Иллюзия. Глава 13. Трое.

Примечание: Дорожная карта США к вашим услугам, так как упомянутые в тексте города существуют на самом деле.

Хината хлюпнула носом, кутаясь в купленный ещё в Портленде свитер на пуговицах, и привычным уже жестом поправила сумку. Мадара старательно соскабливал о бордюр грязь с подошв ботинок, приводя себя в более-менее приличный вид.
Им удалось поймать попутку рядом с Портлендом до Худ Ривера, оттуда они перебрались на другую сторону реки в Уайт Салмон, а дальше – опять голосовали на дороге, и в итоге смогли добраться до следующей переправы в Деллеспорте.
Близилась ранняя осень, начинало холодать...
Дорога заняла каких-то два дня.

Адрес был.
Затерявшийся в вечерних сумерках дом они нашли.
Весьма странный дом.
Со стороны казалось, будто кто-то взял несколько разных коробок величиной со среднюю комнату и соединил в единое, непонятное здание, кривое и кособокое. Надёжностью в этой конструкции и не пахло. Дом стоял на холме, но со стороны входа был некрутой и немного грязный склон – вероятно, с обратной стороны открывался дивный вид.
- Квартира четыре*, - сказала Хьюга.
- В этом здании ещё и квартиры есть? – весьма скептически вырвалось у Учиха.
Девушка пожала плечами.
Ступени лестницы скрипели под ногами, внешняя дверь оказалось открытой, а при ближайшем рассмотрении – вообще без замка. В коридоре было душно и пыльно, а ещё – очень темно; Хината не только не нашла выключателя, но они вообще не заметили на стенах или потолке подобия светильника.
Из трёх других дверей, - номер один, два и три – не доносилось ни звука.
«Не нравится мне всё это», - подумал Мадара, мрачнея с каждой секундой.
Слишком подозрительно.
В случае чего – сбежать из этого узкого коридора будет трудно.
Вход в четвёртую квартиру был ещё на ступеней пять выше, но звонок – на боковой стене, только руку протяни.
Хьюга вдавила кнопку звонка.
Тишина.
- Нас наебали... – зашипел Учиха ей в ухо, когда и после третьего звонка никто не открыл.
- Помолчи.
- Но нас точно наебали. Этот дом давно заброшен.
Девушка ловко отвесила ему несильный подзатыльник.
- За что? – шёпотом.
- За шум.
Хината прикрыла глаза и прислушалась.
Шаги.
Лёгкие, еле слышные, но ей определённо не казалось. Сглотнув, она вдруг ощутила, как по спине пополз холодок. Попятившись, она врезалась в Мадару.
- Ты слышишь?
- Да.
Хьюга нашла его руку и крепко сжала. Мужчина не возражал и даже стиснул её ладонь в ответ.
- Кто там?
Низкий грудной голос, очень спокойный, женский.
Такой вполне мог принадлежать Хаюми Конан с фотокарточки.
- От Сасори, - отозвался Учиха, как его и научил Акасуна.
Пауза.
- Вы долго...
Дверь распахнулась, а яркий свет с той стороны ослепил их и очертил фигуру в проёме.
С первого взгляда они поняли, что это Конан, но в первое мгновение им показалось, что эта странная женщина явилась из другого мира. Оранжевая индийская туника с мелкой вышивкой из бисера обтягивала высокую грудь и спускалась почти до её колен; такого же цвета шаровары сужались к щиколоткам - на левой был золотой браслет - босых ног. Ярко-голубая ткань лёгкого шарфа укрывала её руки и плечи.** Крашенные в тёмно-синий волосы Хаюми были утянуты в тугую низкую косу, за ухом – бумажный цветок.
Хинате показалось, что она попала в какую-то старую сказку.
- Хьюга Хината и Учиха Мадара? - взгляд ореховых, почти янтарных глаз остановился по очереди на каждом из них; они кивнули. – Проходите.
Хьюга и Учиха переглянулись и последовали за ней.

