Первая Солнечная. Глава III, Встреча?
Категория: Ориджиналы
Название: Первая Солнечная
Автор: Ян Северский
Фэндом: Ориджинал
Тип: Гет, Джен
Жанры: Фантастика, Экшн (action), Повседневность, Даркфик
Персонажи: основные - Ян и Алая
Рейтинг: R
Предупреждения: смерть персонажей, насилие, songfic
Размер: макси
Размещение: по согласованию
Содержание: Война. Она преследовала человечество с его самого зарождения. Кто-то скажет, что это действие естественного отбора. Выживает сильнейший, не так ли? Нет, вовсе не так. Выживает приспосабливающийся. Сила - не выход.
Автор: Ян Северский
Фэндом: Ориджинал
Тип: Гет, Джен
Жанры: Фантастика, Экшн (action), Повседневность, Даркфик
Персонажи: основные - Ян и Алая
Рейтинг: R
Предупреждения: смерть персонажей, насилие, songfic
Размер: макси
Размещение: по согласованию
Содержание: Война. Она преследовала человечество с его самого зарождения. Кто-то скажет, что это действие естественного отбора. Выживает сильнейший, не так ли? Нет, вовсе не так. Выживает приспосабливающийся. Сила - не выход.
Лето 2013 года. Шоссе между Москвой и Пермью.
Ян лежал на снегу, медленно приходя в сознание. Чувствительность постепенно возвращалась к нему; он начал ощущать адский холод, давно поселившийся в этом месте, а холодный, жесткий слой снега морозил спину, грозя Яну воспалением легких. Парень сразу же ощутил боль в шее; двигаться было невозможно, ватные конечности почти не ощущались, с трудом и болью подчиняясь нервным импульсам, даже мускулы на лице будто застыли, заледенев. Он мог лишь прислушиваться ко всем звукам окружающего его мира, ощущая себя запертым в собственном теле.
Глубокая, раздирающая голову тишина - никаких других звуков в мрачном царстве отчаяния, наставшем в безлюдных после Катастрофы местах, и быть не могло; разве что поскрипывание снега, почти наверняка значившее смерть, ведь хрустел он под ногами изменившихся тварей. Ян, преодолевая боль и понемногу разминая конечности - ему казалось, что суставная жидкость замерзла до состояния льда, так плохо они разгибались, - решил через несколько минут, показавшихся днем, попробовать встать. Он еле-еле смог подняться на ноги, да и то только с третьей попытки; все предыдущие разы он больно падал, ушибаясь, но непременно вставал, преодолевая себя. Подобрав свои разбросанные вещи, что скомкано лежали вокруг, парень осмотрелся и, пытаясь ступать так, чтобы чувствовать меньший дискомфорт, пошел по шоссе. Посмотрев на часы, он не удивился тому, что был уже полдень. Вокруг валил снег крупными, как перья, хлопьями, а тьма, уже давно не пугавшая его своими ложными образами, пока молчала.
Ян снова, как последний параноик, осмотрелся. В последнее время его не покидало ощущение, что за ним кто-то следит - следит постоянно; от этого ощущения появлялась противная дрожь во всем теле. Парень не увидел ничего странного и немного успокоился; в этом мире нельзя быть слишком осторожным, но он позволил себе чуть расслабиться. Шея снова напомнила о себе, заставляя парня тихо застонать. Хрустнув ею, он инстинктивно посчитал звук за приближение врага, и нога его рванулась вперед. Боль пронзила Яна насквозь, и он упал.
Пять, казалось бы, коротких минут ползли для Яна, как добрый час. Он лежал на остром снегу, беспомощный и обессилевший; силы покинули его в одно мгновение, будто в тот неудачный рывок ушла вся его сила. «Это конец» - пронеслось у него в мыслях, но что-то не давало ему так просто сложить руки. Может быть, инстинкт самосохранения? А может, желание вернуть мир к его потерянному величию и ненависть к Катастрофе, глубоко укоренившиеся в сердце?..
