Иные

Пролог
Шесть лет назад

За окном вовсю буянит гроза. Раскаты грома частыми очередями перекрывают надрывный вой ветра и гулким эхом отдаются в углах комнаты. Резкие вспышки молний слепят глаза, даже если те закрыты, оставляя красные узоры на внутренней стороне век. Маленькой темноволосой девочке лет десяти, сидящей с ногами на диване, это нравится. При каждом всполохе она крепко зажмуривает глазки и сразу открывает их, зачарованно оглядываясь вокруг. Эффект получается просто замечательный: на несколько мгновений и комната, и все, что в ней находится, словно окутывается алой пленкой, которая постепенно становится все тоньше, а потом и вовсе исчезает, оставляя после себя лишь бесформенные пятна.
Скрип отворяющейся двери, подчеркнутый очередным громовым раскатом, не испугал малютку – ей слишком хорошо знаком звук шагов, раздавшихся вслед за ним.
- Не спится? – Женщина с точно такими же темными волосами, как и у девочки, опускается на краешек дивана.
- Гроза уснуть мешает. – Малышка положила головку брюнетке на колени.
- Тебе страшно? Не надо бояться, милая. Буря утихнет.
- А я и не боюсь… - Это правда, непогода никогда не пугала ее. Гроза, прекрасная только ей присущей мистической, завораживающей красотой, просто не может вселять ужас. Тем более сейчас, когда рядом мама. С ней ничего не страшно. Девочка сворачивается в клубочек и ластится к матери, словно котенок.
- Споешь мне нашу песенку? – спрашивает она. - Может, тогда я усну быстрей.
Женщина улыбается и кивает, перебирая пальцами иссиня черные локоны дочки. Чистый, с приятной теплой окраской голос наполняет комнату, создавая неповторимое ощущение уюта.

