Летопись разлома. Том 1. На грани... (Глава 4. Часть 1)

Глава 4. Эпопея.

«Огонь загорится с неистовой силой,
Пламя вражды обуяет восход,
Кровавое знамя войны незабытой
Сподвигнет героев на новый поход»

В голове до сих пор слышались крики мирных жителей, на руках была их кровь, в глазах стоял момент, когда смерть приняла в свои объятия вечности еще одного человека. Вот только они продолжали убивать. Прискорбно, конечно, было осознавать, что если бы власти изменили решение, то никто бы сейчас не страдал. Но разве они когда-нибудь задумывались о таких мелочах, как человеческая жизнь?
«Отвлеките неприятеля любой ценой. Юг Огня не должен пострадать, мы обязаны помочь союзникам», - слова феодала Монтаро до сих пор вспоминались ему, когда от его руки гиб человек.
Маленькое поселение, на которое они напали, превратилось в пепелище. Жителей не эвакуировали, и те готовы были отдать жизни, лишь бы задержать войска Ветра и дать время подготовиться своей армии. Мужчины и женщины, никогда не бравшие в руки оружие, старики, ветераны войны, юноши и девушки, которые могли бы прожить еще долгую жизнь. Все они лежали не упокоенными телами, среди того, что осталось от их дома.
Взгляд голубых глаз с сожалением смотрел на эту картину. Не таким видел их будущее Гаара, когда сражался подле четырех Каге с Мадарой и Тоби. И не таким видел его, когда за место протекторов деревень, каждый надел бандану объединенной армии Альянса.
Они разрушили первый пункт, который был по пути в столицу Реки. Разрушили, чтобы привлечь внимание врага.
Слышались последние крики. Заканчивалась симфония смерти.
Шиноби постепенно подходили к Кадзекаге, с такой же печалью взирая на последствие пагубной политики. У всех за спиной осталась семья. И никто не пожелал бы увидеть свой дом именно таким.
Гаара остановился у трупа маленькой девочки в зеленоватом платье, которая до сих пор сжимала в своих руках любимую куклу. В карих глазах ребенка отражался ужас и удивление. Собаку нахмурился. Ей было от силы лет пять, не больше. И ей просто перерезали горло.
Рядом остановилась знакомая фигура, наблюдавшая за тем, как Гаара сел на корточки и медленно закрыл глаза жертве войны. Женщина тихо стояла в стороне, ожидая приказа командира их армии, но Собаку молчал. Лишь тяжелый вздох послышался с его стороны.
- Матсури, - в голосе звенели угрожающие нотки. – Я приказывал не трогать детей.
- Мы пытались спасти ребенка, - спокойно ответила ученица Кадзекаге, - но один из местных жителей, поняв, что мы сохраняем жизнь детям, сам приставил нож к ее горлу и убил девочку, а затем покончил с собой. Перед смертью он сказал, что не позволит никому из своей семьи попасть в плен к неприятелю.
Гаара продолжал смотреть на ребенка, когда шатенка продолжила:
- Отец убил собственную дочь… Что эта война делает с людьми?
Женщина с сожалением взглянула на девочку. Страшно было наблюдать за тем, как умирают дети.
- Есть новости с севера?
Кадзекаге слишком долго ждал момента, когда услышит утвердительный ответ. Канкуро и Темари были его единственной семьей. Потерять он их не мог.
- Вода, Земля и Гром создали свой Альянс, и уже готовят свои войска. Они собираются напасть вместе. Цель захвата – Огонь, - Матсури тяжело вздохнула, сжимая и разжимая кулаки. – В срочном порядке на территории союзников происходит сбор рекрутов. Совет генералов отправляет свои войска на север.
- Коноха? – сразу догадался Гаара.
- Они не дождались поддержки феодала, и им пришлось отступить. Армия Риса подходит все ближе к деревне, скоро они пересекут Долину Завершения, - тут же ответила ему Матсури. – Сейчас они не в силах послать к нам подмогу, нам остается только продвигаться к столице и дальше.
Кадзекаге встал на ноги, когда Матсури остановила его. Женщина не схватила его за руку, не преградила путь. Слова стали его оковами.
- Темари-доно и Канкуро-доно выжили в день похорон Бенжиро Цяо. Вскоре они должны присоединиться к нам…

Солнечный свет пробился в палатку, заставляя женщину зажмуриться. В голове до сих пор стоял странный звон, а воспоминания о дыме, гари и суете приводили к головной боли. Но, несмотря на это, Темари все-таки открыла глаза. Мысль о том, что это их последний день в столице прочно засела в сознании неприятным осадком. Собаку не хотела думать о том, что сейчас такое творилось везде. Сердце сразу тревожно сжималось, ведь никто бы не захотел увидеть вместо своего дома одни руины воспоминаний, а вместо родственников и друзей – не упокоенные тела.
Она медленно встала и вышла из палатки. Вчера Собаку слишком долго помогала искать выживших, сил не осталось на то, чтобы даже переодеться.
Лагеря находились в основном у Храмов и дворца феодала, ибо именно там территория была более менее чистой. Некоторые расположились на центральной улице или не очень захламленных перекрестках. Несколько дорог, не без помощи гражданских, они смогли расчистить и теперь повозки ездили, нагруженные телами, ранеными и чудом уцелевшими. Даже спустя пять дней поиски продолжались.
