сНежно

Декабрь опустился на город совсем не так, как писали в этих гребаных соцсетях. Ни тебе снега, ни тебе сказочно, да вообще ничего. Ничего это представляло из себя некую депрессию. Голый город, абсолютно без снега. Гребаную елку не хотелось доставать. Пусть себе хранится, Спящая красавица, погребенная под слоем пыли вкупе с гнездом пауков.

Если так призадуматься, то и жизнь Сакуры Харуно, девушки миловидной, можно было сравнить с этой елкой. Декабрь настал, но ничего не изменилось. Сакуре можно было бы дать в ухо за эти мысли. Родители живы, работа — хорошая. Есть друзья. Собственное жилье. Есть собака, милый лабрадор, такой золотистый, ласковый и верный. Чего ж тебе, прекрасная девица, не живется, что ж ты с жиру бесишься?

А к чему эти красивые наряды в шкафу пылятся? А к чему эти соблазнительные духи покупаются? К чему косметика? К чему же заучиваются все-все рецепты?
Да все к тому, чтобы однажды всеми этими сокровищами одарить принца Прекрасного. Все копится и копится. Никуда не растрачивается. От этого так грустно. И не спасают нравоучения лучшей подруги, которая замужем, мол, есть у тебя две руки и ноги — хорошо, и здорова, и красива, и успешна. Хорошо так говорить, попивая кофе, приготовленный мужем. Ну, там еще тяжко вздыхать, что сложна жизнь замужней девушки.

А Сакуре… хочется просто влюбиться. Вот как в той самой сказке. Как в том самом фильме или романе. Где носит этого Прекрасного? Где он обитает, как туда попасть? Есть вообще страна такая, где рождаются те-самые-раз-и-навсегда? Их кто-либо видел, или они как единороги и драконы, входят в число мифов? Другие же как-то находят друг друга и влюбляются.

А Сакура, словно заколдованная, не видит никого. Не может разглядеть. И все эти парни — не то и не те. Глядя на них, внутри ничего не вибрирует. Не отражается и не отзывается. От этого лишь только становится тоскливей. И только собака смотрит своими любящими глазами, немо выражая все свои чувства. Но, да, собака — не любимый человек, а люди никогда не смотрят так на своих любимых. Это только так говорится, чтобы высмеять чувства влюбленных, которые обузы со своей ненужной любовью.

А еще все эти гребаные статусы в интернете. Это давит, знаете ли. Разрывает все внутри противоречиями. Все эти цитаты, которые становятся гидом по одиночеству-любви-тоске. Сотни изречений. Тонны фотографий. И все это надавливает на душу, которая находится в непрерывном режиме Хатико. Потом громкие цитаты о том, что нечего ждать — бери и делай. А хочется лишь забраться с головой под плед, подтягивая колени к подбородку. И грустить, смотря на голый-голый город. И вот уже в отчаянье фантазия рисует руки любимого человека. Как было бы приятно забраться к тому под подбородок макушкой. Просто обниматься и слушать стук сердца того, кто твое заставляет бежать и спотыкаться. Но только собака, которая смотрит своими грустно-любящими глазами, словно все понимая. Вот оно существо, которое тебя всегда ждет и любит. Понимает, что оно не то самое, как-то по-стеклянному отражаясь в зеленых глазах хозяйки.

И так проходит день за днем. Декабрь растягивается в череду каких-то лысых, да и пустых дней.

«Скоро будет сНежно», — везде пишут.

Как будто, если выпадет снег, то все образуется. Все станет так правильно, так хорошо. Вот прям любящий человек найдется, вот сразу. И все в Сакуре в ожидании чуда, момента, когда начнет идти снег. Словно он укроет все то одинокое и тоскующее в ее душе. Словно это будет панацея, и все наладится.

А потом девушка улыбается. Смотрит в отражение себя в оконной раме. Розовые волосы и брови. Зеленые глаза. Необычное сочетание, да вот только сама она — такая обычная, нежная и ранимая. А ей бы сейчас смотреть влюбленным взглядом в смутное отражение. Можно представить силуэт. Фантазия все ярко нарисует. Однако рядом — остается Пустота. Выжирающая, разбивающая и удушающая. И лишь только глаза собаки блестят там, где должно быть отражение того самого.

Страшно иногда оставаться с самим собой. Один на один, Ками, не считая собаки.

Дни в каком-то одиночестве, дни-серые-кадры. Город, что будто вымерший, рассыпающийся пеплом под ноги прохожих. И пустота, выжирающая. Снега бы, а там все в какой-то морозной мгле. Снега бы, пушистого и искристого, под который хочется идти с любимым человеком за руку ночью и смотреть на свет фонарей.

