Naruto: NOIR. Часть I. Побег. Глава 6. Деревня Скрытого Дождя. Акт 1

От автора: Жду комменты) Статус здесь в низу страницы
ПРИМЕЧАНИЯ: в данном фике 1 блок воды равен 6 бутылкам.
Песня "Разум и воля" является вымышленной, по фику Наруто услышал её по телевизору, о чём будет разъяснено позднее.
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: автор не одобряет употребление наркотических и галлюциногенных веществ, поэтому то, что героям это сходит с рук - это не значит, что вы можете прямо сейчас пойти и удолбаться без последствий. Запомните: во многих случаях первый приём наркотика может стать последним, особенно грибы в осеннем лесу.

Надо мною тишина,
Небо, полное дождя,
Дождь проходит сквозь меня,
Но боли больше нет…
(Отрывок из песни группы Ария «Я свободен»)

Равнина и степь без единой живой души производили гнетущее впечатление, усугубившееся медленно надвигающимися сумерками. Наруто прошёл приличное расстояние, пока не устал. Он решил сделать привал на холме с одиноко растущим деревом, когда на небе зажглись первые звёзды. Обустроившись под пышной желтизной осыпающегося клёна, Наруто сделал себе перину из огромной кучи листьев. Генин использовал старую одежду из рюкзака как подушку. Спустя некоторое время, Наруто доел хлебную лепешку и запил ключевой водой вместо ужина. Потом он, спрятав кунай под рюкзак, чтобы мгновенно защититься в опасной ситуации, разлёгся на импровизированном ложе.
Перед тем как заснуть, Наруто смотрел на звёзды, переливающиеся гипнотическими огнями.
«Вот и свобода, которой я хотел. Просто живу сам по себе, как блудный кот. Или Лис, если это не байки про демона. Я свободен, в отличие от Саске и Сакуры. Интересно, что они сейчас делают? Наверное, тоже отдыхают, чтобы с утра продолжить экзамен в Лесу Смерти. И чего это я о них вспомнил? Я никому ничего не должен. Относительно, ведь Саске не захочет снова видеть меня, даже если я попытаюсь вернуть долг за его решение отпустить меня. Я даже знаю, что это за долг. Когда мой клон, убивший вторую по счету змею, исчез, то мне пришло знание о битве с Орочимару – неизвестным и очень опасным шиноби. Он-то и упомянул, что Саске хочет убить своего брата. Тот самый человек, чьей смерти так жаждет Учиха. Если я убью его раньше, я отплачу Саске. Мне, конечно, плевать на всякие долги, но интересно, что это за Итачи. Единственное, что я знаю, это слова Саске о том, что у Итачи Мангёке шаринган. Смогу ли я убить Итачи? Или хотя бы ослабить. О чём я думаю, блин! Это будет настоящая гадость для Саске – опередить его и убрать Итачи раньше... Если он ещё и нукенин, то мне наверняка дадут награду в какой-нибудь стране, кроме Конохи, если это возможно. Да, я убью его. Это докажет Саске, что сила не в звании, а в стремлении. Итачи, ты будешь убит мной, а не Саске».

С этими мыслями Наруто уснул. Ему приснились образы летящих наравне с ним Саске и Сакуры. Втроём они проносились над лесами и городами, невиданой величниы, где здания едва не касались макушками неба. Промчавшись несколько минут или секунд, Наруто приземлился на крышу с громадным транспарантом «Справедливость и равенство», натянутым канатом между стеклянными столбами. Сакура плавно села на большой экран в металлическом корпусе. На широком мониторе появилась моргающая надпись «Единство». Саске же остановился на здании без окон, вершину которого венчала надпись на деревянном щите: «Месть и возрождение». Саске смотрел куда-то в даль, а Сакура то на Наруто, то на Учиху. Сам Наруто, мельком оглянувшись на бывших напарников, устремил взгляд в облака. Вдруг раздался страшный треск, и здания начали проседать, будто динамитом подорвали основание. Металлический монитор на здании Сакуры стремительно покрылся ржавчиной, а отлетающие куски отсыревшего металла уносило прочь, как шелуху арахиса. Грохот падающих блоков приглушился свистом ветра, и Наруто сорвался с крыши вниз. В полёте он понял, что Саске повис на одной руке, а Сакура не знает, кому помочь: она хочет прыгнуть за Наруто и хочет перебраться на здание Саске, чтобы подтянуть его. У Харуно не получилось ни то, ни другое. Саске разжал пальцы и полетел вслед за Наруто, который через миг разбился о дорогу. Узумаки со стоном перевернулся на спину в луже крови, будто он не упал с многоэтажного здания, а всего лишь споткнулся и растянулся на битом стекле. «Я буду жить», - сказал сам себе Наруто, и на его лицо шлёпнулись первые струйки ливня. Неподалёку рухнуло тело Саске.

Наруто проснулся. Яркие лучи утреннего солнца проникали сквозь веки, и генин с трудом открыл глаза. Прохладное утро нового осеннего дня оставило на душе Наруто следы апатии, и он чувствовал себя совсем как обленившийся Шикамару. В голову пришла идея: записывать свои мысли или планы на бумаге, раз не с кем было пообщаться. Нашарив на дне рюкзака библиотечную энциклопедию по оружию и старую ручку, Наруто написал на титульной странице над заголовком тёмно иссиня-чёрными чернилами:
«Второе октября. Сегодня я должен прийти в деревню Скрытого Дождя. Утро не из приятных, холодает. Дождя не предвидится, а мне надо выйти по нему в деревню».
Рядом он пририсовал нечто похожее на дерево на холме, но рисунок вышел таким маленьким, что различить «пейзаж» в небольшом пятне чернил было затруднительно.
Наруто не имел ни малейшего понятия, где может находиться деревня. Теоретически, если идти строго на запад, то можно добраться до неё к вечеру, но, если верить рассказам детей из Конохи, в деревню можно попасть только через дождь. В голове замерли обрывки из окончания сна, но парень не стал заострять на этом внимание, не принимая суеверия в счет. Узумаки размял тело, собрал пожитки и снова отправился в дорогу на запад, покинув холм с одиноким деревом.

Теряющая свой ярко-зелёный покров, трава на лугах темнела, и Наруто шёл уже по бежево-серой степи, будто все краски и цвета стёрли грязной тряпкой. Генин почувствовал боль в затекающих ногах: прорезиненные сандалии ниндзя оказались не самыми удобными, и на ступнях наверняка появились мозоли от многочасовой ходьбы. Наруто несколько раз останавливался и всматривался в безоблачное голубое небо. Ни единого намека на дождь. Судя по мху на ещё не сгнивших пнях, он двигался в верном направлении.
«Деревня Дождя, дождь, вода, пить», - бормотал Наруто перед каждым приёмом ключевой воды из сумки. В рюкзаке из блока минералки остались три бутылки. Ещё недавно было прохладно, но природа удивляла своими переменами всё чаще и чаще. Наруто словно попал в гендзюцу или параллельный мир. Ни звуков птиц или зверей, ни жужжанья мух, ничего. Царство мертвой тишины. Узумаки почти впал в отчаянье, когда к полудню закончилась вода, а он не доел пайки, отчего в качестве еды ему осталась сухомятка, которая даже в горло не пролезет. Впрочем, на горячем от солнца камне можно расплавить зачерствевший козий сыр, замотанный в целлофановую обёртку.
Наруто растянулся на пожухлой траве, не в силах нести ещё и внушительный свиток за спиной. В голове неприятно гудело от голода, а перед глазами расплылось полупрозрачное пятно, мешавшее смотреть. Парень не мог решиться съесть сыр, если приготовить его на поверхности ближайшего валуна, чуть ли не раскаленном добела. Головокружение сменилось тошнотой, и Наруто заставил себя достать головку сыра и вытряхнуть его на плоский камень, увязший в земле между колосьями пшеницы. Через десять с лишним минут желто-белый сыр растекся в вязкую кипящую массу. Наруто протер кунай об подкладку сложенной в сумку ветровки и соскрёб лезвием кусочек плавленого сыра. Прикоснувшись языком к белой субстанции на остриё, Наруто обжегся и выматерился, сплевывая на землю. Неприятное жжение на языке только усилило голод.
«Так вот что называется выживанием»...

