Я тебя всегда ненавидел. Глава 17.

Это было... больно? Саске почувствовал, как его колени ударились о землю, услышал голос, зовущий его по имени, но ничего не видел. Глаза заволокло каким-то пурпурным туманом, звон в ушах всё нарастал и, в конце концов заглушил зовущий его голос. Что-то пульсировало на шее, что-то инородное расползалось по телу, шипело тысячами змей где-то внутри. Тот ублюдок что, действительно змея? И он ужалил Саске своим ядом? Наверное, вот что означает «висеть на волоске». Учиха почти всерьёз поверил, будто ноги его болтаются над пропастью и всё, что удерживает от падения — чужие мягкие руки. Больно было так, что хотелось выть и Саске, наверное выл, а может даже и кричал — он и сам не был уверен. Попытки нащупать твердую поверхность под ногами не увенчались успехом, поэтому мальчик в попытке спастись ухватился рукой за что-то и это что-то уцепилось в ответ.
- Сакура... - он понял, за что ухватился: её рука. Её дрожащие пальчики, переплетенные с его. Её трепещущее тельце где-то совсем рядом. И стало вдруг спокойно. Боль не отступила, но словно отошла на второй план.
Сакура жива, она в порядке. Она рядом. Сжав ещё раз её горячую ладонь, Саске потерял сознание.

Сакура взмахнула кунаем и, сгруппировавшись, прыгнула в сторону. Её главной задачей сейчас было покинуть дымовую завесу — она дралась вслепую, не чувствуя присутствия врага, умело себя скрывающего. Совсем рядом раздался лязг металла, и медик, ориентируясь лишь на звук, блокировала атаку противника, атакуя в ответ и нанося сокрушительный удар. Продолжая двигаться в одном направлении, девушка добралась до края завесы без единой царапины, но что-то подсказывало, будто бы медику просто позволили уйти. Харуно сконцентрировала чакру в кулаке и уже собиралась врезать по земле, чтобы отогнать противника и рассеять дым, но её остановил голос Саске:
- Стой.
Сакура послушно замерла, непонимающе глядя на напарника, который появился из завесы примерно в трёх метрах от девушки.
- Под нами сеть пещер, - пояснил наследник, вглядываясь в постепенно рассеивающийся дым.
- И не только под вами, - голос звучал приглушенно, словно из-под маски, но совсем рядом.
Саске нахмурился - он знал к чему клонит неизвестный: под деревней тоже есть заброшенные тоннели. Получив от старейшины всю необходимую информацию, Саске вернулся в архив и внимательно изучил схемы шахт. И его худшие опасения подтвердились: под Наосухоши располагались просто огромные залежи «Драконьего сердца», а это значит что трагедия десятилетней давности была не такой уж трагедией по сравнению с тем, что могло случиться, если бы пошла цепная реакция.
Остатки завесы растворились с порывом ветра и шиноби увидели невысокого человека в плаще и красной маске, практически ничем не отличающихся от плащей и масок наёмников, что встречались напарникам раньше и что стояли позади незнакомца сейчас. Единственной отличительной чертой была худая, женственная фигура и невысокий рост.
- Любопытный рецепт, Чото-чан, откуда он у тебя? - медик вытащила из кармана мятые листки. Она говорила спокойно и уверенно и, судя по едва заметной усмешке, тронувшей губы напарника, была совершенно права. - Только вот что такое «Драконье сердце»?
- Это такой камень, - ответил Саске за преступника, подходя к напарнице ближе. - Он взрывается при контакте с солнечными лучами.
- Ну, в таком случае это всё объясняет, - кивнула Сакура, скрестив руки на груди.
- Не всё, - возразил Саске, скользя взглядом по толпе противников, появившихся возле Чото из чащи, и мысленно анализируя ситуацию. Он уже давно понял, что задумала Чото, но Сакура очень вовремя выманила служанку — практически на закате. Как только солнце сядет, деревня будет в безопасности, по крайней мере на целую ночь.
