Плюс на минус. Часть10.

- ?
- Нет.
Саске ничего не сказал на очередное «нет». Нет – значит, она ещё не вернулась.
Прошло два дня, но Миса так и возвращалась.
- Саске, сядь. Поговорим.
Старший Учиха отставил кружку с ещё дымящимся зелёным чаем и оглядел своего отоуто.
- Ты знаешь, почему она ушла?
- Нет. Могу только догадываться.
- Ты должен дать ей время.
- К чему ты клонишь, нии-сан?
- А разве ты не понимаешь?
- …
Младший наследник шарингана откинулся на спинку стула и устало протёр глаза.
- Не понимаю. Объясни.
- Она убегает. От тебя. От себя. От меня. От семьи.
- Миса ведёт себя как ребёнок.
- Она и есть ребёнок, Саске. Упрямая, беспечная и слишком независимая.
- Когда ты успел это узнать? – скептически изогнул бровь парень, - И с чего ты вообще всё это взял?
- Я так вижу. Отпусти – она вернётся сама.
- Не хочу.
Лёд треснул и тёплым ручейком потёк сквозь реальность, изливаясь водопадом в пучину действительности.
- Не хочу отпускать.

Часы плавно уходили за часами. И день за днём.
Я уже третий день не выхожу из номера гостиницы, в которой остановилась пережить свою банальную женскую депрессию.
Это когда ты не хочешь никого видеть, ничего слышать. Не хочешь ничего делать.
Я сутками просто бесцельно валялась на кровати, пытаясь прогнать подальше из мыслей всё, что навалилась в последнюю неделю.
Спала до обеда, курила. Почти ничего не ела, просто потому что не хотелось, или потому что сигареты притупляли чувство голода, заставляя желудок молчать «в тряпочку». И тихо бесилась, извергая проклятья на всех и вся.
Я знала, что всё равно придётся вернуться домой. Два дня назад мне исполнилось восемнадцать. Два дня назад должна была состояться моя помолвка с Итачи.
Да на кой мне всё это?!
Умылась холодной водой и посмотрела в зеркало. Удручающее зрелище – опухшее ото сна лицо, кожа лица и рук немного, казалось, посерела. От частого курения, не иначе. Я никого не хочу видеть. Я не хочу, чтобы меня учили жить. Это моя жизнь. Моя. А не ваша.
Эгоистка. Дура.
Да нет – просто женщина.

- Саске, можно к тебе?
- Заходи.
Итачи прошёл в комнату и присел на кровать рядом с младшим братом. Некоторое время оба молчали. Сейчас – жизнь течёт вроде бы спокойно и размеренно. Здесь – вдали от их тяжких проблем. Но всему приходит конец.
- Сегодня утром я отправил письмо в Конохагакуре. Через пару недель – надо отправляться в деревню. Данзо наверняка думает, что я мёртв. Да и Мадара, скорее всего тоже.
- Он хотел, чтобы я разрушил Коноху. В месть за тебя.
Это был не вопрос, это было утверждение.
- Мы будем ждать Мису?
- Да. Она скоро вернётся.
- Почему ты так думаешь?
- Знаю.
- И давно это с тобой? Вот уж не думал, - старший брат еле заметно ухмыльнулся.
- Не знаю… я запутался, нии-сан, - Саске упал спиной на белоснежную простынь кровати, раскинув руки в стороны.
- Не торопись.
- А ты?
- Что я?
Старший брат приземлился по правую сторону от него, закидывая руку за голову.
- Ты…
- Она необычная девушка. Живая и яркая. Но слишком любит и ценит свою свободу и независимость. Ты никогда не спрашивал у неё, почему она не «осела» в какой-нибудь деревне шиноби?
- Нет. Я вообще мало что у неё спрашивал.
« А ведь это правда… она всегда рассказывала что-то о себе сама. То, что считала возможным рассказать. Ксо…»
- Она меня привлекает, но я не чувствую к ней чего-то большего, - спокойно отозвался Итачи, - вы с ней – совершенно разные. Миса многое для нас сделала, и если раньше я чувствовал неприязнь из-за того, что она вмешалась в ход событий. Сейчас – я ей благодарен. Это тот человек, которому можно доверять. Но не тот – который постоянно будет рядом.
- Думаешь, она сбежит?
- Нет. Вернётся, но не требуй от неё большего. Она будет возвращаться, чтобы снова уходить. Не надо, Саске. Она запуталась, как и ты.
«О чём ты сейчас думаешь, Миса? Где ты?»
- Нии-сан.
- М?
- Спасибо.
- Помнишь, я сказал тебе когда-то – даже если ты останешься один, ты никогда не будешь одинок, потому что я всегда буду рядом?
Они повернулись – одновременно, лицом друг к другу.
- Помню.
- Я рядом.
«Итачи. Брат. Мне не стыдно сейчас плакать перед тобой. Потому что я знаю, что ты всё поймёшь и не осудишь»
- Я знаю. Я люблю тебя, нии-сан.
«И я тебя, Саске. Я тоже тебя люблю»
И губы младшего Учихи дрогнули в лёгкой улыбке, ведь ему сейчас совершенно не нужно было слышать тех слов, что не сказал ему его старший брат. Потому что он их чувствует.