Ян не был уверен, что сможет встать и дойти до дома. Он уже ни в чём не был уверен… Надежды с каждой секундой покидали его, оставляя в сердце страх и тревогу. Больших моральных трудов стоило ему пересилить себя и встать, невзирая на боль; впервые его отчаяние было столь сильным. Поправив рюкзак, парень устремился вперед, упрямо шагая навстречу жестокому ветру, хлеставшему его бичом, не давая ни минуты передышки и заметая снегом.
Через некоторое время Ян позволил себе остановиться и замерзающими руками вытащил из рюкзака радио. Начав крутить ручку и дойдя до 102.2, он, как всегда, услышал жизнерадостные голоса девушки и парня, рассказывающих о происходящем в новом поселении. Они строили длинные бараки с подвалами, в которых растили рожь - при таком холоде ничто больше и не выживало, хоть подземные помещения и отапливали, как могли. Там было довольно тепло, относительно места, где находился Ян. Они рассказывали с такими теплотой, энтузиазмом и верой, что все ужасы Катастрофы останутся позади, что парень мог почувствовать, как по телу пробежала теплая волна, мгновенно взбодрившая усталое тело. Это магическое влияние музыки и слов на подсознание человека всегда удивляет многих учёных и скептиков, с усмешкой подумал Ян. Счастье, к сожалению, длилось недолго: холод дал о себе знать внезапным сильным порывом ледяного ветра. На улице было всего лишь минус тридцать пять градусов по Цельсию...
Парень послушал еще немного, а потом стал искать ещё какие-нибудь интересные частоты, и с удивлением услышал вопли какой-то девушки о том, что в её дом ломятся Изменённые. Судя по глухим ударам и очень характерному для Гончих лаю, она говорила правду.
- Прошу Вас, не надо кричать! - Ян пытался говорить как можно спокойнее, но его тело уже рвалось на помощь. Таким уж он был - оставлять в беде было не в его правилах, даже в такое время. - Скажите, где Вы, и я помогу Вам.
- В доме у шоссе, с большой трубой и железной дверью, да и толпа Измененных одна на всю округу, - хоть девушка в конце и съязвила, в её голосе слышалась паника.
Парень в ответ промолчал и ускорил шаг. Дойдя до нужного здания, он осторожно выглянул из-за угла, чтобы в случае нападения преимущество внезапности было на его стороне. Около дома действительно теснилась свора Гончих и три Передатчика; первые яростно рыли огромными когтями укрепленную дверь, чувствуя сладкую плоть за ней. Парень аккуратно положил рюкзак на снег, так, чтобы чуткие Гончие не услышали треска, достал из него заряженный обрез и прицепил фонарь. Последний был хорошим подспорьем в борьбе: он светил так ярко, что враги слепли; именно поэтому парень всегда бережно относился к нему. Решив, что благоприятнее ситуация уже не будет, Ян выбрался из-за угла и бросился на тварей.
Ослепленные лучом фонаря Гончие метались, яростно выли - Ян припомнил, что этот самый звук наполнял сердца слабых отчаянием, и их тела сами отдавались на растерзание, - сами лезли под пули, разрывавшие их отвратительные головы на куски; трупы падали, дергаясь и извергая кровь из оборванных сосудов. С Передатчиками, немного более умными противниками, было сложнее; Ян, поднаторевший в искусстве войны за время скитаний, ловко уворачивался от их мощных ударов, однако сделать выстрел из такой позиции было невозможно. Он обратился в притворное бегство, растянув Передатчиков по импровизированному полю боя; длина ног давала ему преимущество в скорости, и за это время он придумал нехитрую тактику. Резко развернувшись, Ян пнул одного из преследователей в голень; тот упал, и парень всадил в изуродованную тушу несколько зарядов дроби. Другие Передатчики все ещё пытались настигнуть его, давая время хорошенько прицелиться и сделать выстрел при приближении врага в упор. Когда пал последний Передатчик, корчась в предсмертных судорогах и окропляя неприятного цвета кровью серый снег, парень обнаружил, что потратил на врагов ровно всю обойму. Перезаряжая обрез, Ян пересчитал трупы. Он был неприятно удивлен, когда оказалось, что одна Гончая куда-то делась.