- А ведь верно, не всё, - медик стукнула кулачком по ладошке. - Зачем служанке потребовалось убивать правящую семью?
Чото молчала, игнорируя вопрос, который явно адресовывался ей.
- В прошлом эта деревня была крупнейшей точкой сбыта «Драконьего сердца», пока в шахте не произошел несчастный случай: одна из пещер обвалилась и произошел взрыв. Погибло много людей, в том числе и твои родители, верно? - Саске окинул преступницу беглым взглядом, про себя отмечая как она вся сжалась при упоминании о родителях. - Шахты закрыли, добыча опасного камня прекратилась. И вот спустя десять лет старик Отоши решил передать бразды правления своей дочери, а та, в свою очередь, запланировала возобновить работу в тоннелях. Однако большинство жителей Наосухоши были против и Макаи подчинилась мнению большинства.
Сакура недоумённо перевела взгляд с Саске на Чото и обратно. Что-то тут явно не клеилось. Целью девушки была не месть, это очевидно. Не допустить еще одной трагедии? Но ведь решено было оставить шахту закрытой. Неужели...
- Поэтому ты их и отравила... - пробормотала Сакура, хмурясь.
- Именно, - Учиха развел руки в стороны. - Твоей целью было вновь открыть шахту, но у тебя нет власти для этого. Но власть будет у единственного выжившего наследника — Мито. Которым, - как кстати, верно? - невероятно легко манипулировать.
Чото сняла маску и усмехнулась, окинув шиноби насмешливым взглядом. От кроткой и тихой девочки, которую напарники знали ранее, словно не осталось и следа.
- Вы почти угадали. Я действительно собиралась вновь начать работы в шахтах Наосухоши, - девушка прошла немного вперёд и вытащила из кармана листочек с печатью. - Однако лишь для того, чтобы получить доступ к тоннелям под деревней. Но теперь мне это не нужно. Я долго изучала схемы и нашла слабое место на поверхности, так что вы зря тянете время, Саске-сан. Тех считанных минут до полного захода солнца более, чем хватит, чтобы стереть Наосухоши с лица земли.
Во взгляде Чото мелькнуло что-то безумное, дьявольское и скрылось за отразившимся в глазах девушки всполохом огня, охватившем печать, что она держала в руках. Объятая пламенем бумага выскользнула из пальцев и, прежде чем её пепел коснулся земли, прогремел взрыв.
Сакура прикрыла голову руками, чтобы пыль не попала в глаза. До них донеслись лишь отголоски взрывной волны, ударившей в спину шиноби песком и горячим ветром. Чото выглядела растерянной, но осознание не заставило себя долго ждать — девушка глухо зарычала, сжимая кулаки в бессильной ярости.
- Я нашел твои печати и перенес их ко входу в пещеры, - Саске указал куда-то себе за спину. - Взрыв должен был обрушить вход. Теперь никто не сможет добраться до «Драконьего сердца».
Последний луч солнца вспыхнул над верхушками деревьев и поляна погрузилась в тень. Преступница, развернувшись, бросилась бежать в сторону деревни и Сакура поняла, зачем: Наосухоши находилась чуть ниже по склону и в том месте деревья не преграждали путь солнечным лучам. Харуно побежала к краю поляны, ловко уворачиваясь от летящего в неё отравленного оружия.
- Прикрой меня, Саске-кун! - крикнула девушка, запрыгивая на ветку и швыряя пару сюрикенов в одного из противников, погнавшихся за ней. Оружие попало в цель, однако на место павшего встали ещё двое. Где-то на перефирии зрения медик уловила всполохи огня — Саске применил «Катон».
Чото мелькнула впереди, внизу на тропе и Харуно ускорила темп, опережая беглянку, после чего врезала по стволу дерева с разворота ногой. Ствол треснул, надломился и его верхушка рухнула на тропу, преграждая преступнице путь. Служанка попятилась, вертя головой и Сакура спрыгнула на землю между Чото и рухнувшим стволом.