Темари не смогла не поблагодарить мысленно Цунаде и Сакуру, которые занялись ее лечением и Канкуро. Без них бы они пропали. Многие бы пропали…
Собаку до сих пор помнит, как очнулась, чувствуя руку брата, крепко сжимающую ее ладонь. До сих пор помнит тот шок, когда кукольник помог ей встать и выйти из палатки. При свете дня размеры разрушений потрясали. Целый город, целый пункт населения практически стерли с лица земли…
Чаще всего она натыкалась на столы для записей рекрутов, очереди тянулись практически на целые улицы. Люди, раненные, еле стоявшие на ногах, все равно записывались в войска, чтобы помочь, защитить еще то, что можно было спасти. Казалось бы, что надежды уже нет. Впервые Темари была рада, что она ошибалась.
Она в последний раз ступала по лестнице Храма Луны, которая практически не повредилась во время взрывов. С трудом Собаку делает несколько шагов, потом еще и еще, труднее было в плане вовсе не физическом, а душевном. Прощаться всегда тяжело.
Темари вышла на площадку, за которой продолжалась лестница к разрушенному Храму, а потом двинулась в сторону знакомой палатки. Людей здесь сейчас было в достатке, медики меняли повязки, слышались стоны, тихие переговоры, но женщина не обращала на это внимания.
Собаку тяжело вздохнула, а потом нерешительно вошла в палатку, в которой разместились Шикаку и Шикамару. Один раз она сталкивалась с его отцом, когда тот, не отходя от сына, просто держал его за руку. Мужчина не плакал, не говорил с ним, просто держал за ладонь и смотрел на лицо своего сына-тактика, надеясь увидеть какие-либо перемены, которые бы подтверждали, что вскоре он проснется, так же будет ныть, что здесь не видно облаков, и он хочет на улицу. Тогда он сказал ей, что гордится Шикамару, и улыбнулся Темари, добавив, что только ради дорогих ему людей он стал бы рисковать жизнью.
Сейчас она была здесь одна. Точнее…
Она и Шикамару, который пока не пришел в сознание. Во время битвы он потратил практически всю чакру, что могло привести к летальному исходу. Так же повреждения, нанесенные Хиданом, не прошли бесследно, но Цунаде действительно гений. Только она могла вытащить парня с того света.
Темари села на колени рядом с ним и, посмотрев с минуту на лежащую рядом ладонь, нерешительно коснулась ее, а потом взяла в свою руку. Лицо Нары по-прежнему казалось умиротворенным.
Сестра Гаары вновь тяжело вздохнула. Впервые ей было так нелегко.
- Я никогда не прощалась вот так… Не знаю, что нужно говорить, - женщина опустила взгляд. – Но все-таки я не могла уйти, так и не поблагодарив тебя за то, что спас мне жизнь, и не упрекнув в безрассудстве! Нара, ты постоянно говорил, какая я проблематичная женщина, а сам оказался ничуть не лучше! Только ты мог догадаться лезть на рожон и…
Она почувствовала, как его ладонь сжала ее руку. Веки затрепетали, а потом глаза медленно открылись. Темари вздрогнула, когда взор темных глаз лениво уставился на нее.
- Ты и вправду проблематичная женщина, - усмехнулся Нара и поморщился, попытавшись принять сидячее положение. – Ты все-таки это признала.
В ответ она ничего не сказала, лишь продолжала смотреть на него, сначала с удивлением, потом с упреком. Собаку чувствовала, что его рука по-прежнему сжимает ее ладонь, но это казалось ей таким странным и отдаленным ощущением. Почему спокойствие принимает ее в свое объятие на недолгое время, когда назревает очередная война?
- Ты покидаешь столицу? – уже более серьезным голосом спросил ее Шикамару.
- Пока ты был в бессознательном состоянии, прошли первые бои. Коноха не смогла сдержать врага на границе, войска моего брата вторглись в Реку. Гром, Вода и Земля уже создали свой Альянс, - она говорила медленно, но каждое слово било хлыстом по сердцу. – Я должна помочь добраться брату до столицы Реки раньше, чем армия трех объединенных стран двинется на Огонь. Тогда у нас еще останется шанс победить.
- А что случилось тогда… после боя с Хиданом? – еле выдавил из себя Шикамару, отводя взгляд.
Смотреть ей в глаза было больно.
- Я помню, как ты закрыл глаза, а потом все словно сдавило внутри. Честно говоря, в тот момент я думала, что больше не проснусь. Вот только твой отец вместе с Иноичи и моими медиками из Суны успели до того… до того как… - Темари не смогла произнести роковые слова. – До того как нам пришел бы конец. Я очнулась несколько дней назад, Канкуро практически на следующий день после битвы. У него было не так много серьезных повреждений, как у нас.
Она судорожно впустила в свои легкие воздух, а потом почувствовала крепкие объятия. Нара просто притянул ее к себе и зарылся носом в ее волосы. Темари не плакала и мало показывала то, как переживает по поводу происходящего, но он словно почувствовал, что это объятие ей сейчас необходимо.