Наруто тяжелыми от изнемогания руками достал паёк с хлебной лепешкой, засохшей за ночь. Покромсав черствый хлеб на куски, парень наколол один усохший мякиш на кунай и обмакнул комок в расплавившийся сыр. Полученный хлеб в соусе остывал, обтекая сочащимися струйками козьего сыра. Наруто жадно снял зубами мякиш и проглотил его, чуть ли не жуя. Приятная теплота разлилась по горлу, и Узумаки в спешке повторил то же самое со вторым кусочком, а потом с третьим, четвертым...
Поев, Наруто пришёл в себя. Теперь горячий воздух был ему нипочем: он скинул с себя футболку и намотал её на голову как повязку. На голый торс пришлось натянуть на ремнях рюкзак и свиток, потому что в руках их нести невозможно – довольно тяжелые.
К трём часам дня Наруто набрёл на рощицу из карликовых деревьев, где впервые за долгое время проявились звуки живой природы. Если бы ещё речку найти, чтобы напиться воды, а потом найти саму деревню, то Наруто пообещал себе, что начнет молиться богам. Жажда поселилась во рту мучительной сухостью. Узумаки, облизывая обветренные губы, брёл по леску, выискивая долгожданный источник воды. Пение птиц и звериный писк мешали понять, не журчит ли родник неподалеку. В конце концов, Наруто припал к земле под карликовой елью, глядя на несколько неизвестных грибов в траве, напоминающих вытянутые палочки с закругленными вовнутрь к ножкам шляпками. Потрогав пальцем влажноватую, напоминающую человеческую плоть шляпку ближайшего гриба, генин подумал, а не сойдет ли он за воду?

Наруто отломил шляпку и надкусил кончик самого чистого на вид гриба. Вкус был не то чтобы мерзкий, скорее непривычно холодный, скользкий и резиновый, а по форме точно отломанная головка куриной ножки с кожей. Проглотив кусочек, Наруто отшвырнул объедок в траву и поднялся, чтобы продолжить путь. По дороге в животе образовалось неприятное ощущение трепыхающихся бабочек, какое обычно возникает от страха перед выходом на сцену или выбора билета на экзамене, к которому ты не готовился. Спустя несколько минут Наруто зашмыгал носом, словно простудился, но пощипывания в животе прекратились. Через полчаса он выбрался из лесной зоны на очередной луг, покрытый сорняками и некошеной травой по пояс высотой.

Пройдя несколько метров, Наруто начал видеть какие-то странные вещи и сел прямо на тропу, ведущую к лугу. Цвета окружающего мира стали ярче и размазались пучками света, словно нанесенные широкими и ровными движениями художника. Шум ветерка стал похож на музыкальную мелодию из табакерки, которая стояла на мамином комоде в родительской комнате – по крайней мере, так казалось Наруто. «Дзинь-тым-тым-м-м-м. Дзинь-тым-тым-м-м-м». Настойчивая, навязчивая музыка вливалась в голову, как плавящийся металл в форму, несмотря на то, что звуки были вполне себе легкими. Наруто потерял счет времени и забыл, где находится.
А потом начала изменятся поверхность земли. Откуда ни возьмись, плавно вырастали и, наоборот, прятались холмы. Тряска прекратилась, и перед глазами посреди хаотической мешанины цветов замерла бабочка в полете. Она летела, но так медленно, будто время замедлилось. Наруто, счастливо улыбаясь, схватил кулаком крылатое насекомое, но на разжатой ладони обнаружилась пустота. Не расстроившись, парень склонил голову набок, глядя, как мир неестественно поворачивается в другую сторону. Тело согрелось, и на руках выступил пот. Земля под спиной по ощущениям сравнялась с пуховой периной, и Наруто с трудом оторвался от мягкого ложа. С такой же тяжестью в ногах он прошагал до поросшего сорняками луга, покачиваясь на ходу и скосив голову в сторону. Он шёл на горький и в то же время неуловимый запах вереска.
Трава и сорняки выросли до размеров дома, в стебли становились все тоньше и тоньше, испуская яркий золотистый свет. В какой-то момент всё вокруг потонуло в золотых нитях-удавках, обвивающих пустоту. Они сворачивались и распрямлялись, подобно змеям, ассоциативный ход мыслей превратил каждую ниточку в песчаного змея, и пресмыкающиеся поплыли в стороны как по волнам. Наруто почувствовал себя бревном. Именно бревном он и был, когда плыл на спине по выплеснувшемуся из сияния бескрайнему морю, покачиваясь в бирюзовых волнах. Парня резко потянуло на дно, и в мозгу вспыхнуло каленым железом острое переживание – побег из Леса Смерти. Тогда Наруто испытал сильный прилив адреналина и был на грани жизни и смерти, а теперь все повторялось в виде галлюцинации. Сверху погружался в воду ещё один человек. Это был Саске, неизвестно, откуда появившийся. Руку Учихи обволакивал сгусток бело-голубой чакры, так же ярко светящий, как и золотые нити на поверхности. Саске резко полоснул ногтями по горлу Наруто. Вода окрасилась кроваво-красным, и Узумаки забился в судорогах.
Разум и воля.
Разум и воля.
Воля к победе.
Я поднимаюсь!
Давящая масса воду словно набиралась в баллон, который разорвется, если добавить ещё один грамм, одну каплю. Точно так же росло давление в груди Наруто. Его переисполняло счастьем и пустотой одновременно. Он растворился в окружающей его действительности и вырвался за пределы своего тела. Наруто зачарованно притих в экстазе, наблюдая, как он сам со скоростью падающего камня всё быстрее и быстрее рвется к лазурной поверхности океана. Наруто смотрел за самим собой от третьего лица, как его тело выстреливает из водной глади, подобно снаряду, метко пущенному из пращи. Тело Узумаки раскручивалось над океаном в головокружительном пируэте, а расстегнутая ветровка оголяла торс и развевалась на ветру, как и повязка, сжатая в кулаке парня.

Наруто завис в полете над водой, и в том месте, откуда он вынырнул, появилась иссиня-черная дыра, окруженная скрученными спиралями волн, смывавшихся в темноту, как грязь в воронку ванны. В центре гигантского водоворота, в тёмной окружности лежал Саске. Он медленно погрузился под воду, и цепкие руки другого Наруто обхватили Учиху и утащили на дно. Зависший в воздухе парень качнулся головой вниз и птицей нырнул следом в чернеющую пустоту, и водоворот сомкнулся над ним.
После нескольких минут или часов танца красок и образов белая вспышка ослепила Наруто на долю секунды, и он увидел город. Это был необычный город, где дома походили друг на друга и вытягивались в высоту прямоугольными параллелепипедами серого цвета. Между домами пересекались ровные дороги из какого-то неизвестного покрытия. На дорогах стояла вереница железных агрегатов на четырёх колесах, а перед белыми полосами, нанесенными перпендикулярно дороге, ждала группа людей, как и на противоположной стороне. На столбах в тёмно-сером ящичке красная лампа потухла, и загорелась зеленая, похожая на шагающего человечка. Люди пошли навстречу друг другу.

