Летопись разлома. Том 1. На грани... (Глава 4. Часть 4)

«Вера способна сдвинуть горы и изменить ход событий в наилучшую сторону, но помимо веры человеком движет надежда и любовь. Он сделает шаг вперед, пройдет множество разных путей, преодолеет преграды на своей дороге и столкнется с опасностями, зная, что ему есть, что защищать. То и есть самый драгоценный человеческий дар, то и есть сама человеческая сущность. Цена за мир непомерно высока, но каждый готов ее заплатить, дабы знать, что будущее есть и что оно не обратится в пепел стараниями врагов. И ничто не будет забыто, и ничто не будет потеряно, и человек будет жить, пока его помнят»

Свечное пламя дрогнуло, и это стало заметно в большой палатке, которая выделялась среди всех, что были в лагере. В отличие от того, что происходило на улице, здесь было довольно-таки сухо. Здесь не присутствовало спальных мешков, только рюкзаки валялись где-то позади командиров отрядов. И как-то по-странному завораживающе выглядели лица уставших людей в свечном пламени, из-за которого и проявлялись в палатке тени. Выражения на лицах, словно вырезаны из камня, неживые, на них не отражалось каких-либо эмоций. И только огонек, отображавшийся в глазах каждого, говорил, что этот взгляд и это тело принадлежат вовсе не камню, а именно живому человеку.
Никто не говорил, молча ожидая прибытия союзников и проскальзывая взглядом по карте, где подробно был указан маршрут небольшого войска. Тишина прерывалась с громом и роптанием людей, что находились вне пределов своеобразного «штаба». И только когда изможденные путники переступили полог, исчезло время ожидания.
И наступило время действий.
- Мы рады, что вы дошли без особых проблем, - произнесла мать Кибы, которая в таких вопросах старалась придерживаться такта и явно не считала за проблему погодные условия. – Как только мы обсудим планы дальнейших действий, у вас будет время на отдых.
- Благодарю, Тсуме-сама, - вежливо отозвалась Темари, садясь с ней рядом на колени.
Канкуро устроился подле нее, а Хината заняла свое место рядом с братом.
Мать Кибы, оглядев всех присутствовавших в палатке командиров, приступила к изложению своих планов.
- По пути нам встретились вольнонаемники из страны Реки. Этого следовало ожидать, раз у Реки нет скрытой деревни, то феодал не побрезгует нанять наемников, контролирующих какие-либо маленькие пункты населения. На удивление, они хорошо организованы. Значит, ими управляют и их командир довольно-таки качественно это делает, если бы мы не специализировались на разведке, то вряд ли бы смогли заметить что-либо. Мы быстро смогли устранить помехи, но прибавили тем самым себе еще больше проблем. Теперь они знают, что мы догадались о слежке, - начала она, пальцем прочерчивая их путь от Конохи до близ лежащих территорий у перекрестка. - Если мы хотим провести поддержку вашему брату и успеть достигнуть столицы, придется воевать на два фронта.
Никто не был удивлен, сосредоточенно слушая Тсуме, которая вместе с дочерью разрабатывала этот план. Опытные разведчики и джоунины пригодились здесь как нельзя кстати.
- Мы разделимся на несколько групп, - продолжила Хана, и Тсуме теперь внимательно смотрела на свою дочь. – Первая группа во главе с Неджи пройдет по главной дороге в столицу. Туда мы зачислили всех людей, специализирующихся на мощном гендзюцу. Их задача будет заключаться в том, чтобы внушить им, что наша армия разделилась. Таура рассчитывает на этот ход, ведь меньшая часть разведчиков была замечена на пути, которым мы собирались пройти. Наряду с этим вторая группа внедрится в сеть шпионов и наемников Реки. В основном, это представители клана Абурамэ, так как они не имеют отличительных знаков, как у Инузука и Хьюга. Они будут идти под командованием Шиби. Это способствует тому, что система даст сбой, и мы сможем спокойно пройти большую часть пути, пока не доберемся до столицы.
- В чем смысл вашего плана? Каким путем нужно пройти, чтобы отвлечь врага и пробраться незамеченными? – привлекла к себе внимание Темари, которая единственная вместе со своим братом, не участвовала в обсуждениях и прениях, как только был воздвигнут лагерь.
Тсуме смерила сестру Гаары равнодушным взглядом, а потом кивнула Хане, чтобы та продолжала.
- Есть третий путь, где разведчиков замечено не было. Обходная и прямая дорога ведут к мостам. Приманкой для шпионов станут все добровольцы, которые пришли из столицы, отряд самураев и несколько групп шиноби. Они смогут пройти по мостам, где мы воссоединимся, потом же останется лишь добить всех наемников. Этим и займется Шиби-сама. К тому времени, как все произойдет, только два пути будут прослеживаться, а мы сможем спокойно пройти к столице Реки.
- Через что ведет этот путь? – задал роковой вопрос Канкуро и заметил, как изменились в лицах командиры отрядов.
- Через обрыв. Когда-то там тоже был мост, но после Третьей Мировой он разрушился. Никто не восстанавливал его, не желая ходить по окрестностям, где было пролито много крови. Один из канатов до сих пор держится, соединяя нашу территорию и владения Реки. Именно поэтому мы решили, что добровольцы станут приманкой для шпионов, они просто не смогут пройти там. Им ничего не грозит, Шиби и его люди уничтожат людей Тауры раньше, чем они что-либо сделают отвлекающим отрядам, - увидев замешательство на лицах родственников Кадзекаге, Хана поспешила добавить: - Это единственная возможность добраться в срок.
Темари лишь промолчала, переведя взгляд на брата, который теперь так же неотрывно смотрел ей в глаза. Никому не хотелось рисковать людьми, но если это был реальный шанс перенаправить поддержку Гааре, избежав потерь, то они должны, просто обязаны привести этот план в действие.