Стало тепло, стало не так одиноко. Собаку не поднимала глаз и не сталкивалась с ним взглядом, как привыкли делать в этом случае героини любовных романов. Она просто запоминала это чувство, когда на душе спокойно, когда ты слышишь чье-то сердцебиение и знаешь, что ты не один. Это ощущение стоило всех богатств мира, ибо мало где шиноби мог найти настоящий покой.
- Ты так меня напугал, - прошептала она, чувствуя, как крепче становится их объятие.
Шикамару тяжело вздохнул. Он сам тогда боялся.
- Когда ты вернешься? – тихо спросил тактик, запоминая ее тепло.
- Ты хочешь… - она посмотрела ему в глаза, и нежно, но в тоже время горько улыбнулась ему. – Ты хочешь, чтобы я вернулась? Нара, Суна – мой дом. Мне нужны весомые причины, чтобы покинуть его.
Какая-то печаль проскользнула во взоре шатена, когда он натянул на себя улыбку, говорящую, что все хорошо. Почему-то ее слова странным образом зацепили его. Правда, что здесь, в Огне, может заставить женщину, воплощение Ветра, остаться? Что-то вызывающее скользило в ее глазах, какая-то подсказка, которую он сразу же понял. Собаку задала ему обыкновенный вопрос, но этот вопрос был настолько важен, что она с замиранием сердца ждала его ответа.
Теплые губы накрыли губы женщины.
Сначала практически невесомо, словно смакуя, Шикамару целовал ее, прижимая к себе сильнее. Весь чертов мир, вся чертова война вдруг сузилась до одного человека, который закрыл глаза и отдавался этим ощущениям. И в нем что-то взорвалось, движения стали резче, робкий поцелуй тут же превратился в страстный. И плевать было на раны. Плевать было на то, что кто-то мог их услышать. Война не заберет у них этого мгновения и не сотрет этого воспоминания, когда сердца бешено бились в груди, подтверждая, что они живые.
Она не смогла подавить стона, когда Шикамару оторвался от ее губ и стал целовать ее шею. Дыхание перехватило. Происходящее казалось сумасшествием, но до боли желанным и сладким казался весь этот беспредел. Странная пелена возникла перед глазами, туман окутал сознание, лишь ощущения воспринимались остро.
Его дыхание опаляло кожу, взгляд темных глаз заставлял желать чего-то большего, чем этих прикосновений и поцелуев. Она горела…
Темари почувствовала, как его руки медленно сползли со спины и сжали ее бедра, заставляя чуть приподняться. И вскоре внезапное чувство прохлады заставило поток мурашек прокатиться вниз по позвоночнику. С треском разорвалась ткань черного кимоно. Со странным садистским удовольствием женщина слышала это и испытывала небывалое блаженство, когда Нара медленно стал опускаться вниз, кусая кожу шеи и зализывая укусы. Стон сорвался с ее губ. Это был предел предела. То, что нельзя было выразить словами.
Горела не только она. Они оба сгорали в этом пламени страсти и горького отчаяния.
Пальцы женщины зарылись в темные волосы, прижимая его голову к своему телу сильнее. Дыхание сбилось, пока он продолжал целовать ее. Удовольствие насильно закатывало глаза, заставляло испытывать то, что она никогда не испытывала.
Все происходило быстро, молниеносно. Резкий рывок – и Темари лежит под ним, пока Шикамару, вновь наклоняется и касается губами ее кожи. Собаку судорожно вздохнула и разжала пальцы рук, медленно опуская ладони и обхватывая его лицо. Женщина вновь поцеловала его, не желая больше отпускать. Пусть это мгновение продлится вечность…
- Я вернусь, - доносится до него тихий шепот, когда она разрывает поцелуй. – Клянусь тебе, я вернусь…
Темари старается скрыть набежавшие на глаза слезы, когда замечает в его взгляде надежду и ту же самую горечь.
- И больше никогда не уйду…
Время осталось там, вне палатки.
Были только прикосновения, обжигавшие кожу раскаленным металлом желания. Были только поцелуи, страстные и отчаянные, словно это действительно был последний раз, когда они находились на расстоянии вытянутой руки. Было что-то большее, кроме слепого вожделения.
Слова остановили его. Шикамару упал рядом с ней и притянул к себе. Были вещи, дороже того, что мог получить мужчина от женщины. Были его объятия, теплые, в которых страх действительно пропадал. Было спокойствие. Было его дыхание на ее лице, когда Темари, словно запоминая каждую черту его лица, аккуратно проводила пальцами по губам. Было что-то большее слова «дружба».
Вот только смотря в его глаза, женщина не знала, чем было вызвано столь яркое проявление эмоций.
Страхом?
Каждый сейчас боялся. Каждый человек боялся, что его не будут ждать.
Отчаянием?
Они думали, что не вернутся. И делали все, чтобы не жалеть об упущенном времени и возможностях.
Любовью?
Вопрос так и остался без ответа. И словно кто-то сжалился над ними, сказав времени остановиться в тот момент, когда их губы слились в поцелуе.
Для счастья большего было и не надо. Просто гореть рядом друг с другом…
И вместе обращаться в пепел.

