Я тебя всегда ненавидел. Глава 15. Часть 2.

Я люблю тебя, люблю тебя, люблю, люблю, и это сильнее чем всё, больнее, чем всё, нужнее, важнее, это как полёт, как падение, как пропасть без дна, без конца и края. Я ждала тебя все эти тысячи дней, так возьми же мое тело, мою душу, я всё отдам, сделаю всё, как ты скажешь, сделаю всё, как ты хочешь, только не оставляй меня больше, не бросай в этом одиночестве, в этой бесконечной ночи, я не смогу дольше, не выдержу больше, помоги мне, умоляю, заклинаю, спаси меня.
Спаси.

Что же мне делать?

Губы Саске оторвались, наконец, от губ Сакуры и, оставив влажный след на щеке, переместились на ее шею. Сакуре казалось, что если он отойдет, отпустит ее сейчас, то она умрет сразу же, погибнет на месте, и она вцепилась в его плечи, прижимаясь всем телом, боясь упасть. Саске, словно почувствовав ее страх, крепко обнял ее, проникая руками под майку, поглаживая спину, успокаивая, удерживая хрупкое равновесие. Харуно не осталась в долгу и нежно провела кончиками пальцев по его обнаженным плечам. Саске вздрогнул и, резко отстранившись, стянул с девушки майку и отшвырнул куда-то в сторону. Медик охнула от неожиданности, но Учиха не дал ей опомниться, завладев ее губами в долгом, томном, мучительно сладком поцелуе. Умопомрачительно, непередаваемо приятно, когда обнаженная кожа касается кожи, но Саске не решился обнять Харуно крепче из-за страха что-нибудь ей сломать. Болезненно мало касаний. Невыносимо мало поцелуев. Но нельзя торопиться, нельзя давить. Нельзя... Но вот она прижимается крепче, вот она проводит по его спине кончиками ногтей, вот она хрипло стонет, откидывая назад голову, подставляя шею и грудь его обжигающим поцелуям. Вот она бормочет что-то тихо, едва слышно.
- Что? - шепотом спрашивает Учиха, заглядывая в её затуманенные страстью глаза.
- Ближе... - просит Сакура, не просит даже — умоляет.
И Саске с тихим стоном вновь впивается в её губы, сжимая в объятиях с такой силой, что девушка болезненно охает. Она отступает под его напором, пятится под давлением его сильного тела и натыкается на злосчастный столик, который с тихим скрипом немного сдвигается, но все же выдерживает натиск двух тел. А в следующую секунду Сакура уже сидит на столе, чувствуя как сильно возбужден наследник, удобно устроившийся между её ног. Короткая юбка тоже уже отброшена куда-то на пол.
«Возьми себя в руки, идиот! - запротестовала совесть где-то на задворках сознания. - Ну не на столе же, в самом деле!».
Ладони скользнули по бархатистой коже бедер медика, нырнули под колени, притягивая, приподнимая, вынуждая прижаться ближе, обхватить его талию ногами. Сакура глухо застонала ему в губы, беспрекословно подчиняясь, подстраиваясь под его движения. Учиха резко поднял её, сжимая упругие ягодицы, и напарница охнула, выгибаясь, крепче обвивая руками его шею. Наследник попятился, пошатываясь, сделал еще несколько уже более уверенных шагов и упал вместе с девушкой на кровать, придавливая её своим телом, прикусывая до крови её губы. Желание — болезненное, пульсирующее — заставляло Учиху едва ли не рычать от нетерпения, стягивая с напарницы остатки белья, скользя ладонью между бедер. И только страх, застывший в огромных, влажных, зеленых глазах, появившийся, когда он проник в неё, сначала лишь пальцами, заставил Саске сбавить темп.
«Первый»
Дрожь пробежала по позвоночнику от осознания, пока в голове набатом стучало это слово, смешиваясь с пульсом. И тугой узел в груди взорвался тягучей тяжестью, когда Учиха понял, что ему снова придётся причинить ей боль. И что она готова эту боль принять. Потому что доверяла ему сейчас — ему, предателю и преступнику - самое дорогое, что у неё было. И чувство, ранее неведомое, теплом разлилось в животе.
«Ты не достоин быть для нее первым»
Не в силах больше ждать, Саске снова приник к губам напарницы с поцелуем. Осторожном, извиняющемся.
- Прости, мне сейчас придется причинить тебе боль, - разорвав поцелуй, наследник приподнялся на локтях, устраиваясь удобнее, рассматривая её прекрасное раскрасневшееся лицо. - Обещаю, это будет в последний раз, когда я сделаю тебе больно.
Слова вырвались прежде, чем Учиха успел их осознать. Он просто сказал то, что считал важным и нужным сейчас. Чтобы успокоить её и хоть как-то оправдать себя. Сакура кивнула и улыбнулась, притягивая его ближе к себе и, когда Саске ворвался, наконец, в её тесную глубину, тихо вскрикнула, выгибаясь. Но не оттолкнула. Не попыталась даже, лишь крепче обняла, впиваясь пальцами в его окаменевшую спину. Наследник замер, уткнувшись лбом в изгиб шеи девушки, позволяя ей привыкнуть к нему.
Сакура порывисто выдохнула и, закусив губу почти до крови, скользнула пальцами в волосы на затылке напарника и шевельнулась ему навстречу, плотнее прижимаясь дрожащим телом к любимому. Конечно, Харуно могла бы сделать так, чтобы боли не было вообще, но... Ей просто хотелось прочувствовать всё «от» и «до» с ним. Ощутить, как он прорывает тонкую грань, тяжело дыша, чувствовать под ладонями его напрягшиеся мышцы. А потом замечать, как боль сменяется тянущим чувством заполненности. Как Саске начинает двигаться и почти выходит из нее, чем едва не вызывает у напарницы разочарованный стон. И тут же мягко погружается снова, растягивая, заполняя собой всё её естество. Сакура двигает бедрами навстречу, взглядом умоляя Учиху не сдерживаться, и тот послушно ускоряет темп.
- Саске...
Протяжный стон срывается с губ Сакуры, и наследник на мгновение замирает над ней. Еще никогда прежде в его имени не звучало столько любви и нежности. И Саске всё готов был отдать, чтобы...
- Еще раз...
Сакура словно не слышит, погруженная в море удивительных ощущений, и Учиха с глухим рыком впивается в её губы, скользит языком в её рот, возобновляя движения.
- Позови меня, Сакура, - напарник глухо шепчет ей в губы, и просьба звучит почти как мольба. - Еще...
- Саске.... - срывающимся шепотом зовёт Харуно, выгибаясь в спине, когда Учиха снова глубоко вошел в неё. - Саске, Саске, Саске...
Её последний стон заглушил его сдавленный рык, когда окружающее их пространство сжалось в крохотную точку, а потом вдруг взорвалось калейдоскопом разноцветных осколков.
Саске потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя и освободить притихшую под ним девушку от тяжести своего тела. Когда гул в голове, наконец, стих, Саске притянул сонную и уставшую Харуно к себе и укрыл их обоих одеялом. Сакура что-то пробормотала и, удобно устроившись у напарника под боком, уснула.