Минут десять я нерешительно оттаптывала порог дома, собираясь с духом. Потом плюнула на это дело и со вздохом уселась на ступеньки, вытаскивая пачку сигарет.
Ким, детка, хватит пыхтеть у меня за спиной.
- Анэ-сан…
- Чего стоишь, садись.
Я подвинулась и сестрёнка тут же села на корточки рядом со мной, прижимаясь к моему боку. Я взяла сигарету в правую руку и левой обхватила её за плечи.
- Почему ты ушла?
- Надо было. Как папа?
- Не знаю. Он сердился, когда ты убежала…
- Тебя не ругал?
- Ииэ.
Мы замолчали, провожая взглядом солнце на горизонте.
- Саске-сан и Итачи-сан беспокоились, - вдруг выдала малышка.
Да, неужели?
Я внутренне скептически хмыкнула. А сестрёнка вдруг неожиданно прижалась ко мне, обхватывая маленькими ручками за талию и утыкаясь мне в ворот.
- Не уходи больше, анэ-сан. Пожалуйста.
- Извини.
Я услышала лёгкие шаги по коридору с той стороны двери. Будет головомойка.
- Кими, беги в дом. Я позже приду, - быстро прошептала я, убирая руку.
Люблю свою сестру – дважды повторять не пришлось, она тут же улыбнулась, кивнула и пошла к двери. Не успела она её открыть, как на пороге нарисовался Саске и тут же посмотрел на мой сидящий к нему спиной силуэт в лёгком кумареве дыма.
Он мне ничего не сказал, но прошёл вперёд и сел рядом.
- Завтра помолвка, - раздался тихий, спокойный голос через несколько минут тишины.
- Угу.
- С совершеннолетием.
- Спасибо.
Как только я выбросила окурок, напарник от души отвесил мне подзатыльник. Я не увернулась. Но вполне могла.
- Надеюсь, поняла за что, - холодно бросил он, поднимаясь и исчезая в доме.
Чего уж тут не понять…
А не пошёл бы ты, Учиха?

С отцом я не разговаривала. Итачи спокойно поприветствовал меня и разделил со мной ужин. Саске так и не спускался в тот вечер. И чёрт с ним.
- Ты готова? – Итачи прямо и открыто посмотрел на меня.
Я подняла взгляд от тарелки.
- Вполне. Когда выдвигаемся в Конохагакуре?
- В скором времени, мне должен прийти ответ от Хокаге. Она скажет, когда нужно возвращаться.
- Понятно.
- Миса.
- М?
- Ты слышала когда-нибудь о горе Урукхай, что недалеко от деревни Звука?
- Хм… да, мельком. А что? – странно. Почему он вдруг спросил об этом.
Ничего особенного не было в этой глупой старой легенде. Когда-то ходили слухи, что в основании горы расположены самые непролазные и глубокие в мире катакомбы, напичканные невероятными ловушками. Да и сама эта пещера являлась западнёй. В ней сгинул не один десяток опытных шиноби. Мало кто верит в эту историю, но говорят, что там якобы находится редчайший минеральный камень, хранящий в себе просто гигантский запас чакры.
Лично я считаю всё это бредом – ибо те идиоты, что совались в эту пещеру – оттуда никогда не возвращались, а потому и прямых доказательств этому феномену не было.
- Это сказки, Итачи. Почему ты спрашиваешь?
- Неважно. У меня есть некоторые доводы на этот счёт. Но почему ты считаешь, что это выдумка?
- Да потому что нет доказательств, а в сказки я давно не верю.
Он слегка улыбнулся. Больше эту тему мы не поднимали.