Хината понимала это молчание со стороны Собаку, решиться на такое было рискованно, но необходимо. Впервые за долгое время, когда она приняла роль главы клана Хьюга и командира своего собственного отряда, она понимала, что решиться практически жертвовать своими людьми, не просто. Если все пойдет не так, то они потеряют армию, потеряют возможность помочь союзникам и вывести Огонь на передовые позиции, показав всю великую силу могущественной державы. Но в такие времена рисковать было необходимо.
- Когда по-вашему плану, мы должны выдвигаться? – тихо спросила Собаку, глядя на карту, где красной точкой отмечен был злосчастный обрыв.
Хана переглянулась с Тсуме.
- Сегодня ночью. На отдых и сборы вам дается около пяти часов. Шиби-сама и Неджи-сама приступили к выполнению плана час назад.
Темари кивнула и медленно встала со своего места, за ней последовал и Канкуро.
В безмолвной тишине они покинули палатку.
Собрание было закончено.
Или нет?
Во всяком случае, Собаку больше не желала здесь оставаться, прекрасно зная, что отдых ей был просто необходим, так же как и возможность забыть хотя бы на пару минут, в каком аду она находилась.
Ад был везде. И даже здесь небо умело плакать.
Удивительно, не так ли?

- Я не собираюсь просто так отдавать мою страну узурпаторам, - не скрывая гнева, говорила Кохаку, быстрым шагом направляясь к главному залу. – Не собираюсь проигрывать эту войну.
Регент внезапно остановилась и посмотрела Цунаде в глаза. В них было столько ненависти, гнева, отчаяния и обиды, что даже Хокаге не сдержалась и отвернулась, обращая свое внимание на Шикаку и Шикамару. Теперь при дворе они считались главными стратегами, военные советники, чья должность была во всем помогать генералам и координировать действия объединенной армии, чьей численностью они вряд ли могли похвастаться. Сейчас постепенно разъединялись их силы, защищая тылы на севере и нападая на врага на юге.
Генерал Шэндай, который теперь сопровождал везде госпожу регента, лишь прикрыл веки и неодобрительно покачал головой. Ему явно не нравилось, какой поворот событий возник на совете, когда Кохаку дала клятву верно служить своей стране, а потом, как ошпаренная, вылетела из зала заседаний. Слуги лишь говорили о том, что госпожа не хотела, чтобы ее беспокоили. И внезапное поднятие настроения несколько смущало генерала, принцев и Хокаге, но никто ничего не сказал.
И лишь советник Таро спокойно реагировал на такие перемены дочери Бенжиро, зная, что сейчас происходит у нее на душе.
- Есть выход, - начала Кохаку, снова продолжая путь. – Власти больше не будут бездействовать.
- Что вы имеете в виду? – без всякого энтузиазма спросил Шикаку, не любящий всяких сюрпризов.
- Во многих вопросах не надо опираться на решения аристократии, - не обратив внимания на слова отца Шикамару, Кохаку впервые чувствовала такую решительность. – В политике важна не благодетель, которую ты несешь людям, а точность ударов, которые наносишь врагу. И вовсе неважно: в спину, в лицо, ты должен исполнить свой долг. И многие не смотрят на цену, которую платят. Я же так не могу.
Она, чувствуя, наконец, что делает все правильно, что теперь не боится, с легкостью открыла двери в главный зал. Пустующий трон феодала был здесь, как знамение чего-то нехорошего, и предвещание чего-то более знаменательного. Более грандиозного.
Кохаку спокойно вошла, в то время как в удивлении застыли принцы, генерал и советники. Хокаге лишь остановила взгляд на одной персоне, находившейся в помещении.
В лунном свете выделялось несколько фигур. В лунном свете выделялась их надежда на будущее.
- Знаете, у Огня есть будущее, если страной правит такая женщина, - весело проговорила Мей Теруми, скрестив руки на груди.
В лунном свете выделялись власти страны Воды. Мидзукаге и феодал, поодаль стояли Ао и Чоджуро, которые тоже не скрывали радости от такой встречи. Им не пришлось встретиться на поле боя. И не придется.
Йоширо и Тадао недоуменно смотрели на сестру, которая встала подле Кейтаро, феодала Воды. Она не предупредила о том, что здесь должно было произойти, лишь сказала, что это поможет Огню. И они все обязаны там были присутствовать.
- Политические браки решают многие проблемы в наше время, - медленно проговорила Кохаку, ласково беря за руку правителя и переводя взгляд на Цунаде. – Я дочь своего отца. Дочь человека, который учил, что иногда стоит поступиться гордостью, чтобы спасти многих. Это решение спасет мой народ.
- Я полагаю, что вы ни о чем не знали, - вставила свою лепту Теруми, подходя к Хокаге. – Для нас было неожиданностью, когда сама регент связалась с нами, предлагая мир и выгодные всем сторонам условия. Брак – всего лишь формальность, после которой войска Воды вступят на территорию Огня и помогут в защите Конохи, а затем двинутся на север, чтобы разгромить армию Риса. Вскоре мы выйдем из Альянса и официально присоединимся к вам.
Пока принцы пребывали в состоянии шока, а генерал обдумывал все выгоды такого союза, Шикамару внимательно следил за шиноби Кири. Женщина Кохаку или нет, но определенный вклад она внесла в их дело. Только истинный политик и преданный своему делу человек не побоится в тайне вести столь важные переговоры. И только те, что достойны уважения, одерживают победу.
Кохаку не колебалась. Это выдавало в ней воина, решительного и уверенного в себе. Священнослужитель, который стоял рядом с двумя важнейшими людьми этого времени, не мог не оценить храбрость женщины, хоть и предпочел молчать. Дела политики – не его. И никогда не будут его.
