Упс! 5, или ты ходячий аллерген!

Со злополучного случая прошли сутки, и Харуно, взвесив все за и против, решила, что больше не будет общаться с Учихой. Раз он так воспринимает ее заботу о себе, то пусть катится к чертям, где ему самое место!

Не сказать, что Сакура была девушкой злопамятной и мстительной, но обида очень коснулась ее сердечка. А что хотеть от юной барышни, что руководствовалась лишь благородными намерениями? Естественно, Харуно надулась и преспокойно жила целые сутки, почти что забыв, что существует Учиха Мадара. Сакура себе даже представила, что головореза все-таки застрелили, и мысленно его там похоронила и оставила убиенное тело пылиться. Это было не сложно вообразить, так как фантазия богатая, а в театральной студии девчонка с младших классов. Как раз ей драма туго давалась, чем не повод сейчас попрактиковаться в воображении? И на этой мысли девчонка улыбалась, и вся обида тут же сползала с ее сердца. Все-таки школьница не была злобной ведьмой с Лысой горы, что точит зуб и ожидает мстю.

Возможно, это и хорошо, что Учиха так разорвал их общение. Причем сам. Это же наоборот на руку и без последствий. Вот теперь старшеклассник точно забудет о ее существовании, не будет опекать, и можно спокойно доучиться. Распрощаться с любимой школой.

Как бы не так!

Изуна, младший братец Мадары, который понимал намного больше в девичьих тонкостях, прогрызал мозг старшего с вечера инцидента.

— Ты идиот? Да как ты мог так с девочкой поступить? — сетовал младший, презрительно кривясь при виде железобетонной рожи старшего.

— А что мне еще надо было сделать? Конечно, послать ее куда подальше, напугать, чтобы вообще за километр меня обходила. Нельзя же так рисковать. Я — не супермен, а эта пигалица куда лезет? Мне еще не хватало, чтобы из-за меня кому-то башку прострелили. Вот спасибо!

— Ты супердебил, — хлопая себя по лбу, не унимался Изуна. Старший явно не понимал очевидных вещей.

— А ты, значит, умнее меня, бабья подстилка! — рявкал Мадара, упрямо не желая вслушиваться в слова брата.

— Дамский угодник, замечу! — тут же огрызался младший, но мгновенно гасил природную ярость их семьи внутри, вспоминая, что разговаривает с "деревянным" Учихой. — Да тебе надо было ее поблагодарить. Вот твои головорезы, они что, от большой любви тебя защищают? Да они ссутся от страха по ляжкам, от страха они с тобой. Там, может, несколько есть равных тебе, а остальные так, прилипалы. А тут малышка, школьница, которая и так вляпалась с этим письмом, так еще и не побоялась тебя вытащить с места побоища, а потом жизнь спасла, можно сказать. И что ты делаешь? Что? Пошла вон!

Мадара скривился. Н-да, девушек он не очень-то и понимал. Влюбленности не случалось. Девушки в его жизни были явлением редким. Смотрели либо со страхом, либо, что голодные звери. Так, как смотрела на него эта чудачка-школьница — еще никто не смотрел. Это вызывало раздражение, потому что два обычных взгляда со стороны женского пола — были привычными. Как реагировать на Сакуру — Учиха не знал, да и не хотел особо задумываться: когда она на него посмотрела своим зеленым пронизывающим взглядом, ему, кажется, дурно стало. Он аж смутился. Учихе не хотелось, чтобы на него кто-то влиял. Вообще. Никаких манипуляций.

Однако червь вины склизко ползал по нутру, прогрызая осознанием, что палка-то перегнута, девчонка не со зла, а невинного человечка он обидел. Не дела! И надо же как-то исправлять ситуацию, потому что он сам ей говорил о порядочности. А Учиха был порядочным во многих моментах. В общем, раз сказал — надо соответствовать.

Да, вот только как исправлять-то ситуацию? У Мадары не было опыта такого — извиняться, да еще и перед человеком, который два раза его задницу пригрел, да еще и перед тонкой натурой девчонки.

