходить к ней без особой нужды. Он хотел, чтобы она осталась так же сильно, как хотел, чтобы она ушла. Лучше, чтобы ушла навсегда. Он чувствовал себя безвольным трусом, но предпочитал не создавать себе новые проблемы. А продолжать общаться с ней — самый верный путь к неспокойной жизни.

Тяжело было в этом себе признаться, но когда она вновь ушла, он понял, что той неспокойной жизни ему очень не хватало.

Они были далеко друг от друга. Слишком далеко, чтобы встретиться и сказать друг другу, что скучают. Теперь она думала о нем чаще, а он вспоминал о ней почти каждый день. Он считал, что эта привязанность к ней — ненужная проблема, поэтому говорил себе, что последняя их встреча была слишком насыщена событиями, чтобы так просто выкинуть ее из головы. Она не знала, как объяснить самой себе то, что она все время думает о нем, поэтому быстро оставила попытки разобраться в своих мыслях.

Они не видели друг друга почти два года.

Когда она увидела его, она с трудом сдержала желание крепко обнять его. Вместо этого она сухо кивнула и последовала за ним — предстояло много работы. За весь день они обменялись лишь парой предложений.

Он постоянно возвращался мыслями к тому эпизоду в своей жизни, когда он впервые обнял ее. Он искоса глядел на нее, но она упорно не отрывала глаз от своих отчетов, словно специально не замечая его. Он чувствовал, что сходит с ума. Начинала кружиться голова.

Она откинулась на стуле и потерла уставшие глаза. Он наблюдал за ней, но на этот раз она никак не реагировала. Сказав ему, что на сегодня все, она попросила его проводить ее в дом, где она временно жила — ей тяжело удавалось отыскать то или иное здание. С недовольным вздохом он открыл перед ней дверь, и они вышли на улицу.

Здесь, в непосредственной близости от него, она чувствовала, как ей его не хватало. Она действительно скучала по нему те два года, что они не виделись.

— Не хочешь зайти? — спросила она, после того, как они около пяти минут молча простояли около ее двери.

Он пожал плечами, изо всех сил делая вид, что ему все равно.

Они проговорили весь вечер. Упоминая разные темы, она ни разу не заговорила о том, как на самом деле ей его не хватало. Она думала, что он поймет это и без слов, потому что сами слова она сказать не решалась.

Он понимал. И изо всех сил пытался сказать то же самое.

—Я, правда… — не в силах договорить, он вздохнул и закрыл лицо руками.

Она удивленно посмотрела на него, а затем, потянувшись к нему, отняла его ладони от лица. Он поднял на нее глаза. Она улыбнулась ему, как улыбалась раньше. Он попытался улыбнуться в ответ, но вместо этого у него вышла лишь жалкая гримаса. Усмехнувшись, она провела рукой по его волосам, и тогда он резко притянул ее к себе, утыкаясь носом ей в макушку. Удивленно выдохнув, она несмело обняла его за плечи.

— Ты снова меня прогонишь? — приглушенно спросила она.

— Проблемная женщина, — вздохнул он. — Как я могу тебя прогнать, если это ты здесь живешь, а не я…

Она не ответила, и в маленькой квартирке воцарилось молчание. Она поджала под себя ноги и поудобнее устроила голову на его плече. Он еще сильнее прижал ее к себе, стараясь, наконец, избавиться от постоянного странного ощущения того, что ему ее не хватает. Она всегда слишком далеко.
Они не говорили ни слова, и им было уютно сидеть рядом, прижавшись друг к другу в полной тишине. Но вскоре затянувшееся молчание стало казаться ему неестественным. Он снова почувствовал, что он хочет оказаться как можно дальше от нее. Здесь, рядом с ней, снова становилось нечем дышать. Словно почувствовав его нерешительность, она подняла голову и посмотрела ему в глаза.

— Останься, — прошептала она, проводя рукой по его спине. — Пожалуйста.

Он вернулся домой только под утро.

Они не жалели ни о чем.

— А вы что, на свидании? — прозвучавший через несколько дней вопрос застал обоих врасплох. Как дети, избегая взглядов друг друга, они просто отмахнулись.

«Стала бы я встречаться с таким, как он», — сказала она тогда.

«Вот еще», — сказал тогда он.

И они оба сожалели о том, что сказали именно так.

На следующее утро она ушла. Она хотела сделать это тихо, чтобы никто не узнал, не увидел. А главное, чтобы не видел он. Но он ждал ее, прислонившись к стене.

— Это ты? — удивилась она.

— Кто же еще, — вздохнул он.

Она не обняла его на прощание. Просто улыбнувшись, она ушла, и ушла снова надолго, как уходила всегда.

Ее не было рядом с ним с самую трудную минуту его жизни. Когда погиб его наставник, она была слишком далеко, и он не знал, что делать. Он хотел увидеть ее, взять за руку, снова обнять. Почувствовать ее присутствие. Он не любил ее, он всегда отвечал так другим и себе самому. Но он уже слишком сильно нуждался в том, чтобы она была рядом, и не только в трудные, как сейчас моменты его жизни.

Сидя в кромешной темноте, он ждал ее, он звал ее по имени, он просил ее быть с ней рядом. Ведь она всегда приходила, потому что знала, что он всегда ждал ее, хоть он никогда и не говорил ей об этом.

Но сейчас ее не было рядом.

В следующий раз они встретились только на войне. Он ждал, что увидев его, она его обнимет, или отреагирует более тепло, но он явно не ждал от нее простого кивка.

— Не расслабляйся, — вот все, что она сказала, прежде чем отвернуться от него.

Возможно, причина ее холодности была в том, что вокруг было слишком много народу. За ними стояла целая толпа, и может быть, поэтому их приветствие было таким спокойным. Он тоже понимал, что если он сейчас, на глазах у всех ее обнимет, он разозлит не только ее, но и двух ее ненормальных братьев. Тогда жизнь превратится в одни только проблемы.

Но оставить все просто так он не мог, и, подойдя поближе к ней, он взял ее за руку и сжал ладонь, когда она попыталась вырваться.

— Что ты делаешь? — прошипела она.

— Я скучал, — просто ответил он, с удовлетворением отметив, что после этих слов она успокоилась.

Она всегда хотела услышать от него эти слова. Она даже хотела сама их произнести, но у нее не хватало решимости. Обстановка была не подходящая, время было не подходящее, но разве этим можно как-то управлять?

Он сидел в засаде, ожидая либо врага, либо подкрепления. Глядя на облака, проплывающие над ним, он старался сконцентрироваться и не думать о том, что она сейчас снова далеко, что она может быть в опасности, что она так и не сказала ему ни слова, не пожелала даже удачи.
Сзади послышались легкие шаги, и он напряг слух, пытаясь различить, кто это был, не выдавая своего местоположения. Шаги приближались, и, узнав их, он расслабился. Улыбнувшись, он закрыл глаза.

— Это ты? — скорее по привычке спросил он.

— Ты прекрасно знаешь, что я, — вздохнула она, садясь на траву рядом с ним. — Это всегда я.