- Эта война забрала у меня уже слишком многое, Цунаде-сама, - тихо проговорила Цяо, сжимая ладони своего будущего супруга, который был лишь рад, что его невеста с ним будет откровенна.
Как и с остальными.
- Она отняла у моей страны покой и грозит разрушить ее. Разве могу я допустить, чтобы наследие моего отца лежало руинами величественной столицы, коей когда-то был Фудо? – голос регента был тверд, как никогда. – Разве могу я допустить, чтобы люди отправляли и дальше своих детей на войну, из которой у них нет шанса вернуться? Все мы слишком долго страдали, пребывая в огне собственной вражды и не видя, что творилось в мире. И слишком долго страдать пришлось Вам и вашей деревне. Политики забыли о главном: это вы защищали нас, когда неприятель угрожал нашему миру. Я просто хочу вернуть этот долг.
Молчание длилось недолго. Мей Теруми не могла просто стоять в стороне и слушать такие речи, не приняв участие в их беседе:
- Войну можно остановить, избавившись от главных агрессоров. Феодалы помнят заслуги шиноби перед страной, но их советники об этом забыли. Ненависть Тауры понятна, вражда Риса вызвана еще и тем, что Саске убил Орочимару. Санин вывел страну на новый уровень, создав там скрытую деревню, сейчас же она пришла в упадок и феодал Риса хочет вернуть былое величие. Многие страны еще не сделали своего выбора, колеблясь между Альянсом и Огнем, - Мей прервалась, заглядывая прямо в глаза Цунаде, которая понимала, к чему клонит Мидзукаге. – Мы должны выстоять и показать, чего стоим. Тогда перевес будет на нашей стороне и страны потянутся к нам.
Сенджу кивнула и медленным шагом пошла к выходу из зала.
- Если это так, тогда у нас много работы. Шикаку, Шикамару, нам нужно известить Коноху о пополнении в наших рядах.
Тактики вышли из главного зала следом за ней.
Как только дверь захлопнулась, началась церемония.
Так у Огня появился еще один союзник.

Каких-то три недели перевернули ее жизнь.
И заставили измениться.
Но так как в мире шиноби время – понятие растяжимое, то трудно сказать долго ли они горят в огне собственной вражды и куют друг против друга заговоры. Четвертая Мировая, например, длилась недолго. Но там она видела противника, сейчас же трудно сказать другом или врагом является человек, прикрывающий спину.
Слова Какаши помогли ей перестать чувствовать мучения совести. Вот только вместе с этим появилось еще больше вопросов. Что будут делать власти, если окажется, что Йоширо – предатель? Какое решение они вынесут?
Как обнаружили, что именно она побывала в тюрьме Фудо?
Сакура так и продолжала прятаться среди деревьев недалеко от лагеря. Надо было хоть немного прийти в себя, чтобы спокойно продолжить путь. Ее больше не трясло, не лихорадило от мысли о том, что она предала своего учителя, друзей, деревню и страну. Вот только надо было быстро заполнить пустоту, которая появилась с осознанием того, что она по-прежнему выполняет свой долг.
Просто теперь она трактовала его совсем иначе.
Теряясь в своих мыслях, Сакура еле уловила присутствие чьей-то чакры рядом с лагерем. Рядом с ней. Это заставило сосредоточиться исключительно на том, кто ее побеспокоил, нежели на своих проблемах.
Женщина затаила дыхание и вытащила кунай, готовясь в любой момент отразить атаку неприятеля. Теперь инстинкты самосохранения не дремали, отгородившись стеной нежелания принимать этот мир таким, каков он есть на самом деле.
И мир снова пришел в движение. Она замахнулась на человека, появившегося прямо перед ней. И замерла.
- Суйгецу? – Сакура выдохнула это имя, глядя в яркие глаза, в которых пламенем горела насмешка.
Акулья ухмылка проявилась на его лице, как только кунай выпал из ее рук.
Медик не верила, что это он, хоть совсем недавно и выводила команду Саске из тюрьмы. Ее прегрешение заключалось лишь в том, что она убила многих, желая спасти единицы. Единицы дорогих людей. И сейчас одна из них стояла перед ней. Она так хотела забыть то, что пришлось сделать, хоть и перестала чувствовать вину.
Почему-то видеть Суйгецу было больно. Что говорить о Саске?
- Меня трудно забыть, - усмехнулся Ходзуки. – Мне нужна твоя помощь.
Задребезжали замки терпения.
- Как ты здесь оказался? Ты же был в тюрьме Фудо! – Харуно не хотела, чтобы хоть что-то выдавало ее.
Человек в маске умер, как только исполнил свою миссию. Сакура продолжала жить.
Не стоило воскрешать образы прошлого, которые хотят, чтобы их забыли.
- Не без помощи высших сил, - странная горечь промелькнула в его словах. – Это не столь важно. Ты и твой дружок-блондинчик так яро бежали в Храм Солнца за Саске, что я подумал, вы вряд ли откажетесь нам помочь. У Карин проблемы.
- Ты хоть представляешь, что с вами будет, если власти Конохи или Фудо обнаружат вас? – попыталась образумить его Сакура, ведь она старалась вовсе не для того, чтобы они вновь попали в тюрьму.
- Мы ушли на приличное расстояние от Фудо, что касается Конохи, то сомневаюсь, что блондинчик даст в обиду Саске, - Суйгецу тяжело вздохнул и, оглянувшись, подошел к ней ближе и наклонился так, что его губы оказались у ее уха. – У нас есть то, что заинтересует власти Конохи и, возможно, освободит Саске официально. Ты же знаешь, что он не преступник!