Брюнетка не смогла сдержать тяжелого вздоха, когда несколько отрядов шиноби прошли мимо их поместья. Что-то внутри неприятно сжалось, когда в одной женщине из ее клана она вдруг признала Хироко. Хината моргнула, и видение исчезло…
- Тебе надо отдохнуть, сестра, - раздался рядом голос Ханаби, и ее рука легла старшей Хьюге на плечо. – От того, что ты поспишь, никому не станет хуже.
- Скоро начнется битва. Мы должны подготовиться, нельзя допустить потери … - словно молитву, произносила Хината.
Женщина оперлась спиной о стену, так и не поднимая взгляд на сестру. Брюнетка просто знала, что Ханаби смотрит на нее с упреком и сожалением. Впервые так остро ощущалось в воздухе это всеобщее отчаяние, даже во время Четвертой Мировой Войны не были так обострены чувства. Вот только ответ до боли прост, почему именно тогда страх не был силен: они объединились против общего врага. Сейчас же они бились друг против друга.
Все это казалось... неправильным...
- И все же ваша сестра права, Хината-сан, - послышался спокойный голос Сая, который отделился от одного из отрядов и ступил на территорию ее клана.
Брюнетка взглянула в темные глаза, увидев там лишь тепло и заботу.
- Вам нужно отдохнуть.
Ханаби посмотрела сначала на члена корня АНБУ, а потом на свою сестру, которая так же неотрывно наблюдала за шатеном. Младшая Хьюга просто тихо удалилась, давая Хинате побыть наедине с этим человеком. Почему-то нисколько разум, сколько сердце подсказали ей, что им есть, что сказать друг другу.
Брюнетка не заметила того момента, когда Ханаби покинула их. Хината все так же неотрывно смотрела на Сая. В иное время все показалось бы ей сказочным. Солнце грело всех своими теплыми лучами, пели в отдалении птицы, прохладный ветер касался обнаженной кожи рук и лица. Вот только стройно вышагивающие отряды шиноби, громкие приказы и обсуждения разрывали в клочья их спокойствие, их терпение и их жизни. С треском разбивался мир, который раньше они знали. Еще никогда не гибло столько детей, еще никогда стольких они не лишали будущего.
От осознания этого... Становилось больно...
Становилось мерзко.
- Отдохну на том свете, Сай-кун, - с печалью проговорила Хината, но все равно улыбнулась ему. – Хироко отдала свою жизнь, чтобы я сейчас стояла здесь. Пусть мы очень часто спорили и во взглядах не сходились, но я не хочу, чтобы ее жертва была напрасной. Тогда все делалось в спешке, но сейчас я не повторю ошибок и сделаю все, чтобы Коноха не пострадала.
Член АНБУ лишь кивнул ей в ответ. Почему-то все сейчас ей говорило о том, что он чувствует безнадежность этого положения. Время для переговоров давно прошло. Настало время действий.
- Меня просили передать, что вас должны отправить на юг еще до начала битвы. Союзникам нужна наша помощь, - вмиг стерлась нерешительность, и уверенность звенела в его голосе металлом. – Это приказ Цунаде.
- Разве мы не должны были защищать север? – недоумевала Хьюга, спускаясь по небольшой лестнице к нему.
- Это обманный маневр. Официально все силы Конохи и Огня сосредоточились на войсках Риса, но чем быстрее мы ликвидируем опасность с юга, тем быстрее сможем расправиться с севером, получив в поддержку шиноби Суны и войска феодала Монтаро, - тут же ответил ей Сай. – Ваш напарник, Шино, сейчас находится в Фудо, но остальных членов клана Абурамэ, Инузука и Хьюга стараются как можно быстрее послать на юг. Вас в том числе.
Хината отвела взгляд, как только поравнялась с ним. Нежелание покидать дом затмило сознание.
- Вы знали об этом... - тут же догадался Сай.
- И все же надеялась на то, что помогу защитить Коноху, - закончила за него брюнетка. – Планы в последнее время часто меняются. Сложно становится следить за развитием событий.
Она замолчала, опустив голову, а потом все-таки взглянула ему в глаза. С сожалением, с печалью и неким пониманием.
- Куда отправляют тебя? – отбросив всякий официоз, спросила его Хината. – На север?
Сай лишь снисходительно ей улыбнулся.
- Я бы хотел отправиться на юг, Хината-сама, но мне отдан приказ защищать Коноху.
После этой фразы никто больше ничего не говорил. Давящая тишина прерывалась голосами людей, горячо обсуждавших стратегию атаки и защиты, дальнейшие действия, свою судьбу. Среди всего этого гула терялось пение птиц, шелест листвы, больше не звучал на улицах детский смех.
На фоне всего этого, на фоне солнечного света, чистого неба, хорошей погоды. На фоне всего этого становилось чуточку спокойней, особенно, когда рядом находился кто-то, кто мог хорошо тебя понять. Сейчас не было войны. Сейчас не было кошмаров. Сейчас было время, которое они упускали, чтобы попрощаться.
Но что говорить? Все их беседы волей неволей затрагивали чертову войну.
- Спасибо за тот букет, - внезапно произнесла Хината, улыбаясь единственному приятному воспоминанию за все последнее время.
Удивление отразилось в глазах шатена.
