Уверенность в завтрашнем дне. Глава вторая: «Бесстрашие».

Примечание № 1: Киёмидзу (яп. 清水) — состоит из основы прилагательного (清い) киёй — «чистый» и существительного (水) мидзу — «вода».



Фееричное окончание столь нелегкого дня для Харуно было таким долгожданным, что как только Сакура закончила с последним пациентом, она даже не сразу осознала, что рабочий день уже закончился.

Прооперировав всевозможные ранения и повреждения, куноичи, пропахшая спиртом и кровью, направилась к своему дому. Разные мысли пилотировали в ее голове, не давая ей ни минуты отдыха. Дорога от больницы до дома всегда была для девушки временем, когда она могла раздумывать о чём угодно. Остальной период ее жизни требовал четких действий: малейший промежуток времени для принятия решений, а после их немедленное воплощение. Ниндзя обязан уметь быстро оценивать ситуацию, и за этим должно следовать конкретное действие. Но Харуно любила погружаться с головой в раздумья и смаковать события давно прошедших дней, моментов, а их в ее недолгий срок было немало.

Мысли о Нём всегда пребывали в ее голове, но сейчас Сакура размышляла совсем о другом.

«Вот же как... Столько людей! А тот еще был жив, когда его только привезли... Из шестнадцати прибывших выжили лишь трое, еще четверо под наблюдением. И неизвестно, проснутся ли они завтра? Какая же сила должна была сломить стольких членов АНБУ? Тот, у которого не было уха, смог даже сказать что-то... Совсем молодой, ему не было и двадцати, наверное. Всю дорогу Наруто жаловался на руку, а у последнего парнишки ее даже не было. Я весь путь ныла из-за головной боли, но у той девушки вообще череп раскололся чуть ли не напополам», — под впечатлением произошедших событий рассуждала медик.

Больные и раненые всегда производили на нее некоторое впечатление, но в первый раз девушке было так не по себе.

«Ах, черт... Теперь кошмары, верно, будут мучить дня два. Хотя, наверное, я заснуть всё равно не смогу... Спину ломит! Тогда надо было всё-таки сделать перевязку... Да к тому же чакры совсем не осталось. Ну, Сакура, просто молодец! Но... Ты же ее не просто так потратила, а спасла хотя бы троих», — она устало ухмыльнулась сама себе и небрежно откинула рукой непослушные пряди на макушку, неторопливо проходя мимо цветочного магазина.

Немного отходя от событий, Харуно стала замечать окружающий ее пейзаж. Полупустынные улицы и переполненные кабаки создавали некий контраст между собой. Сакура уже с более заинтересованным и свободным от мыслей взглядом рассматривала обстановку Селения Листа в три часа ночи. Дорога к ее дому была практически прямой, но некоторые кварталы немного петляли вглубь Деревни, а последний поворот приводил к тихому району невысоких компактных домиков — ее жилью.

В одном из кабаков резко загремели стулья, послышался звук бьющегося стекла, и незамедлительно последовал хриплый шквал ругательств. Дальнейший рост теней на выходе из кабака, возле которого проходила наша героиня, результировал нам о переходе действий из разряда «Ух, сейчас ты нарвешься» на молчаливое выяснение отношений старинным способом насилия. Стремительный взлет грузного тела, приобретшего для такой массы просто «космическую» скорость, с очень характерным для данного полета звуком сообщил нам много интересных слов. А именно: ругательства со стороны «летчика» и радость со стороны «диспетчера». Благодаря натренированной реакции куноичи сумела избежать неприятной встречи с летящим человеком. За ним последовал другой, воинственно настроенный мужик.