- Всё кончено, - Сакура глубоко вдохнула, пытаясь выровнять дыхание. - Для тебя всё кончено, Чото, прошу тебя, сдайся.
- Всё будет кончено только тогда, когда Наосухоши исчезнет с лица земли, - прошипела Чото, расстегивая плащ и вынимая из ножен замысловатый меч и выгнутым лезвием.
«Наверняка её оружие тоже отравлено» - подумала Сакура, внимательно наблюдая за девушкой и в то же время краем глаза следя не появилась ли у преступницы подмога.
- Почему ты так хочешь уничтожить деревню? - медик шагнула в сторону, видя, что служанка тоже начала движение. - Это ведь твой дом.
- Даже если сейчас принято решение не трогать шахты, их могут открыть позже. Пусть я сейчас принесу в жертву жителей деревни, но этим я спасу тех, кто мог бы пострадать в будущем, - Чото прыгнула на Сакуру и, нанесла рубящий удар, целясь в грудь.
Ирьёнин отскочила назад, к лежавшему на тропе бревну, блокируя клинок кунаем.
«Нужно задержать её, - думала Сакура, умело отражая яростные выпады противницы. - Пока солнце не сядет окончательно»
Чото ловко владела оружием, но недостаточно для того, чтобы одолеть шиноби. Харуно теснила девушку всё выше по тропе видя, как противница постепенно выдыхается.
«Слишком просто» - подумала Сакура, но мысль совсем не радовала: где-то был подвох. И, по закону подлости, стоило медику подумать об этом, как по руке что-то болезненно полоснуло. Сакура отскочила назад, тяжело дыша, чувствуя, как неприятная слабость разлилась по телу. Харуно смогла замедлить распространение яда, задержав его лишь в раненой руке, однако преимущество было потеряно, а к Чото присоединились еще четверо. Это не было большой проблемой, в целом это не было проблемой вообще, но до полного захода солнца оставалось еще около пятнадцати минут. И сколько еще наемников прячется по кустам Сакура не знала.
- Ты одна, - констатировала Чото, взмахнув мечем. - И ты ранена. Едва ли ты сможешь теперь остановить меня, так что просто...
- Она не одна.
Сакура вздрогнула и обернулась на голос. Отовсюду послышались крики и участок тропы, на котором происходило сражение, окружила толпа людей. Один из них вышел вперёд и направился к Сакуре, которая стояла, раскрыв рот от удивления.
- Тоширо-сан? Как вы...
- Взрыв, - пояснил мужчина, осматривая порез на руке девушки. - Я собрал людей и вот мы здесь.
Сакура широко улыбнулась, но улыбка её тут же померкла:
- Мы не знаем точно сколько их, а еще их оружие отравлено, так что...
- Да не волнуйся, всё в норме, - Лу махнул рукой куда-то в сторону и Харуно увидела Саске. - Его глаза — это просто магия какая-то, честное слово!
По толпе прошел одобрительный гул и медик вздохнула с облегчением. Всё кончено.

- В следующий раз, когда я открою глаза, у меня будет другая причина.
Ино кивает, поджав губы. Она всё понимает, хочет помочь, но никак не может. Сакура смотрит на свои забинтованные руки, пытается подняться, но голова словно приклеилась к подушке. Ино вскочила с табуретки, заметалась по палате, стыдливо пряча мокрые глаза.
- Хочешь чего-нибудь? Воды?