«Куда я попал, это что, другой мир?»
Вдруг перед Наруто проплыл узкоглазый, пухлогубый мужчина, скорее тридцатилетний, но внешне напоминающий с коротко стриженой челкой выпускника старшего курса Академии. Улыбающийся парень поднялся к небу, в котором разверзся водоворот, и нырнул в волны снизу вверх. Ошарашенный Наруто постепенно почувствовал фальшивость происходящего, и теперь он снова стал самим собой.
Изображение города потекло, как воск из свечи, а потом и вовсе сползло во тьму, как горящий платок. Ещё несколько часов Наруто плавал в бульоне галлюцинаций, рассматривая психоделические образы, пока не уснул обычным, человеческим сном.
Когда Наруто проснулся, уже было восемь часов вечера. Узумаки воткнул кунай в землю и по солнечным часам определил время. Он попадал в какие-то несуществующие миры благодаря одному кусочку грибка. В животе засвербило, а к горлу подступила тошнота. Проваляться без продвижения около пяти часов – немыслимое дело, перечеркивающие все графики.

Проверив все свои вещи, Наруто сделал запись в книге:
«Наверно, это и есть абсолютная свобода – ничего не делать. Для чего она нам дана? Лучше использовать её по-другому. Видел воду, Саске и человека неизвестной расы, больше ничего гриб не дал, а я просто хотел воды. Чтобы этого не повторилось, займу себя чем-нибудь другим, буду вырабатывать волю. Деревней Дождя и не пахнет».
Убрав ручку с энциклопедией, генин посмотрел на небо. Ни единого облачка. На горизонте алело закатное солнце. Вдалеке виднелся слабый сизый дымок, похожий на перистое облако. Наруто поправил на спине свиток и рюкзак и направился в сторону облака. С каждым десятком метров комок дыма становился крупнее, и Узумаки побежал рысью, глядя на цель. За пятьсот метров от луга облаков стало больше, все они потемнели, как грозовые тучи. Наруто спустился с возвышения на недавно вспаханное поле. Справа от пастбища коров приютилась пара хижин и мельница. Из-за хижины вышел бедно одетый мужичок с бородой и странным, необычным свистом привлёк внимание пасущегося скота и загнал животных в деревянный амбар, ошибочно принятый Наруто за второй дом.
«Надеюсь, я там, где надо», - с беспокойством подумал Наруто, когда прохладный ветер неприятно подул в лицо. На лоб шлёпнулась первая капля дождя. Узумаки воспрял духом – он на верном пути. Генин побежал прямо по полю, окуная ноги в грязь и не разбирая дороги. Моросящие капли дождя усилились до ливня, и мрачноватый пейзаж провинции осветило росчерком молнии в сумеречном небе. Раздался громовой раскат, и счастливый Наруто разглядел сквозь толщу дождя стену города и небольшое здание, пристроенное к ней вместо ворот. На стене висел щит с ярко-красным монитором, показывавшим надпись «КПП». Кроме проходного пункта не было никакой возможности проникнуть в деревню незамеченным. Даже стена казалась неприступной, потому что забираться по металлическим листам с текущим ручьем по железу дождем всё равно, что пытаться убить Хокаге с одного удара.
Наруто, промокший до нитки, но уверенный, что в деревню Скрытого Дождя его примут с распростертыми объятиями, постучался в чугунную дверь с полустертой наклейкой «Держись подальше». Всего-то, стать наемным работником в каком-нибудь непыльном деле. За дверью ничего не было слышно, тогда, как шум дождя угнетающе действовал на нервы.
«Интересно, кто-нибудь вообще меня слышит?»