— А как быть-то? — насупившись, спрашивал старший братец у младшего.

— Ну, цветы, конфеты, а лучше всего, просто подойти и искренне извиниться. Это же девочка. С пацанами, сам знаешь, все просто. А тут тонкие душевные механизмы и системы. Но лучше искренних слов — средство еще не придумали.

— Слишком много болтовни. И не по-пацански, — железобетонно и тупо.

— Ну, я тебе все сказал.

— Да понял я, — хмуро и понуро.

И Учиха Мадара решил-таки по-извиниться перед девчонкой.

***

Ничто в это прекрасное теплое утро не предвещало беды для Сакуры. Да, именно так начинаются все истории, когда некому бедолаге (в нашем случае некой) должно обломиться по полной программе. Сакура даже помыслить не могла, чем ей сулит денек в школе.

Списавшись с Ино и встретившись, девушки пришли себе спокойно в школу. Ино то и дело косилась на подругу, уж больно ей были любопытны баталии с Мадарой. Да и про Саске ей хотелось все выспросить. Но, так как Харуно была в прекрасном расположении духа, Яманака не очень-то хотела омрачать настроение той всякими неприятными расспросами. Девушки уже выходили из вестибюля, сдав свои легкие куртки и собираясь подняться по лестнице, как в них что-то швырнули.

Ино выругалась, потирая лицо и смотря на Харуно, которая уставилась вперед. Перед девчонками возвышался один из головорезов Мадары.

— Учиха. Просил передать, чтобы ты не вредничала и не придумывала себе ничего, — было сказано грубо. — Приказал принять конфеты и съесть их. И радоваться.

Ино раскрыла рот. Что?

Сакуру передернуло. Приказал? Съесть? И радоваться? У девчонки задергался левый глаз от возмущения. Взгляд опустился на пол, где под ногами валялся огромный бумажный пакет с конфетами, которые рассыпались при ударе. Харуно закипела. Сама не поняла, как подлетела к "подарку", пнула пыром, и презент разлетелся во все сторону.

— Передай ему, чтобы в жопу себе засунул свои конфеты. Это приказ. А потом он их может достать оттуда, сожрать и радоваться! — рявкнула Сакура. После инцидента с Кабуто ей было до лампочки, что там может случиться. Отобьют башку? Ну и ладно, не страшно.

— Да как ты смеешь?! — рявкнул верзила на Харуно и только было сделал шаг, чтобы схватить школьницу за шиворот, как получил струей чего-то жуткого в глаза, а боль в паху просто опустила парня на колени.

— Поугражай мне тут еще, — фыркнула Ино, хватая Сакуру за руку и унося от напавшего ноги вверх по лестнице.

— Ого! — испугано прошептала девчонка, у которой все в горле и глазах резало и першило. — Что это было?

— Перцовка, газ такой, удар ниже пояса, — Ино уже сама была не рада, что натворила, так как вещество поднималось в воздух, и начинали раздаваться со всех сторон кашель, всхлипы и ругань.

— Вот теперь нам точно несдобровать, — обреченно заметила Харуно.

Когда они поднимались на второй этаж, девчонка увидела быстро надвигающееся черное пятно на периферии. Учиха шел к ней, и взгляд его был суровым, обещающим много чего нехорошего.

— Валим, — хватая Ино за руку, выдохнула школьница, и они понеслись, не оборачиваясь до класса.

Прозвенел звонок. Девчонки буквально влетели в кабинет. Трясущимися руками закрыли дверь на два оборота ключа. Ударов не случилось. Снаружи все затихало.

Учитель посмотрел с недоумением на двух запыхавшихся учениц. Поправил свои очки на переносице, и урок начался.

Школьницы сидели рядом, пусть и были за отдельными маленькими партами. Харуно трясло весь урок, и она понимала, что все, влипла по самые уши. Ино настороженно косилась все время на дверь, представляя, как ту сейчас просто вынесут-взорвут-расстреляют. Но ничего такого не происходило.