Последние слова Ходзуки буквально прошипел, и это заставило Сакуру вздрогнуть. Послышался его тяжелый вздох, Суйгецу отошел на пару шагов назад и посмотрел прямо в глаза бывшей напарнице Саске. Она недоверчиво наблюдала за мечником, но явно не собиралась уходить. Это не было похоже на внутреннюю борьбу. Отказать бы она не смогла по одной единственной причине: это же Саске и ему надо помочь.
Хоть у Учихи бы и язык не повернулся попросить об этом, гордость не позволила бы этого сделать.
Сакура взглянула в сторону, где находился их лагерь, а потом снова на Ходзуки.
Разве могла она сказать ему нет?

- Ты так и будешь стоять под дождем?
Знакомый до боли голос прозвучал позади нее, но Ино не спешила оборачиваться, продолжая смотреть на то, как молнии появлялись на небосводе и тут же исчезали. Деревня казалась неживой, вымершей, до такой степени страх возымел здесь эффект. Пейн напал четыре года назад и сейчас, когда была надежда, что все осталось позади...
Система рухнула. Снова дала сбой.
- Ино, - теплая ладонь легла ей на плечо, но дочь Иноичи никак не отреагировала.
Женщина лишь судорожно вздохнула и сжала губы, с сожалением смотря в глаза художника, который даже после того, как они расстались, поддерживал ее. Он же тоже видел эту печальную картину! Видел, как дождевые капли стекают по лицам всех пяти Хокаге, словно слезы. Он видел, как оживленные улицы пустели, как закрывалась Академия. Он видел, как плакали жены и дети, когда встречали своих отцов, когда ребенок слышал страшные слова о том, что он теперь сирота. Он видел, как люди с немногими пожитками переселяются ближе к убежищу, чтобы попасть в безопасное место, как только произойдет нападение.
Он видел, как рушится жизнь и снова начинается выживание.
Но, даже видя кошмарную реальность, он не дрогнул и не боялся.
Шиноби не боятся смерти. Шиноби боятся потерять то, что им дорого.
Это заповедь, которую грешно было забывать.
- Послезавтра они будут уже здесь, - только и проговорила Яманака. – До сих пор не могу поверить, что после пережитого власти допустили еще одну войну!
Она скрестила руки на груди и посмотрела на пару мужчин, которые стояли вдалеке и с угрюмыми, как это небо, лицами что-то обсуждали. Обычно говорили об одном и том же: о семье, родных, планах на будущее, если выживут, куда их отправят после этой битвы. Позитивных тем было не столь много, и практически каждый говорил, что как только он выберется живым из всех этих бед, то обязательно напьется.
Благо, что их никто не видел. Хоть сейчас по улице и ходили одни только отряды шиноби, они оставались частью серой и блеклой массы. Никто не тревожил их, ведь знали, что повода для беспокойств у всех сейчас предостаточно.
- Люди давно перестали учиться на собственных ошибках, - произнес Сай и с сочувствием ей улыбнулся, – но лучше так, чем быть безвольными куклами, у которых нет индивидуальности. Тогда виной стали идеи и проект Акацке, сейчас же разгорелась борьба за власть. Возможно, просто еще не пришло то время, когда все проблемы будут решаться переговорами, а не железом и кровью.
Она усмехнулась, подавляя в себе желание сказать все то, что ее гложило. У него проблем и так хватает, не стоит добавлять еще и свои.
- И когда они наконец-таки научатся решать всё переговорами, произойдет эволюция, и шиноби будут не нужны, - мечтательно и как-то отстраненно сказала Ино, продолжая печально улыбаться. – Мне нравится такое будущее.
- Мне тоже.
Она перевела взгляд на олицетворения Хокаге и унылый пейзаж, который открывался им на широком перекрестке. Дома, что сейчас пустовали, шиноби, что готовились к битве, небо, что плакало и проливало свои слезы на землю, родина, что нуждалась в защите...
Да, будущее, где не будет всех этих страданий, выглядит очень хорошо и притягательно.
Жаль, что до него оставалось еще далеко.
Сай по-прежнему находился на расстоянии вытянутой руки. Он сейчас напоминал Наруто, чистого и искреннего. И любящего другую.
Что же тогда чувствовала Хината?
Что же чувствует сейчас? Первая любовь незабываема.
Ино судорожно вздохнула, и это не ушло от пристального внимания мужчины.
Как сложно бороться с чувствами и желанием не навредить такому миловидному человеку, как Хьюга. Она потеряла Наруто и смирилась. Какой же тварью надо быть, чтобы на чужом несчастье построить свое счастье!
- Знаешь, прости меня за все. Прости за то, что после войны мы начали встречаться, что это переросло в нечто большее. Прости за то, что я тебе изменила. Прости за то, что тебе пришлось найти в себе силы понять и отпустить. Прости за то, что я говорю это только сейчас, а не сказала об этом раньше, - Яманака произносила все это быстро, закрыв свое лицо руками.
Смотреть ему в глаза было бы настоящей пыткой.
Но она знала.
Знала, что удивление отразится на его лице, сожаление и боль. Вот только он не уйдет и не бросит. Удзумаки, этот светлый человек, он меняет многих, изменил его и холодного члена корня АНБУ. Нельзя научиться чувствовать по книжкам, изучать заумные теории, чтобы понять, как должно биться сердце, когда любишь. И раскрывают глаза на это люди, от которых меньше всего ожидал получить столь необходимую помощь и опыт!
Но это было так незабываемо, когда он взял ее ладони в свои и заглянул прямо в глаза.
Прямо в душу. Этот внимательный и понимающий взгляд обескураживал. Как же сильно обостряются чувства на грани! Как же сильна становится любовь!
И невыносима.
- Все в порядке, - медленно проговорил мужчина и горько улыбнулся, взяв ее лицо в ладони, как делал раньше, чтобы ее успокоить.