От нетерпения Наруто захотел сходить по-маленькому, но упорство взяло своё. Он ещё раз постучал в дверь, но сильнее, чуть не отбив кулак.
«Проклятый дождь, ни черта не слышно!»
Вдруг раздался свистящий скрип: это открылось окошко – полоска для глаз, откуда показался какой-то шиноби. Наруто едва сдержался, чтобы не ткнуть пальцами в эти ледяные, полные презрения глаза, но смотрящий испарился в облаке дыма. Вахтер оказался настолько предусмотрительным, что пострадал бы клон, а он сам понял, кто за дверью – друг или враг.
«Чёрт, они откроют или нет?»
Проскрежетал засов, и дверь приоткрылась. Яркий свет люминсцентных ламп больно ударил по глазам, и Наруто, словно подслеповатый крот, вошёл внутрь, прикрывая лицо ладонью.
- Вроде чист. Из оружия только метательные кунаи. Возможно, в рюкзаке что-то есть, как и в подпоясных сумках, - четко сказал хрипловатым голосом некто из охраны на КПП, открываший дверь.
Наруто привык к свету и осмотрел комнату. Это было небольшое помещение, поделенное перегородкой с тонированными стеклами и турникетом пополам. Перед турникетом слева находился невысокий стол, за которым сидели два шиноби с протекторами селения Дождя. Один из них, молодой парень двадцати с лишним лет лениво крутил ручку, периодически постукивая кончиком по столешнице. Второй ниндзя напоминал детектива Ибики, так как прятал лысину под серой банданой. От детектива из Конохи лысого детину отличала золотая сережка в ухе и отсутствовавшие шрамы через все лицо, зато под глазом синел внушительный фингал. Скрестив руки, амбал недоверчиво спросил:
- Чего уставился? Выкладывай вещички, показывай документы, шкет.
Наруто обернулся, когда над ним нависла тень: третий шиноби, захлопнувший дверь, решил проконтролировать парня, чтобы исключить нежеланного бродягу из числа туристов в деревню Дождя. Негостеприимность чувствовалась как нечто эфемерное, исходившее от всех охранников. Пришлось послушаться, и Наруто показал содержимое рюкзака: пакет с недоеденной лепешкой, энциклопедия об оружии, книга Джирайи, папка с паспортом, лицензией ниндзя и свидетельством о рождении.
Молодой шиноби пролистал паспорт, деловито хмыкнул и вернул папку, дочитав лицензию.
- Ишь ты, из Конохи пришёл. Один дотопал, или с родственниками? –
- Смотри в лицензию, дурак, - проворчал лысый, выхватив лист из руки Узумаки, чтобы показать непутевому стажеру на ошибку. - Видишь графу о семейном положении? Читай: «Несовершеннолетний, сирота». Когда ему двадцать стукнет, ему нужно обновлять лицензию, чтобы графу поменяли на «не женат» и дополнили кое-какие детали. Усек, Митаро?
-Да, я понял, буду смотреть, - виновато произнес Митаро, переключившись на Узумаки. – А ты чего вылупился, будто пробудить додзюцу хочешь?
Шутка понравилась шиноби за спиной, и мужчина загоготал.
- Снимай свиток, посмотрим содержимое, - приказал он. Наруто стряхнул книги с документами в рюкзак и положил на стол свиток.
- Тут блокирующая печать только для моей руки, - пояснил Узумаки и прижал ладонь к белой наклейке поперёк линии открытия. Блокирующая печать моргнула синим светом, и наклейка отделилась от свитка. Напарник Митаро развернул свиток до предметной печати. В надписях вокруг поля удержания вещей можно было прочесть, что запечатали в свиток, потому что это обязательно должен был дописать Наруто, чтобы печать работала.
- Та-ак, - протянул проверяющий в бандане. – Здесь семь учебных свитков, футляр с пятью кунаями со взрывной печатью, мешок с запасной одеждой, комплект вооружения из четырёх подсумков с дымовыми шашками и несколько футляров с сюрикенами и кунаями, канатная верёвка и карта мира. Недурно. А теперь назови десять причин, почему мы должны пропускать всякую шантрапу в деревню?
- Э, ну, я ушёл из деревни, потому что хотел работать не в Конохе. Не нравится она мне. Ну, у меня нет родителей, и там мне не место, - замялся Наруто. – И сенсей у нас отвратительный. Ещё... Воруют, убивают... Насилуют, - добавил он для эффекта.
Шиноби за спиной снова засмеялся.
- Думаешь, у нас этого нет? Здесь в три раза хуже и без тебя, рабочая сила, блин. Насчет сенсея, разве сейчас в Конохе не идет экзамен на чуунина?
- Точно! – встрепенулся Митаро. – Ты беглый выпускник, которого надо вернуть и получить вознаграждение!
- Заткнись.
Старший явно был не в духе.
- Во-первых, этого щенка никто не будет провожать домой, чай не баба. Пусть идёт на хуй в другую страну и там погибнет. Во-вторых, Митаро, в твою тупую голову не приходило, что он из второгодников? А может он только что завалил экзамен и убежал от позора? В-третьих, никому такой рабочий не нужен, вот ещё, на пацана деньги выделять. Забирай свои манатки, сынок.
Прежде, чем Наруто свернул свиток, Митаро заметил ещё одну печать призыва, предназначенную для животного.
- Смотрите, - проговорил он. – Призывной круг зверя. Его тем более нельзя пускать.
Шиноби в бандане снова тяжело вздохнул.
- Идиот. Печать пустая, и третий и пятый уровни круга не прописаны. Неужели такой парень в своем возрасте может запечатать зверя? У него на это ни чакры, ни опыта не хватит. Э-э, Наруто, бери уже эту дрянь со стола и проваливай с моих глаз.
Генин замотал свиток и перекинул его за спину.
- Почему вы такие негостеприимные?
- Парень, ты в Академии, или где там вас учат, изучал мировую историю шиноби? Я скорее уверен, что ты с пацанами тайком курил на речке вместо посещения уроков. Так вот, после Гражданской войны в Амегакуре, правительство постановило: хватит с нас неконтролируемого потока бродяжек и мелких завоевателей, наподобие Саламандры Ханзо!
- Кого? – переспросил Наруто, услышавший это имя впервые, хотя нечто похожее встречалось ему то ли в учебниках, то ли в «Легенде о бесстрашном ниндзя».
- Ну, вот видишь! Не знаешь. Выпроводите его, - распорядился старший. Мускулистый шиноби с длинными седыми волосами сжал плечо Наруто и повёл мальчика к выходу. У самой двери постовой остановился, когда из-за турникета выскочил ещё один молодой, но, в отличие от Митаро, смуглый ниндзя с бумажной птицей-оригами в руке и выкрикнул:
- Подождите, Дакарио! Это этот парень вошёл сюда пятнадцать минут назад? Если да, пропустите его в город. Только что прилетело распоряжение...
Шиноби замолчал, чтобы отдышаться, и потряс бумажной птицей, развернувшейся в лист бумаги. Как ни странно, влажная модель перелетного чижа – одной из самых быстрых птиц - совсем не казалась испорченной дождем, даже наоборот – вода придавала фигурке блеск.
«Водоотталкивающая бумага», - догадался Наруто.
- Пропустить? Ты серьезно, Крэол?
Боец с фингалом под глазом хмуро посмотрел на тяжело дышащего гонца, ожидая внятного ответа. Крэол прокашлялся и зачитал бумажку:
- Техника Укоджизай прошла успешно, Тот, кто сейчас проходит в деревню через восточный контрольный пункт, может попасть в деревню. Бог.
Удивлению Наруто не было предела.
- Что? Какой бог? Что за техника?
- Бог – это неформальный лидер деревни. Формальный управляет экономикой, промышленностью и внешними делами, а Бог – законом и некоторыми процессами, - торопливо объяснил Креол и замолчал, заметив недовольные лица троих постовых.
«Наверно они не хотят, чтобы я знал про эту странную технику».
Наруто, не верящий своей удаче, пошёл к турникету, чтобы пройти через границу деревни.
- Можно? – спросил генин на всякий случай.
- Иди, - угрюмо разрешил Дакарио, провожая взглядом радостного Узумаки, который с гордостью прошёл в закрытую часть КПП.
«Я отмечен Богом».
Наруто не смог сдержать тщеславной улыбки. Когда он проходил мимо, Креол принюхался.
- Эй, чем у тебя изо рта пахнет?
- А, я просто в дороге не чистил зубы, - выкрутился Узумаки, думая, что было бы, если проверяющий нашел бы пакет с грибами?

По ту сторону стены беглецу из Конохи открылся поистине удивительный город. Высящиеся дома с обитыми деревом, металлом и жестью стенами, пронзали острыми шпилями мрачное, налитое свинцом небо, плакавшее косым ливнем. Плотная стена ливня не мешала разглядеть яркие неоновые и плазменные экраны с указателями, где что находится, поэтому в этом городе невозможно было потеряться, если ориентироваться по щитам с рекламой и названиями улиц и районов. Свет от мониторов успешно заменял фонари, поэтому в Амегакуре никогда не было полноценной ночи. Корпуса башен с малым количеством зарешеченных окон обвивали водостоки и трубы всевозможных видов: гофрированные, жестяные, резиновые, рифленые, толстые, узкие, прямые, искривленные. Не все дома напоминали башни. Те, что были невысокими, походили на прямоугольные магазины в Конохе и предназначались для низших слоев населения. Средние дома, каких было немного, принадлежали богатому классу, потому что в таком случае собственник распоряжался всем домом, начиная от подвала до крыши. Оканчивавшиеся чугунными флюгерами в виде скрещенных прутов и телевизионными антеннами, от которых тянулись длинные провода с обмоткой изолирующего материала, самые высокие дома представляли собой коммунальные общежития, где жило большинство. Конечно, некоторые верхние этажи занимались богачами, чтобы потешить свое самолюбие просмотром городской панорамы с высоты птичьего полета.
Наруто решил обойти город по левому краю, а потом найти себе место для ночлега. По своим размерам Аме оказалось больше, чем Коноха, что удивило Наруто. При всём этом нагромождение труб и турбин не было бессистемным. Как понял генин, в водокачках накапливались осадки и фильтровались в чистую питьевую воду, которая поступала в дома по гофрированным тонким трубам. По железным и широким отводилась не фильтрованная часть, которую использовали в качестве материала для переработки в электричество. Таким образом, благодаря уникальному положению деревни в природной аномалии дождя, жители почти всегда были обеспечены бесперебойным светом. В остальных трубах, скорее всего, тек газ.
Крайняя левая улица города выходила на набережную, мощенную гладкими от дождя булыжниками. Наруто вышел к ограждению, и перед его глазами открылся вид на чёрное озеро. Ночью не видно, насколько оно большое, потому что слабо освещаются только спуски к пирсам. Ограждения у самой водной глади запечатаны тем же образом, что и забор в Лесу Смерти, с той лишь разницей, что через неё мог перешагнуть только человек. Это сделано для того, чтобы вода не выходила из берегов в самой низкой отметке из-за огромного количества осадков. Сохранять уровень воды в озере помогали насосные станции ближе к западной стороне города.
Наруто, не обращая внимания на проливной дождь, спустился к озеру, чтобы потрогать воду. Водоем оказался достаточно теплым, и, скорее всего, благодаря работающим турбинам насосов и трубам, подающим горячую воду в дома. Узумаки, мокрый как мышь, поспешил уйти, чтобы не подхватить простуду. Где-то в городе должен находиться мотель или общежитие для путников. Генин проплутал по улицам, обошёл несколько кварталов с магазинами, перешёл то ли через реку, то ли через канал, пересекающий весь город. Тугие струи ливня, точно слезы, заставляли сутулиться, пригибаться к земле, отчего Наруто почувствовал, что с уходом из Конохи стало ещё тяжелее: приходилось думать и действовать, чтобы не оказаться смытым в неизвестность.