- Не нужно так на меня смотреть, ведь цветы ты дарил девушке с кекей генкай клана Хьюга, - тепло проговорила брюнетка. – Перед тем... перед тем, как я покину Огонь, пожалуйста, скажи, почему ты подарил мне цветы, Сай-кун? Не хочу теряться в догадках, когда моя жизнь будет висеть на волоске и мучиться по поводу того, что не задала тебе этот вопрос.
Мужчина больше не смотрел на нее, что покоробило Хинату. Мысль о том, что она могла как-то оскорбить его этим вопросом, проскочила и тут же исчезла где-то. Такого просто не могло произойти. Но почему он тогда отводил взгляд и молчал?
Они находились друг от друга всего в одном шаге, но мыслями так далеко. Хьюга не решалась подойти и вторгнуться в его личное пространство, ожидая ответа. С ее стороны это было бы, по крайне мере, не тактично.
- Сначала я хотел поблагодарить вас за то, что вы спасли меня на перевале, - наконец, ответил он.
Их взгляды столкнулись. И что-то неведомое мелькнуло в его темных глазах. Какая-то искра, какая-то тень.
- Сначала? – еле выдавила из себя Хината, вновь ощущая себя робкой девушкой, коей была в тринадцать лет. – А потом?
Слова сейчас давались тяжело. Как же не хватало ясности ума в такие моменты, но в то же время пелена надежды на что-то большее окутывала ее одеялом, словно заботливая мать своего ребенка. Ожидание в таких ситуациях становится всем миром, который может разрушиться, а может преисполниться яркими красками.
И этот мир зависел от него.
- Потом я понял, что это больше, чем желание просто отблагодарить, - выдавил из себя мужчина. – Я...
Теплое прикосновение к щеке заставило его замолчать. Шатен замер, с удивлением глядя на Хинату, которая просто притянула его к себе и поцеловала в щеку. Женщина отстранилась от него, и тут же он ощутил ее дыхание на коже лица. Снова появилось это ожидание. Только теперь не было напряжения.
Сначала он коснулся ее губ своими нерешительно, отдаваясь странному наваждению. Еще можно было остановиться. Но никто не сделал шага назад.
И со стороны наблюдали два человека, как его руки прижимают брюнетку к себе, а она не сопротивляется, старается стать ближе. Нерешительность мелькала в их действиях, но у каждого в голове была одна мысль: «Лучше я буду жалеть о том, что сделал, чем о том, что сделать не смог».
Разочарованный взгляд сестры, которая отвернулась, не в силах наблюдать за отчаянными. Взор голубых глаз, печальный, но в тоже время женщина с улыбкой на лице смотрела на них. Странное понимание отразилось на дне омутов небесного оттенка, когда она молча развернулась и растворилась в толпе шиноби, словно ее здесь и не было.
Пусть это проявление эмоций останется между ними. Пусть прикосновения, теплое дыхание на своем лице, объятия и разгоряченные поцелуи будут только их воспоминаниями. Пусть больше никто, кроме них не будет знать, что в мире действительно есть человек, который точно будет тебя ждать.
Пусть.

Сакура вздрогнула, когда почувствовала прикосновение к своей ладони. Мысли, которые путались в голове, не давали покоя. Все это время Харуно заучивала наизусть карты тюрьмы Фудо, прекрасно зная, что оставлять этот «подарок» у себя слишком опасно. И сейчас становилось страшно, когда она слышала малейший звук, который давал знать о чьем-то приближении.
Но что в этом случае говорить, если медик настолько ушла в себя, что не заметила присутствие постороннего?
Она тяжело выдохнула, когда посмотрела на руку мужчины, которая сжимала ее ладонь. Переведя взгляд, Харуно увидела беспокойство в голубых глазах напарника. Облегчение сразу же почувствовалось в теле, ибо Наруто никогда бы не причинил ей вреда. Но тогда что за странная печаль проскальзывала в его действиях? То было Сакуре неведомо.
- Скоро мы встречаемся у ворот. Цунаде и генералы провожают шиноби Суны с частью нашей армии. Она хотела видеть тебя там, - тихо проговорил Удзумаки.
- Я приду, - тут же ответила ему Сакура.
Короткая фраза, но то, каким тоном произнесла ее женщина, обеспокоило Наруто. Резко, надломлено и тихо. Ее поведение тоже не сулило чего-то хорошего. Все сейчас были на нервах, джинчурики это прекрасно знал, вот только легче от этого не становилось. Тем более, что казнь его лучшего друга была назначена на завтра. Это заставляло сжимать кулаки, требовать отмены несправедливого приговора, вот только все их действия сводились к тому, что они били об стену горохом – достучаться до аристократов у них не получалось.
В этом плане Наруто слишком хорошо понимал Сакуру. Потеря того, кого ты хотел вернуть – страшная вещь, то, что ему было уготовано – страшная участь.
Никому он не пожелал бы пережить это.
- Мы еще можем отговорить их, - начал мужчина, крепче сжимая ее ладонь. – Мы можем...
- Не можем! – внезапно воскликнула она, выдергивая свою руку.
Осуждающий взгляд обратился к напарнику.