Когда прозвенел звонок, девчонки, оборачиваясь, стали выходить из кабинета. В коридоре не было ничего угрожающего, точнее никого. Сакура и Ино посчитали, что лучше воспользоваться черной лестницей, дабы спуститься на первый этаж, где должна была проходить музыка. Юркнув в коридор, девчонки пробежали этаж и остановились у дверей, опасливо выглядывая.

— Ты же понимаешь, что он — не дурак. Расписание всех классов висит на стенде в холле.

— Ага, — ответила Яманака, вцепившись в локоть подруги.

— Естественно, не дурак, — раздался позади угрожающий рык.

Девчонки, быстро оглядываясь и обнаруживая за собой Мадару во плоти, заорали в один голос и понеслись. Только Учиха их и видел, ошарашенно хлопая ресницами. В воздухе так застыла его рука в успокоительном жесте.

Парень не понимал, что случилось с милой Сакурой. Почему она себя так странно ведет? И это злило до боли в желудке. Ладно, план с передачей извинений и конфет провалился, и парень решился-таки сам поговорить, но не тут-то было.

Чертыхнувшись, пришлось идти восвояси, на четвертый этаж. Ему что, делать больше нечего, как бегать за девчонкой?!

Рассказав все Изуне, старший брат получил лишь кручение пальца у виска и истерический припадок смеха. Изуна чуть ли не падал на пол, слушая недоумевающего недалекого братца и его товарища.

— Идиоты, — хохотал младший, наивно считая, что он бы справился лучше.

— Да? Так, может, ты пойдешь и все уладишь, о, бабья подстилка? — вскипел Мадара, взмахнув своими кулаками.

— Опять за старое? — насупился младший, обидчиво смерив брата презирающим взглядом. — В том, что ты не понимаешь женщин — я не виноват! На перемене непременно найду и улажу все!

— Вот и уладь! — рявкнул Мадара. Не важно что, а последнее слово за ним. Изуна лишь его передразнил.

Когда наступила третья перемена, брат Мадары, улыбаясь и мысленно похваляясь себе, чуткому дамскому угоднику, спустился на первый этаж и направился в сторону кабинета химии. Розоволосая макушка мелькала и выделялась из толпы. Изуна уже заготовил все свое обольщение, предвкушая милую беседу.

— Привет, золотко, — раздалось приятным голосом позади Сакуры. Харуно вытянулась стрункой и медленно повернулась к обратившемуся. Перед ней стоял парень, высокий, жутко смахивающий на Мадару, да вот только светился тот буквально лучами добра и обаяния.

— Да? — настороженно спросила девушка, прищуривая свои зеленые глаза. Не велась она на слащавых парней и пламенные речи. Изуна это тут же почувствовал и испытал укол раздражения.

— Ты прости моего братца, не мыслит он, как с девушками общаться, не понимает их тонкости натур... — чуть ли не запел мелодично парень.

— Короче. Давай опустим лирическое вступление, — нервно она сказала, боясь, что вот-вот, пока этот придурок ей зубы заговаривает и в уши гадит конфетами и розовыми пони, припрется Учиха с выводком своих головорезов.

Изуна явно не понимал, что не клеиться-то в их беседе? Она должна уже быть расположенной к нему. Умел он это дело — мозги пудрить девчонкам.

— Зачем же так грубо? — попытался он еще раз, переходя на соблазнительный шепот. — Мой братец — башмак, — Учиха приблизился вплотную к бедной Харуно, у которой тряслись от ужаса все поджилки. Такая близость ее не то что смущала по-девичьи, школьница реально ожидала какой-нибудь пакости от этого красавчика. Удара, что ли. — Он очень переживает и виновато себя чувствует перед тобой, — склонился парень и последние слова буквально проговорил девчонке в шею. Его губы на коже Сакуры вызвали непредсказуемую реакцию для обольстителя. Сакура так завизжала, что у бедолаги в ушах все перекрыло. А в добавок Учиха получил в глаз ударом локтя — вот она, расплата, за недопустимую близость с невинной девчушкой. Схватившись за лицо и взревев, Изуна понесся за пигалицей, пятки которой только сверкнули. Харуно забежала в учительскую.