Часы на столбе в районе для иноземцев показывали девять часов вечера, и из-за того, что рекламы мотелей на щитах как назло не было, Наруто долго прослонялся по трущобам, выискивая ночлежку. Наконец, в половине десятого неподалеку от докерского района с небольшим, но внушающим трепет массивностью, портом Наруто набрел на мотель для туристов, выглядевший так бедно, что казалось, будто в доме все вымерли и перед смертью выключили за собой свет.
На самом деле внутри практически никогда не пользовались электропроводкой, потому что у хозяина заведения просто не было денег, чтобы оплачивать свет. Денег от туристов не хватало, так как приток этих самых туристов жестко ограничился, и мотель, если не разорился, то был в серьёзном убытке. Вместо электричества в мотеле пользовались свечами, от которых чадило странным ароматом.
Наруто прошёл к ресепшену в виде старого стола-бюро, и спящей девицы в пиджаке на голое тело без лифчика. Узумаки не стал заострять внимание на отсутствии нижнего белья на средней пышности формах, а вместо этого постучал по самодельному звонку на столе. Раздался мерзкий скрежещущий звук, от которого даже мертвые проснутся, и брюнетка длинными, растрепанными после душа волосами вскочила, обматерив Наруто за неожиданный визит.
- Мальчик, ты потерялся или ищешь бордель? Здесь ровесниц-потаскух нет, можешь идти и быстро, пока я не позвала Большого Ди, - угрожающе сказала она. – Или пока я не огрела тебя бутылкой.
- Да нет же, я только переночевать пару раз, возможно дольше, пока не заработаю себе на постоянное жильё, - Наруто выставил перед собой открытые ладони, показывая, что ему можно доверять, а сам сжался при упоминании какого-то Большого Ди, с которым он явно не хотел встретиться. Слова о подростковой проституции тоже заставили поёжиться. Агрессивность Ираэны (на облезлой табличке администратора Наруто с трудом разобрал имя девушки) пугала даже больше, чем безымянный Ди.
-Есть чем оплатить ночлег? Одна ночь пятьсот рё. Нет, семьсот рё, и выбирай один из десяти номеров, все равно тут почти нет людей. Давай денюжку, и смотри, не спять от одиночества, ещё самоубийц нам не хватало в карму мотеля.
- Э, а какие номера свободны?
- Весь третий этаж, какой хочешь, такой и выбирай, только по ночам в туалет ходи, не гадь под себя, если кабинку не найдешь. Она в конце коридора направо. Давай сюда деньги, чего стоишь. Не бойся, клопов нет, тут всех дождем прибило.
Ираэна настойчиво протянула руку. Парень неуверенно достал из кармана сорок рё и сказал:
- У меня есть больше, буду отдавать понемногу, потом верну всё. Это на случай, если мне вдруг захочется уйти.
- Иди-ка ты со своими претензиями куда... Постой, тысячей рё в конце недели расплатишься?
Наруто подумал и ответил:
- Давайте так, если я уйду раньше, заплачу пятьсот, если в конце недели – тысячу.
- В конце – это начиная с пятницы, мальчик, - схитрила Ираэна. – Идет?
- Идет.
Наруто положил на стол две мокрые бумажки по двадцать рё и, забрав ключ от тридцатой комнаты, отправился к чахлой лестнице на другие этажи, пока девушка спрятала деньги и вышла на улицу покурить. Видимо, там она и мыла свои волосы под дождем, потому что душевой кабинки нигде не наблюдалось. Генин с разочарованием поднялся на третий этаж, где было темно, хоть глаз выколи. На ощупь Наруто проник в первую попавшуюся квартиру, предположительно тридцатую, раз ключ подошёл. Закрыв щеколду и цепочку, Узумаки в полутьме разглядел кровать и, не распахивая штор и скинув с себя пожитки и одежду, скользнул под рваную по краям простыню, чтобы уснуть.