Проснувшись на следующий день на плече старшего из братьев я невольно фыркнула с досады.
Сегодня великий день, мать вашу…
- Доброе утро, анэ-сан, Итачи-сан! – Ким ярким вихрем влетела в комнату, разбудив спящего мужчину и с разбегу сиганула к нам на кровать, - Папа сказал вас разбудить! – радостно заверещала она, - всё уже готово к церемонии!
Ах… церемония. Обычная чайная церемония – всё по канонам традиций.
Мы с Итачи одинаково немного скептически переглянулись, но он тут же расслабился и улыбнулся малышке.
- Мы скоро спустимся, Кимико.
Мелюзга вылетела из нашей спальни, как пробка из бутылки шампанского.
Вставать ужасно не хотелось, к тому же Итачи более широк в плечах, чем Саске, так что спать на нём было сплошное удовольствие.
Пфффф…
Я по-джентльменски предложила ему идти в ванну первым. На самом деле мне просто хотелось подольше поваляться в кровати.
Эхххх… ладно! Всякое в жизни случается. Поживём – увидим, прожуём и пойдем дальше!
Настроение заметно приподнялось и, как только Итачи освободил ванную, я резво вскочила с кровати.
Депрессия услужливо укатилась к Орочимару на куличики.
Уж переживу как-нибудь эту бестолковую помолвку.
Поглядела на свою страшную, заспанную физиономию и сконфузилась. Сегодня нужно выглядеть подобающе. Праздничное кимоно белоснежного цвета, украшенное золотистыми цветами и подпоясанное таким же поясом с бантом позади, уже терпеливо дожидалось меня на спинке стула.
Я вытурила из комнаты старшего наследника шарингана. Сейчас девять утра, а значит, у меня есть три часа, чтобы подготовиться к церемонии.
Я собрала манатки и двинулась в ванную на первых этажах. Добавила в бадью ароматических масел, которые смягчат и очистят кожу, придавая ей и волосам лёгкий и приятный, сладкий аромат сирени и крыжовника.
Сегодня я хочу выглядеть прекрасной женщиной – почему бы нет?
Сквозь дверь в коридоре послышалась возня – на праздник прибыли семья Накомото. Кейко-сан заглянула ко мне в ванную, улыбнулась, глядя на мою вполне довольную и расслабленную физиономию и сказала, что будет ждать меня в моей комнате. Сама-то я себе не смогу сделать изящную прическу.
Рядом с бадьёй на деревянной лавке стояли благовония.
Я вылезла из горячей воды, оборачиваясь в чистое, белое полотенце и откупорила фиолетовый флакончик. Запах сирени и крыжовника усилился.

[b

[/b]