Преподаватели на нее покосились недоуменно.

— Журнал, — выдохнула девчонка и тут же отскочила от дверей к стене, влево. Слышала она приближающийся грохот. Дверь распахнулась, и в учительскую влетел Изуна.

— Где эта дрянь?! — взревел он, держась за глаз, который уже приобретал лиловый окрас и припухал. Гематома даже на нос стала перемещаться. Красавчик, что тут скажешь!

— Это ты кого дрянью назвал? — рявкнул учитель спорта, подлетая к Учихе и хватая его за шкварник. — Вот ты нарвался, Изуна!

Харуно под шумок слиняла с учительской, так как там было не до нее. Вот и хорошо. Нет, ничего хорошего! Проблемы росли в геометрической прогрессии, а с ними и враги.

Девчонка прибежала вовремя на урок химии, за минуту до звонка. У Сакуры было время подумать, что делать. Сразу повеситься или помучиться? Чертов Учиха все никак не хотел ее оставлять в покое. Да что она ему сделала? Ну, не хочет она никакого общения больше с ним! Что тут такого! Жила же себе тихонечко, а он о ней и не знал. Вообще.

Чтоделатьчтоделатьчтоделать?

Харуно сглотнула и посмотрела в окно. Точно! Урок прозвенит, она добежит до женского туалета. У них там как раз пожарная лестница проходит. Сакура сбежит к чертовой матери из школы. Надо как-то пережить этот день. И без Учиха!

Прозвенел звонок. Девчонка, озираясь, понеслась на второй этаж. Сакура не знала, как она со своей рукой перелезать будет и забираться на лестницу. Если она сорвется, она будет ползти подальше отсюда даже со сломанными ногами. Ну их всех нафиг!

Когда Харуно выскочила из коридора с черной лестницей, а до туалета оставалось два шага буквально, она завидела Мадару. Он выглядел еще более ужасающим и злым. Казалось, что взгляд его вот-вот начнет метать молнии. Сакура юркнула в женский туалет. А дальше было, что в экшн-кино.

Секунда на запрыгивание подоконника. Одна нога на радиатор, вторая на поверхность подоконника, здоровая рука цепко хватается за ручку окна. Из-за того, что это левая рука, Харуно срывается, обдирая в кровь колени. Но боли от ужаса не чувствуется. Рука быстро все открывает, и вот уже школьница на карнизе. Отлично, даже если она сорвется, тут не так высоко и много привезенной земли для посадки. Секунда на расчет траектории — вот для чего нужны математические науки! Если бы им в школе объясняли это все, приводя примеры по самообороне, то все бы знали предметы на зубок!

Дверь с грохотом распахнулась, и на пороге женской уборной восстал буквально Учиха! Глаза его покраснели от бешенства, кулаки сжимались сильно, да так, что кожа белела на тех. От неожиданности девчонка вскрикнула и чуть не сорвалась с карниза. Мадара застыл на мгновение, оценивая ситуацию.

— Сакура, малыш, спустись, пожалуйста, — как можно спокойнее попытался он сказать, но его злое выражение лица вообще не внушало доверия бедной Харуно.

— Ага, сейчас! — взвизгнула она и сиганула.

Учиха подлетел к окну, взбираясь на то и смотря вниз.

Сакура, прихрамывая, неслась без оглядки. Да, высота была маленькой. Учиха сиганул следом, группируясь для приземления.

— Сакура!!! — раздался рев позади несчастной девчонки.

Учиха так быстро настиг ее, хватая за шиворот рубашки, тормозя и прижимая девчонку к себе, второй рукой хватая ту за рот, чтобы она не заорала.

