Я когда-нибудь встречу с тобой рассвет. Часть 1. Глава 14.

Пять лет назад…

В этот день она встала поздно, около двенадцати. Вообще-то на нее это было не похоже – по типу она принадлежала к «жаворонкам» и не любила долго валяться в постели, но бессонная ночь давала себя знать. В голове еще слегка шумело от выпитого накануне коньяка – в последнее время она пристрастилась к крепким напиткам.
Небрежно накинув легкий шелковый, очень дорогой халат поверх столь же дорогой ночной рубашки – когда-то вся эта роскошь безмерно радовала, теперь она ее просто не замечала, - она прошла в ванную комнату, примыкавшую к спальне, и встала под жесткие струи прохладной воды. Можно было бы принять ванну, но не хотелось, да и времени оставалось мало.
Потом она сидела перед зеркалом и вглядывалась в свое отражение. Бледные губы, почти прозрачные веки, в лице – ни кровинки. Как посмертная маска. Она вздохнула и принялась за дело. Хорошая косметика ложиться на лицо как вторая кожа. После пятнадцатиминутных усилий из зеркала на нее смотрела красивая молодая женщина, вполне благополучная и несколько высокомерная, - как и пристало жене крупного бизнесмена.
Закончив, окинула свое лицо взглядом художника, который смотрит на удавшуюся картину. Удовлетворившись достигнутым эффектом, подошла к шкафу и стала перебирать висевшие там вещи. Она заранее решила, что белый полотняный костюм в стиле «Роза» - наиболее подходящий туалет для предстоящего свидания, но в последний момент ее одолели сомнения. «Юбка слишком коротка» - внезапно подумала она, приложив костюм к себе. Обратно она его не повесила – отложила в сторону. Ее любимый ярко-красный сегодня не годится – слишком вызывающе она в нем смотрится, да и юбка еще короче. Подошел бы фиолетовый, но он не любит фиолетового цвета…
Вздохнув, надела все-таки белый костюм «Роза», сунула ноги в светлые туфли на высоком каблуке, проверила, все ли положила в сумочку. Потом еще раз посмотрелась в зеркало и печально усмехнулась. Да, она хороша. Вполне элегантная, преуспевающая светская дама, холеная и уверенная в себе, если бы… Если бы не глаза. Глаза ее выдавали: такие же безнадежно-печальные, как у загнанного зверька. Ну, тут уж ничего не попишешь. Еще раз вздохнув, она бросила взгляд на часы и быстро вышла из номера. На такие свидания не опаздывают.
На этот раз они договорились встретиться в одном из ресторанчиков. Она пришла раньше, села в дальнем углу за маленький столик на двоих. Потягивая аперитив из высокого бокала, поминутно поглядывала на дверь: к состоянию постоянного напряженного ожидания за прошедшие три года она успела привыкнуть. И, как всегда, он появился неожиданно – высокая фигура в темном плаще внезапно соткалась из воздуха. Он помедлил в проеме входной двери, отыскивая ее глазами, и стал торопливо пробираться между столиков. «Он слишком красив, чтобы быть настоящим», - в который раз подумала она со щемящей болью в сердце, а вслух сказала спокойно:
– Привет. Трудный день?
– Обычный.
Он сел, подозвал официанта и заказал себе аперитив.
– Еще вина?
– Нет, спасибо, мне хватит. Может быть, сразу закажем обед?
– Не стоит. Через полчаса я должен быть у себя в офисе.
Они молчали. Глубоко вздохнув, как перед прыжком в воду, она осторожно начала:
– Я ждала твоего звонка еще на прошлой неделе. Ты задержался в деревне Травы? Что-нибудь с твоей мамой?
– Мама здорова.
– Тогда что?
Он молчал, глядя в сторону и отпивая маленькими глотками вино, принесенное официантом.
– Саске, дорогой…
– Видишь ли, Акина… - он поднял на нее глаза. – Я надеялся, что мы с тобой всё сказали друг другу в прошлый раз и повторятся не придется. Пожалуй, нам лучше всего какое-то время не встречаться.
– Но я… Я знаю, что ты обо мне думаешь, но все совсем не так... Я люблю тебя, и всегда любила только тебя! Накажи меня, но не так жестоко!
– О Боже, Акина! Давай без мелодраматических сцен. Я не могу допустить, чтобы имя моей жены появилось в печати в связи с этим отвратительным типом. Не знаю, о чем ты думала, да и не хочу знать. Я гарантирую тебе очень приличное содержание, денег у тебя и так достаточно, так что нуждаться ты ни в чем не будешь.