Канун нового года. Дни уныло протягиваются. Монотонность серая, отражение жизни одинокого человека. Улицы какие-то мертвые, и не спасает вся эта праздничная мишура. Наоборот, как издевка. Жизнь издевается? О, да, Харуно это понимает. По вечерам идет гулять в парк. Собаке глубоко плевать на все эти душевные страдания хозяйки. Животное не виновато в том, что Сакура сама не своя. Чахнет день ото дня, а чем ближе праздник, тем девушке еще хуже.

Когда же будет это проклятое сНежно? Когда посыпятся снежинки? Когда наступит это чудо?

Нет же, все как будто в сером асфальте. А вечером придти бы домой, завалиться в кровать и листать ленту новостей. И жадно-жадно вчитываться в чьи-то глупые реплики. Про идиотское «в ожидании чуда». Хочется от бессилия кинуть телефон в стену. Да вот что толку?

Счастье придет. Ага, прям бежит оно. Раздражает. По-любому, пишет эту чепуху человек, у которого есть вторая половинка. Прям изливает свою ваниль на депрессирующих читающих. И начинает выворачивать все внутренности от разочарования. Дура. Все это как насмешка. Никто не придет. Со снегом или нет, ничего не изменится.

Тяжесть внутри невыносимая. Одиночество выскабливает каким-то тупым скальпелем сердце. Больно. Тоскливо.

А еще собака со своей преданностью в глазах. И от этого становится так паршиво, потому что Харуно не может взять и возрадоваться этому искреннему взгляду. Стыдно, черт возьми, противно от самой себя.

И так изо дня в день. Адский алгоритм, депрессивная цикличность, абсолютное заточение.

Но что-то внутри пульсировало. Что-то внутри заставляло тормозить весь поток дерьма, который комом наваливался на одинокую девушку. Ведь душа все равно цепляется за надежду. Жаждет лучшего и светлого. Жаждет чуда. И этого сНежно. Без веры ведь нельзя. Без ожидания чуда можно просто сойти с ума. И собака, это верное и ожидающее создание, заставляет вставать рано утром. И понимать, что Сакура — не одна. У нее есть дома свое персональное золотистое солнце. А у кого-то даже этого нет. И все с позитивными мыслями налаживается, кажется. Ровно до того момента, как девушка не остается один на один со своими черными мыслями, не считая собаки.

А потом настает тот самый час «икс». Тот самый день. И чуда не случается. Снег не выпадает. Туч над городом не видно, даже ни малейшего намека. Все голое, правда, раскрашивается, кажется, бесконечными сверкающими лентами-гирляндами.

Сегодня должно что-то произойти. Харуно дома, с самого утра какое-то странное предчувствие. Внутри все томится. Все словно скручивается. И ничего не происходит. Это как ногтями по стеклянной доске — жутко. Девушке с розовыми волосами в какой-то момент даже начинает казаться, что что-то должно треснуть внутри. Разорваться.

Однако день как день. Ни намека на праздник. А вдруг вот-вот случится это самое, волшебное и чудесное? И ничего. Абсолютно пустое и черное Ничего.

Сакура решает плюнуть на все на свете. Отсылает поздравления. Выходит из всех этих групп, которые кишат якобы мотивирующими надписями, но на деле те лишь медленно выворачивают тебя наизнанку. К черту. Не ее фасон. Да, волосы и брови у нее розовые, но иллюзий розового цвета она не питает. Ведь иллюзии — это самоубийство. Принять свою реальность, то, что она не одинока вот именно в данный момент, находясь у себя дома под теплым одеялом в обнимку со своим самым близким существом — это поистине роскошь. И Харуно улыбается, и зеленые глаза вдруг загораются озарением — одинок ты лишь среди людей, вот где тоска начинает тебя пожирать. А сейчас она абсолютно уравновешена. И, самое удивительное, ей вдруг становится комфортно.

Не нужно для кого-то стараться. Не нужно на кого-то оглядываться. Не нужно воровато смотреть на счастье других. Не нужно толпы, которая живет по каким-то средневековым традициям и навязывает тебе какую-то ересь. Нет ничего плохого в том, что ты одна, что ты без мужчины. Не стоит обижаться и бояться косых и жалостливых взглядов вокруг. И как только ты это понимаешь — ты свободен. И да, это многим не понравится, это будет бесить, так как ты позволишь себе вырваться за рамки общепринятых норм. Но ведь плевать уже, и Харуно, улыбаясь так беззаботно, закрывает глаза и проваливается в сон.

Где-то в одиннадцать девушка просыпается. Небо подозрительно светлое в новогоднюю ночь. Лениво пьется кофе, такой холодный, но не менее бодрящий. Собака скулит, просится на прогулку. Харуно сладко потягивается, переодевается. А почему бы и нет? Пойдет гулять в парк. Тихонько где-нибудь пристроится у дерева и будет смотреть на салют.