Вдруг Ян предчувствовал опасность; услышав звук, он мгновенно определил его месторасположение и, резко обернувшись, выстрелил трёхпатронной очередью в угол дома. Гончая получила мощный заряд дроби, задевший лапы и отбросивший её в сторону, и теперь она, высунув язык, тяжело дышала, пытаясь встать на оставшиеся четыре конечности из бывших восьми. Ян подошел, и, зафиксировав голову Гончей, выдрал из грудной клетки "животного" Синхронизатор; она ещё могла ему пригодиться, да и жалость к животным, пусть даже таким, искалеченным людской рукой, каким-то удивительным образом сохранилась в его сердце. Закончив перезарядку обреза, он стал наблюдать за Гончей: та, судя по всему, потеряла координацию из-за потери части тела, связывавшей ее с остальными, её восемь ног дрыгались во всех направлениях, а голова, покрытая толстенными костяными пластинами, билась о землю. Примерно через пять минут "животное" пришло в нормальное состояние, поднялось и принялось пожирать трупы.
Ян, постучавшись в дверь, на всякий случай отступил немного влево и назад от порога: кто знает, что на уме у этой дамочки? Однажды он вытащил из похожей "ловушки" совершенно неуравновешенную личность, встретившую спасителя с пистолетом; благо, он тогда отделался лишь травмой ноги. О судьбе той личности он предпочитал не вспоминать.
Замок несколько раз щелкнул, и дверь открылась; из проема показалась высокая рыжеволосая девушка со странным длинным мечом. С опаской оглядевшись по сторонам, она заметила Яна и Гончую. Узрев такую странную компанию у своих дверей, она настороженно спросила:
- Что с Гончей? Она с тобой? Слишком уж она... мирная, - заметив, как "мирное животное" смакует руку Передатчика, девушка осклабилась от отвращения. Ян кивнул:
- Я приручил ее, вырвав Синхронизатор. Вроде как, - он показал девушке паразита, носившего такое странное имя; оборванные сосуды все еще сочились кровью, или что там у них вместо нее, - и убил пятнадцать Гончих и трех Передатчиков, - он протянул девушке руку. - Меня зовут Ян.
- Я - Алая, - ответила она с легкой улыбкой, пожимая руку Яна.
- Кстати, коль скоро мы встретились, тебе не нужна еще какая-нибудь помощь? - спросил Ян. Ему очень не хотелось снова оказываться на морозе и идти неизвестно куда, но и навязываться он не собирался.
Алая окинула Яна взглядом, обдумывая ответ. В её голове явно появилась какая-то светлая идея, подумал Ян, исподтишка наблюдая за ней, иначе она для собственной безопасности давно выставила бы бродягу за порог. Его посетила странная мысль, которую он все никак не мог объяснить:
«И почему она мне кажется знакомой? Её необыкновенно рыжие волосы, странная улыбка, твёрдость в глазах и сила духа, какой нет и у некоторых парней?»
- У меня есть старая ненужная машина и огромная куча всякого металлолома в подвале, я туда очень давно не заходила, - голос Алаи раздался внезапно, слегка пугая Яна и отвлекая его от размышлений. - Буду рада, если поможешь с этим разобраться.
- Я посмотрю, - согласился Ян, пытаясь скрыть нотки радости в голосе, - веди.
Девушка кивнула и повела его за собой: им нужно было обойти дом, чтобы достигнуть подвала. Увидев обглоданные трупы всех нападавших на её дом, девушка занервничала, но даже виду не подала; только её рука и дёрнулась к мечу, убранному на время в самодельные ножны. Двери в подвал занесло снегом, и парню пришлось хорошенько поработать руками - лопаты он с собой, очевидно, не таскал, - чтобы очистить вход.