Остальные люди высыпали за ними вслед: кто разгоряченные, кто с бутылками, а кто и вовсе в обнимку с девушками. Но вот последним человеком, вышедшим из заведения, была девочка. На вид ей можно было дать лет одиннадцать. Небольшого роста, она шустро петляла между рядами ног. Бирюзовые глаза на миг остановились на розоволосой девушке, и тут же, как блеск молнии, завораживающе красиво, но лишь на краткий миг позволяющие узреть их смертельную красоту, исчезли среди толпы. Ребенок направился к двум мужчинам, которые уже валялись в пыли и грязи, стараясь нанести друг другу как можно больше увечий. Харуно успела остановить ее и уберечь от здоровых кулаков мужчин, но девчонка старательно и упорно вырывалась, царапая и без того недоуменную Сакуру.

— Здесь опасно! Пойдем подальше отсюда. Как ты вообще умудрилась здесь оказаться? — недоумевала медик.

Она взяла девочку на руки, как маленького ребенка, думая при этом, что это наилучший способ ее переноски, но тут же об этом пожалела.

— Отпустите меня! Отпустите! — кричала девчонка, сильно дрыгая ногами и своими ручками отталкивая спасительницу, после чего вновь завизжала под ухом у девушки. — Дайте мне подойти к нему!

Еле как оттащив крикунью, Харуно опустила ее на землю и немного встряхнула за плечи:

— Ты что, совсем не соображаешь?! Тебя могли там задеть, — сурово прищурила Сакура свои глаза цвета темного малахита. — Что ты вообще там делала?

На секунду позабыв о своих намерениях, ребенок поддался страху: ведь когда ты что-то не то сделал, после этого тебя за это отчитывают. Только сейчас куноичи заметила, что помимо необычного цвета глаз на белоснежном личике есть несколько оттекших синяков, которые были прикрыты прямыми, как солома, светлыми волосами цвета полуденного солнца.

— Ну? Я тебя внимательно слушаю. Что ты там делала? — еще ниже наклонившись в ее сторону, задала вопрос девушка.

Оттого что девочка начала волноваться, она стала икать. Но под несгибаемым взглядом Харуно, пережившей столь длительный день, нижняя губа ребенка начала подрагивать, дыхание учащаться, а нос предательски хлюпать. Брови Сакуры медленно поползли вверх.

Через несколько мгновений мог начаться плач, но девочка резко крутанулась на руках у ниндзя-медика:

— Нет, нет... — слышалось между тихими всхлипами. — Я не должна, не должна...

«Она же еще ребенок... Надо помягче, а то я с ней, как со взрослой», — проскользнуло в мыслях у сконфуженной девушки.

— Ничего, ничего, не плачь. Что случилось? Скажи мне, и я тебе помогу, — чуть крепче сжимая хрупкие плечики, более мягко сказала Харуно. — Кто эти двое?
— Это мой папа, — совершенно не по-детски смахнув слезу кончиками пальцев и повернувшись лицом к ней, всхлипнула девочка.
— А почему твой папа взял тебя с собой сюда? — гладя ее по спине, успокаивающим тоном ухватилась за сказанные слова Сакура.

«Такая маленькая, и еще взять ее сюда! Вот козел этот папаша! По делу получит, значит...»

— Прикрывать его со спины, — прервало ее мысли маленькое существо, далее цитируя из ряда вон выходящую фразу. — Чтобы тыл был чист!

Глаза розоволосой куноичи округлились, и она поперхнулась от таких заявлений юного дарования.

— А теперь вы можете меня отпустить? — гордо поинтересовалась девочка. — Я должна помочь отцу.

«Она такая худенькая... Но изящная, как куколка. Как же так, эх?..» — держа в руках хрупкое тельце и видя жестокую драку позади, девушка сильнее прижала к себе беззащитного ребенка.

— А давай сделаем так, — начала Харуно. — Я сейчас пойду и поговорю с этими людьми так, как взрослые обычно разговаривают. Потом позову тебя, идет?

Задумавшись на минутку, лицо «куколки» вскоре озарилось счастьем, но немного позднее приобрело весьма обиженный вид:

— А мне точно нельзя пойти? — выставив напоказ нижнюю губу, спросила она.
— Это дела взрослых, — с полуулыбкой пояснила Сакура. — Я тебя обязательно позову.