Девушка чихнула и потерла нос, поднимая на Шикамару укоризненный взгляд. Тот в ответ пожал плечами и стряхнул пепел на землю. В последнее время Харуно была довольно частым гостем в доме Нара, и эти сердитые взгляды, бросаемые девушкой на дымящуюся сигарету в пальцах друга, стали своеобразной традицией. Наруто вот уже третью неделю тренировался на горе Мьебоку, и юный медик чувствовала себя с каждым днем все более одинокой. Трудно было улыбаться друзьям и еще труднее было делать вид, что всё хорошо. Для Конхи настали тяжелые времена, и всем им — так рано повзрослевшим детям — нужно быть сильными. Для самих себя и друг для друга. Сакура и Шикамару почти не разговаривали, проводя время на веранде в спокойном молчании. Это молчание, умиротворяющее, без ноющей недосказанности, без тяжелого напряжения, без утомительной неловкости нужно было им обоим. Они просто сидели и пили чай, или играли в сёги, или разглядывали облака, и эти часы были самыми светлыми и спокойными в её жизни. Перед Шикамару девушке не нужно было надевать маску и натянуто улыбаться — Нара всё понимал без вводных, словно умел читать мысли, и Сакура готова была поклясться, что они иногда думают об одном и том же. И потому это молчание было куда драгоценнее тысяч слов, которые они могли бы друг другу сказать.
Сакура перевела взгляд с дымящейся кружки на небо, расчерченное багровыми полосами заката.
— Долго ли ждать перемен к лучшему? - спросила она будто бы у самой себя, чувствуя, как давит на печи внезапно накатившая усталость.
— Кому знать, как не тебе, - ответил парень, закидывая руки за голову и укладываясь на дощатый пол веранды. - Если ждать, то долго.

