Мост через вечность. Глава 13

Утро в Конохе выдалось неплохое, даже несмотря на весеннюю прохладу. Отдохнув ночью, природа потихоньку просыпалась: солнце ласковыми лучами готовилось прогревать землю, птицы завели переливчатые трели в кустах и на ветвях деревьев, небольшой ветерок явно собирался исчезнуть и дул все слабее, а облака не спешили заслонять небосвод. Прекрасное время суток для неспешной прогулки, а не обмороков возле небольшой, протекающей через город речки.
- Дейдара! – крик Итачи настойчиво пробивался сквозь шум в ушах, но это нисколько не помогало: оглушенный болью юноша его почти не слышал. Сжимая пальцами куртку в области сердца, блондин даже не почувствовал, как сильные руки помогли ему приподняться и сесть. Инстинктивно Дейдара прижался спиной к устроившемуся на траве Учихе и, держась лишь на силе воли, принялся бороться с недугом. Да что же с ним происходит, в конце концов?..
- Дей! – встревоженный Гаара вмиг позабыл о собственных проблемах, на коленях подобравшись к другу и обхватывая его лицо ладонями. Тсукури мог поспорить на любую вещь – Сабаку сейчас внимательно всматривается в него, стараясь понять, насколько серьезно положение.
- Гаара-кун! – Итачи решительно прервал созерцание болезненной гримасы подрывника, доставая из кармана мобильник. – Найди номер Саске и сообщи ему, что Дейдаре стало плохо, и мы втроем едем в больницу, - передав телефон школьнику, брюнет посмотрел на стоящего в отдалении Хьюгу. – Неджи-кун, разыщи остальных и расскажи им все. Я снял вас со всех сегодняшних уроков, так что можете идти по домам. Увидимся завтра в школе.
Неджи, не произнеся ни слова, кивнул и скрылся среди вишен, на бегу вытаскивая сотовый. Один Яхико без дела переминался с ноги на ногу, слишком ошеломленный сложившейся ситуацией, чтобы вспомнить об обязанностях служителя правопорядка. Второй раз этот странный мальчишка при виде него начинает задыхаться, и никто не может объяснить, в чем дело – разве подобное нормально? Пейн растерянно шагнул вперед, намереваясь хоть как-то помочь, но всхлип Тсукури вынудил его остановиться:
- Нет… - парень ухватился за колено Итачи, привлекая к себе внимание учителя. – Пусть… стоит… там… да…
Учиха прикусил губу, прекрасно осознавая необходимость подмоги полицейского, способного доставить их в госпиталь на служебной машине, однако спорить не стал и подчинился, проклиная в душе все существующие в мире болячки.
- Яхико, ни с места, - твердо попросил он, успокаивающе поглаживая Дейдару по волосам.
Выполнявший поручение сенсея Гаара при звуке возгласа обернулся, окинул пристальным взором приятеля и отчетливо произнес в трубку:
- Кажется, ему полегче, - прозвучавший из маленького аппарата крик «Все из-за тебя, зараза!» прекрасно услышали все находившиеся на берегу. – Наруто… - пришлось, поморщившись, помассировать левый висок. – Не ори ты так, у меня голова раскалывается, - на том конце после невнятной возни раздалось «Я тебе, когда встретимся, еще и не то расколю!», затем Сабаку заметил ненароком включенную громкую связь и убрал ее. – Ладно, мы собираемся в больницу, так что я прощаюсь, - сбросив вызов, он поинтересовался. – Звонить в скорую?
Ответил на вопрос Яхико, очевидно уставший быть источником бед и жаждущий столь неприятный факт исправить.
- Я свяжусь с Нагато, он должен быть в соседнем квартале. Скорую мы будем ждать дольше.
- Быстро! – требовательно бросил Итачи, не думая о том, как выглядит с его стороны отдача приказов представителю власти с пистолетом в кобуре.
Стоило Пейну побежать к автомобилю, дабы добраться до рации, Дейдара, будто ощутив отсутствие раздражителя, приоткрыл крепко зажмуренные до этого очи и хрипло сказал:
- Не могу… видеть… его глаза… да.
- Глаза? – недоумению Итачи, казалось, не было предела. – Причем тут его глаза? Ты знал Яхико раньше?