Она вошла ровно без одной минуты первого.
Нет, не вошла. И не она.
В комнату осторожно и медленно, словно позволяя всем насладиться своей красотой и изяществом, вплыла молодая девушка дивной красоты. Русые, блестящие на пробивающихся сквозь лёгкие карамельные занавески лучах дневного солнца, волосы одурманивающим шлейфом лёгкого, умопомрачительно-сладкого аромата сирени и крыжовника, плескались идеально расчёсанными прядями за её спиной. Богато украшенное белоснежное кимоно ласково обхватывало стройное тело, скользя своим шёлком по чудесно золотистой бархатной коже, пробуждая доселе неизвестные молодым мужчинам инстинкты.
Потрясающе сверкающие глаза, цвета нежно-тёмного небосвода окинули присутствующих воистину королевским взглядом.
Вам позволено лишь смотреть. Вам позволено любоваться ею здесь и сейчас.
«Ми…са…?» - забывшись на мгновение, оторопело подумал младший Учиха.
Взгляд отца наполнен непередаваемой гордостью. Красота его любимой, но так рано ушедшей из жизни, жены, воплотилась в их старшей дочери, цветущей, словно сакура по весне.
Кейко-сан, не скрывая улыбки и влажных глаз, вошла вслед за нею в залу и тихо опустилась рядом с мужем, оглядываясь на замерших в немом восхищении троих сыновей.
Братья Накомото сейчас отдали бы многое – только за то, чтобы иметь честь сесть с нею рядом.
Но только одно место было положено вошедшему воплощению женственности и красоты – место между Учихой Итачи и Учихой Саске.
Миса склонилась в вежливом традиционном поклоне перед вставшими с мест для приветствия наследниками шарингана.
- Можно начинать, - сказал отец, как только девушка аккуратно села на колени между молодыми мужчинами.
Гости и, собственно, виновники торжества, молча, по традиции, взялись за приборы. Только когда исчезли первые блюда в тарелках, глава семьи Шекигами поднял бокал вина, призывая всех повторять за ним и посмотрел на свою дочь.
- Миса, моя старшая любимая дочь, сегодня твой праздник. Я бесконечно рад и горд тем, что мы имеем честь соединить узы наших семей. - Он вежливо кивнул Итачи и вновь повернулся ко всем, - Тебе уже восемнадцать лет – это самый подходящий возраст, для создания собственной семьи. Это те года, когда молодая девушка бесконечно прекрасна в своей естественной красоте…
Ещё несколько минут он произносил полагающуюся по случаю речь, в то время как его старшая дочь была далека от всего этого своими мыслями. Хотя…не так уж и далека.
Сегодня ты прекрасна, Миса.
Значит, раньше я была далеко не прекрасна? – раздался польщённый, но насмешливый голос в голове младшего наследника шарингана.
Не пересмеивай мои слова.
А мы сегодня, можно сказать, станем родственниками, кроха.
Не совсем. Ты станешь «Обещанной», но не официально – Учихой.
Ах, какая жалость, - притворно вздыхая в мыслях, улыбнулась девушка.
Итачи не сводит с тебя глаз.
Ревнуешь?
Может быть. Очнись, вам пора выходить.
Глава Шекигами закончил произносить речь и Итачи уже поднялся с места, протягивая руку своей невесте. Миса приподняла голову и вложила свою руку в его.
Сейчас молодым положено было пройти в чайный домик, рассчитанный исключительно для «помолвленных», в котором молодая девушка, но ещё не жена, обязана провести чайную церемонию.
«Хорошо, что это всего лишь разыгранная комедия. Если я когда-нибудь, не дай Ками, действительно выйду замуж – пошлю к Орочимару все эти идиотские традиции и устрою недельную гулянку…» - про себя думала девушка, выходя вместе с Итачи из помещения.
Чайный домик находился на заднем дворе. Мощёная булыжниками тропинка была усеяна лепестками белых роз. Если бы это было свадебная церемония, то розы были бы алыми.
Все гости, как положено, остались в гостиной. Им предстояло выжидать один-два часа, в зависимости от того, как скоро закончит «чаепитие» молодая пара.
- Прекрасно выглядишь, Миса, - легко улыбнулся старший наследник шарингана, переводя взгляд на идущую по левую руку от него девушку.
- Знал бы ты, чего мне это стоит… я едва не убилась, пока спускалась по лестнице в этом клоунском наряде, - усмехнулась она, - ответ из вашей деревни ещё не пришел?
- Нет. Думаю, потребуется пару дней, чтобы призывник доставил моё письмо. Прошу, - он галантно пропустил её вперёд и вошёл сам, задвигая за собой деревянную дверь.

Я со стоном облегчения скинула ужасно неудобные туфли на высокой платформе и с удовольствием прошлась босиком по тёплому деревянному дому. На низком столике нас уже ждали чайные принадлежности и нечто, напоминающее самовар, воистину исполинских размеров.
- Если они всерьез думают, что мы выпьем ВЕСЬ чай, то праздник будет изрядно подпорчен нашими частыми отлучками в туалет, - выдала я, оглядывая конструкцию.
Никогда бы не подумала, что такое вообще возможно, но старший Учиха неожиданно фыркнул от смеха, усаживаясь напротив меня на мягкую подушку и скрестив ноги.
- Ну, что приступим, о возлюбленный мой жених? – патетически вопросила я, глядя на него смеющимися глазами.
- Пожалуй, дорогая.
Думаю, мы с Итачи вполне способны превратить интимное чаепитие в цирк. Вообще, как положено традицией, после распития чая, жених, по согласию отца, разумеется, имеет право лишить свою супругу девственности. Но, при взгляде на нас с Итачи, активно обсуждающих и безжалостно высмеивающих сам процесс помолвки, это было довольно сложно себе представить.
Как только я разлила чай по чашкам, дверца отъехала в сторону и Саске быстро прошмыгнул в дом, также шустро задвигая её обратно.
- Ты как смылся оттуда? – прыснула в кулак я, глядя на его немного загнанное и мрачное выражение лица.
- Оставил клона. Эти твои братья Накомото, по-моему, готовы были убить и меня и Итачи, как только ты вошла, - выдохнул напарник, вальяжно усаживаясь рядом со мной на подушку, - налей мне тоже чаю.
А помолвка-то весело проходит!