Покрутившись на месте и посмотрев исподлобья на заботливую незнакомку, девочка задала вопрос, чаще всего озвучиваемый детьми:

— Обещаете? — с толикой подозрительности и надежды спросила она.
— Да, — устало выдохнув и проведя по носику пальцем, пообещала медик. — Обещаю. Только ты тоже обещай, что не будешь выходить, пока я тебя не позову, хорошо?
— Хорошо, хорошо! А как тебя зовут? — энергично тряся светлой головкой, чуть погодя поинтересовалась девочка у своей доброжелательницы.

Загоревшийся в глазах неподдельный интерес, детская непосредственность вопроса, невинная улыбка и быстрый переход на «ты» — всё это немного озадачило и ошарашило зеленоглазую девушку. Давно она не видела столь чистого взгляда без всякого холода и безразличия.

— Сакура, — произнесла она свое имя, как нечто новое и непонятное, после чего чуть громче и увереннее представилась. — Меня зовут Сакура Харуно.
— Хи-хи, а меня Киёмидзу Такаси! — тихий озорной смех огласил темную улицу.
— Хорошо, Киёмидзу, а как зовут твоего папу?
— Райдон Такаси, — отчеканила по слогам Киёмидзу.
— Отлично. Подожди здесь. Я сейчас вернусь, ладно? — как можно ласковее попросила куноичи.

Та в ответ энергично закивала головкой. Оставив новую знакомую, девушка двинулась в сторону шума и драки к месту, где уже столпилось достаточное количество зевак и прохожих.

«Как бы к ним пробраться? Столько людей в такое время! Блин... Спасибо, что наступили на ногу. Ай! И еще раз. От кого воняет помидорами, да еще и гнилыми?! А кому-то вообще не мешает сходить помыться...» — с такими мыслями наша героиня пробивалась к дерущимся.

— Эй, девушка, куда полезла? — какой-то противный мужик преградил ей путь.
— Бабам здесь не место! — пихнул второй доброжелатель.
— Пошла отсюда, малявка! — толкнул в бок третий.

В конце концов Харуно пришлось вернуться обратно.

«Ну, знаете ли, посмотрим, кому здесь место, а кому нет! Они еще не знают, с кем связались! — угрожала и приговаривала в мыслях своим «доброжелателям» Сакура, надевая кожаные перчатки. — Сейчас они все поймут, с кем имеют дело!»

Медик сосредоточила чакру в кулаке, но неожиданно резко потеряла контроль.

«Что такое? — досадовала она, разочарованно вздыхая. Коротко стриженные волосы закрывали часть лица. — У меня же нет чакры... Я всё истратила. И что теперь делать? Без нее какая мне цена против двух мужчин, да еще и пьяных? Как можно было возомнить себя героем? Надо просчитывать разные варианты, а не самоотверженно бить кулаком в грудь с победным кличем и нестись черт-те куда! Я же еще пообещала Киёмидзу помочь...»

В этот момент в голове у девушки появились образы и фрагменты из прошлого...



— Дорогой, может, не надо? Ты устал, отдохни.
— Нет, дорогая. Я ей обещал и должен сдержать свое слово.
— Быть может, всё-таки в другой раз?
— Милая, подай мне пальто, пожалуйста...
— Папа, папа! Ты уже готов?
— Да, доченька, я иду.



Неожиданно у нее стали всплывать воспоминания о дорогих сердцу людях. Обещания Наруто, его напористость и усердие.

«Раз смогли они, почему не смогу и я?» — поднимая голову, решила Харуно.
Уверенным шагом она двинулась сквозь толпу к двум мужчинам. Оказавшаяся в первых рядах Сакура, уперев руки в бока и зло посмотрев на них, достаточно громко протянула:

— А ну-ка! Что это здесь такое происходит?!

Многие удивленно уставились на куноичи, за исключением дерущихся. Она смогла ухватить одного мужчину со светлыми волосами за шкирку и грозно вопросила:

— Райдон, что это такое?! Ты уже должен быть дома! Какого черта ты здесь, да и еще мараешь руки перед ужином?!