- Нет… не знаю… - невпопад проговорил Тсукури; дышать стало чуточку легче. – Но… пусть… не подходит…
Итачи покачал головой: попробуй-ка, разберись, какое из услышанных им слов к чему относилось. Да и не до этого было. Краем глаза Учиха приметил усевшегося рядом Гаару: тот согнул ноги в коленях, уткнулся в них подбородком и крепко сжал ладонь Дейдары в своей. Усмехнувшись при виде такой незатейливой поддержки, молодой преподаватель легко поцеловал светловолосого ученика в макушку. Чуть поодаль Яхико связался с напарником, значит, остается только дожидаться приезда Нагато и жалеть об оставленном возле школы личном транспорте…

Нагато, прибыв на место происшествия уже через десять минут и выслушав Итачи, доставил ожидавшую его троицу в больницу, по дороге созвонившись с Сасори. Гаара при упоминании имени любимого вздрогнул и, насупившись, отвернулся к окну, предаваясь предчувствию неприятного разговора и собираясь с духом, дабы, решиться на самое важное для себя признание. В конце концов, сколько можно терзаться? Пора, наконец, поставить Акасуну перед фактом и выслушать ответ, каким бы он ни был – Сабаку приготовился принять любой исход ситуации и продолжать жить, несмотря ни на что. Быть может, получив отказ, он когда-нибудь полюбит кого-то еще, ведь не сошелся же свет клином на одном конкретном враче? Однако сердце упрямо ныло и сжималось от страха, и унять его не представлялось возможным, разве только надеяться на исцеление временем полученной душевной раны.
Парень ухватился за спинку переднего сидения, стоило машине резко затормозить, и покосился на расположившихся рядом Итачи и Дейдару: Учиха все еще крепко обнимал Тсукури. Интересно, как справляются с ударами судьбы эти двое? И замыкался ли в себе непредсказуемый блондин после смерти матери? О сенсее трудно было что-либо предполагать, Гаара лишь подозревал: одиночество того вызвано вовсе не личным выбором.
Все происходившее дальше Сабаку мог с легкостью сравнить с туманом – и то, как, выбравшись из автомобиля, они передали подрывника ожидавшим возле входа медикам, и как быстро попрощались с Нагато, и как бежали по коридору в приемную возле кабинета Сасори, где, по словам Итачи, ждать известий легче. Уследить, куда доктора увезли на каталке Дейдару, Учиха не сумел, но отчего-то был уверен: осматривать того будет именно Акасуна.
Томительно потянулось время. В какой-то момент Гааре, сидящему на стуле, наклонившись вперед, показалось, что учитель задремал. Впрочем, если судить по тому, насколько расслабленно тот откинулся назад, закрыв глаза и упираясь головой в стену, возможно, он был не далек от истины. Хотя, наверное, это лучше, чем, подобно ему, терзаться не самыми радужными мыслями. К тому же, Учиха, волнуясь за ученика, определенно, доверяет своему другу и знает: Дейдара в надежных руках. Сабаку со вздохом подумал о собственном бессилии, отчего на душе стало гадко.
- Прекрати себя изводить, - негромко произнес Итачи, даже не потрудившись приоткрыть очи. – Сасори – профессионал, он все сделает как надо.
Подросток невольно через плечо покосился в сторону говорившего – уж не заделался ли тот в экстрасенсы, раз уловил его думы? Итачи же, не получив слышимой реакции на брошенную реплику, все-таки взглянул на подопечного и хмыкнул.
- Тебя порой можно читать как раскрытую книгу, Гаара-кун. Для этого даже не нужно быть волшебником.
Супер. А он-то считал себя вполне умеющим скрывать чувства человеком.
- Простите, Итачи-сенсей.
Собеседник рассеянно разглядывал потолок, скрестив на груди руки.
- За что ты извиняешься? Переживать за друга – нормально. И всплески эмоций в твоем возрасте – тоже нормально. Просто не позволяй им управлять собой, особенно – страху.
Гаара нахмурился.
- Разве бояться чего-то не стыдно?
- Кто тебе сказал этот бред? – спросил Учиха, окинув школьника оценивающим взором. – Даже самые сильные люди чего-то боятся. Истинная сила заключена не в отсутствии страхов, Гаара-кун, а в их преодолении.
- А чего боитесь вы, Итачи-сенсей? – неуверенно поинтересовался Сабаку, одновременно жалея о заданном вопросе – ведь он мог затронуть неприятную и очень личную для преподавателя тему.
К его удивлению и облегчению, Итачи и не подумал обижаться, отмалчиваясь.
- Мои страхи просты и незатейливы, они, наверняка, очень похожи на твои, - вымолвил он. – Однако я стараюсь не поддаваться им и тебя прошу о том же, в первую очередь, как твой учитель. Ты сейчас выглядишь запутавшимся и запуганным зверьком, готовым сломаться в любой момент. И не спорь, потому что от хорошей жизни не убегают из дома, тем более, в нетрезвом состоянии. Лучше запомни – важно не то, что сделали с нами, а то, что мы сами сделали из того, что сотворили из нас.
Гаара кивнул, обдумывая услышанное, но как-либо прокомментировать это не получилось: к ним подошел Сасори. Учиха немедленно вскочил, сонливости как не бывало.