Его теплое дыхание ощущалось слишком остро. Находясь в неустойчивости, на грани, понимаешь, что ты упустил в этой жизни.
- Я не злюсь и я не считаю, что время, проведенное с тобой, период в жизни, который лучше забыть.
- Я должна была это сказать, - незамедлительно ответила Ино. – Просто не хочу о чем-то жалеть. Нас же всех так учат, да? Готовиться к предстоящему бою, как к последнему, не жалеть ни о чем, не оборачиваться на прошлое и ошибки, совершенные в нем. Так должен поступать настоящий шиноби.
Она же дала слабину. Хоть и не проявляла слез, не плакала, на лице не отражалась палитра разнообразных эмоций. Все слезы уже пролиты. Со временем можно разучиться плакать. Можно разучиться жалеть.
- Но все мы люди, - подбодрил ее Сай. – Мы не можем быть просто оружием, даже если слишком сильно этого захотим.
Молчание длилось недолго.
- Я и не хотела быть оружием, - Яманака прикоснулась пальцами к его рукам, которые все еще держали ее лицо. Он казался сейчас таким родным. – Прости меня в последний раз. Прости за то, что я сейчас сделаю.
Сай не успел задать вопроса.
Зазвенели колокольчики в цветочном магазине семьи Яманака. Нечеткие тени смешались с полумраком помещения. Пара, которую практически никто не заметил, исчезла с улицы. Промокшие до нитки люди целовались, забыв обо всем, что гложило, о том, что все происходящее неправильно, что все это нереально.
Тяжелое дыхание, одно на двоих.
Ино думала, что он отпрянет, с сожалением посмотрит на нее и уйдет, оставив её как брошенного котенка под дождем. Но не было никакой сопливой романтики, наподобие этой. Было лишь желание забыть обо всем. Обо всех.
Яманака повернула ключ в замочной скважине, ощущая его горячие губы на шее. Его поцелуи, что будоражили кровь и обжигали кожу. Не любовь, а необходимость толкала на близость. Они будут жалеть, никто и не смел этого отрицать.
Вот только это все отошло на задний план.

- Как давно все это началось? – раздался тихий вопрос, но ответа не последовало.
Цунаде тяжело вздохнула и протерла глаза, не спать третий день давалось очень тяжело. Сейчас решалось слишком много важнейших вопросов, которые касались жизней сотен тысяч людей, если не больше, чтобы откладывать их все из-за собственных нужд. Но ей так хотелось это знать.
Сенджу посмотрела на Теруми, которая все это время равнодушно за ней наблюдала. Мидзукаге знала о многих политических интригах, которые Вода плела за спинами всех политиков. Но и помыслить не могла, что это обернется во благо Огню!
Церемония закончилась, Шикамару и Шикаку отдали приказы сообщить Конохе о пополнении в своих рядах. Принцы и генерал с советником удалились, дабы обсудить дальнейшие планы. Мей Теруми решила же все обговорить с Хокаге, ведь в последнее время между ними было слишком много недомолвок. Это может быть чревато ужасными последствиями, учитывая, что обе они были женщины вспыльчивого характера. Хоть сегодняшнее событие и должно было заставить всех хоть чуточку остыть.
- Еще до того, как Кохаку объявила военное положение, - на полном серьезе ответила Теруми, скрестив руки на груди. – Она мудрая женщина и предвидела, что может начаться война. Еще при жизни Бенжиро велись переговоры о политическом браке нашего феодала и наследницы династии Цяо. Мы думали оставить это в тайне, дабы узнать о дальнейших планах других стран. Вот только обстоятельства вынудили нас в ближайшие сроки появиться в Огне и сегодня заключить брак. Никто не мог подумать, что должно было произойти на похоронах Бенжиро.
- Какая выгода от этого вам? – твердый голос Хокаге звучал немного угрожающе. Она давно перестала верить кому-либо на слово.
Мей это понимала.
- Наследник, который должен будет появиться от такого союза, может претендовать на два престола. Самое главное, что родственные связи намного крепче всяких договоров. Вода и Огонь всегда будут в мире, - Теруми усмехнулась и тяжело вздохнула. – Всего-то надо было заключить чертов брак, чтобы оказаться по одну сторону баррикад.
- В любом случае, войска Воды не успеют дойти до Конохи, - процедила сквозь зубы Цунаде, опираясь руками о поверхность стола и опуская голову. – Через два дня уже начнется бой.
Теруми лишь обворожительно улыбнулась.
- Не стоит нас недооценивать.

Сакура чувствовала, как замирало ее сердце, когда они замедляли шаг. Она снова увидит Саске. Только уже без маски орла или равнодушия. Харуно врала ему, когда говорила, что не будет мешать властям. Наоборот она помешала всех их планам. Или только планам Йоширо Такугава?
Суйгецу же бросал в ее сторону заинтересованные взгляды. Саске просил поискать только лечебных трав. Дзюго так же отправился на поиски. Ходзуки же рассуждал логически. Что может быть лучше? Травы или медик? Конечно, медик. Карин становилось все хуже и хуже после лечения баронессы, что-то пошло не так. Точнее Итачи заподозрил, что аристократка сделала что-то не так с женщиной. С Тоби она была или нет, но еще неизвестно какие цели она преследовала, помимо возрождения Мадары.
- Ты и тот блондинчик... Что Саске для вас значит? – мечник уже решил, что приведет ученицу Сенджу к Карин, но любопытства унять он не смог.
- Он не рассказывал, - больше утверждая, нежели задавая вопрос, проговорила Сакура.
Странно, но горечи от этого она абсолютно не чувствовала. Наверное, привыкла, что так в этом мире обстояли дела.