Вопреки ожиданиям и внешности хозяйки, квартира оказалась самой обычной, чистой, но немного захламленной. Откуда-то доносился шум телевизора и чьи-то голоса, хотя, возможно, это просто крутили какой-то фильм.
- Так как моё имя вам известно, представляться я не буду, - говорила Конан, пока вела их через нагромождения книг и каких-то коробок. – В этом доме кроме нас никто не живёт, поэтому по договорённости мы соединили нашу квартиру с соседней.
- А это законно? – спросила Хината.
Хаюми её вопрос проигнорировала.
Тем временем, они подошли к тёмной двери, на вид – крепче, чем входная. Звук телевизора доносился именно оттуда.
- Не наговорите лишнего, - строго наказала Конан, обернувшись к ним через плечо, и громко постучалась. – Я вхожу!
Женщина открыла дверь и шагнула в комнату.
Прямо на пушистом бордовом ковре на полу сидели, играя в карты, двое, чьи имена и внешность были уже знакомы по всё той же фотокарточке: рыжий растрёпанный Яхико и Нагато, рваные прямые патлы которого были неровно покрыты тёмно-красной хной.
Хьюга вздрогнула и отвела взгляд, поняв, что имела в виду Хаюми под «не наговорите лишнего»: начиная от локтя, ниже руки Нагато заменяли новейшие протезы, блеск медицины из металла и пластика. К тому же, приглядевшись, девушка заметила, что его шея справа, ухо и часть скулы были изуродованы ожогом.
Помимо остального парень был очень худой и бледный.
- Здрасте, - махнул рукой Яхико, поворачиваясь. – Привет, Конан.
Нагато осторожно глянул на них из-под чёлки и сухо кивнул, но поздоровался в итоге только с Конан.
Яхико был полной противоположностью Нагато. В его волосах затеялось солнце, оно же было в теплоте карих глаз; смуглый и подкачанный, к таким людям обычно тянутся другие, в надежде согреться и найти себе друга.
И находят.
- Садитесь, - пригласил он и, подвинувшись, похлопал рукой возле себя. – Рассказывайте, что там у вас стряслось.

- В моём доме три простых правила: не шуметь после двух часов ночи, не заниматься сексом на кухне и не курить в помещении, - Конан резко остановилась посреди коридора и развернулась, столкнувшись нос к носу с Мадарой. Женщина вдохнула исходящий от него запах табака и поморщилась. – Последнее касается тебя, Учиха.
- Предпоследнее тоже, - не преминул подколоть её Мадара и едва не схлопотал за это пощёчину, но Хаюми сдержалась и опустила руку.
Мужчина заметил, что злоупотреблять тенями она так и не перестала.
Конан и Учиха невзлюбили друг друга с первого взгляда.
- Кухня там, - кивнула женщина на самую близкую к ним дверь. – А тебе, - она с натяжкой улыбнулась Мадаре, - туда, дальше по коридору. Матрас возьмёшь у Яхико, если он соблаговолит с тобой поделиться. Хината, за мной.
Хаюми и Хьюга ушли, причём последняя не желала лишний раз расставаться с Мадарой в незнакомом доме с незнакомыми людьми. Девушка беспокойно оглянулась через плечо, но Конан увлекла её куда-то влево.
Не дом, а лабиринт.
Открыв обшарпанную дверь в тесную комнатушку, Учиха сбросил сумку на пол, щелбаном сшиб паука с насиженного места возле косяка и чихнул.
Условия проживания были неважные, причём он был уверен, что это Конан специально.
- Вот же стерва.

- Я живу в другой части квартиры, раньше та часть была квартирой номер три. Хотя вторая входная дверь заколочена изнутри, при желании здесь можно поселить достаточно много людей. Удобно, правда?
- Ага... – Хината еле поступала за ней.
Шаровары чуть шуршали.
Стоило Мадаре исчезнуть, Конан смягчилась, а в её голосе появились интонации свойственные матерям или же старшим сёстрам.
- Добро пожаловать, - Хаюми пропустила её вперёд. – Это моя старая комната и студия.
Хината неуверенно зашла.
Светло, просторно, в тёплых тонах... На окнах – белые занавески, полки в стеллаже заставлены фигурками-оригами, в углу лежал свёрнутый спортивный коврик.
- Ванна там, кровать – вон там, дверь заедает, так что не советую её закрывать.
- А как же ты... вы?
- «Ты», - разрешила Хаюми. – Не дай мне чувствовать себя старой.
- А где ты будешь спать?
- Я сплю с Нагато, - без тени смущения пояснила Конан.
- В каком смысле? – не удержавшись, брякнула Хьюга
- Во всех, хотя его руки порой холодны, если ты понимаешь, о чём я говорю.
Больше Хината не затрагивала эту тему.