- Как он? – в голосе педагога явственно прозвучала тревога.
Акасуна успокаивающе коснулся плеча наследника клана.
- Все в порядке, ему лучше. Я провел осмотр, взял анализ крови. Сейчас мальчику делают ЭКГ, после отвезут в палату. Пока он побудет здесь, хочу понаблюдать за его состоянием. Если новых приступов больше не будет, к вечеру отпущу домой.
- Это уже не первый приступ, Сасори, - заметил Итачи. – Скажи мне честно, что у него может быть?
Глава больницы потер переносицу.
- Я бы предпочел хорошенько его обследовать, а потом уже ставить окончательный диагноз. Так что наберись терпения.
Учиха кивнул, соглашаясь с доводами приятеля.
- Я могу побыть с ним?
- Да, он будет в сто пятой палате. Второй этаж, из лифта направо и до конца. – Сасори обратил внимание на переминающегося на месте Гаару. – Я пока займусь вторым пациентом.
Усмехнувшись, Итачи не удержался и потрепал старшеклассника по волосам, после чего поспешил удалиться в указанном направлении.

В помещении было не особо уютно и… очень светло. Дейдара даже зажмурился на мгновение, рассматривая белые стены, приоткрытое окно с опущенными жалюзи, небольшой столик в углу с черными ножками и прозрачной столешницей, пару кресел возле него, почему-то голубого оттенка, небольшой шкаф и прикроватную тумбочку около своей койки. Парень поморщился, теребя складки бежевого одеяла, и решил, что никогда не станет использовать такие расцветки для интерьера собственного дома. Если он у него когда-нибудь будет, конечно. А может, это чрезмерная придирчивость, и на самом деле все не так уж и плохо? В конце концов, он никогда не любил больницы.
Скрипнувшая дверь заставила юношу вздрогнуть и подумать о необходимости смазывать петли – ведь с непривычки из штанов можно выпрыгнуть. Впрочем, человек, зашедший в комнату, одним своим приходом немедленно развеял тягучую, неприятную атмосферу и вызвал улыбку на лице.
- А я думал, что помру тут со скуки, да, - изрек Дейдара, наблюдая, как Итачи приближается к нему.
Учиха усмехнулся, устраиваясь на краю кровати.
- Постараюсь этого не допустить, - с этими словами он протянул подростку стакан с плотной желтовато-оранжевой жидкостью. – Я принес тебе сок из кафетерия. Надеюсь, ты пьешь апельсиновый?
- Я не привереда, все пью, - заметил Тсукури, выхватывая сосуд с напитком и делая приличный глоток.
Брюнет хмыкнул.
- Я заметил.
Дейдара обиженно фыркнул в сок, однако в следующую секунду накатили воспоминания о вчерашнем запое, из-за чего стало до безумия стыдно. Даже знать не хотелось, как он тогда выглядел в глазах Итачи.
- Спасибо… - произнес подрывник, опустив голову в надежде спрятать за волосами покрасневшие щеки. – Спасибо за помощь, да.
Учиха с улыбкой похлопал собеседника по плечу, затем встал и прошел к окну. Дейдара из-под длинной челки смотрел, как он пальцами раздвигает пластины, дабы взглянуть на раскинувшийся перед госпиталем двор. Интересно, какие думы посещают его? Как следует повести себя дальше?
Ответ пришел через мгновение, когда в накрывшей палату тишине раздался голос молодого преподавателя:
- Я тут заметил одну вещь. Твои приступы случаются тогда, когда ты сталкиваешься с Яхико. Если не считать первого случая в «Шарингане».
Тсукури недоуменно нахмурился:
- Это вы о том рыжем мужчине, да? – пустая тара аккуратно приземлилась на деревянную поверхность тумбы. – Ну, приступов при нем всего два было, так что…
Итачи обернулся.
- То есть, раньше их не было? До того, как ты приехал в Коноху.
- Нет, я даже простудами редко страдаю, - продолжал пребывать в растерянности любитель взрывов, пытаясь угадать, куда заведет их беседа, неожиданно свернувшая совсем не в то русло.
- Хм. – Учиха подошел к ученику, скрестив на груди руки. – И тебе не кажется это странным?
- Нет. – Дейдара, насупившись, отвернулся. Разговор его совершенно не радовал. Внезапно захотелось остаться в одиночестве, только бы никто не лез в душу с расспросами, особенно если его выводы правдивы. Да, конечно же, происходящее с ним подозрительно, однако необходимо обдумать все в тишине, а уже потом обсуждать с заинтересованными лицами.
- И ты уверен, что никогда до этого не встречался с Яхико? – не отставал Итачи.
Тсукури поерзал на месте, мысленно ругаясь витиеватыми нецензурными выражениями.