– Я буду нуждаться в тебе. Я не могу жить без тебя, Саске… - Она положила длинные нервные пальцы на его руку. – Неужели ты никогда не простишь мне это дурацкое увлечение, эту ошибку? Ведь я…
– Ты позволила себе не только поразвлечься, но и попозировать своему любовнику-подонку в очень пикантных позах.
– Это неправда, я же говорила – все было специально подстроено!
– Теперь это уже не имеет значения. Я не желаю, чтобы эти интересные снимки украсили какой-нибудь журнал для мужчин. Он поставил условие: снимки в обмен на развод. И я это выполню, хотя развод тоже не служит упрочению репутации. Но в нашей ситуации это единственно возможный выход.
– Но я люблю тебя, Саске! Дай мне все объяснить…
– Я уже слышал твои объяснения, Акина.
– Ты никогда не обращал на меня внимания! Ты был так занят своими делами, что напрочь забывал о моем существовании. И что мне было делать? Конечно, я хотела развлечься, но не думала, что все зайдет так далеко!
Ее голос сорвался на крик, и сидящие за соседним столиком стали с любопытством поглядывать на них. Он предостерегающе взглянул на нее.
– Не устраивай сцен!
– Саске, а как же Акио? Ты же не запретишь мне видеться с сыном?
– Думаю, мальчика надо оградить от всей этой истории. Будет лучше, если ты на какое-то время вообще уедешь из страны Молнии. Со своим кавалером или без него – это меня не интересует. Официально опекуном Акио становлюсь я, но, разумеется, через несколько лет, когда все уляжется, я позволю тебе иногда с ним встречаться.
– О Боже, Саске! Ты не можешь так со мной поступить!
– Конечно, могу! Поверь, пройдет время, и ты сама будешь мне за это благодарна. Я тебя знаю. То, что сейчас тебе кажется трагедией, на самом деле твой очередной каприз, который продлиться от силы месяц. Сейчас тебе взбрело в голову, будто ты создана для роли жены и матери. А ты привыкла потакать своим капризам.
– Ты называешь капризом мою любовь к тебе и к сыну?!
– Акина, о чем ты говоришь? Если бы ты любила Акио, ты никогда бы так не поступила.
Он допил аперитив и поднялся.
– Послушай меня, Акина. Тебе действительно сейчас лучше уехать, и нам лучше какое-то время не встречаться. И не надо больше звонить мне в офис. Я не хочу, чтобы мои служащие обсуждали мою личную жизнь. Прощай, Акина, и постарайся не усложнять ситуацию, - холодно и расчетливо произнес Саске, вставая из-за стола.
А она смотрела, как он пробирается между столиками к выходу. Смотрела на его фигуру, на его широкие плечи и гордо посаженную черноволосую голову. Смотрела, как он стремительно уходит из ее жизни, и слезы застилали ей глаза. Ее муж, ее любовь, смысл ее жизни. Почему все так случилось? Почему? Может быть, дело в том, что она всегда старалась делать вид, будто никаких разногласий между ними нет, будто все идет так, как должно идти в обычной семье. Но разве это нормально, когда муж перестает замечать свою жену, когда она не видит его днями – целыми неделями! Он отмахивается от нее, как от назойливой мухи, когда она пыталась поговорить с ним. А Казуки – о, тот подвернулся вовремя! Всему виной ее деньги. Но зачем ей деньги, если у нее не будет Акио, не будет Саске!
Ну почему, почему она всегда старалась сделать вид, что у них с Саске все нормально! Старалась, потому что знала – ему так удобно. Потому что безумно боялась потерять его. И вот теперь она его потеряла! Окончательно и бесповоротно! Тот самый единственный мужчина, посланный ей судьбой после нескольких неудачных романов, - этот мужчина только что объяснил ей, что он в ней нисколько не нуждается. Он оставил ее при первом же неосмотрительном шаге с ее стороны, принес в жертву своей драгоценной репутации! И это после пяти лет супружества – значит, он никогда по-настоящему не любил ее! Господи, где взять силы, чтобы пережить такое!
Как во сне, она попросила счет, расплатилась, надела темные очки, чтобы скрыть стоявшие в глазах слезы, вышла на улицу, в ослепительное сияние солнечного дня.
Она шла, ничего вокруг не замечая. Лишь бы не останавливаться, лишь бы бездумное движение хоть немного заглушило боль в сердце. Идти, идти, быстрее, быстрее… Последнее, что Акина вдруг осознала, - резкий визг тормозов и невыносимо яркая вспышка, как будто мир разлетелся на тысячу осколков.
И все – темнота…