— Тише-тише, — шептал Мадара, пытаясь успокоить трясущуюся Сакуру в его руках.

Не переставая ее полу-обнимать, Учиха развернул девчонку к себе лицом и... скривился. Сакура зажмурилась, закусывая губу, вжимаясь головой в плечи буквально.

— Сакура, — притянул парень Харуно к себе, начиная гладить по голове. — Ну, чего ты боишься? Ты делаешь такие смелые поступки, а сейчас трусихой убегаешь, боясь просто поговорить.

Она ничего не отвечала, лишь тряслась, уткнувшись носом в его грудь. Запах Мадары был лучше любых слов и успокоения. От него пахло так приятно. Так по ее.

Учиха лишь стоял, покачиваясь и пропуская мягкие и ароматные розоватые волосы сквозь длинные разбитые пальцы. Это почему-то казалось таким естественным. Сам не понял, как уткнулся носом в ее макушку. Как довольно закрыл глаза, вдыхая запах волос Сакуры. А она действительно пахла цветами. Не вульгарными духами, коими любили пользоваться девчонки, а тонким ароматом чего-то знакомого.

— Сакура, — выходя из ощущений буквально, позвал он ее.

Харуно подняла голову, черный зрачок тут же стал заполнять яркую зеленую радужку, и замутненность в глазах сменилась новым приступом паники.

Его лицо было в считанных миллиметрах. Сакура буквально касалась губами идеально выбритого подбородка.

— О-отпусти меня, — выдохнула Харуно, заливаясь красным по всему телу. Щеки горели жутко, а колени начинали заново трястись. Непозволительная и опасная близость.

— Да что ж ты так шугаешься? — тут же ощетинился Учиха, но девчонку не выпустил из рук. Лишь сжал свои руки на ее предплечьях, отстраняя для того, чтобы смотреть в ее глаза. Сейчас они были практически черными. Пронизывающими от и до Учиху.

— Да потому что я боюсь и смущаюсь! — выкрикнула она ему в лицо и тут же зажмурилась, ожидая удара.

Мадара это понял, и дикая унизительная обида, что затрещина, двинула по его самолюбию. Руки разжались, три шага назад.

— Так лучше? — тяжело вздыхая и смотря в землю, чуть ли не проскрипел он. Неужели она настолько его боится? Странная девчонка.

— Да, спасибо, — пристыженно сказала она.

— Я вчера перегнул палку. Я бы не хотел, чтобы с тобой что-нибудь случилось. По моей вине. И я хочу, чтобы ты съела конфеты, — чувствовалось, что парень выдавливает из себя некое подобие извинения.

Сакура недоверчиво покосилась на Мадару, который смотрел в небо, тяжко сопел и вытягивал руку с маленьким пакетом конфет.

— Спасибо, но я не ем конфет, — как можно мягче попыталась она отказать и улыбнулась. Оказывается, она себя просто накрутила, а Учиха...

— Я хочу, чтобы ты съела одну из этих проклятых конфет!!! — почему-то взвился Мадара, буквально подпрыгивая на месте и подлетая к девчонке. — Ты ее съешь, немедленно! — рявкнул парень, попутно доставая одну конфету из пакета, хватая девчонку за щеки, раскрывая их и засовывая ту в рот Сакуры. — Ешь! Молодец, малыш, хорошая девочка! — облегченно выдыхая, да так, словно с него сняли груз весом в тонну, улыбнулся Мадара по-звериному.

Харуно же наоборот тяжело вздохнула, закатывая глаза, сглотнула. Стала разжевывать конфету и ждать своей участи. Та не заставила Харуно долго пребывать в ожидании.

Учиха подозрительно косился на печальное лицо Сакуры, не понимая, почему она воротит нос от таких вкусняшек. И тут Мадара вытаращился на Харуно. Она абсолютно вся стала покрываться сыпью. С головы до ног. Так, будто бы только что извалялась в крапиве.

— Что с тобой? — испуганно спросил старшеклассник.