Войдя в подвал с заранее включенным фонарем в руке, Ян осветил кучу арматуры и листовой стали, за которой виднелся силуэт автомобиля. Он кое-как вытащил все это богатство наружу и натянул тент, чтобы не запорошило снегом. Закончив с этим, парень оглядел результат и решил поискать ещё. Еще раз забравшись в подвал и облазив там все закоулки и темные углы, Ян нашел старую двадцатимиллиметровую зенитку. Присев возле нее, он с любопытством стал рассматривать ее, освещая фонариком. Было неудобно, но любопытство пересилило.
- Еще со времен Войны осталась, - пояснила Алая, увидев, как Ян разглядывает оружие. - Кстати, спасибо... за все.
- Не за что, – лаконично ответил парень, всё ещё глядя на зенитку. Девушка незаметно отошла на второй план; в голове Яна зрела великолепная идея - сделать из найденного что-то, что могло бы ездить, давить и стрелять.
Ян срезал с машины часть стенок, сделав ее почти в два раза уже, так, что туда влезло бы только три человека. Подумав, он добавил еще пару колес для уменьшения удельного давления на грунт. Воспользовавшись своими почти профессиональными инженерными навыками, он сварил башню для зенитки и сделал в ней некое подобие командирской башенки с вращающимся креплением для пулемета. Максимально забронировав двигатель (порядка пятнадцати миллиметров плюс три экрана по пять), Ян дополнительно приварил на лоб кусок рельсы с вделанными в два ряда заточенными отрезами арматуры в количестве двадцати штук. Также парень убрал сидения у правого борта, освободив больше места под груз. Проехав пару кругов по двору, Ян заключил, что колесный танк вышел отличным, хоть и тяжеловатым. Все это заняло очень мало времени: всего-то дней пять. Ян в своем энтузиазме подчас не замечал, что сидит над работой сутками, и только Алая возвращала его в реальность, силком утаскивая спать. В редких разговорах они решили, что уедут из города вместе. Алае было одиноко в доме, не таком уж, как выяснилось, и безопасном, а Ян был только рад компании друга.
На утро шестого дня, проведенного в доме Алаи, Ян решил уезжать. Выгрузив все ценное и не очень из дома, новоиспеченные знакомые закрыли его и, сев в машину, поехали дальше по шоссе. День прошел без приключений, и вскоре они остановились на ночлег. Пока Ян и Алая вели себя, как коллеги или не очень знакомые друг другу люди: задавали сухие, безэмоциональные вопросы, никогда не затрагивающие личностей; ответы на них были под стать. Иногда Алая позволяла себе улыбнуться, но эта улыбка таяла, как только девушка задумывалась о чем-то. Алая показалась Яну спокойной и очень серьёзной, а не легкомысленной девицей, и это его, однозначно, радовало.
Ян лежал на снегу, медленно приходя в сознание. Чувствительность постепенно возвращалась к нему; он начал ощущать адский холод, давно поселившийся в этом месте, а холодный, жесткий слой снега морозил спину, грозя Яну воспалением легких. Парень сразу же ощутил боль в шее; двигаться было невозможно, ватные конечности почти не ощущались, с трудом и болью подчиняясь нервным импульсам, даже мускулы на лице будто застыли, заледенев. Он мог лишь прислушиваться ко всем звукам окружающего его мира, ощущая себя запертым в собственном теле.
Глубокая, раздирающая голову тишина - никаких других звуков в мрачном царстве отчаяния, наставшем в безлюдных после Катастрофы местах, и быть не могло; разве что поскрипывание снега, почти наверняка значившее смерть, ведь хрустел он под ногами изменившихся тварей. Ян, преодолевая боль и понемногу разминая конечности - ему казалось, что суставная жидкость замерзла до состояния льда, так плохо они разгибались, - решил через несколько минут, показавшихся днем, попробовать встать. Он еле-еле смог подняться на ноги, да и то только с третьей попытки; все предыдущие разы он больно падал, ушибаясь, но непременно вставал, преодолевая себя. Подобрав свои разбросанные вещи, что скомкано лежали вокруг, парень осмотрелся и, пытаясь ступать так, чтобы чувствовать меньший дискомфорт, пошел по шоссе. Посмотрев на часы, он не удивился тому, что был уже полдень. Вокруг валил снег крупными, как перья, хлопьями, а тьма, уже давно не пугавшая его своими ложными образами, пока молчала.