- Уверен, - холодно отчеканил он. – И вообще, я больше ни на какие вопросы отвечать не буду, да.
Учиха вздохнул и, видимо, не желая ссориться, вымолвил:
- Прости, - сев рядом с подопечным, наследник клана осторожно коснулся его сжатой в кулак ладони. – Предлагаю мир. Ты не против?
- Не против, - раздалось в ответ сердитое бурчание.
Итачи улыбнулся.
- Тогда предлагаю тебе небольшую прогулку по городу, как ты на это смотришь?
- Вы… - Дейдара прерывисто выдохнул застоявшийся в легких воздух, будучи не в силах совладать с нахлынувшим потоком эмоций, среди которых на первое место стремительно вырывалось ощущение счастья и радости. – Мы будем гулять вдвоем, да?
- Естественно, - подтвердил Учиха. – Можешь даже свои любимые бомбочки захватить. Я с удовольствием послушаю, за что ты их так любишь.
Тсукури отказывался верить своим ушам, но те упорно подтверждали – ему правильно удалось расслышать сказанное. А потому в следующий миг блондин одним плавным движением обнял Итачи, твердя:
- Пойду! Конечно, я пойду, да! – после чего безо всяких намеков накрыл губы мужчины своими, одновременно обхватывая того за шею и не давя отшатнуться.
Сопротивления не последовало и потом, когда, прервав сладостное занятие, Дейдара принялся покрывать легкими поцелуями щеки, нос и сомкнутые веки любимого. Итачи впервые за долгое время позволил себе расслабиться, забыть о всевозможных препятствиях и таять в объятиях мальчишки, ставшего таким близким и нужным. Исчезло тиканье висящих на стене часов, прекратила существовать обстановка вокруг – весь мир отошел на задний план, оставив вместо себя лишь состояние эйфории…
…грубо прерванное появлением длинноволосого шатена, застывшего на пороге при виде представшей его взору картины. Дейдара, несмотря на застилавшую рассудок пелену, пришел в себя первым и неохотно отодвинулся, вынуждая Итачи развернуться к вошедшему, а затем ошарашено замереть, глядя на менее ошеломленного Хьюга Хиаси…

Осмотр не занял много времени прежде всего потому, что никаких повреждений у Гаары не наблюдалось, если не считать жалобы на раскалывающуюся, особенно от громких звуков, голову. Сасори при этих словах хмыкнул и сходил за таблетками, не переминув поздравить подростка с похмельем. На вопрос «чего ради ты напился?» сидевший на кушетке Сабаку пожал плечами и отвернулся к окну, совсем как в день их первой встречи. Акасуна со вздохом принес парню рубашку, снятую и повешенную на стул перед обследованием.
- Вот, оденься, - проговорил он, отдавая имущество владельцу. – Я позвонил Темари, и мы договорились, что брат заберет тебя после уроков.
Гаара кивнул, затем принялся надевать поданную вещь, пристально уставившись в пол. Молодой врач тут же поймал себя на желании протянуть руку и разгладить пролегшую меж бровей юноши морщинку, дабы тот больше не хмурился, очевидно, принимая непростые решения. Если бы можно было так же легко исправить жизнь, мир стал бы гораздо проще.
- Вчера вечером я поругался с сестрой, - наконец, вымолвил Гаара, по-прежнему не смотря на него.
Так, это уже лучше, чем непробиваемое молчание, решил Сасори, придвигая к себе табурет и устраиваясь на нем.
- Из-за чего? – поинтересовался он, побуждая рассказывать дальше.
- Я… - собеседник на мгновение закрыл глаза, словно приказывал сам себе говорить. – Я сказал ей, что… люблю вас.
На мгновение медику показалось – он ослышался.
- Что? – потрясенно выдохнул он.
Сабаку же, очевидно, осмелел и уверенно повторил:
- Я люблю вас. Уже давно.
Потребовалось приложить усилия, чтобы не поперхнуться воздухом. В конце концов, не каждый день тебе ни с того, ни с сего признаются в любви.
- Ты уверен? – как можно мягче спросил Сасори, подаваясь вперед и осторожно касаясь запястья старшеклассника. – В твоем возрасте гормоны…
- Нет, - жестко произнес Гаара, накрывая его кисть ладонью. – Это не гормоны. С их помощью далеко от постели не убежишь, а мне нужно дышать с вами одним воздухом, слышать ваш голос, смотреть, как вы улыбаетесь, хотя бы издалека. Мы не общались несколько лет, но я тайком пробирался к больнице или вашему дому, я наблюдал, не смея приблизиться. У меня была надежда на то, что когда я окончу школу и поступлю в университет, то смогу попытать счастья. Ведь тогда я уже не буду ребенком в ваших глазах. Но… вы женитесь на моей сестре, и… я не знаю, как выдержать это.