- Он вообще молчит, если дело касается его прошлого. Мы знали только об их распрях с Итачи, о слухах, которые ходили, да и о настойчивости блондинчика, которые гнался за Саске, говоря о каких-то связях, - Суйгецу отвел взгляд от бывшей напарницы и потер подбородок, задумываясь над своими последними словами. – Слушай, а они не того?
Ходзуки оттянул мизинец, имея в виду любовную связь Наруто и Саске. Это заставило Сакуру улыбнуться.
- Нет. Наруто ценит дружбу, и он не видел ничего хорошего в том, что Саске искал силу у таких людей, как Орочимару, - незамедлительно ответила Харуно.
- Друзья значит, - двусмысленно протянул Ходзуки, по-прежнему насмехаясь над своим лидером.
- Без пошлых намеков.
Медленно забывались слезы, пролитые ею. Что-то новое пустило свои корни в ее душу, увидев там благодатную почву. Она любила его, любила Саске и не отрицала этого. Просто привыкла жить без его любви. Но это чувство граничило с одержимостью, что не могло не пугать Сакуру.
А они все шли. Дальше от лагеря, Наруто и Какаши, Иноичи и Шино. Харуно не сомневалась, что она вернется, но все-таки боялась, что кто-либо из ее товарищей последует за ними. Хатаке и Удзумаки смогли бы все понять, но сомнения терзали ее по поводу Яманака и Абурамэ.
Дождь все шел, они промокали до нитки. Ходзуки не обращал на это внимания, ему нравилась такая погода, Сакура же после пережитого не считала дождь за глобальную проблему. Руки в последнее время так сильно болели, что она только радовалась, когда холодные капли дожди касались ее кожи. По венам, словно вместо крови, разгонялась по телу раскаленная лава. Даже обезболивающие не помогали. Приходилось терпеть.
- Так что случилось с Карин? – пытаясь отвлечься от вернувшегося жжения, спросила Сакура.
Да и информацию стоило получить сейчас.
- Если я медик, то Саске безгрешный человек. Я не разбираюсь во всех этих диагнозах, проблемах, хоть и провел большую часть своего времени в плену у Орочимару. Никто не брался приучить мне медицинское образование, но даже я способен понять, что здесь что-то не так. Итачи тоже подозревает одну не малоизвестную в мире политики личность, - уже более серьезным тоном и без шуток ответил ей мечник.
- Итачи?! – хоть Сакура и видела его в тюрьме, но удивления подавить не смогла.
Она-то думала, что он находится под контролем баронессы.
- Своеобразный подарок от многоуважаемой госпожи Цэй Вэй. Кстати, именно баронесса способствовала не только его воскрешению, но и воскрешению родителей Саске и блондинчика, да и всего клана Учиха. Они усовершенствовали Эдо Тенсей с помощью дзюцу, которое использовал Орочимару для переселения своей души в другое тело. Так сказал нам опять же Итачи. Кстати, ты многое знаешь о баронессе Цэй Вэй? – загадочная женщина не давала покоя Суйгецу, который видел у нее схожие черты с Орочимару.
Сакура лишь неопределенно хмыкнула.
- Внучка героя Третьей Мировой, Томео Вэй. Впоследствии феодал наградил его выдуманным титулом и дал небольшие владения, находящиеся чуть севернее Конохи. Несмотря на то, что многие не считают и никогда не считали их настоящими аристократами, представителей этого клана все-таки считают серьезными соперниками на политической арене. Ранее клан Вэй преданно служил феодалу и престолу, пока не пошли слухи об уничтожении Тоя и захвате местного населения Цунасимы с целью выслать их на войну, как дополнительную поддержку армии феодала. Глава клана Цахибару Вэй, он вырезал всех жителей Тоя, а затем отправился в столицу, чтобы предоставить военную поддержку престолу. Как не странно, но его не осудили за злодеяния. Клан Вэй предоставил «улики» и документы, которые говорили о том, что жители Тоя были настроены против правления Кохаку Цяо. Цэй Вэй приходиться ему кузиной, их отцы были родными братьями. Только Цахибару из побочной ветви, но у них нравы отнюдь не как у клана Хьюга, все члены семьи считают, что клан должен идти за мужчиной. У Цэй Вэй есть сестра-близнец, Касуми Вэй, которая бесследно пропала в возрасте шестнадцати лет. Родители же Цэй Вэй были убиты неизвестным наемником, который проник в их поместье. Несмотря на репутацию, члены клана ведут междоусобные войны. Нередко в их семье убивали детей. В послевоенное время имена представителей их клана очень часто мелькали среди политиков. Хоть у них и небольшие владения и они не имеют такого достатка, как более крупные вассалы, к людям клана Вэй прислушиваются. Об их кровожадности и жажде власти ходит много слухов, - закончила наконец-то Сакура и уловила на себе удивленный взгляд Суйгецу. – Что?
- Не думал, что тебе так много известно, - лишь усмехнулся Ходзуки.
- После скандала, связанным с Тоя, это известно практически всем, - спокойно ответила Харуно.
- Эта женщина воскресила Итачи и дала возможность прожить до конца уготованное ему время, - его ухмылка стала еще шире, как только Суйгецу заметил удивление на лице Сакуры. – У нее больше власти, чем ты думаешь.
Харуно отвернулась, больше не желая разговаривать на эту тему.
Вскоре их шаги снова замедлились, и на этот раз Сакура уже почувствовала знакомую чакру. Два мужских силуэта и женский были различимы среди листвы деревьев. Поблизости не было каких-либо пещер, а делать навес не представилось возможности. Просто не было делать из чего.
Суйгецу пошел вперед, приземлился на ветку рядом с Карин и, покачав головой, обратился к одному из Учиха. Сакура только спустя три минуты вскочила следом и столкнулась с равнодушным взглядом Саске и Итачи. Радовало то, что они смотрели на нее без презрения, исчезла эта бессмысленная ненависть.