Ян снова, как последний параноик, осмотрелся. В последнее время его не покидало ощущение, что за ним кто-то следит - следит постоянно; от этого ощущения появлялась противная дрожь во всем теле. Парень не увидел ничего странного и немного успокоился; в этом мире нельзя быть слишком осторожным, но он позволил себе чуть расслабиться. Шея снова напомнила о себе, заставляя парня тихо застонать. Хрустнув ею, он инстинктивно посчитал звук за приближение врага, и нога его рванулась вперед. Боль пронзила Яна насквозь, и он упал.
Пять, казалось бы, коротких минут ползли для Яна, как добрый час. Он лежал на остром снегу, беспомощный и обессилевший; силы покинули его в одно мгновение, будто в тот неудачный рывок ушла вся его сила. «Это конец» - пронеслось у него в мыслях, но что-то не давало ему так просто сложить руки. Может быть, инстинкт самосохранения? А может, желание вернуть мир к его потерянному величию и ненависть к Катастрофе, глубоко укоренившиеся в сердце?..
Ян не был уверен, что сможет встать и дойти до дома. Он уже ни в чём не был уверен… Надежды с каждой секундой покидали его, оставляя в сердце страх и тревогу. Больших моральных трудов стоило ему пересилить себя и встать, невзирая на боль; впервые его отчаяние было столь сильным. Поправив рюкзак, парень устремился вперед, упрямо шагая навстречу жестокому ветру, хлеставшему его бичом, не давая ни минуты передышки и заметая снегом.
Через некоторое время Ян позволил себе остановиться и замерзающими руками вытащил из рюкзака радио. Начав крутить ручку и дойдя до 102.2, он, как всегда, услышал жизнерадостные голоса девушки и парня, рассказывающих о происходящем в новом поселении. Они строили длинные бараки с подвалами, в которых растили рожь - при таком холоде ничто больше и не выживало, хоть подземные помещения и отапливали, как могли. Там было довольно тепло, относительно места, где находился Ян. Они рассказывали с такими теплотой, энтузиазмом и верой, что все ужасы Катастрофы останутся позади, что парень мог почувствовать, как по телу пробежала теплая волна, мгновенно взбодрившая усталое тело. Это магическое влияние музыки и слов на подсознание человека всегда удивляет многих учёных и скептиков, с усмешкой подумал Ян. Счастье, к сожалению, длилось недолго: холод дал о себе знать внезапным сильным порывом ледяного ветра. На улице было всего лишь минус тридцать пять градусов по Цельсию...
Парень послушал еще немного, а потом стал искать ещё какие-нибудь интересные частоты, и с удивлением услышал вопли какой-то девушки о том, что в её дом ломятся Изменённые. Судя по глухим ударам и очень характерному для Гончих лаю, она говорила правду.
- Прошу Вас, не надо кричать! - Ян пытался говорить как можно спокойнее, но его тело уже рвалось на помощь. Таким уж он был - оставлять в беде было не в его правилах, даже в такое время. - Скажите, где Вы, и я помогу Вам.
- В доме у шоссе, с большой трубой и железной дверью, да и толпа Измененных одна на всю округу, - хоть девушка в конце и съязвила, в её голосе слышалась паника.
Парень в ответ промолчал и ускорил шаг. Дойдя до нужного здания, он осторожно выглянул из-за угла, чтобы в случае нападения преимущество внезапности было на его стороне. Около дома действительно теснилась свора Гончих и три Передатчика; первые яростно рыли огромными когтями укрепленную дверь, чувствуя сладкую плоть за ней. Парень аккуратно положил рюкзак на снег, так, чтобы чуткие Гончие не услышали треска, достал из него заряженный обрез и прицепил фонарь. Последний был хорошим подспорьем в борьбе: он светил так ярко, что враги слепли; именно поэтому парень всегда бережно относился к нему. Решив, что благоприятнее ситуация уже не будет, Ян выбрался из-за угла и бросился на тварей.