До нового года минут тридцать. На улице, кажется, ноль. Неоновые вывески так красиво горят. Наконец-то. Красиво. И чего Харуно переживала все это время? На душе-то хорошо, тепло так. А гулять по парку так непривычно. Столько много народа. И никто не смотрит на девушку с собакой почти в полночь как-то предосудительно. Нет, все в ожидании года Желтой Собаки. Сакура вдруг усмехается, пряча щеки, покалывающие от внезапного мороза, в воротник куртки. Забавно ли, что ее собака золотистая? Ай, к черту весь этот непонятный фатализм, кому он нужен!

Медленно шагая, она смотрит лишь на своего питомца. Не замечает вдруг накатывающую тишину. А потом небо начинает искриться, и все, грохот, дым от салюта стоит столбом, все кричат, поздравляя друг друга. Собака, пугаясь, прижимает хвост, и скрывается в неизвестном направлении. Харуно только и видела, как у той подушечки на лапах сверкнули. Ничего не остается, как бежать следом. А та несется, золотом отливая в этой светлой ночи.

Девушка бежит, и вдруг нелепая мысль посещает эту голову: Желтая Собака куда-то ее повела. Странно, очередной фатализм, и Харуно начинает смеяться. Смех, что был, кажется, замурован весь этот месяц каким-то навязанным отчаянием, вырывается, что узник из легких. Бежать и смеяться. За Желтой Собакой.

Забегая на какую-то детскую площадку, Сакура вслушивается. Откуда-то раздается поскуливание. Харуно радостно подскакивает к детскому деревянному домику.

— Ага, попалась! — вскрикивает радостно Харуно, но тут же меняется в лице — да, там собака, но совсем не ее. Черный лабрадор забился в самый дальний угол убежища, трясется и скулит.

— Вы нашли мою собаку, — раздается над Сакурой, которая, не переживая совсем об одежде, на коленях пытается выманить лабрадора.

— Ох, моя собака сбежала тоже из-за салюта, — встает Харуно, да слишком резко, ударяясь о что-то.

— Черт возьми! Нельзя же быть такой неловкой! — мужской голос очень недоволен.

Потирая макушку, Харуно все же разворачивается лицом к незнакомцу.

— Простите, — смущенно она выдавливает. Да уж, как тут не смутиться, когда перед тобой в ночи такой красавец появляется. Словно дитя ночи, весь такой мрачный, даже собака ему под стать.

Может, незнакомец что-то и хотел сказать, но замолк на полу-выдохе. Эпичность момента зашкаливала, потому что два человека таращились друг на друга, словно дикие звери.

И тут Сакура поняла, что что-то не так. Ну, совсем-совсем. Что-то изменилось. Наступило что-то очень долгожданное, о чем она и забыла думать.

— Снег! Снег пошел! — радостно она взвизгнула и сама того не понимая, подскочила к парню, обнимая того.

Незнакомец на секунду вздрогнул, напрягся, желая оттолкнуть странную девушку, но что-то не дало ему это сделать. Может, потому что он отвык за долгие годы к прикосновениям. Может быть, ему было просто необходимо, чтобы кто-то его взял и обнял, несмотря на все его отталкивание людей. Но это было не важно. Незнакомка не знала, кто он. Ей были неведомы все жизненные постулаты этого человека. Нет, он не обнял в ответ, но и перестал вырываться, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям. Абсолютно незнакомый человек не вызывал отвращения. Парень чувствовал тепло ее тела. Словно радость и восторг вырывались из нее и медленно окутывали почти омертвевшего человека. Но разве этой странной девушке с розовыми волосами было это известно?

— Ой, простите-простите! — она отскочила, смущенно улыбаясь, краснея, и румянец очень даже ей шел. Надо же, румянец. Смущение.

Саске Учиха давно не испытывал особо каких-то эмоций. А тут было полное смятение внутри, похожее на ураган. Вот так однажды ночью кто-то ворвется в твою жизнь и снесет все барьеры.

— Ничего, — спокойно он ответил, стараясь смотреть как бы сквозь девушку.

— Моя собака тоже убежала, я подумала, что ваша, это моя, — грустно она вздохнула.

— Ну, пойдемте, что ли, поищем, и вашу собаку, — парень сам не понял, зачем ляпнул это. Но. Ведь когда его пес убежал, он себе места не мог найти. Ничего личного, просто вежливость, черт бы ее побрал.