Остальные будто окаменели, такой стальной тон был у этой девушки. Мгновение спустя у многих посетителей начали возникать мысли типа «Как же ему не повезло!» или «Вот попал!». А Райдон был в таком шоке от того, как его строго отчитали, что на лице у него был написан первобытный страх перед своей «женушкой».

— Так, ну-ка пошли. Ужин уже стынет! И Киёмидзу три раза про тебя спрашивала, — оттянув бедного и обескураженного мужчину за ухо, с особой интонацией и выразительным взглядом процедила мнимая жена. — Пошлите скорее, а то я боюсь, что не очень-то и похожа на вашу жену, — некоторое время спустя пробормотала Харуно.

Мгновенно изменившись в лице, он быстро проследовал за ней.

— Кто вы такая? И что с моей дочерью? — обеспокоенным тоном спросил тот.
— С ней всё в порядке. Она ждет вас за углом, — устало ответила Сакура, молча направляясь с мужчиной в сторону девочки.
— Я знаю, о чём вы подумали, — угрюмо, с толикой вины проговорил он, смотря в проницательные глаза медика. — Безответственный пьянчуга, который таскается по барам со своей дочерью...
— Я ничего не думаю, потому что ничего и не знаю. Я вижу, она вас любит и очень сильно. Вы ее тоже, раз дали увести себя совершенно незнакомой особе, — со вздохом сказала она, после чего укоризненно посмотрела на него. — Но можно вопрос?.. Что заставило вас так поступить?
— При всём моем уважении и благодарности вам, я не могу сказать. Это не моя тайна, и я не в праве с кем-то ею делиться, — извиняющимся тоном ответил Райдон.

Девушку это немного разочаровало, но она решила не затрагивать тему более. Тем самым она, сама того не подозревая, дала некой искорке попасть в ее голову и разжечься небывалому интересу.

— Папа! Извини меня за то, что я не смогла тебе помочь! Но Сакура сказала, что справится и без меня, — бросившись на его шею, взвизгнула Киёмидзу. С сияющими глазами она обратилась к Харуно. — Спасибо, Сакура!
— Спасибо, — тоже поблагодарил куноичи усталый и потрепанный отец.
— Удачи! И спокойной ночи, — уперев руки в бока и чуть взъерошив свои волосы, девушка махала рукой двум людям: мужчине и девочке, которые спокойно удалялись от нее.
— Спокойной ночи! — улыбнувшись, радостно помахала ручкой в ответ Киёмидзу.

«И всё же, чему такому надо было случиться, чтобы человек шел на такие странные поступки? — озадачила саму себя Харуно, направляясь в сторону своего района. — Видно, что он не больной, не алкоголик... И девочка тоже вполне здоровая, правда, слишком худенькая...»

Сакура, снова полностью погруженная в свои мысли, проходила последние метры до своего дома. Некий человек, как только она скрылась за углом, неспешно вышел на то место, где недавно стояли люди. Огни ночной жизни начали потихоньку затихать, и его уже разглядеть было сложно. Незнакомец посмотрел в сторону, куда направилась ниндзя-медик, и почти неуловимыми движениями сложил несколько печатей. Через пару секунд возле него появилась легкая, едва различимая дымка сероватого цвета.

— Достань это. Действуй как можно деликатнее. Я пришлю тебе дополнительные указания позже. Если надо, действуй у всех на виду, — шиноби медленно и грозно вывел неизвестные символы в воздухе.
Раздалось тихое посапывание, напоминающее хрип старика, уходящего из жизни, вперемешку со звуком, который происходит при отрыве куска мяса от плоти. Вскинув вторую руку и сверкнув глазами, он указал в нужную сторону. Тихое жужжание и исчезновение облачка сопровождались ухмылкой человека. Поправив черные перчатки и повязку на лице, он шагнул во мрак уходящей ночи.