Солнца яркий луч,
Путь найди во мгле.
Я прошу, верни
Что так желанно мне…

Комнату освещает очередная, на этот раз особо яркая, вспышка. Девочка радостно зажмуривается, предвкушая еще несколько секунд в алом мире. Женщина настроена куда менее оптимистично. Оборвав песню на полуслове, она с тревогой всматривается в окно.
- Мам? Ты куда? – спрашивает малышка, глядя, как мать встает.
- Пойду на первый этаж, проверю, закрыты ли окна. Будет жаль, если ветер выбьет стекло. – Нелогичное объяснение, и даже в свои десять лет девочка понимает это. Зачем идти проверять окна, если прислуга давно уже это сделала? И почему прямо сейчас, а не полчаса назад, когда буря только набирала силу? Теперь и смысла-то нет, ведь если все же одно из окон было открыто, то за такое время все, что могло разбиться, давно уже разбилось. Но малышка не будет ловить маму на лжи. Если ей надо куда-то выйти, то пусть идет, а настоящую причину расскажет позже.
- Ты посиди здесь, я сейчас вернусь. – Брюнетка, потрепав на прощание дочку по голове, быстро выходит из комнаты. Девочка, проследив, как закрылась за ней дверь, растягивается во весь рост на диване и, прикрыв глазки, начинает ждать очередную молнию.
Всполохи следуют один за другим, и каждый раз на короткое время комната из серой превращается в ярко-красную. Девочка раздраженно вздыхает, когда очередная сияющая пленка сменяется темными пятнами. А может, если смотреть прямо на молнию, эффект продлится дольше? Идея кажется гениальной, и малышка, сгорая от желания поскорей воплотить ее в жизнь, вприпрыжку подбегает к окну. Она, не отрываясь, смотрит на небо, чтобы не пропустить приход желанной гостьи, но краем глаза замечает во дворе что-то постороннее и переводит взгляд туда. Белая фигура, еле-еле различимая сквозь запотевшее стекло. Кто-то стоит, раскинув руки, совершенно не обращая внимания на непогоду.
- Мама? – Что она там делает? Так ведь и простудиться недолго! Нужно позвать ее в дом. Девчушка быстро достает из шкафа пальто, надевает его прямо поверх ночнушки и бежит на улицу. Из-за сильного ветра входную дверь едва удается открыть. Малышка проскальзывает в образовавшуюся щелку и оказывается во власти бури. Ураган пытается оторвать ее от земли и куда-то унести, дождь, розгами бьющий по лицу, не дает нормально открыть глаза. Девочка, сгорбившись и прикрывая голову рукой, медленно продвигается вперед.
- Мама! – Ну где же она? Только что ведь была здесь! Уже ушла в дом? Тогда почему они не встретились? Шаг, еще шаг… Воздух вперемешку с дождевой водой врывается в легкие и выходит наружу надрывным кашлем. Все же, грозой лучше всего любоваться дома, сидя в тепле и уюте. Впереди мелькает что-то белое. Наконец-то! Девочка со всей возможной скоростью продвигается в ту сторону.
- Мама? – Тугие струи дождя мешают четко видеть, и даже ладонь, поставленная козырьком надо лбом, почти не помогает. Но чем ближе белый силуэт, тем яснее малютка узнает свою мать. Та стоит, закрыв глаза и крепко сжимая в поднятой руке изящный и прозрачный, будто выточенный из хрусталя, ключ. Ветер яростно развевает ее влажные волосы, теребит насквозь промокший пеньюар, но она словно не замечает этого, застыв в одной позе, и выходит из транса только услышав зов дочери.
- Хината… - Светлые глаза распахиваются и в них мелькает тревога. – Зачем ты пришла сюда? Немедленно возвращайся в дом!
- Пошли вместе! – Дочка цепляется за подол материной ночнушки и пытается ее увести, но та вырывается и, наклонившись, кладет руку ей на плече:
- Я скоро приду.
- Нет, идем сейчас! Что ты вообще здесь делаешь? Так ведь простудиться можно!
- Хината, не перечь мне! Сейчас не время… - Женщина осекается на полуслове и встревожено выпрямляется. Девочка, продолжающая упрямо сжимать кулачки, удивленно поднимает бровки, недоумевая, что стало причиной перемены в мамином настроении. И со всхлипом страха втягивает в себя воздух, поняв, что темнота вокруг шевелится.
- Они здесь… - тихо, словно разговаривая сама с собой, произносит мать. Она снова поднимает руку с зажатым в ней ключом и ее с дочерью накрывает прозрачный купол, защищая от пляшущих щупалец, словно сотканных из ночного воздуха.
- Хината, слушай меня внимательно, - обращается она к перепуганной девочке, напряженно, но четко выговаривая слова. - Беги в дом как можно быстрее, я смогу держать щит еще, примерно, минуту, этого тебе должно хватить. Дома поднимись в свою комнату, запри дверь и никуда не выходи, пока буря не утихнет, поняла?
- Но…
- Ты поняла?
- Да.
- Тогда беги, солнышко мое! – Женщина выходит из защитной сферы и взмахивает свободной рукой, в которой появляется еще один ключ, на этот раз темно-синего цвета. Полупрозрачные тентакли тут же бросаются к ней, но не успевают причинить вреда – струи ливня, на мгновение блестящими каплями застыв в воздухе, превращаются во множество крошечных ледяных копьев, которые, подчиняясь движениям изящных рук, разрывают щупальца в клочья. Впрочем, на замену уничтоженным сразу встают другие - кажется, будто сама ночь стала врагом. А разве можно победить ночь?
Женщина тяжело дышит.
- Хината, не стой столбом! – кричит она дочке, в ступоре наблюдающей за происходящим. Та, словно очнувшись, широко распахивает глаза, оборачивается и бежит прочь. Сфера, все это время окружавшая ее, лопается, когда девочка подбегает к дому. Словно поняв, что волшебная преграда исчезла, марево ночи начинает клубиться вокруг своей жертвы. Малышка, завизжав от страха, исступленно дергает ручку на входной двери, тяжелая створка неохотно поддается, и она поспешно протискивается внутрь. Взбегает по лестнице в свою комнату, забивается в угол кровати и, обняв руками коленки, горящими глазами смотрит на стену перед собой, вздрагивая от раскатов грома. Вспышкам молнии девочка уже не радуется – теперь гроза кажется зловещей, она неотделима от ночного ужаса, темными волнами вздымающегося снаружи. Малютка, не меняя позы, тихонько раскачивается взад-вперед. В голове, неуместно и настырно, крутятся строки маминой песни. Не отдавая себе отчета, она начинает негромко напевать.

Солнца яркий луч,
Путь найди во мгле.
Я прошу, верни,
Что так желанно мне.

Знакомая медленная мелодия и мягкий ритм немного успокаивают. Все будет хорошо. Буря закончится – и все будет хорошо.

Раны исцели,
Жизни свет пролей.
Я прошу, верни,
Что так желанно мне… -

исступленным шепотом продолжает петь девочка, зажимая ладошками уши, чтобы заглушить отчаянный женский крик, прорывающийся сквозь шум дождя и ветра.