- Отдыхай, - посоветовала Хаюми. – Ты устала.
- Постой!..
Женщина замерла в проходе и коса легонько стукнула её по спине.
- Что такое?
- Почему вы нам помогаете? В смысле... Не только вы трое... Но и Дейдара, Сасори...
- Ну, насчёт последних ничего сказать не могу – спросишь у них. А мы... – она вздохнула. – Не бывает бывших военных. Нас давно мучает скука, а Ричи... Весьма интересный субъект. Нагато навёл пару справок, но это лучше воспринимается на свежую голову.
Под её внимательным взглядом Хината послушно опустилась на край кровати.
- Всё начнётся завтра.

Матрас оказался тяжёлым, а тащить его нужно было из кладовой через очередной узенький заставленный коридор.
Благо, добродушный Яхико сам вызвался помочь.
- Ты это... – с натугой выдавил он во время преодоления поворота, - не обижайся на нашу Конан. Она обычно того... добрая...
- Неужели? Всё, сбрасывай...
Падение.
Бубух!
- Ага... правда, - Яхико отряхнул руки о заношенные джинсы и рассеянно тронул одно из колец в левом ухе. – Чужих только не любит.
- Чего напрокалывал? – поинтересовался Мадара, разумно рассудив, что контакт налажен.
- А что – нельзя? Мы с Нагато, когда в армии были, всё стриженные да опрятные были... Потом лейтенанта Хаюми повстречали... А как Удзумаки руки взрывом отшибло – так всё, ранние пенсионные на троих и поиск денег на операцию и протезы.
Вот так с лёту Яхико выложил ему почти всё.
- Чего это ты мне так всё рассказал?
- А я не таюсь. Это жизнь... – парень приподнял майку слева, обнажая бок и демонстрируя такой же ожог, как у своего друга. – Нагато оттолкнул меня. Я дышу потому, что он не побоялся перестать дышать ради меня. А после он говорил, что руки – это фигня, и не стоит за него переживать. Вот так то...
Яхико захлопал по карманам - узнаваемый жест курильщиков.
Учиха понимающе протянул ему свою пачку. Парень вытащил сигарету кончиками пальцев и воровато оглянулся. Мадара вопросительно изогнул бровь.
- Конан запрещает, так что я на улицу... Если что – я в магазине.
Мужчина фыркнул: ей богу, как прячущийся от мамочки подросток, - но кивнул. Яхико шмыгнул за дверь.
Стремясь немного проветрить, Учиха открыл окно; помниться, на днях обещали потепление... Мадара бухнулся на матрас. Водоворот новых лиц и событий увлекал его всё дальше и дальше, и мужчина уже забыл момент, когда потерял контроль над этим.
Самое важное было в том – падение это или плаванье?
Конан сказала, все придут завтра.
Все – это те, кому интересно.
Кому нечего делать.
Кому некого взорвать.
Кому хочется надрать зад Ричи или же просто ввязаться во что-то.
Пистолет Учиха на всякий случай держал под рукой, и единственное, что его настораживало в этот вечер было то, что он не знал точно, где Хината.
Но вот всё же кто – все?

Белые лилии в его руке, белые лилии на её могиле, а вокруг темнота да туман...
Обито не нравилось то, что его Рин сейчас в таком мрачном месте. Парень получше закутался в куртку, поправил винтовку на плече - глубокой ночью на кладбище её не от кого было прятать – и присел на корточки.
С фотографии на надгробии ему улыбалась прежняя Нохара.
Румяная.
Без синяков под глазами.
Не бросающаяся на него в наркотическом припадке.
- Милая, ну зачем ты так, а?
Ему не ответили.
- Знаешь, ведь если бы он просто не дал тебе денег, ты была бы со мной... Так просто, да, Рин? Он же не идиот, а ты... ты болела, да болела, и он видел это и пользовался...
Парень ласково стёр с камня водяные капли.
- Всё хорошо, Рин. Этот человек умрёт.

* В китайском языке числительное «четыре» (кит. упр.四, пиньинь: sì) и глагол «умирать» (кит. упр. 死, пиньинь: sǐ) являются омофонами, а в Японии и Корее эти слова были заимствованы из китайского. Поэтому число четыре считается несчастливым, приносящим беду.
**Описанная здесь одежда – индийский костюм шальвар-камиз: состоит из туники, шароваров и шарфа.