Проснулась Харуно от настойчивого стука в дверь. Подниматься из теплой постели совершенно не хотелось, тем более ирьёнин так удобно устроилась на боку, что любое движение казалось ей преступлением. Открыв глаза и пару раз моргнув, девушка недовольно покосилась на дверь. Стук повторился, немного громче, после чего послышался тихий вздох и удаляющиеся шаги. Медик окинула мутным, всё ещё сонным взглядом комнату, замечая свою одежду на полу. Приятная усталость разлилась по телу, и Харуно решила, что ей совсем не жаль. Сакура вытянула ноги, переворачиваясь на спину и сладко потянулась, ощущая легкую боль в теле. Да, всё, что случилось между ней и Саске, было правильным, совершенно логичным... завершением. Получили друг от друга всё, что хотели, так что...
- Проснулась?
Харуно дернулась в сторону, широко распахивая глаза, устремляя на Учиху такой удивлённый взгляд, словно сам Рикудо-сенин сидел сейчас в её постели голый, прикрытый лишь простыней.
- Судя по твоей реакции ты либо не ожидала меня увидеть, либо ожидала увидеть не меня, - насмешливо протянул наследник, наиграно хмурясь. - И то, и другое обидно в равной степени.
- П...прости, Саске-кун, - растерянно произнесла девушка, краснея и отводя взгляд. - Эм... который час?
- Без четверти одиннадцать, - отозвался Саске, откидываясь обратно на подушку, но не спуская при этом глаз с напарницы.
- Мы проспали, - ошарашенно пробормотала девушка, в ужасе подняв на Учиху взгляд, моментально забывая о смущении.
- Да, полагаю это так, - кивнул напарник, скользя голодным взглядом по её губам.
- Вот же... - девушка резко вскочила с постели и бросилась поднимать свои вещи с пола.
Наследник молча наблюдал, как Харуно мечется по комнате, забыв о своей наготе.
Он не хотел оставаться до утра. Было бы правильно просто уйти, пока еще темно, чтобы потом не было всех этих неловких взглядов, поджатых губ. Слёз, чёрт бы их побрал. Чтобы не пришлось ничего объяснять, да и как он объяснит что-то ей, если сам в себе разобраться не в силах?
И он уже собирался уходить — Бог свидетель, Учиха уже спустил ноги на пол! - когда она тихонько вздохнула и повернулась во сне. Он мог поклясться, что посмотрел на неё чисто случайно, машинально, автоматически. И едва ли не прирос к чертовой кровати. Вцепился взглядом в её умиротворённое лицо, в её угловатые голые плечи, в разметавшиеся по подушке волосы. И понял, что на этом всё не закончится. Что потребность удовлетворена, да только вот не та. А что тогда? Что еще ему может быть нужно? Саске, словно находясь в трансе, протянул руку и убрал со лба медика спутавшиеся волосы.
«И что теперь?»
Так он всю ночь и просидел. Таращился на спящую Харуно пустым взглядом в попытке осознать, что натворил. Что еще, возможно, натворит. Странно, но при всей своей любви к анализу, Учиха не хотел думать, что будет, когда Сакура проснётся. Потому как понял внезапно, что совершенно не знает, как она себя поведет. Тот, прежний Саске, поставил бы что угодно на то, что девчонка расплачется и начнет виснуть на нем, клянясь в любви. Но теперь наследник сомневался. Он, черт возьми, ни в чем уже не мог быть уверен.
- Саске-кун, если ты планируешь проваляться весь день, то отправляйся в свою постель.
Звенящий негодованием голос Харуно заставил Учиху открыть глаза и выплыть из своих не очень-то радостных мыслей.
Напарница уже успела привести себя в порядок, и наследник нахмурился, гадая сколько времени провёл наедине со своими думами.
- Просто оставь меня здесь, Харуно, - раздраженно бросил Саске, демонстративно поворачиваясь к девушке спиной. На что он злился парень и сам не мог понять. - Я устал, знаешь ли.
Ответом ему послужило лишь сердитое пыхтение, которое оборвалось с хлопком закрывшейся двери.
«Замечательно поговорили» - мысленно усмехнулся Саске и, потянувшись, поднялся с постели, старательно игнорируя оставшиеся на простынях следы крови.
Сакура ворвалась в больницу так решительно, что едва не сшибла с ног какую-то медсестру. Пробормотав извинения, девушка широким шагом направилась на поиски Тоширо, коего в итоге в больнице не оказалось. Едва ли не взвыв от клокочущего внутри раздражения, Харуно остановилась, пару раз сжав и разжав кулаки, глубоко вдохнув и тяжело выдохнув.
«Устал он, видите ли»
Кулак врезался в стену и проломил её прежде, чем ирьёнин успела подумать о своих действиях. Оправдав себя тем, что ей померещилось вдруг лицо напарника, девушка виновато скользнула в кабинет Лу, обещая возместить ущерб и всё прочее, причитающееся.
Закрыв дверь изнутри, Сакура рассеяно осмотрелась и снова вздохнула. Не хотелось думать о прошедшей ночи, но не думать было невозможно.
«И что это, черт возьми, было?»
Случись подобное пару лет назад, Харуно неизбежно ударилась бы в истерику, увидев Учиху в своей кровати, да еще и голого, да еще и после того как... Сакура глухо зарычала и запустила пальцы в волосы, ероша их в бессильной ярости. Да, она бы понадеялась на большее, та, прежняя Сакура. Расплакалась бы, толкнула бы речь о вечной любви, напала бы на напарника с расспросами. Но нынешняя Харуно знала, что и к чему. Она была не дура и всё понимала без слов. В конце концов они оба взрослые люди, и случилось то, что всё равно бы случилось. И хорошо даже, что с Саске, ведь она его...
Две соленые капли разбились об пол, и девушка спешно вытерла щеки ладонями. Не здесь, сейчас не время. И, словно в подтверждение этому, в кабинет громко постучали. Подняв глаза к потолку и часто моргая, Сакура тихонько шмыгнула носом и, тряхнув головой, твёрдо произнесла «Войдите».
- Сакура-сан... - запыхавшаяся Анита распахнула дверь с такой силой, что она ударилась о стену. - Отоши-сан, он...
Сакура подавила в себе приступ паники от ноющего ощущения дежавю и, не дослушав медсестру, выскочила из кабинета.