— Спасибо, но я ни в коем случае, не хочу вас обременять, — виновато она потупила взгляд, — наверное, вас ждут дома, не смею вас задерживать, — Сакура постаралась натянуть улыбку, но получилось как-то жутковато — грусть в зеленых глазах вкупе с отчаянием пробивались сквозь мнимое спокойствие.

— Идемте, — решительно кивнул парень. — Я не приму возражений. Тем более, нечего девушке одной ночью ходить, — строгость в его голосе заставила Харуно замереть.

Парень пошел вперед, пристегивая своего черного пса на поводок. Сакура же смотрела ему в спину с каким-то детским восторгом и трепетом. Вот тебе раз! Вот взял и появился в ночи настоящий рыцарь, сразу подавая руку помощи даме, попавшей в беду.

— Дайте понюхать моему псу поводок, он обучен искать, — вдруг обернулся незнакомец, а у Сакуры чуть сердце не вырвалось из груди. Потому что парень показался самым прекрасным молодым мужчиной из всех, кого она встречала.

Харуно смутилась вновь, краснея и благодаря погоду за снег, ведь все можно списать на покусывающий щеки мороз. Послушно протянула незнакомцу поводок, с любопытством наблюдая за его дальнейшими действиями. Пес принюхался, а потом резко сорвался с места.

— Побежали! — незнакомец лишь схватил Харуно за руку, и они понеслись.

Сакура как-то странно себя чувствовала в происходящей ситуации. Еще совсем недавно она была одна, а вот уже ее держат за руку. Держат крепко, направляя. И мужская рука такая уверенная и горячая. И Харуно лишь смотрит на темный силуэт сквозь падающий снег.

В странных мыслях она едва поняла, что они прибежали к ее дому. Ее собака топталась у подъезда, поскуливая. Парень резко затормозил, и Сакура больно ударилась носом об его спину. О, кажется, та была сделана из железобетона.

— Что же вы такая неловкая? — он отпустил ее ладонь, резко разворачиваясь. Суровые темные глаза еще секунду назад были готовы в гневе метать молнии, как взгляд резко стал обеспокоенным. — Вы нос разбили, черт возьми…

Сакура лишь смотрела себе под ноги, глупо таращась на капли крови, что окрашивали первый кристально-чистый снег. Вида крови, честно сказать, она побаивалась, от чего голова тут же закружилась, и девушку повело.

Парень только и успел подхватить Сакуру под руки. А Харуно, глупо чему-то улыбаясь, вдруг захихикала.

— Ну же, вы и меня кровью забрызгали, — досада и раздражение в его голосе ничуть не отталкивали девушку.

— Ну, я не фаталист, конечно, но это судьба, понимаете? — хватаясь за молодого человека, все еще еле держась на ногах, она слабыми руками достала из кармана куртки ключи. — Четвертый этаж, одиннадцатая квартира.

— Ками, — парень, все еще придерживая девушку под руки, слегка ударился головой о холодную железную дверь. Он тоже не был фаталистом, но ситуация зашкаливала абсурдом. Он один, кажется, эта барышня одна. Даже собаки у них, одной породы. Тяжело вздохнув, уставился на золотистого лабрадора. Ага, Желтая Собака, значит. Может, в этом что-то есть, но ну к черту эти «может».

Взяв ключи-таки, он открыл двери. Его пес как-то по-хозяйски последовал за собакой девушки. Ну и что, Саске Учиха неувереннее и трусливее собственного пса?! Эта мысль пробила буквально черепную коробку, обросшую всякой фигней. Усмехнувшись, он поднял девушку на руки и стал подниматься на четвертый этаж.

— Голову задерите кверху, а? — недовольно он сказал, так как что-то внутри предупреждало о том, что если он на себе увидит бардовые разводы, то грохнется прямо на лестнице вместе со своей ношей.

— Извините, — пискнула девушка, резко задирая голову, больно ударяясь макушкой о подбородок парня.

— Вы невыносимы, и это факт, — тяжело он вздохнул, потирая своим подбородком о макушку Сакуры.

— Вы меня-таки донесли, и это аргумент, — парировала она.

Два взгляда на секунду встретились. Его черный. Ее зеленый. Пылало. Собаки поскуливали. За окном во всю сыпал снег. Было сНежно, черт побери! И все тот же черт только знал, что значит оное для этих двоих. Случайных, незнакомых и нежданных. Но повстречавшихся, сведенных пресловутой Желтой Собакой.

Вот именно так начинаются сказки у взрослых. Чудо ведь приходит именно тогда, когда его не ждешь. Потому что ожидая, можно проворонить истинное, бросаясь на все, что перед глазами. И стоит отпустить ситуацию, стать свободным от нее, и на тебе, смотри, не упусти. И держи, не отпускай. Каким бы это глупым ни казалось, если оно работает, значит, все правильно.