- Неужели ты еще не понял? – срывающимся голосом спросила его Сакура. – Нет им дела до того, что с ним будет! Не было и не будет! И плевать хотели все эти аристократы, что мы боролись за мир, который они вновь разрушают! Они вновь будут убивать, вновь будут находить козлов отпущения, лишь бы потешить свое самолюбие и скрыть свои грехи!
Она судорожно вздохнула, вновь опираясь руками о поверхность стола. Смотреть в глаза Наруто было больше невыносимо, ведь именно он всегда вселял в людей надежду. Однако когда надежды больше нет, приходится прибегать к более решительным действиям, чтобы ее вернуть.
«Благо, что я спрятала карты до его прихода. Меньше всего на свете мне хотелось бы, чтобы он участвовал в этом», - подумала Харуно, опуская голову и разглядывая пол под ногами.
Затянувшееся молчание еще больше стало давить на психику.
Наруто внимательно наблюдал за Харуно. Когда они успели так измениться? Когда их проблемы приобрели столь глобальный масштаб, что вместо того, чтобы обсуждать, когда они пойдут в Ичираку Рамен, они стали разговаривать о политике? О том, что делает та самая политика с ними?
Ответ был прост. Детство осталось позади.
Что-то больно кольнуло в груди, когда она вновь посмотрела на него. Перед Сакурой уже стоял не просто парень, который готов лезть на рожон, не думая о последствиях. Не парень – настоящий мужчина. В голубых глазах отражалось теперь что-то неизвестное ей: понимание, та самая искра, которая давала надежду людям, но теперь...
В них была еще и усталость. Такими глазами смотрят люди, пережившие многое, которые уже стали уставать от своего образа жизни. В чем-то Сакура его понимала: в последнее время им пришлось переступать через собственную гордость и принципы, чтобы добиться цели. В нем что-то сломалось, но в тоже время Наруто стал сильнее. Мир, за который он боролся, приобрел для него новые краски, открывая новые возможности, новые взгляды на ситуации.
Он больше не был похож на того улыбчивого парня, каким был в шестнадцать лет, лишь изредка тень собственного прошлого проскальзывала на его лице, в его глазах. Твердый. Непоколебимый. В нужных ситуациях и в нужное время – серьезный и мудрый мужчина. Раньше она не замечала, что напарник изменился на корню.
Его характер, его поступки, его действия. Каких усилий ему стоило идти вперед, к Храму Солнца, слыша крики и мольбы умирающих людей! Единственное, что могло напомнить ей о подростке Наруто – это одежда, внешняя оболочка, но даже на этом фронте произошли изменения.
Не было больше белой майки, куртки и штанов привычного черного и оранжевого цвета. Вместо этого он стал носить обыкновенную кофту темно-синего, практически черного оттенка, такого же цвета были и штаны. Рукава закатаны чуть ниже локтя, на полностью открытой шее красовалось ожерелье из металла, отдаленно напоминающего золото. Иногда он носил плащ, подаренный Цунаде к окончанию Четвертой Мировой Войны, плащ, который носят Хокаге. Этот жест тогда подарил ему надежду стать главой селения, да и сама Сенджу не скрывала, что видит в нем будущего Каге. Вот только Пятая не собиралась оставлять на Наруто Коноху, пока тот не ознакомится с юриспруденцией, законами Конохи и Огня. В этом решении с ней поспорить было нельзя.
Перед ней стоял взрослый мужчина, которого теперь просто нельзя было воспринимать несерьезно. От этого что-то неприятно щемило в сердце. Как же тогда изменилась она?
- Я приду, - повторила Харуно, ставя точку в их разговоре. – Встретимся у ворот во дворец феодала, хорошо?
- Через двадцать минут, - кивнул Наруто и вышел из ее покоев.
Как только шаги за дверью стихли, Сакура стала складывать знакомую ей печать.
Перед ней тут же возник ее клон.
- Сожги карты и подготовь мою одежду и маску, - произнесла настоящая Харуно, в ответ клон лишь смежила веки в знак согласия. – Сегодня ночью я проникну в тюрьму Фудо.
И Сакура покинула помещение. Назад пути уже не было.

Их присутствие и шаги терялись среди общей суеты, что давало паре странное ощущение спокойствия. Пока политические проблемы не захлестнули их вновь в своем водовороте, им хотелось побыть просто людьми. Со своими мечтами, желаниями, целями и чувствами, какими были все обыкновенные жители страны, которых политика никогда не затрагивала.
- Когда все закончится, я хочу показать тебе одно место в Суне, - тихо проговорила Темари и улыбнулась. – Его особенность в том, что в нем нет ничего особенного.
Последнее предложение вызвало странное тепло на душе у Шикамару, сразу вспомнился их разговор в кафе. Мужчина лишь хмыкнул в ответ и прикрыл глаза. Думать о том, что вскоре они попрощаются, как-то не хотелось.
После того, что произошло в палатке, пришлось быстро одеваться и идти на эту встречу, хотя Нара вполне мог остаться в своем временном жилище из-за полученных ран. Вот только шатен не хотел отсиживаться на месте, он снова потихоньку входил в ритм их сумасшедшей жизни. Быть обузой никто не хотел, поэтому Нара скрепя зубы терпел все неудобства и не показывал вида, что у него что-то вызывало дискомфорт. Собаку приглядывалась к нему, отговаривала поначалу идти, но потом поняла, что это бесполезно.