Ослепленные лучом фонаря Гончие метались, яростно выли - Ян припомнил, что этот самый звук наполнял сердца слабых отчаянием, и их тела сами отдавались на растерзание, - сами лезли под пули, разрывавшие их отвратительные головы на куски; трупы падали, дергаясь и извергая кровь из оборванных сосудов. С Передатчиками, немного более умными противниками, было сложнее; Ян, поднаторевший в искусстве войны за время скитаний, ловко уворачивался от их мощных ударов, однако сделать выстрел из такой позиции было невозможно. Он обратился в притворное бегство, растянув Передатчиков по импровизированному полю боя; длина ног давала ему преимущество в скорости, и за это время он придумал нехитрую тактику. Резко развернувшись, Ян пнул одного из преследователей в голень; тот упал, и парень всадил в изуродованную тушу несколько зарядов дроби. Другие Передатчики все ещё пытались настигнуть его, давая время хорошенько прицелиться и сделать выстрел при приближении врага в упор. Когда пал последний Передатчик, корчась в предсмертных судорогах и окропляя неприятного цвета кровью серый снег, парень обнаружил, что потратил на врагов ровно всю обойму. Перезаряжая обрез, Ян пересчитал трупы. Он был неприятно удивлен, когда оказалось, что одна Гончая куда-то делась.
Вдруг Ян предчувствовал опасность; услышав звук, он мгновенно определил его месторасположение и, резко обернувшись, выстрелил трёхпатронной очередью в угол дома. Гончая получила мощный заряд дроби, задевший лапы и отбросивший её в сторону, и теперь она, высунув язык, тяжело дышала, пытаясь встать на оставшиеся четыре конечности из бывших восьми. Ян подошел, и, зафиксировав голову Гончей, выдрал из грудной клетки "животного" Синхронизатор; она ещё могла ему пригодиться, да и жалость к животным, пусть даже таким, искалеченным людской рукой, каким-то удивительным образом сохранилась в его сердце. Закончив перезарядку обреза, он стал наблюдать за Гончей: та, судя по всему, потеряла координацию из-за потери части тела, связывавшей ее с остальными, её восемь ног дрыгались во всех направлениях, а голова, покрытая толстенными костяными пластинами, билась о землю. Примерно через пять минут "животное" пришло в нормальное состояние, поднялось и принялось пожирать трупы.
Ян, постучавшись в дверь, на всякий случай отступил немного влево и назад от порога: кто знает, что на уме у этой дамочки? Однажды он вытащил из похожей "ловушки" совершенно неуравновешенную личность, встретившую спасителя с пистолетом; благо, он тогда отделался лишь травмой ноги. О судьбе той личности он предпочитал не вспоминать.
Замок несколько раз щелкнул, и дверь открылась; из проема показалась высокая рыжеволосая девушка со странным длинным мечом. С опаской оглядевшись по сторонам, она заметила Яна и Гончую. Узрев такую странную компанию у своих дверей, она настороженно спросила:
- Что с Гончей? Она с тобой? Слишком уж она... мирная, - заметив, как "мирное животное" смакует руку Передатчика, девушка осклабилась от отвращения. Ян кивнул:
- Я приручил ее, вырвав Синхронизатор. Вроде как, - он показал девушке паразита, носившего такое странное имя; оборванные сосуды все еще сочились кровью, или что там у них вместо нее, - и убил пятнадцать Гончих и трех Передатчиков, - он протянул девушке руку. - Меня зовут Ян.
- Я - Алая, - ответила она с легкой улыбкой, пожимая руку Яна.
- Кстати, коль скоро мы встретились, тебе не нужна еще какая-нибудь помощь? - спросил Ян. Ему очень не хотелось снова оказываться на морозе и идти неизвестно куда, но и навязываться он не собирался.