Уже ближе к вечеру гости начали расходиться по домам. Ну, расходиться – это несколько не точно сказано. Ибо, как только закончилось «чаепитие» (мы с братьями уполовинили самовар и разбили две антикварные чашки), отец потребовал «продолжения банкета». Собственно говоря – начали пить.
Поднимаясь по лестнице, я изо всех сил пыталась подавить уе*анское желание сделать кому-нибудь падлу. Саске поднимался следом за мной – на случай, если мои ноги откажутся нести меня до постели.
- Саске?
- М?
- Я сегодня… это…. С тобой!
Смысл фразы до него дошёл только, когда я переступила порог его комнаты.
Надо было всё-таки сбегать в деревню за пивом, а то от отцовского самогона кроет не по-детски. Итачи, надо заметить, почти не пил, по крайней мере, если и пил, то я не замечала, и не подавал никаких признаков алкогольного опьянения.
Самым трудным для меня в настоящий момент было снятие кимоно, которое я, почему-то, начала стаскивать через голову, совершенно не обращая внимания на туго завязанный на поясе бант.
Сквозь лёгкую ткань послышался мягкий, глухой звук – наверное, Саске уже завалился спать. Вот нахал, нет бы помочь!
Извертевшись и попутно сшибив вазу, я стащила с себя одежду, чудовищно разворотив причёску. Слегка мутноватым взглядом посмотрела на спокойно наблюдающего за моими экзекуциями младшего Учиху и вполне справедливо возмутилась.
- Больше спасибо за помощь, - шикнула на него я, направляясь к кровати и расстёгивая бюстгальтер.
Атрибут нижнего белья опустила на прикроватную тумбочку, и я юркнула под одеяло.
Саске полулежал на кровати, по пояс укрывшись одеялом и спиной облокотившись на подушку.
- Ты спать собираешься? – недовольным голосом спросила я. Ну да, для меня уже давно не существовало такого предмета как «подушка», потому что ею служил либо Саске – чаще всего, либо, в последнее время, его старший брат.
- Угу, - последовал невразумительный ответ.
Ох….
Алкогольное опьянение потихоньку сходило на «нет», и я с ворчанием поднялась, прикрывая грудь одеялом и села возле него.
- Что-то случилось?
- Нет. Спокойной ночи, - отрезал брюнет и съехал в горизонтальное положение, поворачиваясь на живот и обнимая руками подушку.
Так, либо этот надутый ребёнок сей же час мне рассказывает, отчего он, собственно, такой надутый, либо я принимаю крайние меры.
Я улыбнулась и нахально улеглась корпусом на его спину, положив подбородок на ямочку между плечом и шеей.
- По-хорошему рассказываешь, или по-плохому? – ехидно спросила я, пальчиками правой руки осторожно пробегая по его боку.
Саске дёрнулся, кожа покрылась мурашками, а на губах промелькнула улыбка.
Кое-кто щекотки боится, или я не я.
Я мерзко ухмыльнулась и неожиданно для него, залезла целиком, обхватывая ногами его бёдра, чтобы не рыпался и, прижимаясь щекой к его спине, начала посмертные экзекуции.
- Ми… - только успел вякнуть брюнет, как тут же уткнулся в подушку и начал по-змеиному извиваться, стараясь потише хохотать.
- Расскажешь? – спросила я, на мгновение прекращая пытку.
- Слезь, - буркнул он в подушку
- А ты отпусти меня… извращенец! – последнее слово я буквально рявкнула ему, и было за что. Руками он обхватил мои бёдра, пытаясь скинуть с себя.
Я миролюбиво разжала ноги и съехала с него на бок. Он глубоко выдохнул и повернулся лицом ко мне. Так мы и лежали несколько минут в молчании. Ну, не могу я сейчас без смеха смотреть ему в лицо – губы так и расползаются в улыбке.
- Ну?
«Ещё год назад я и представить бы себе не смог, что жизнь так изменится. Что я так изменюсь»
А ответа я так и не дождалась.
Надеюсь, что сюда никто не зайдёт, тем более отец. Потому что, думаю, ему показалось бы странным, что старшая дочь только сегодня, можно сказать, обручилась с одним мужчиной, а целует и обнимает другого.
Впрочем, для нас с Саске эта ночь закончилась лишь на рассвете, когда мы, усталые и взмокшие, но жутко довольные, соизволили, наконец, заснуть.