Упрямого барана вряд ли что-то остановит в этом случае.
Они шли по расчищенной дороге прямо к уцелевшим воротам Фудо, где их уже ждали Цунаде, принцы, регент и генералы. Несколько шиноби Листа так же присутствовали там. Так же выстроились в стройном порядке самураи, а подле них – несколько групп из добровольцев, мирных жителей, которые записались в рекруты. Когда эта картина стала видна им обоим, Темари остановилась и переглянулась с Шикамару.
- Ты мне обещала, - напомнил ей Нара, пряча руки в карманы штанов.
Сестра Гаары склонила голову набок.
- Я не привыкла давать обещаний, которых не сдержу, проблематичный мужчина, - усмехнулась она, с озорством глядя в его глаза.
- Проблематичная женщина, - только и сказал Шикамару ей в ответ.
И спустя минуту куноичи притянула его к себе и поцеловала. Поцелуй не продлился долго, просто ей необходимо это было сделать, пока весь отброшенный официоз не взял над ними силу. В присутствии властей нельзя было показывать своих отношений. Ведь на войне не было место чувствам...
Или все же было?
Когда Собаку оторвалась от него, в ее глазах появился странный огонь. Не страсти, не желания. Решительность залегла на дне ее омутов, проявляясь с каждым мгновением все сильнее и сильнее.
- Я вернусь, но и ты пообещай мне, что будешь ждать, - на полном серьезе произнесла женщина.
Нара с минуту смотрел на нее, а потом теплая улыбка появилась на его лице.
- Клянусь.
Одно единственное слово стало ее волной облегчения. В этом вопросе всегда хотелось знать, что тебе есть ради чего жить и бороться. Чувство, намного сильнее любви. Чувство того, что тебя ждут, и будут ждать.
Она с благодарностью в глазах взглянула на него и отошла на пару шагов, снова возобновив движение в сторону ожидающих их властей. Благо, что эта сцена останется только между ними. Темари не хотелось, чтобы кто-то знал о том, что произошло между ней и тактиком.
В последнее время жизнь и так была преисполнена в жанре драмы. Не стоит добавлять в эту гамму еще один оттенок трагедии.
Когда они подошли к месту встречи, то Собаку сразу же увидела своего брата. Тот переговаривался с Наруто о Гааре, который уже покинул Ветер и участвовал в сражениях на территории Реки. Удзумаки внимательно слушал его и просил передать, что тоже вскоре присоединиться к союзникам. Канкуро с легкой улыбкой поблагодарил его, в то время как Сакура обеспокоенно глядела на своего напарника.
Цунаде и генералы стояли в стороне, там же сейчас находились Шикаку и Иноичи. Отец Шикамару, заметив приближавшуюся пару, с удивлением в глазах посмотрел на сына.
- В твоем случае необходим постельный режим, еще как минимум пару дней отдыха, - с недовольством проговорила Сенджу, скрещивая руки на груди.
- Отдохну на том свете, Хокаге-сама, - усмехнулся Нара, спокойно отреагировав на ее замечание.
- Будь осторожен в своих желаниях, - на полном серьезе сказал Шикаку, которого слова сына отнюдь не порадовали. – Такую возможность ты не приобрел только благодаря Цунаде-сама.
- Простите, Шикаку, но мы собрались здесь не для того, чтобы обсуждать здоровье вашего сына, - довольно-таки резко произнес Шэндай. – Темари-сама, мы не бросаем союзников в беде, но и весомую поддержку оказать вам не можем. Половину своих людей я отдаю под ваше руководство, так же несколько групп из рекрутов. Вам не о чем переживать, в основном, это юноши и девушки, которые смогут преодолевать большое расстояние.
Сестра Гаары кивнула и оглядела «помощь», которую предоставили ей генералы. Как отдельное войско его рассматривать было нельзя, но в поддержку брату и армии Монтаро это было хорошим подспорьем. Благо, что большей частью здесь преобладали самураи, а не представители мирного населения. Тогда проблем становилось действительно меньше.
- Так же Коноха предоставляет вам часть шиноби, которая должна выдвинуться сегодня же, - вставила свою лепту Цунаде. – В основном, мы посылаем медиков и разведчиков. Большей частью преобладают представители клана Абурамэ, Хьюга и Инузука, медики под руководством моей помощницы Шизуне. Кроме разведки, члены этих кланов хороши в ближнем и дальнем бою. Место встречи отмечено на карте.
Сенджу протянула Темари карту, с которой Собаку решила сразу же ознакомиться. Они все продумали заранее. Они должны были встретиться на перекрестке, которым как раз часто пользовались торговцы, когда перевозили караваны с товарами из столицы в деревню.
- Я слышала, что войска Риса вскоре пересекут Долину Завершения. Стоит ли вам так рисковать и посылать со мной людей? Вы сможете защитить деревню? – с опаской поинтересовалась сестра Кадзекаге.
В таких вопросах надо было все тщательно спланировать.