Карин находилась в неком подобии гамака, сделанного из двух плащей. Глаза ее были закрыты, губы дрожали, но Харуно больше напугала ее неестественная бледность.
«Как снег», - подумала ученица Сенджу.
- Я не удивлен, что Суйгецу привел именно Сакуру. Раз мы находились невдалеке от шиноби Конохи, - услышала она голос Итачи, который сейчас переговаривался с Саске.
- У него была иная задача, - холодный голос бывшего напарника заставил поток мурашек пробежаться вниз по позвоночнику.
- Порой следует поступиться гордостью, чтобы спасти товарища, Саске, - покачал головой старший Учиха.
Харуно чувствовала себя несколько некомфортно. Это чувство, словно ты здесь лишнее звено. Ты не подходишь. Ты не являешься частью этой системы. Ты мешаешь.
Она говорила себе, что это ее долг помочь Карин. Отчасти это ее вина, что она могла находиться в таком состоянии. Напарница Саске спасла Сакуру у Храма Солнца, хоть долг Харуно уже отдала, когда вызволила ее из тюрьмы Фудо, но она все равно чувствовала симпатию к Карин и не хотела оставлять ее в таком состоянии. Эта женщина была самоотверженной и любящей, хоть и немного стервозной. Они с Сакурой были очень похожи.
- Где Дзюго? – Суйгецу огляделся в поисках бывшего подопытного Орочимару, но его нигде не было.
- Он еще ищет травы.
Пока мужчины продолжали разговаривать, Харуно подошла к Карин и положила руку ей на лоб, стараясь понять, насколько все было запущено. Горячий. Раскаленный. Это выглядело довольно-таки странно, учитывая ее неестественную бледность. Сакура наклонилась к ней, прислушиваясь к дыханию, оно было тихим и незаметным. Прикоснулась к запястью, чтобы вымереть пульс, но он вообще еле различался. Сердце билось слишком медленно. Это явно не было похоже на обычную болезнь. Да это вообще была не болезнь! Харуно впервые сталкивалась с таким.
- Почему вы не остались на земле? – Харуно обернулась к мужчинам, но посмотрела только на Саске.
- Карин сказала, что ей больно лежать, - раздался взволнованный голос рядом и вскоре его обладатель появился подле Суйгецу.
Дзюго протянул ей мешочек с травами, и Сакура сразу узнала выглядывающий аир. Харуно скептично оглядела содержимое, но лишь тяжело вздохнула. Если бы случай не был запущенным, то эти травы могли бы помочь, но сейчас Карин требовались сильнейшие лекарства и болеутоляющие.
Великан, как не странно, но вовсе не удивился появлению здесь Сакуры. Сейчас он больше переживал о Карин.
- Больно лежать? – протянула Харуно и обернулась к напарнице Саске, которая тихо застонала и взглянула на всех неосмысленным взглядом.
- У нее болит все тело, - пояснил Дзюго и тяжело вздохнул, а затем обратился к Суйгецу: - Хоть ты и ничего не смыслишь в травоведении, но я благодарен, что ты привел медика.
- Карин, - Сакура нагнулась так, чтобы женщине не пришлось напрягать зрение. – Ты можешь мне сказать, что чувствовала, прежде чем слегла.
С губ сенсора сорвался тяжелый выдох, но взгляд стал чуть более осмысленным.
- Боль в руках. Жжение и тяжесть. Было больно выпускать чакру, - она говорила настолько тихо, что только Сакура смогла ее услышать. – Она делала мне уколы. Похоже, что-то дала. Я не помню.
«Боль в руках», - эхом отозвались слова Карин в сознании.
Харуно посмотрела на свои ладони и почувствовала нарастающее жжение и боль. Ей же тоже что-то кололи, когда она была в плену. Напарница Саске была слаба, и поэтому средство могло подействовать быстрее, нежели с ней. Но сейчас...
Те же самые симптомы. Сакура попробовала выпустить чакру и тут же прикусила нижнюю губу, чтобы не застонать. Поры как будто закупорили. Она ссылалась на то, что когда освобождала Саске от кандалов, переусердствовала. Вот только фраза, сказанная Карин в следующий момент, полностью подтвердила, что если они не начнут действовать, то в ближайшее время тоже самое случиться и с ней:
- Будь хорошей девочкой, Карин, не просыпайся.
Сенсор снова закрыла глаза. На этот раз Сакура ее не беспокоила.
Харуно медленно встала, по-прежнему разглядывая свои ладони.
Осознание ударило в голову так сильно и с таким холодом, что она практически абстрагировалась от жестокой реальности, еле выговаривая:
- Я не смогу сейчас ей ничем помочь.

- Мне жаль, что так получилось, - женщина положила руку ей на плечо, - но мы должны были так поступить.
Темари кивнула и продолжила собирать вещи. Надо было хоть немного разобраться, пополнить запасы воды и еды. Так же она истратила несколько пилюль по дороге, которые помогали ей все это время идти практически без отдыха. Как командиру подкрепления ей приходилось гораздо тяжелее, нежели остальным. Координировать действия, разбивать на отряды, искать места для передышки – все это давалось не очень-то и легко, учитывая численность маленькой армии.
- Всем нам сейчас нелегко, - продолжила Хината, - я рада, что Цунаде-сама послала именно тебя.
- Ты уже билась? – только и спросила Собаку, продолжая собирать небольшой дорожный рюкзак.
Она спросила это таким голосом, словно интересовалась о погоде. Темари укладывала вещи и поэтому не заметила, как напряглась спина Хинаты. Взгляд стал тяжелым, и Хьюга опустила голову, так и не решаясь переступить полог палатки Собаку.
- При границе. Там моя тетя осталась. Мы даже похоронить своих не можем, - тут же ответила командир второго отряда.