Наутро перестал идти дождь. Узумаки предполагал, что дождь не может быть вечным, и оказался прав, поэтому утром настроение парня поднялось, когда за окном прекратились стуки капель о карниз балкончика. Несмотря на это, небо осталось пасмурным, и серость, хмурость и неприветливость, похоже, зависли над городом навсегда. Наруто распечатал вещи из свитка и оставил только необходимые на время пребывания в мотеле: учебные свитки, подсумок с тремя дымовыми шашками и карту мира. В идеале Узумаки планировал найти оплачиваемую работу по найму, требующую минимальные навыки ниндзя. Учебников должно было хватить, чтобы с такими знаниями выйти на хорошего сенсея либо из Амегакуре, либо из Ивагакуре, а в дальнейшем устроиться в филиал Корня Анбу в стране Земли.
По всему мотелю в девять часов раздался отвратительный треск из динамиков, висевших в углах коридоров, хотя такое было уже два раза за утро для первого и второго этажей:
- Подъём! Через десять минут хозяева подают завтрак третьему этажу в общей столовой!
Наруто спустился одним из первых. Зал, некогда бывший гостиной, переделали в столовую. По центру стоял длинный стол на десять человек, за которым сидели два угрюмых качка. Оба синхронно, со скукой на лице хлебали утреннюю кашу из ячменя*. Амбалы были похожи друг на друга как однояйцевые близнецы, но у одного челюсть была квадратной, а у другого скругленной, если учесть, что они оба лысые, как коленки. Что примечательно, оба с третьего этажа, а значит, администраторша слегка приврала. Или не слегка, потому что после Наруто пришло ещё пять человек – все работали на низкооплачиваемых должностях: одни были парикмахерами и чистильщиками фильтров на заводах, другие занимались мелким бизнесом либо преподаванием.
За столом Наруто получил глубокую миску жидковатой пшённой каши с комочками, напрочь отбивающими всякий аппетит, а вместо чая – холодная вода, потому что кроме света хозяева, похоже, не оплачивали и горячую воду. Оставалось только молиться, что вода фильтрованная, а не дождевая. Наруто кое-как вспомнил, что в процессе круговорота воды в осадках есть кислотные примеси, которые в концентрации столовой кружки вряд ли можно назвать полезным питьем. Наскоро съев кашу, чтобы не разжевывать отвратительные на вкус комочки, Наруто запил завтрак половиной стакана воды и, прежде чем уйти в номер, услышал разговор двух накачанных мужчин.
- Ёсидо, не забудь принести стивидору** отчет о вчерашней погрузке, а то позавчера мне пришлось за тебя отдуваться по третьему траулеру с крабами, о котором ты забыл и не сдал бумажку вовремя.
- Ничего, больше такого не повторится, друг. Не буду злоупотреблять дружбой, пойдем в пятницу обмоем прибыль с докерами. Подожди, я отчет заберу, хе-хе, - ответил грузчик с квадратной челюстью и отправился наверх.
«Может в докеры записаться? Потом сплаваю в какую-нибудь страну и высажусь там», - думал Наруто, а сам уже говорил:
- Извините, вы из порта? Я ищу временную работу, готов помочь, чем смогу.
Докер как-то глупо посмотрел на него, а потом расхохотался.
- Нет, пацан. Куда тебе в докеры идти? Там даже бумажная работа требует двадцати килограмм мышц. Смекаешь, к чему я клоню? Там полно всякой работы, и все вакансии заняты, включая самые лёгкие, вроде чистильщика рыболовных сетей, которые десять на десять метров в длину и ширину.
Мужчина развёл длинными руками в стороны, да так широко, что мог бы обнять пятнадцать клонов Наруто сразу. Протиравшая
стол за постояльцами Ираэна гаденько засмеялась.
- Если хочешь поработать, можешь начать с этого мотеля. Уберись в столовой и комнатах на своем этаже до часу дня, тогда за каждый день до пятницы будешь сохранять по сто рё из оплаты проживания.
Наруто согласился, сказав, что первый день он только попробует что-то сделать. Когда все разошлись, он остался со шваброй и ведром с хлорированной водой, чтобы вымыть пол в столовой. Вычистив линолеумное покрытие до блеска, генин перешёл на третий этаж, заранее получив связку ключей. Наверху он познакомился с Большим Ди, который оказался совсем не большим, как можно было подумать. Ди – это щуплый, но юркий старикан с взрывным, как у его дочери Ираэны, характером и скверной речью. Ди ходил с короткой узловатой палкой-тростью, которой, по его словам, он убил пяток мерзких детей, пытавшихся выкрасть из здания ценности и мелочи, чтобы заработать на черном рынке. Старик пообещал, что с легкостью убьёт Наруто одним ударом трости по голове, если узнает, что парень во время уборки стащил чью-то личную вещь.
К полудню Узумаки закончил помощь и прошёлся по кварталу, чтобы подышать свежим воздухом после хлорной воды. По пути встретился магазин с канцелярскими товарами, и Наруто немедленно купил себе книжку для записей в твёрдом переплете, потому что считал остальные варианты вроде пружинок убогими. Прогулка по набережной не помогла, и голова внезапно сильно заболела. Наруто спешно вернулся в мотель и с трудом заставил себя заснуть. Так грибы дали знать о себе в первый и последний раз.
Генин проснулся, когда на часах в комнатке маленькая стрелка замерла над цифрой семь. Во время приборки Наруто узнал расписание мотеля, и в девять часов вечера ожидался ужин в виде паштета из тунца со свеклой и гарниром из гречихи. От такого меню в перспективе парень решил в срочном порядке уйти из мотеля и отобедать в недорогом кабаке. Трактир нашёлся в четверти часа ходьбы от ночлежки по рекламному объявлению на электронном мониторе.
В трактире Наруто удалось занять место за столиком в зоне для некурящих. Коротенькое меню состояло из трёх листов: горячее, холодное, напитки и алкоголь с закусками и сигаретами. Юноша выбрал стейк из говядины на гриле и ключевую воду безо льда. Когда подошёл официант в тёмном костюме из брюк и жилетки поверх бело-серой рубашки, он сразу же спросил:
- Определились с выбором?
- Э, да. Стейк-гриль из говядины, по возможности с кровью и ключевую воду.
Взгляд Наруто задержался на странице с закусками. Там было знакомое слово «Данго». Оно напомнило об Анко Митараши, и Узумаки немедленно добавил:
- И «Данго», пожалуйста. Всё.
- Понял, - официант чиркнул в блокноте ручкой и неожиданно спросил задумавшегося парня:
- «Данго» подать как десерт или как аперитив?
Наруто вздрогнул и ответил первое услышанное, хотя не совсем понял, что оно означает:
- Аперитив.
- Хорошо. Сейчас.

Наруто снова задумался.
«Аперетив? Это же значит, что мне принесут «Данго» перед едой, а не на десерт, эй, я хочу на десерт!»
Но было поздно, официант уже принёс блюдце с соевым соусом и два пакета с закуской. Наруто нехотя поблагодарил быстрого работника и распечатал первую упаковку. Не макая шарики в соус, он попробовал первый кругляш. Вкус был сладковатым, но каким-то особенным. Оболочка шарика из теста, вываренного в соусе, казалась липкой и тянучей, потому что слегка приклеивалась к зубам, как недоваренные макароны по фирменным рецептам рамена. «Данго» напоминали пастилу без начинки, что на вкус напоминало сладкие пельмени в сиропе. «Данго» показались Наруто вкуснее рамена, но как десерт, потому что шарики на шпажках никогда не заменят порцию жареного мяса с гарниром.
Мысли о еде сменились воспоминаниями. Наруто представлял себе смеющуюся Анко, её лицо, глаза, голос и губы. Как она говорила о страшных вещах с юмором, который был скорее напускным, частью эпатажа, совсем как маскарад Наруто перед напарниками и сенсеем. В этом Узумаки увидел свою схожесть с Анко. Как-то раз Рок ли сказал одной из девочек, отказавшей ему:
- Я преследую тебя не потому, что мне хочется ебат-ебат, а потому что я действительно испытываю сильное чувство. Здесь и здесь. Не тупи, ёпт, это же любовь нах!
Ли показывал на сердце и на голову, но по понятным причинам сойтись с этой девочкой ему тоже не удалось. Наруто попытался выяснить, испытывает ли он чувства к Анко, сравнимые по силе с рвением осуществить мечты. Генин закрыл глаза и обхватил голову.
«Анко похожа на меня характером. Она – идеал? Мне уже всё равно, я просто хочу увидеть её, поговорить с ней. И что самое непонятное – это чувство желания быть рядом сильное, но не всепоглощающее. Я уже не вернусь в Коноху просто так - я приду как завоеватель, и этого мне хочется больше всего. Тогда я смогу снова увидеть Анко. Я люблю, или это мне кажется? И всё-таки она идеал, потому что я могу представить себе разговор с ней, какой угодно, даже любовь, несмотря на то, что в жизни всё может оказаться совсем не так».
Наруто испуганно отмёл все мысли о том, что Анко может умереть, пока он идёт по головам наверх, к власти. Это исключено – Анко сильная женщина, и Узумаки поверил, что сможет сказать ей о себе.