Сасори слушал, опустив голову, позволяя высказаться и испытывая ощущение дежавю: будто время повернулось вспять, к тому дню, когда он убеждал в искренности собственных чувств Шисуи. И поэтому Акасуна верил звучавшим из уст Гаары словам, безмолвно осознавая как их, так и тяжесть сложившейся ситуации, которую все же придется до юнца донести.
Несколько томительных минут в кабинете стояла оглушающая тишина, затем раздался голос главы клиники:
- Я тебе верю. И хочу рассказать кое-что взамен, если ты не против.
- Да, - прошептал Гаара, боясь пошевелиться и тем самым спугнуть любимого человека.
- Я женюсь на твоей сестре не потому, что люблю ее. Если честно, этот брак – просто сделка, не более того. Видишь ли, я сирота. Мои родители погибли, когда я был маленьким, порой мне даже не удается толком вспомнить их лица, только смутные образы и ощущения. Меня вырастила и воспитала бабушка, и долгое время мы были друг для друга семьей, но я понимал, что так не может продолжаться вечно. Как единственный наследник рода, я обязан продолжить его, и недавно бабуля напомнила мне об этом долге.
- То есть… - ошеломленно подытожил Сабаку. – Вы женитесь на Темари, чтобы иметь ребенка? И только?
Сасори пристально всмотрелся в бирюзовые очи Гаары, но не приметил там возмущения – лишь стремление понять.
- Да, мне нужен ребенок. В конце концов, я даже не против этого. Мне уже за тридцать, пора подумать о детях. Однако в моем случае осуществить подобные планы не так-то просто.
- Почему? – спросил заинтересованный слушатель.
- Потому что я гей, - пояснил Акасуна, удивляясь тому, насколько легко оказалось рассказать данный факт своей биографии рыжеволосому воздыхателю. – Женщины меня не возбуждают. Совсем.
Гаара, не отрывая от него взора, заметил:
- Но ведь есть разные вещества…
- Афродизиаки? – с интересом спросил Сасори. – И откуда ты о них знаешь в столь юном возрасте, а?
Сабаку покраснел, смущенно пробормотав:
- Интернет – кладезь информации.
Акасуна весело хмыкнул, представив втихаря лазающего по запрещенным сайтам Гаару, и продолжил исповедь:
- Я не исключаю вероятность их использования, если мой изначальный план провалится с треском.
Школьник недоуменно нахмурился.
- Изначальный план?
- Я не собирался спать с Темари, - с готовностью разъяснил Сасори, не намереваясь что-либо скрывать. – Я надеялся на процедуру искусственного оплодотворения. Сам брак был бы по сути фиктивным, и если бы твоя сестра однажды влюбилась в кого-нибудь, я немедленно освободил бы ее от уз со мной.
- И Темари согласилась на это? – собственный вопрос показался нелепым, особенно учитывая вчерашнюю помолвку.
- Да, согласилась, и у нее были на то свои причины, но рассказывать тебе о них я не буду. Думаю, она сама должна посвятить тебя в них, если сочтет нужным, - завершив утро неожиданных объяснений, Акасуна высвободился из захвата паренька и прошел к окну. – Потому я не могу быть с тобой, Гаара. Даже если мне хочется, я не могу.
На некоторое время за спиной повисло молчание: Гаара мысленно подводил итоги, машинально соскочив с сидения и поправляя одежду, Сасори же думал о раскинувшемся перед ним перепутье. Разум настойчиво твердил о верности сделанного выбора, сердце рвалось к стоящему позади пареньку. Смогут ли они вдвоем разрешить сложившееся противоречие?
- Сасори, - позвали его, наконец. – Ты любил когда-нибудь? – Сабаку неосознанно перешел на «ты», но отступать или извиняться не собирался.
- Да, - ответил Акасуна, поворачиваясь к нему, желая видеть лицо говорившего. – Я был не старше тебя, когда полюбил одного юношу. А потом его убили.
Высказанное восприняли абсолютно спокойно.
- Значит, ты можешь понять меня. – Гаара направился к двери, но, ухватившись за ручку, замер. – Я люблю тебя. И не собираюсь сдаваться, - после чего покинул помещение, направляясь к палате Дейдары.

Дейдара растерянно взирал на вошедшего, пытаясь сообразить, как здесь оказался Хьюга. Ладно, допустим, каким образом он сюда попал, вполне объяснимо – но кто рассказал ему, что случилось? И зачем этот человек примчался? Приятно, конечно, но ничего не понятно.
Хиаси, тем временем, видимо, сделав определенные выводы, поинтересовался:
- Кто-нибудь может мне объяснить, что происходит?