Алая окинула Яна взглядом, обдумывая ответ. В её голове явно появилась какая-то светлая идея, подумал Ян, исподтишка наблюдая за ней, иначе она для собственной безопасности давно выставила бы бродягу за порог. Его посетила странная мысль, которую он все никак не мог объяснить:
«И почему она мне кажется знакомой? Её необыкновенно рыжие волосы, странная улыбка, твёрдость в глазах и сила духа, какой нет и у некоторых парней?»
- У меня есть старая ненужная машина и огромная куча всякого металлолома в подвале, я туда очень давно не заходила, - голос Алаи раздался внезапно, слегка пугая Яна и отвлекая его от размышлений. - Буду рада, если поможешь с этим разобраться.
- Я посмотрю, - согласился Ян, пытаясь скрыть нотки радости в голосе, - веди.
Девушка кивнула и повела его за собой: им нужно было обойти дом, чтобы достигнуть подвала. Увидев обглоданные трупы всех нападавших на её дом, девушка занервничала, но даже виду не подала; только её рука и дёрнулась к мечу, убранному на время в самодельные ножны. Двери в подвал занесло снегом, и парню пришлось хорошенько поработать руками - лопаты он с собой, очевидно, не таскал, - чтобы очистить вход.
Войдя в подвал с заранее включенным фонарем в руке, Ян осветил кучу арматуры и листовой стали, за которой виднелся силуэт автомобиля. Он кое-как вытащил все это богатство наружу и натянул тент, чтобы не запорошило снегом. Закончив с этим, парень оглядел результат и решил поискать ещё. Еще раз забравшись в подвал и облазив там все закоулки и темные углы, Ян нашел старую двадцатимиллиметровую зенитку. Присев возле нее, он с любопытством стал рассматривать ее, освещая фонариком. Было неудобно, но любопытство пересилило.
- Еще со времен Войны осталась, - пояснила Алая, увидев, как Ян разглядывает оружие. - Кстати, спасибо... за все.
- Не за что, – лаконично ответил парень, всё ещё глядя на зенитку. Девушка незаметно отошла на второй план; в голове Яна зрела великолепная идея - сделать из найденного что-то, что могло бы ездить, давить и стрелять.
Ян срезал с машины часть стенок, сделав ее почти в два раза уже, так, что туда влезло бы только три человека. Подумав, он добавил еще пару колес для уменьшения удельного давления на грунт. Воспользовавшись своими почти профессиональными инженерными навыками, он сварил башню для зенитки и сделал в ней некое подобие командирской башенки с вращающимся креплением для пулемета. Максимально забронировав двигатель (порядка пятнадцати миллиметров плюс три экрана по пять), Ян дополнительно приварил на лоб кусок рельсы с вделанными в два ряда заточенными отрезами арматуры в количестве двадцати штук. Также парень убрал сидения у правого борта, освободив больше места под груз. Проехав пару кругов по двору, Ян заключил, что колесный танк вышел отличным, хоть и тяжеловатым. Все это заняло очень мало времени: всего-то дней пять. Ян в своем энтузиазме подчас не замечал, что сидит над работой сутками, и только Алая возвращала его в реальность, силком утаскивая спать. В редких разговорах они решили, что уедут из города вместе. Алае было одиноко в доме, не таком уж, как выяснилось, и безопасном, а Ян был только рад компании друга.
На утро шестого дня, проведенного в доме Алаи, Ян решил уезжать. Выгрузив все ценное и не очень из дома, новоиспеченные знакомые закрыли его и, сев в машину, поехали дальше по шоссе. День прошел без приключений, и вскоре они остановились на ночлег. Пока Ян и Алая вели себя, как коллеги или не очень знакомые друг другу люди: задавали сухие, безэмоциональные вопросы, никогда не затрагивающие личностей; ответы на них были под стать. Иногда Алая позволяла себе улыбнуться, но эта улыбка таяла, как только девушка задумывалась о чем-то. Алая показалась Яну спокойной и очень серьёзной, а не легкомысленной девицей, и это его, однозначно, радовало.