Харуно силится улыбнуться, качает головой слабо, едва заметно. Подруга снова садится рядом. Всё это произошло как-то совсем... неожиданно? Нет, скорее... неправильно. Свитки, которые Сакура стащила у Цунаде содержали техники, которые медики даже в годы войны не рисковали использовать. Разумеется, ирьёнин все их освоить не смогла. Она была слишком не готова, слишком рассеяна, слишком поглощена своей бедой, чтобы думать о контроле и безопасности. Но у неё была причина и девушка свято верила, что этого хватит, что этого будет достаточно. Только вот... Причина была не та. И Харуно лгала себе и всем, потому что истинной причиной было единственное желание быть рядом с Саске. И если она станет сильнее, если сможет то, что другим не под силу, то, быть может, Учиха признает её и позволит остаться рядом.
- Цунаде-сама запретила тебе использовать эту технику, - печально сказала Ино, глядя Сакуре в глаза. - Чудо, что ты вообще выжила.
Харуно продолжала буравить взглядом потолок, молча и Яманака со вздохом поднялась, намереваясь уйти.
- Передай учителю, что я всё поняла, - подала голос Харуно и во взгляде её горела решимость.
Ино слабо улыбнулась, прекрасно понимая значение этого взгляда: подруга еще надерет всем зад.

Чото заключили под стражу и теперь она ожидала суда. Отоши даровал несколько старинных свитков в знак благодарности — сказал, что Хокаге поймёт, о чем в них речь.
Дольше всех Сакура прощалась с Тоширо. Мужчина был бесконечно благодарен медику за то, что она помогла ему с усыновлением Уми.
- Скажи, если бы ты могла остаться здесь... - начал Лу, растерянно почесав лоб, но замолчал, едва увидел взгляд девушки.
- В Наосухоши уже есть замечательный врач, так что нам двоим здесь будет тесно, - пошутила Сакура, чувствуя, как в груди всё дрожит, разливаясь теплом. Тоширо кивнул и сжал девушку в своих медвежьих объятьях.
Саске ограничился простым «До свидания». Ему хотелось поскорее вернуться в Коноху и забыть эту миссию, как страшный сон. Учиха свято верил, что перестанет думать о Харуно, как только она скроется из поля зрения. Как только его закрутит повседневность, рутина и времени на мысли о девушке просто не останется. Разумеется, его злило, что стоило ей просто сказать ему «Прикрой меня, Саске-кун», как сердце его тут же в ужасе замерло — слишком он отвык бояться за кого-то. А когда он услышал на тропе грохот, то бедное Учиховское сердце и вовсе, едва не словило инфаркт и всё, чего хотел наследник в тот момент — это телепортироваться к напарнице и убедиться, что она в порядке. Тогда, еще перед самым нападением, он хотел поговорить с ней, сам не зная о чем, просто надеялся, что это хоть как-то поможет ему разобраться в себе. Теперь же, по пути домой, разговоры казались бессмысленными и Саске молчал, вышагивая чуть впереди. Наследнику даже могло показаться, что идет один, если бы боковым зрением он не замечал розовое пятно волос напарницы. Учиха скосил глаза, чтобы определить её точное месторасположение по отношению к себе. Медик шла в паре шагов от парня, но всем своим видом показывала, что будь у неё такая возможность, она бы шла в паре километров. Что ж, оно и к лучшему. А то, что с каждой секундой всё внутри тяжелеет и болит всё сильнее, это пройдёт. Главное добраться до дома.
По пути в Коноху они обменялись разве что парой ничего не значащих фраз, остальное время прошло в молчании. Вопреки собственным ожиданиям, Сакура была спокойна и невозмутима и чем дольше молчал напарник, тем больше девушке казалось, что всё произошедшее между ними на миссии — не более, чем странная фантазия, привидевшаяся Харуно под действием яда.
В своём отчёте Цунаде Саске солгал, сказав что Сакура не использовала технику регенеративного перемещения, за что Харуно была ему искренне благодарна. В целом Пятая осталась довольна отчетом и еще больше довольна принесенными свитками, а это сулило несколько дней выходных и неплохую зарплату. В конечном счете Сакура получила прибавку, Саске получил ключи от поместья и, покинув кабинет Хокаге, они разошлись — каждый своей дорогой.