Краем глаза подрывник уловил движение – Итачи поднялся с кровати и смущенно пригладил и без того идеально забранные в хвост волосы, отчего-то вдруг ощутив себя нашкодившим мальчишкой, застигнутым на месте преступления с поличным.
- Хиаси-сан, мы…
- Ну, уж нет! – решительно перебил Учиху Дейдара, которому надоело теряться в догадках. – Мы занимались именно тем, что вы видели, и оправдываться никто не будет, да! А вот вы что тут делаете?
- Я… - Хьюга растерянно заморгал, стараясь не обращать внимание на приглушенный хмык Итачи. – Мне позвонил Неджи и рассказал о случившемся. У нас в городе только одна больница, так что я сразу поехал сюда. Хотел узнать, как ты, Дейдара-кун.
- Эм… - Тсукури задумчиво постучал по губам пальцем. – Я согласился с вами иногда общаться из благодарности, а вы теперь будете таскаться за мной хвостиком, да?
Да, дед пытался вбить в него хорошие манеры – иногда буквально, - но порой парень решал отбросить их за ненадобностью. Например, в случаях назойливости малознакомых людей.
- Я всего лишь хочу проявить участие, Дейдара-кун, - ответил Хиаси и развернулся к Учихе. – Итачи, надеюсь, ты понимаешь, чем чреваты подобные действия с несовершеннолетним? Думаю, тебе лучше оставить мальчика в покое.
Вышеупомянутый «мальчик» покосился на любимого и, заметив, как тот потупился и медленно сел обратно на койку, сжал кулаки. Нет, какого черта посторонние вмешиваются? А ведь все так хорошо начиналось. Хватит. Если сейчас на корню не пресечь моральные поползновения некоторых зарвавшихся личностей, то потом с ними хлопот не оберешься! Да, кивнул парень собственным мыслям, нужно поставить одного богатея на место.
- Я думаю, Хиаси-сан, - чрезмерно ласковым голосом начал Дейдара, - что вам необходимо научиться не лезть не в свое дело, да.
- А? – Хьюга замер с раскрытым ртом, очевидно, не привыкший получать отпор.
Тсукури усмехнулся и холодно отчеканил:
- Если я влюбился в человека, который старше меня, то должен спрашивать у вас разрешение на это, да? Или, может, мне поинтересоваться, когда можно будет с ним целоваться или переспать? А, я понял! Надо еще спросить, как он должен выглядеть, и из какой семьи происходить, - юноша прищурился. – Даже дедушке не дозволено мне указывать в этом деле, а уж постороннему человеку – тем более, да! Так что советую вам немедленно убраться отсюда и закрыть дверь поплотнее с той стороны, если вы хотите сохранить мое расположение. Я не откажусь от Итачи, даже если весь мир будет против меня, да.
Итачи потрясенно взирал на Тсукури, мысленно аплодируя непредсказуемому подростку. В наступившей тишине никто не произносил ни звука, не решаясь стать причиной нового взрыва эмоций. Лишь спустя несколько томительных минут Хьюга виновато сказал:
- Прости меня, Дейдара-кун. Мне не стоило вмешиваться, я был неправ.
- Ну, еще бы, - довольно скрестил на груди руки Дейдара, получив ожидаемое.
- Надеюсь, мы останемся друзьями? – с надеждой спросил шатен.
- Думаю, я могу дать вам еще один шанс, да, - снисходительно проговорил пациент клиники.
Хиаси вновь взглянул на предпочитающего не встревать Учиху.
- Итачи, я давно хотел поговорить с тобой об одном деле. Мы можем сделать это сейчас?
Брюнет пожал плечами, не видя причин для отказа, и ласково потрепал по руке напрягшегося подопечного.
- Дейдара, все будет хорошо, не волнуйся.
Стоило ему встать, как дверь приоткрылась, и в комнату осторожно заглянул Гаара, ярко сверкая огненной шевелюрой в светлом помещении.
- Простите, - неуверенно пробормотал он. – Я только хотел узнать, как Дейдара.
- Раз хотел, то заходи, а не мнись на пороге, да, - буркнул Тсукури, не меняя позы. – Эта парочка собралась любезничать в коридоре.
Сабаку со смешком зашел внутрь, позволяя Учихе и Хьюге протиснуться мимо себя, и прихватил ближайший стул, дабы с комфортом устроиться около постели больного. Необходимо рассказать другу о беседе с Сасори и принятом им решении.

Утро в полицейском участке выдалось на редкость спокойное. Нагато маялся от скуки после заезда в госпиталь и, развернувшись к окну вместе со стулом, задумчиво крутил ручку пальцами. Яхико уехал на вызов из-за какой-то незначительной аварии, и в кабинете стало невыносимо тихо. Так и подмывало включить музыку или, на худой конец, какой-нибудь радиоканал на приемнике. Через раздвинутые шторы наблюдалось небо, но отсутствие даже легкого намека на облака лишало еще одного бестолкового занятия, значит, убить время было катастрофически нечем. Удзумаки вздохнул и повернулся к компьютеру. Может, сыграть в пасьянс?