«Этот момент наступит, и я хочу пережить его ничуть не меньше, чем тот, когда я надену на себя шляпу Каге».
В трактир вошёл странный человек в широкополой шляпе в виде конуса из соломы. Длинные подвязки белых лент по краям не давали разглядеть незнакомца. Наруто обратил на него внимание, а точнее на шляпу, когда вспоминал Каге. Когда гость в длинной чёрной хламиде без единого рисунка с высоким воротом, слегка прикрывавшим губы, двинулся в сторону Узумаки, тот спешно отвернулся. Парень сел за столик к Наруто, отчего генин захотел немедленно покинуть трактир, но как назло подоспел официант с заказом и поставил блюдо на стол, а странник попросил стакан ключевой воды. Наруто взял вилку и нож, точно оружие, и спросил:
- Что Вам от меня надо?
- Я хотел поговорить с тобой.
-Я ни с кем не назначал встречи в Амегакуре. Стало быть, Вы – бог, разрешивший попасть в деревню, - неожиданно догадался Узумаки и расплылся в улыбке. Уверенность постепенно возвращалась к нему. Можно было улыбаться дальше, чтобы сойти за идиота, но незнакомец быстро согнал всю «лёгкость» общения.
- Я нашёл тебя по дождю с помощью техники выявления. Твоя чакра показалась мне любопытной. Ты имел в роду Кеккей-Генкай?
- Э-э, нет, наследственных техник у меня нет, но я не уверен, потому что я сирота и не знал родителей совсем. А как это – по дождю? То есть, дождь в Аме искусственный? Снимите шляпу, а то мне неудобно говорить с Вами.
Собеседник снял шляпу. Первое, что бросилось в глаза генина – такая же прическа, но волосы были редкого, выгоревшего оранжевого цвета. На лице и в ушах парня крепились заклепки из металла неизвестного Наруто. Каждая кнопка, составляющая украшение на лице, была вставлена в кожу симметрично другой. Три на одной пазухе носа, три на другой. Оба уха рыжеволосого незнакомца были проткнуты стержнями сверху вниз, а на ушных раковинах по краям до мочек красовались по шесть колец с каждой стороны из камня той же породы. Два маленьких треугольничка под нижней губой Наруто заметил не сразу.
Глаза странника притягивали к себе какой-то неведомой силой, да и обычными их не назовешь: на радужках бледно-серого цвета с примесью фиолетового чернели маленькие зрачки в сероватом кольце, а на белках виднелись четыре или пять ровных окружностей, одно больше другого.
Его кожа была сухой, идеально гладкой, но до невозможности мертвенно серой, словно перед Наруто сидел оживший труп или столетний курильщик. Лоб закрывал блестящий протектор деревни дождя, но символ из четырёх струй ливня был перечеркнут резаной впадиной, сделанной кунаем. Признак шиноби-отступника. Парадоксальность того факта, что перед ним отступник и бог одной и той же деревни, озадачила Узумаки. Незнакомец не ответил на вопросы генина, но сам перешёл в словесное наступление и спокойным, монотонным голосом задал вопросы с небольшими паузами:
- Я Тэндо Пэйн, Бог Аме. Очень жаль, что я ошибся в тебе с Кеккей-Генкай. Возможно, ты ещё не знаешь о своих возможностях, если они у тебя есть. Скажи, как к тебе относились в Конохе? Что за полосы у тебя на щеках?
- Никак не относились, просто учился и всё, - соврал Наруто, потому что на лице Пэйна он не увидел ни единой эмоции, и вообще незнакомец был настолько угрожающим и таинственным на вид, что генин решил не откровенничать. – А полосы нарисовал. Меня подружка котом всё время называла.
Наруто улыбнулся и отхлебнул ключевой воды из стакана, а сам подумал, что нужно срочно менять тему разговора, ведь Пэйн уже откуда-то узнал, что Узумаки пришёл из Конохи. Скорее всего постовые с восточного КПП удружили.
- Э-э, Тэндо... Пэйн, Вы так и не объяснили про дождь. Я слышал от друзей, что попасть в Аме можно только через дождь.
- Дождь над пропускными пунктами фальшивый, потому что на весь город я не хочу тратить чакру. Капли попали тебе в кожу и оставили след моей чакры, так я нашёл тебя здесь. В городе льют настоящие дожди, и если ты заметил, они не вечные. В Аме очень странная погода: три дня подряд текут ливни, потом день или два затишье, а потом - штормовая гроза, и заканчивается цикл грибными дождями. Все явления тасуются, как карты в колоде и выбрасываются на неделе в произвольном порядке. Разумеется, друзья тебе соврали. В город пройти можно и без дождя, надо идти на Северо-Запад, с уклоном на Запад, потому что если строго на запад, то попадешь в страну Рек. А теперь расскажи, почему ушёл из Конохи.
- Я хочу попытать счастья в стране крупнее той, где Коноха. Хочу получить больше возможностей, чтобы изменить мир, - разговорился Наруто, не в силах сдерживать свои мысли, но это заинтриговало Пэйна.
- Зачем тебе Амегакуре? Да, город больше Конохи, но страна маленькая. Мы только и живем на экспорте зонтов, морепродуктов и горючего, добываемого из шахт прямо под городом. Все те фабрики и трубы, что ты видишь в Аме – это в большинстве своём детали топливодобывающих заводов на Севере города. Что ты понимаешь под изменением мира?
Наруто прикусил язык, когда понял, что сболтнул лишнего. Он сделал паузу, разжёвывая кусок стейка, чтобы обдумать свои слова. Пэйн терпеливо смотрел на генина и медленно тянул минералку из принесённого официантом стакана.
«Надо аккуратно объяснить свои цели, но уклончиво, чтобы не давать повода конфликту», - думал Узумаки, запивая стейк:
«Я просто перескажу ему одну из красивых и глобальных идей из книги Джирайи “Легенда о бесстрашном ниндзя”. Думаю, этого хотят многие политики».
- Я считаю, что мир надо менять на политическом и законодательном уровне. В идеале, принести в мир справедливость и свести войны к минимуму, - объяснил Наруто, отрезая кусочек стейка. – Чтобы страны, подобные Амегакуре, не страдали от войн между сильными державами, которым тоже несладко от ненависти и боли.
Пэйн пришёл в восторг, но интонация его голоса так и не изменилась:
- Вот, золотые слова, почти как в книге одного умного человека! Там ещё было написано о мудром правителе, который решит эту проблему. Так вот, я сторонник этой идеи, и у меня есть люди, которые помогут реализовать нечто подобное. Тебе стоит пойти со мной, присоединиться к нам, если ты готов отстаивать свои идеалы до последнего. Сколько тебе лет?
- Шестнадцать.
- Исполнилось или будет?
- Будет десятого октября, - с неохотой ответил Наруто, решив отказаться от встречи с друзьями Пэйна. – Только я никуда не пойду.
- Жаль. Вообще-то, ты уже по возрасту не подходишь. Будь тебе семнадцать, я бы уже отвел тебя в наше убежище.
Последнее слово очень не понравилось Узумаки: ему на ум пришла ассоциация Пэйна с педофилом, отводящим детей в тайные места. Но тут всё наоборот, Наруто был ниже нужного Пэйну возраста, что можно посчитать за везение.
- Тебе нравится дождь? – вдруг спросил Пэйн.
- Да, не знаю даже как сказать.
- Всё дело в отношении людей к одному и тому же. Пессимист видит в дожде слёзы ангелов и декорацию для похорон. Злослов скажет, что дождь – это моча ангелов. Ученый назовёт это природным явлением в круговороте воды. Оптимист скажет: «Неважно, какой дождь, главное – радуга, которая появится в конце страданий неба». Неважно, насколько сильна боль, важно, что рано или поздно появится радужный мост надежды, ведущий к счастью. Все люди разные, и когда один не сходится с другим, начинается вражда, а когда эти люди обладают властью, то начинаются войны. Мы, шесть путей и мои друзья ищем способ расчистить небо и протереть людям глаза, показать, насколько их стычки опасны для остальных, в том числе и нас. У руля мира должны стоять пострадавшие и народ.
Тэндо Пэйн положил на стол четырнадцать рё и сказал:
- Оплати за меня. Я ухожу.
Рыжеволосый отступник вышел из трактира, и Наруто, вспомнивший ещё один вопрос, бросился за ним, сжав деньги в кулаке. На улице под звёздным небом он окликнул уходящего Пэйна:
- Тэндо! А когда мне будет семнадцать, вы вернетесь за мной?
- Нет, не вернусь, - застыв в полуобороте, ответил Пэйн. – Я никому не даю второго шанса. Право выбора за человеком крепится единожды. Когда-нибудь, то же самое будет и в политике.