- Бой пройдет на территории, которую мы хорошо знаем, - заверила ее Пятая. – Эта схватка будет на нашем поле. Старейшины вместе с опытными джоунинами уже разработали план атаки и защиты. Вам нечего опасаться. Что касается остального, то чем раньше мы расправимся с противником на юге, тем раньше вы сможете помочь нам с севером, пока Альянс Трех Великих Стран не начал совместную атаку.
Темари не смогла сдержать тяжелого вздоха. Им предстояло очень большое путешествие. И очень трудные задачи предстояло решить.
- Я искренне благодарна вам за то, что вы не бросили Ветер в беде. Мы постараемся, как можно быстрее предоставить вам поддержку в борьбе с Рисом.
Двое генералов тут же отвернулись от куноичи Суны и стали отдавать приказы своим людям, в то время как Цунаде и генерал Шэндай стали переговариваться насчет ситуации близ Конохагакуре. Разговор был окончен. Теперь Темари оставалось только присоединиться к брату и покинуть Фудо...
Она посмотрела на Шикамару.
Покинуть, чтобы вновь вернуться.

Хината задумчиво взирала на людей, которые находились рядом с ней у ворот Конохи. Множество шиноби, представители разных кланов, мужчины и женщины. Все они сейчас собирались уйти из своего дома, когда больше всего были ему нужны. На душе что-то неприятно заскрежетало. Но ведь они так же будут выполнять свой долг, не так ли? Так же будут выполнять свой долг, чтобы с поддержкой союзника вернуться на родину и не позволить узурпаторам захватить его.
Среди всех этих людей она отмечала знакомые лица: Ханаби, которая разговаривала с кем-то из клана Инузука. Отец Шино, разговаривавший с матерью Кибы и его сестрой. Шизуне, которая отдавала распоряжения одному из джоунинов насчет того, когда его отряду следует выступать.
Чья-то рука легла ей на плечо, и Хината обернулась. Это оказался Неджи. Он с неестественным спокойствием посмотрел на нее.
- Пора выступать Хината-сама. Первый отряд веду я, второй – вы.
Брюнетка кивнула, судорожно вздохнув. Пути назад уже действительно не было.

Ночная мгла пленила ее друзей и шиноби, самураев, простых людей, которые покинули пункты населения. Равнодушный взгляд зеленых глаз наблюдал, как солнце исчезает за полоской горизонта, вместе с ним исчезали и люди, теряясь среди теней деревьев, уходя все дальше во мрак. За разнообразными оттенками красного, в которые сейчас окрасилось небо, последовали холодные тона океанических глубин: сначала еле заметно голубизна вытекала из теплого желтого цвета, а потом все темнее становились оттенки. Синий, темно-синий...
Куноичи неотрывно наблюдала за закатом, словно для уверенности наблюдая за тем, как день передает свои бразды правления ночи. Как только шум на улицах затих, прерываясь лишь возгласами немногих людей и потрескиванием поленьев в кострах, Харуно сделала пару шагов назад. Женщина полностью растворилась во мгле своей комнаты, сбрасывая с себя тунику и штаны.
Она не спеша надела черную кофту. Затем женщина подошла к шкафу и вытащила оттуда метательные иглы и подсумок с кунаями. Сакура с минуту смотрела на оружие, но потом все-таки подошла к столу и положила его рядом с маской орла. Тяжело вздохнув, Харуно присела на колени и достала штаны мужского покроя, которые были ей по размеру. Надев их, женщина снова сложила знакомую печать.
Клон тут же появился рядом и присел рядом с ней, озадаченный взгляд зеленых глаз был обращен к настоящей Сакуре.
Ученица Пятой протянула ей гребень, и клон тут же стала расчесывать ее волосы, укладывая их в пучок. Все это время в небольшом зеркальце, находившемся в комнате Харуно, отражалась женщина, совсем не похожая на настоящую Сакуру. Ее взгляд казался каким-то... мертвым...
- Когда я покину покои, ты должна будешь убрать весь беспорядок и притвориться спящей. Мне нужно алиби, - холодно произнесла Сакура и почувствовала, как клон отстранилась от нее.
Куноичи прекрасно знала, что клоны знают все, что творилось в голове хозяина до его создания. Но говорить сейчас, хоть с кем-то было столь необходимым, как вдыхать в свои легкие воздух. Становилось чуть-чуть легче.
Сакура прикоснулась к выбившейся пряди волос, используя частичную трансформацию. Место розового оттенка теперь занял угольно-черный, а за место зеленых глаз на нее смотрели черные омуты совсем иного человека. Лицо никак не изменилось, но этого было и не надо.
Встав с колен, куноичи взяла в свои руки маску. С минуту она держала ее в ладони, прежде чем надеть ее на себя.
Прежде чем из Сакуры Харуно, ученицы Пятой, шиноби Листа, человека, любящего свою страну, превратиться в преступника.

Когда свеча на ее столе догорела, в помещении никого не было, кроме ее жалкой фальшивки. Клон спокойно делал вид, что спал, пока настоящая Сакура уже приближалась к тюрьме Фудо.
И что-то мерзкое нашептывало ей на каждом шагу к местоположению ее бывшего напарника, что-то нарушало ее спокойствие, противным голосом говоря: «Не будет тебе покоя ни в этой жизни и ни на этой земле».
Тьма поглотила ее.