Открывшаяся дверь возвестила о прекращении праздности, а брошенный в ее сторону взгляд – о необходимости срочно унимать забившееся с неимоверной скоростью сердце.
- Мадара-сан, - вполголоса произнес Нагато, вскакивая и чувствуя, как стремительно уплывает земля из-под ног. В данном случае, конечно, пол, но кому какая разница, в конце концов?
Мадара кивнул в ответ на столь неуверенное приветствие и, повернув ключ в замке, прошел к столу. Нагато внимательно следил за ним, ожидая дальнейших действий и боясь что-либо предположить. Учиха говорил о продолжении их прерванной беседы, но он не ожидал того так скоро. Точнее, банально боялся его появления, не желая становиться отвергнутым, и в то же время жаждал разрешить все побыстрее. Кто бы подсказал, как успокоить его измученную метаниями душу…
- Я обещал, что мы поговорим обо всем, - проговорил Учиха, разглядывая столешницу так, словно увидел на ней необычайное произведение искусства. – Я пришел раскрыть тебе душу, Нагато. Ты готов выслушать меня?
- Д-да, - запинаясь, пролепетал рыжеволосый и откашлялся, дабы голос звучал увереннее. – Может, вы хотите присесть?
Мадара качнул головой.
- Нет, - он все так же не поднимал глаз, будто страшась потерять решимость от малейшего неодобрения собеседника. – Сначала я хочу прояснить ситуацию с цветами. Я мог бы солгать, но не считаю нужным начинать новые отношения с вранья. Букеты тебе присылал мой сын. Мальчишка заметил, как нам тяжело сблизиться друг с другом, и решил помочь, оказывая тебе знаки внимания от моего имени. Даже не поленился подсунуть мне в карман визитку от цветочного салона, - мысль об изобретательности отпрыска вызвала легкую улыбку на его лице. – Как ни странно, это помогло мне решиться быть откровенным с тобой.
- Помогло решиться… - расстроено повторил Нагато, вспоминая радость от получения каждого такого презента. – Это хорошо, наверное…
Мадара все же рискнул взглянуть на него, и Удзумаки, затаив дыхание, разглядел в глубине черных очей надежду, отчего захотелось мечтать о прекрасном будущем. Вот только… действительно ли оно возможно?
- Я люблю тебя, Нагато, - твердо сказал Учиха, не намереваясь тянуть кота за хвост. – Люблю уже очень давно, но до сих пор не решался признаться. Каждый раз я вспоминал о твоем долге перед кланом, о том, что не имею права стоять у тебя на пути, и это останавливало меня. Но теперь я хочу, наконец, нарушить молчание и отдать себя на твой суд.
Любит… Мадара любит его… Нагато едва не задохнулся от нахлынувших на него эмоций и собрался уже во всеуслышание заявить о собственных чувствах, только, как назло, воздуха в легких не хватило даже на пару слов – он смог лишь пролепетать невнятное «я», прежде чем посетитель вскинул руку, останавливая его жалкую попытку говорить.
- Я не прошу тебя отвечать прямо сейчас. Я хочу, чтобы ты подумал обо всем, Нагато. О своей семье, об обязанностях перед ней и ее наследием, а также о многом другом. Я хочу, чтобы твое решение было обдуманным, а ты потом не терзался сомнениями. У тебя столько времени, сколько тебе потребуется, я дождусь любого ответа. И если ты в итоге согласишься быть со мной, я никогда не позволю тебе забыть, что ты для меня самый дорогой человек во всем мире.
Нагато словно в тумане наблюдал, как Мадара медленно покидает помещение, оставляя ему право сделать выбор и не навредить при этом ни одному из них. Губы сами собой растягивались в счастливой улыбке, и даже тоскливый солнечный день больше не вызывал уныния.

Хиаси остановился возле большого окна в приемной. Приближение обеденного времени сказывалось в пустынности больничных коридоров, потому можно было не бояться лишних ушей. Итачи смотрел, как Хьюга задумчиво потирает виски, очевидно, не зная, с чего начать речь, однако торопить мужчину не собирался. Если вспомнить о многолетней вражде их кланов, то уже сам факт данной беседы – весьма необычное явление, побуждающее узнать тему разговора.
- Итачи, - наконец, нарушил молчание шатен. – Я уже давно хочу попросить у тебя прощения… из-за меня ты потерял близких и… Аюми.