Рыжеволосый шиноби надел широкую шляпу и отправился к мосту через белый канал. Начался дождь. Укрупняющиеся с каждой минутой капли падали на землю, заволакивая дорогу тёмными и мокрыми пятнами, пока звучание музыки из трактира не потонуло в шуме дождя, превратившемся в вереницу стучащих об землю ручьев. Если не думать ни о чем, то Наруто назвал бы этот звук тишиной. Генин подставил лицо дождю, чтобы принять в себя то, чем является ливень. Наруто решил, как он относится к дождю, и насколько сильно это влияет на его видение мира. Дождь – это не слёзы ангелов, не декорация к похоронам, не природное явление, ни страдания перед появлением радуги-надежды, как думает Пэйн. Дождь в Амегакуре – это напоминание о том, что в жизни есть такое удивительное и неподвластное человеку, вечное и неизменное, как дождь, снег, рождение и смерть. И что бы Наруто ни делал ради изменения мира, по сравнению с вселенной он останется никем. Примирившись с этим, он спасет себя от гордыни и не уподобится ни одному из ныне правящих. Под дождем произошло очищение, и Наруто понял, что знает, к чему
стремится. Боли за свою свободу в нём больше нет.

- Эй! Вернись, надо счет оплатить! – раздался крик сквозь шум дождя. Наруто словно вышел из транса и возвратился в трактир, чтобы доесть стейк. Мокрый, но счастливый юноша наспех покидал в рот остатки мяса и запил минеральной водой. Отдав тарелку и стакан официанту, Наруто бегом помчался к барной стойке, чтобы отдать деньги. Второпях он толкнул одного мужчину средних лет в дорогом белом смокинге, да так, что он пролил на себя стакан виски. Облитый, явно выпивший, быстро разозлился, и, когда Наруто отдал деньги помощнику бармена, он закричал:
- Как ты посмел испортить мой пиджак, щенок?
- А? Ой, я, правда, не хотел, извините!
«Чёрт, чего я так спешил в мотель за вещами!»
Оскорбленный пижон с размаху двинул кулаком парню в челюсть. Ударившись спиной о стойку, Наруто заставил себя не пробуждать демона, чтобы ненароком не выдать себя и ничего не повредить. Вместо этого он хладнокровно отбросил нависшего над ним мужчину на соседний столик. Проломив хрупкую столешницу, щегол испачкался в чьём-то салате и облился горячей похлёбкой.
- А-а! – прорычал он и вскочил, достав из кармана выкидной нож. – Сейчас я тебе всю рожу разукрашу!
Бармен извлёк из-под стойки дубину с гвоздём на конце.
- Живо прекратили! Вон из бара!
Кто-то из посетителей с неплохой мускулатурой решил вмешаться и защитить Наруто от вооруженного шатена в дорогом костюме. Кутила оказался проворней и хлёстким ударом приложил голову посетителя об барную стойку. Воспользовавшись моментом, Наруто рванул к выходу, но кто-то подставил ему подножку, и мальчик ударился коленом об дощатый пол. На помощь бандиту пришёл его приятель в таком же костюме, но с рубашкой другого цвета. Вероятно, он только что вышел из туалета и быстро сориентировался, кто столкнулся с его другом. Наруто избежал удара начищенного до блеска ботинка по ноге и, не успев добежать до двери, остановился: высокий кучерявый брюнет с по орлиному хищными глазами и тонкими усиками поймал генина за рукав.

Бармен выскочил из-за стойки и замахнулся дубиной на типа в белом, но тот ловко увернулся и в порыве азарта пырнул полного старика ножом, и тот с хрипом выронил самодельное оружие. Ассистент бармена по-женски тонко закричал и спрятался под стойкой, а посетители бросились на выход, чтобы не оказаться крайними при следствии.
Наруто вырвался из хватки бандита под вопль «с-сука!» и перепрыгнул через ближайший столик к опустевшей половине зала, потому что толпа людей забила проход. Окна в трактире были такими маленькими, что в прыжке легче попасть в деревянную стену головой, чем в стекло и наружу. Убийца с ножичком пнул лакированным мокасином истекающего кровью бармена и откинул дубину в сторону.
- Так, где этот выродок?
- Вот он, Икар! – выкрикнул кучерявый дылда.
Наруто стоял у стены, пытаясь сообразить, что делать. Как назло он не взял с собой ни кунаев, ни сюрикенов, а дымовые шашки тем более. Разве что ключ от номера в качестве заточки и дзюцу. Сначала Наруто метнул нож со столика в Икара, а потом сложил печати и выстрелил потоком «Пламени Славы» изо рта в сторону кучерявого брюнета. Тот плюхнулся на пол, прикрыв голову руками, а Икар, увернувшийся от ножа, бросил в генина бутылку. Остатками огня Наруто поджег разбрызгавшийся алкоголь в полёте, едва не словив на одежду горящие капли. Бутылка с печальным звоном разбилась о стену. Парень понял, что бандит сейчас нападет на него врукопашную и, отталкиваясь от столиков, сделал сальто и перемахнул через Икара, приземляясь на самый край барной стойки.
- Это шиноби?! – удивленно воскликнул поднявшийся на ноги длинный как бамбук тип.
- Ничего, Тикуто, прижмём его.
Наруто соскочил со стойки и убежал за дверь в служебное помещение – на кухню. Помещение пустовало, а дверь для персонала на улицу оказалась закрытой. Бандиты ворвались на кухню, и Наруто, накопив чакры в руках, швырнул в них пустой стеллаж на колесиках. Худой Тикуто увернулся, а Икару зацепило руку.
- Ах ты говнюк, ты порвал мне манжет! Я тебя на сто таких манжетов порежу! – забрюзжал Икар и бросился к генину. Позади мальчика было спасительное окно, шире, чем в общем зале. Наруто развернулся и что есть силы прыгнул в окно, разбивая стекло и хлипкую раму.
По иронии судьбы за окном стояло ещё одно здание, почти впритык, и его Наруто не разглядел сквозь темноту и ливень, больно ударившись головой об железный настил. Парень сполз вниз прямо в грязь. Из этого окна сливали недоеденное посетителями, и объедки с дождём по жёлобу стекали в решётку канализации. Теряя сознание, Наруто сквозь моросящий ливень услышал голоса.
- Ну что, прирежем его здесь?
- Нет, отведём к Йону. Он, конечно, не любит, когда его тревожат по мелочам, но он говорил о том, что нужно завербовать кого-нибудь с навыками ниндзя и ассасина.
- Думаешь, этот молокосос подходит?
- Идеально. Он способен на убийство, к тому же, если он не хочет умереть, он будет работать бесплат...
_____________________________________________________

*- каша из ячменя - шутка от автора. Римских гладиаторов звали «hordearii», что буквально означает «ячменные мужчины». Поэтому качки в фике едят именно её.
**- стивидор - на сленге докеров это старший рабочий, подрядчик на портовых погрузочно-разгрузочных работах.

Второй акт выложен.

Жду комментов, так как фик приостановлен до июня, хотел бы услышать критику и подробности: что хорошо сделано. а что не понравилось.