Темари промолчала. Говорить, что ей жаль, было бессмысленно, а сотрясать воздух словами просто так она не хотела. Хината поняла это молчание, как должное. Обе куноичи, обе оставили дом и обеих их ждали.
- Мы даже понять ничего не успели, когда земля стала уходить из-под ног, - поделилась своими кошмарами сестра Кадзекаге, роясь в рюкзаке и поджав губы. – Никто этого не ожидал. Просто разом стало сносить здания и умирать люди. Крики, кровь и огонь. Мы задыхались, столица была похожа на пылающий ад. Но все продолжали умирать и кричать.
Она услышала, как тяжело вздохнула Хината. Все тело дочери Хиаши напряглось. У каждого свои кошмары. Вот только это не мешает почувствовать весь ужас, который когда-то испытывал человек.
- Целый город превратился в руины. Женщины и мужчины, старики и дети. Мы шли и видели лишь трупы, а у тела своей матери плакала маленькая девочка и просила ее проснуться, - Темари не выдержала и отшвырнула рюкзак, поворачиваясь к Хинате. – А потом ей просто перерезали горло, представляешь? Она понять даже ничего не успела. Когда же на нас стали нападать эти чертовы ублюдки, приспешники террориста, люди стали просто ползти по телам своих друзей и родных. Они ничего не понимали. Страх все затмил. Я тогда с Шикамару и Канкуро была, мы с Хиданом бились.
Хьюга не удивилась, война преподнесла уже много сюрпризов. И что такое воскрешение приспешника Дзясина? Мелочь по сравнению с глобальным сумасшествием и безумием.
- Канкуро отбросило. Остались только мы с Шикамару. И я должна была умереть, Он меня загородил, - теплым голосом сказала Темари и горько ей улыбнулась. – И когда я очнулась в палатке, я поняла, что мне есть еще за что бороться. Мне не все равно, какую цену мы должны заплатить за то, чтобы война закончилась. Не хочу видеть, как любимые вот так вот умирают.
- Шикамару...
- Жив, - договорила Темари, и в глазах ее впервые отразилось столько тепла.
И любви.
Странно было видеть, как женщина, расчетливый стратег и политик, буквально теряет голову от этого наплыва чувств. Но ведь они с Хинатой очень похожи. Обе уже воевали и воюют до сих пор.
- Сай тоже жив и здоров, - как бы невзначай проговорила Хьюга и усмехнулась, качая головой.
Темари тоже улыбнулась и заливисто засмеялась, снова пододвигая к себе рюкзак. Она тяжело вздохнула и стала качать головой из стороны в сторону.
- Иди уже, командир, - услышала Хината, и Хьюга медленно вышла из палатки снова под дождь. – Нам воевать скоро.
«За любимых воевать», - дополнила про себя Темари. – «За любимых».

Стоны затихли. Исчезла былая страсть и отчаяние, лишь тишина давила, словно кто-то упрекал их за совершенное. Все так и останется в маленьком цветочном магазинчике, где больше не пахло цветами. Лишь тяжелое дыхание одно на двоих, непрерывное. И сердца, бьющиеся в унисон.
Ино проследила взглядом до кофты Сая и до их жилеток. Не было никакой романтики или любви. Ушло. Пропало. Исчезло. Пламя затихло.
Да, его поцелуи до сих пор обжигали кожу, будоражили кровь, но эта была вовсе не любовь, всего лишь необходимость забыться. Яманака тяжело вздохнула и уткнулась носом в его оголенное плечо. Она чувствовала, как слезы катились из глаз, как весь мир вокруг них горит.
Они просто не сдержались, прямо на стойке, желая получить больше прикосновений, больше тепла, в котором сейчас нуждался каждый шиноби в Конохе. Вот только радость быстро исчезла, уступая реальности.
- Она не узнает, - проговорила Ино и всхлипнула, обнимая его. – Не узнает.
Ее пальцы зарылись в волосах мужчины. Становилось не так одиноко.
- Не узнает, - как молитву повторяла Яманака, целуя его в шею.
И он верил ей. Верил.
И он прощал. Прощал.
Прощал за то, что она сделала. За то, что сделали они.
И покой им только снился.

Небо продолжало плакать, видя, что твориться на этой бренной земле.
У границы высаживались все больше и больше кораблей. И у вышедшего на землю Огня человека была бандана со знаком скрытой деревни Кири.
Мей Теруми рассказывала о том, что они успеют дойти до Конохи, и уверяла Цунаде. Уверяла, они победят.
Темари с улыбкой на лице собирала рюкзак в своей палатке, думая о том, что вскоре она увидит брата.
Хината заливисто смеялась, вспоминая поцелуй во дворе ее поместья. Смеялась и чувствовала любовь, и чувствовала себя любимой.
Сай никак не реагировал на теплые поцелуи, думая о той, что сейчас находилась вдалеке. Думая и сжимая кулаки, ненавидя себя за слабости все больше.
Наруто рассказывал очередную историю, пока в лагере не показалась Сакура, уставшая и изможденная. Какаши и Иноичи переглянулись, Шино лишь поднял заинтересованный взгляд. Но женщина отошла в сторону, с печалью и скорбью глядя на то, как Саске несет Карин на руках, а следом за ним идут Суйгецу и Дзюго, молчаливый Итачи.
- Саске, - сорвется с губ Удзумаки, прежде чем он заметит Карин на его руках и все поймет.
Небо продолжало плакать, видя, что творится на этой бренной земле.
И спрашивать, почему люди не могут жить в мире, почему они должны переживать любимых, оставлять за спиной свой дом.
И ответа не последует. И дождевые капли продолжат капать на землю.
И омоют они лица страждущих. И простят за все.
За жестокость и предательство.
За боль и отчаяние.
За все.