Учиха не знал, как поступить: слишком неожиданным поворотом судьбы стало это извинение, тем более, от Хьюги, спланировавшего покушение на его семью.
- Хиаси-сан… - растерянно пробормотал брюнет, чувствуя себя до крайности неловко.
- Нет, выслушай меня, пожалуйста, - попросил Хиаси, нетерпеливым жестом прерывая его словоизлияния. – Долгие годы я мучился от осознания собственной вины, без конца ездил на кладбище, просил сестру о прощении. Мне не было покоя ни дома, в кругу семьи, ни на работе, ни где-либо еще. Я понимаю теперь, как может наказывать жизнь, и я вполне заслужил все это. Единственной отдушиной для меня стало общение с местным буддийским священником. Ты, наверное, будешь смеяться, но только там, в храме, я обретал спокойствие, пусть и недолгое.
- Я не стану смеяться над вами, Хиаси-сан, - произнес Итачи, чувствуя: сейчас необходимо сказать именно эти слова. А заодно выяснить причину исповеди. – И не беспокойтесь, я давно уже не держу на вас зла. В конце концов, для меня вы всегда будете братом Аюми.
- Аюми… - прошептал Хьюга и вдруг, вскинув голову, взглянул на собеседника. – Знаешь, если ранее я пребывал во тьме, то теперь у меня появилась надежда. И все благодаря этому мальчику, Дейдаре.
Итачи нахмурился, пытаясь уследить за ходом мыслей Хиаси.
- Не понимаю, - вымолвил он.
- Ты когда-нибудь слышал о таком явлении, как реинкарнация, Итачи? – поинтересовались в ответ на брошенную им реплику. – Я впервые прослушал лекцию об этом три года назад, однако до сих пор скептически относился к подобным вещам. Но после того как Дейдара-кун переночевал в моем доме, у меня не осталось сомнений, что он – это Аюми.
- Что? – Учиха невольно отступил назад, будучи слишком потрясенным для анализа происходящего. В голове билась только одна мысль – «Так не бывает». – Вы всерьез считаете подобное возможным?
Хьюга не пытался приблизиться, просто вздохнул и устремил взор в пространство между Итачи и окрашенной в белый цвет стеной.
- Я бы тоже не поверил на твоем месте. Но как тогда объяснить, что, проснувшись в комнате Аюми, о которой он ничего не знает, Дейдара-кун узнал ее любимую брошь? Он сказал, что это подарок. А потом спросил, где Хидзаси. Он не был знаком со мной, Итачи. И уж тем более ведать не ведал о том, что у меня когда-то был брат.
Молодой педагог выдохнул скопившийся воздух, только сейчас сообразив – дыхание необходимо для жизни. Бывший недруг, определенно, верил сказанному, да и звучало это правдоподобно… и в то же время невероятно.
- Простите, Хиаси-сан, - вымолвил Итачи. – Но все это… слишком странно, чтобы так просто взять и поверить…
Хьюга кивнул, нисколько не удивившись подобной реакции: он бы изумился иному исходу.
- Я не стану твердить о своей правоте, только хочу выразить надежду, что когда-нибудь ты сам в этом убедишься. Просто знай: я считаю этого мальчика моей переродившейся сестрой, хоть они и не похожи друг на друга. И если мои подозрения верны, я сделаю все для того, чтобы он был счастлив, - после чего мужчина слегка поклонился и поспешил уйти, чересчур взволнованный для дальнейшего продолжения диалога.
Итачи смотрел ему вслед, теряясь во всевозможных догадках. То ли он сходит с ума, то ли Хьюга повредился рассудком. Ей-богу, сегодня до нелепости насыщенный событиями день.
Звук шагов выдернул Учиху из оцепенения и вынудил обернуться. Вывернув из-за поворота, к нему приближался Сасори, держа папку в руках. Тут же вспомнились фразы про дурные предчувствия. И хотя потомок отцов-основателей старался не поддаваться им, серьезное и сосредоточенное лицо лучшего друга позволяло надеяться лишь на скорое разрешение проблем.
- Итачи? – позвал Акасуна, приблизившись. – Я думал, ты в палате с Дейдарой.
- Нет, там Гаара, - прозвучало в ответ. – Что случилось? Готовы анализы?
Сасори крепче сжал бумаги пальцами.
- Пока предварительные.
- И? – сердцебиение зашкаливало: Итачи внезапно осознал, как сильно боится услышать дурные известия.
- Я назначаю Дейдаре-куну полноценное обследование, по результатам которого будет решено, что делать дальше. Если, конечно, мои подозрения подтвердятся.
- Подозрения? – нет, его голова скоро лопнет от стольких новостей. – Ты можешь сказать, наконец, что у него?
- А ты сам как думаешь, учитывая приступы? – устало сказал Акасуна. – В общем… это сердце.