Последующие два дня казались мне сказочным сном. Я гуляла с сестрой и братьями Учиха, с удовольствием возилась на кухне, каждые пятнадцать минут отвлекаемая Саске. Я не думала, что всё этим закончиться. Предполагала, конечно, но, честно, не ожидала. Пятнадцатилетний «мальчик» оказался умелым любовником в постели. Ласковым, нежным, порою, в меру грубым и понимающим.
Все эти два дня с его лица буквально не сходила лёгкая полуулыбка. Итачи, разумеется, всё понял ещё с того момента, как я, проснувшись в обед после ночных утех, выбралась на кухню на немного дрожащих ногах и с покрасневшими щеками.
- Всё нормально? – только и спросил он.
Я не смогла ему ответить лишь по причине того, что во рту была самая натуральная «Сахара», а потому просто покраснела ещё интенсивнее и коротко кивнула.
Отец, хвала Ками, весь день был на работе, так что мы, можно сказать – были в отпуске.
«Маленький райский уголок. Я не думал, что когда-нибудь стану таким счастливым. Теперь мы с Итачи сможем преодолеть все. Против нас двоих Мадара не выстоит. Ты теперь всегда будешь рядом, Миса. Ты теперь всегда будешь только моей, и скоро ты станешь Учиха» - младший наследник шарингана снова улыбнулся и встретился с понимающим взглядом старшего брата. Итачи улыбнулся в ответ, похоже, они оба думали почти об одном и том же.
Но я не заметила их молчаливого диалога, слишком уж была занята игрой в «догонялки» с Ким. Пока мы здесь – наша жизнь спокойная и счастливая. Я вижу, что братья нравится здесь. Но скоро – мы покинем дом и снова отправимся в путь. Только сейчас – я уже не боюсь трудностей. Я готова ко всему, к битве, к боли, к препятствиям. Потому что ты рядом, Саске. Потому что ты любишь меня. Потому что я тебя люблю.

- Где Миса? – Итачи вышел из комнаты, держа в руках сложенный лист бумаги.
- Готовит ужин. В чём дело? Это из Конохи? – Саске быстро пробежался взглядом по листу и кивнул головой в сторону кухни.
- Миса.
Я обернулась, едва не выронив из рук половник.
- Суп готов, кто будет ужи… что случилось? Ответ пришёл?
- Аа.
Мы сели за стол и едва не столкнулись лбами, переглянулись, пофыркали и, наконец, уселись так, что всем было видно.
Первые два абзаца были написаны исключительно для Итачи – госпожа Тсунаде удостоверилась в его невиновности и подтвердила информацию относительно Данзо. Было принято решение не раскрываться до тех пор, пока браться Учиха не вернуться в деревню. Пока в деревне всё относительно спокойно, но ещё некоторое время, по желанию Старейшин, люди из Корня будут усиленно патрулировать территорию. Не трудно было догадаться – зачем всё это. Поэтому –у нас ещё есть немного времени.
- Я хочу, чтобы мы вышли завтра же на рассвете, - тут же сказал Итачи, отрываясь от письма и оглядывая нас с Саске.
- Зачем? – недоумённо спросил младший брат, - К деревне незамеченными пока что всё равно не пробраться.
- А мы не пойдём в Коноху. Сейчас. Мы отправимся в деревню Звука – к горе Урукхай.
- Пффф, Итачи – ты снова за своё? Это всё сказки! – я всплеснула руками и снова подошла к плите. Суп готов, - Мы только зря потратим время.
- Вы имеете в виду легенду о минеральном камне? – Саске изящно изогнул бровь.
- Ну, да. Ты слышал что-нибудь?
- Орочимару когда-то говорил о нём, но он не смог пробраться в подземные катакомбы – из-за рук… ты хочешь проверить?
- Да. Миса?
- Куда ж я вас, балбесов, одних отпущу…. – пробубнила я, ставя перед ними дымящиеся тарелки с супом, - только чур подъём не раньше восьми!
Саске понимающе и немного смущённо кивнул. По ночам мы последние дни не высыпались…

Труднее всего было объяснить моей имоуто причину моего очередного отъезда. Я не могла взять её с собой, но снова пообещала, что скоро вернусь.
В походный рюкзак полетели кое-какие запасные вещи, еда, фонарик, компас и, в конце концов, спальник, который я с трудом запихала внутрь.
В девять утра мы дружно покинули мой, или наш, дом и отправились в путь. Чую я – нам предстоят те ещё приключения, потому что я, кажется, заразилась трудовым энтузиазмом от Итачи, уже красочно представляя себе подземные лабиринты и всё прилагающиеся к ним прелести в виде крыс, пауков, грязи, духоты и прочих гадостей жизни.
Ну, что ж , надеюсь, ты, как всегда, не оставишь меня без своей опеки, госпожа Удача.