— Отек Квинке, — обреченно выдохнула Харуно. — Реакция такая аллергическая. Сахар плюс нервы равно — жуткий отек. Сейчас у меня распухают слизистая носа, рта, горло. Даже в ушных раковинах.

— Что же делать? Что делать? — запаниковал парень, нервно озираясь по сторонам.

— Взять таблетку и запить ее водой, — абсолютно бесстрастно.

— Ты вся красная, — заметил Учиха очевидную вещь. Вот же неприятность-то какая! Он же думал, что девчонка нос задирает, цену себе набивает и капризничает, а тут такая напасть!

— Ну, прости, я цвет не выбирала, — тяжело она протянула.

— А как ты предыдущие ела?

— Не ела.

Мадара стоял и трясущимися пальцами набирал СМС кому-то.

Через несколько минут к ним примчался какой-то товарищ Учихи, весь запыхавшийся, красный и с водой. Бутылку тут же отдали Харуно, попутно открывая ту. Сакура стала медленными глотками пить. Емкость была литровой. Запила таблетку. И хлебала она, пока не опустошила ту.

— Что теперь? — недоверчиво спросил Учиха. Он слышал, что от аллергических реакций даже в кому впадают. Опять он намудрил и перегнул палку.

— Ничего. Все, мы с тобой поговорили. Извини, я была не права, больше этого не повторится, — поклонилась она буквально и направилась в сторону школы.

У Мадары в голове произошло короткое замыкание. Что, черт возьми?! Отсылая товарища, он дернулся за девчонкой.

Сакура как раз достигла школы, шагая мимо стены, за которой находилась черная лестница. Ее буквально вбили в холодную поверхность.

— Ай! Да хватит меня уже швырять! — девчонка поняла, что это Учиха. Никто так ее не останавливал, кроме него, чтобы поболтать.

— Я не понял: чего больше не повторится? Того, что ты полезешь головой под пули? Или под кулаки? — желваки заходились на его лице при этих словах.

— Не повторится твоих спасаний, общения с тобой, — пристально глядя в его глаза, медленно покрывающиеся прослойкой бешенства и льда, сказала девушка.

— Я не про это говорил, — тяжело контролируя себя, выдавил Учиха.

— А я про это, — категорично сказано. Обрубая все напрочь.

Что "все", Учиха? За что ты сейчас цепляешься?

Потому что ты так хочешь. Потому что ты считаешь ее частью своего мира. Всего лишь.

— Ну, да. Ты не боишься меня волочь куда-то. Ты не боишься спасать меня. Ты не боишься кидаться на человека с волыной, рискуя своей головой. Ты не боишься сигать со второго этажа. Разбивать лицо моему брату. Но меня ты боишься? Где логика, а?! — орал он на девчонку. Сам не понял, как вцепился в ее плечи, как стал трясти.

Что ты делаешь?

Бешусь от бессилия.

Почему?

Потому.

Понятно, что ничего не понятно, и вот это и бесит Учиху. Какая-то девчонка рушит все такое правильное. Все до ее появления в его жизни.

— Как есть, — холодно сказано. Она настроена серьезно. Подальше от Учихи.

— Катись, — взмахивает он руками в воздух. Сдаваясь. За что он борется сейчас? За жалкое общение? Не смешно ли? Ни смищно. И вот это самое отвратительное. Раздирающее.

Харуно не нужно дважды повторять. Она юркает за угол стены.

Позади раздается несколько глухих ударов. Ругательства. Сакура аж подпрыгивает, но не оборачивается.

Она ведь все правильно сделала. Ведь так? "Ведь так" вне зоны досягаемости. Молчит.

А в Харуно ничего не затыкается. Разбиты колени, а болит тупой болью в грудине. Тупая она, Сакура. Но так ведь легче, ведь так?

"Ведь так" по-прежнему молчит. Правильность царапается с неправильностью. На глазах слезы. А облегчение в душу не поступает. Этот абонент сломался сегодня.