Глава 1
Один против всех

Наше время

Сумерки темными чернилами разлились по небу, постепенно погружая город в темноту. Рабочий день заканчивался и жители мегаполиса торопились занять места в машинах и общественном транспорте, чтобы поскорее попасть в домой, где их ждал заслуженный отдых.
На этого парня украдкой косились многие. Кто с осуждением, кто с небрежным интересом, покачивая головой, словно говоря: «ох уж эти подростки». Но без всякого удивления – неформалы давно стали в полисе обыденностью и сейчас торчащими во все стороны волосами и надетыми на глаза, несмотря на вечернее время, черными очками, никого уже не шокируешь. Наруто споткнулся и тихо выругался. Еще чуть-чуть – и станет настолько темно, что очки придется снять. Из всех бед, что могли с ним случиться, эта – самая худшая. А все чертов Сай, хиляк бледнолицый. Если бы этому придурку не приспичило помочь молоденькой учительнице химии переставить мебель в классе, то Наруто давно бы уже был дома и пил вечерний чай в ярко освещенной кухне. А так пришлось оставаться вместе с другом, до темноты таская с места на место многочисленные шкафчики, тумбочки, столики, и прочая, и прочая. Конечно, самым правильным было бы смыться и оставить Сая отдуваться в одиночку – пусть на практике поймет, к чему обычно приводят «благородные» порывы - но это уже попахивало бы предательством. Друзья на то и друзья, чтобы помогать в трудных ситуациях – этот своего рода кодекс чести всегда выполнялся Наруто безоговорочно.
Неровная дорога уже полностью скрылась в тени. Цифры на дисплее мобильного показывали всего полвосьмого – значит, фонари включат еще очень нескоро. Парень остановился и оперся рукой на кованую ограду городской клумбы. Ладно, нечего тянуть дальше. До дома еще далеко, и если он хочет добраться туда без синяков и ушибов, то очки надо снять. Он последний раз обвел взглядом улицу, прощаясь со спасительными иллюзиями, и нехотя убрал с глаз темные стеклышки. На первый взгляд пейзаж не изменился – но это естественно: о н и никогда не появляются сразу. Блондин нервно пригладил волосы и глубоко вдохнул, борясь с легким, но все же унизительным холодком страха. Вокруг стало намного светлее и… опаснее.
По карнизу одной из многоэтажек тихонько проползла тень, вскоре скрывшись в ближайшем окне. Наруто проследил за ней краем глаза. Он не раз видел подобных вестников и знал, что значит их появление – скоро в доме кто-то умрет. Тихий детский смех заставил его отвлечься от созерцания здания и посмотреть в противоположную сторону. Там в ожидании автобуса расположилась молодая семья – мать, отец и дочка, очаровательная малютка лет шести, с яркими даже в вечерних сумерках веснушками, забавной россыпью покрывавшими вздернутый носик, и двумя туго заплетенными русыми косичками. Ребенок перестал смеяться и бросил взгляд на Наруто. В ответ парень еле заметно поежился, а затем резко повернулся и быстро пошел прочь, старательно обходя автобусную остановку. У него не было никакого желания играть в гляделки с существом, смотрящим через глаза девочки. Интересно, а родители уже поняли, что с их дочерью что-то не так? Скорее всего, еще нет – слишком уж беззаботно они себя ведут. Ничего, пройдет пара месяцев – максимум, год – и заметят. А дальше все по накатанной колее: сначала страх, потом панический ужас, потом неизбежное решение избавиться от «твари». И, как апогей, заключение в тюрьму-психушку за попытку убийства собственного ребенка.
Нечеловеческий взгляд, спокойный и пристальный, обжигал спину. Наруто еще раз зябко передернул плечами и ускорил шаг. Это было главной причиной, по которой ему так не хотелось снимать очки. Иллюзия безопасности – о н и не видят тебя, пока ты не увидишь и х. Ощущение слежки усилилось. Его заметил еще кто-то? Не к добру. Парень почти перешел на бег, стараясь успокоиться и не поднимая взгляда от мостовой. Одно из давным-давно выработанных им правил – если снял очки, не глазей по сторонам. Зачем зря нервы тратить? Это только в фильмах мальчишки, получив сверхъестественные силы, гордо упираются кулаками в бока, придумывают себе яркий костюм и кидаются на борьбу со злом. В жизни все иначе. И х много, сотни тысяч. Загадочные исчезновения, паранормальные явления, нераскрытые преступления – все это о н и. И в одиночку с этим ничего не поделаешь. Наруто сжал зубы, с опаской стрельнул глазами на соседнее здание и облегченно выдохнул, узнав свой район. Еще чуть-чуть – и он будет дома. Снова наденет очки, выпьет чай, посмотрит телек, может быть, позвонит Саю или Учихе – потрепаться о школе и жизни вообще. И ненадолго позволит себе забыть о тенях-вестниках и девочках с нечеловеческим взглядом – опять притворится, что все в порядке, чтобы окончательно не слететь с катушек. А что ему еще делать? Один в поле не воин. Наруто хмыкнул и пробормотал фразу, когда-то бывшую его самым заветным желанием, а впоследствии превратившуюся в только одному ему понятную черную шутку.
- Мне бы напарника.