Улица. Глава 7: «Я – твой первый друг, ты – мой лучший враг».

Глава 7: «Я – твой первый друг, ты – мой лучший враг»
В магазине она столкнулась с Учихой. «Чтоб его!» - подумала Сакура.
- Привет, солнышко! – как-то подозрительно радостно воскликнул он. – Я что-то после твоей уборки не нахожу своих сигарет. Не расскажешь, куда ты их переложила?
- Не помню, – честно солгала она, делая шаг, чтобы обойти его.
- Мама тебя не учила, что врать нехорошо? – спросил Саске, загородив ей путь.
- Моей матери глубоко плевать даже на то, что дома пустой холодильник, – сказала Сакура.
Парень не мог не заметить перемену в глазах девушки при ее последних словах. Он обругал себя мысленно всем, чем только мог, жалея, что заговорил с ней о её матери. Учиха прекрасно знал и был лично знаком с этой женщиной. Но иногда слова слетают с нашего языка раньше, чем в голове рождаются мысли. Язык мой – враг мой… Единственное, чего он так и не понял: почему Сакура не переедет к отцу. Теперь, когда Харуно уже совершеннолетняя, она вправе делать то, что хочет. И с мамочкой она больше жить не обязана. Ее отца он видел всего лишь пару раз, но впечатление о нем осталось очень хорошее. К тому же Сакура всегда тепло о нем отзывалась.
- Можешь просто купить испорченные пять пачек, и я тебя прощу, – прервал парень затянувшеюся паузу.
Честно говоря, ему на фиг не нужно было, чтобы она их покупала. Его карьера репера обеспечивала его очень даже неплохо, поэтому и сигареты он курил недешевые. Но не мог же он ей сказать, что он отказывается от своих слов и ему ничего от нее не нужно. В дополнение к тому факту, что он не изменил своим привычкам, он еще и вывел Сакуру из мрачных мыслей.
- Мечтай! – ласково сказала девушка, и её лицо приняло прежний вид.
- Название, я уверен, ты запомнила, пока так старательно, - брюнет особой интонацией выделил это слово, - рвала их.
Учиха, решив, что на этом достаточно, пошёл к прилавку с сыром и мясом, слегка раскачивая своей корзинкой с продуктами, как маленький ребёнок. Сакура тихонько рассмеялась: «Он строит из себя такого крутого пофигиста, а на самом деле горькое дитя».
Девушка взяла все нужные продукты и направилась к кассе. Кассирша назвала ей сумму. Сакура похлопала себя по карманам и осознала, что кошелёк-то остался дома на зеркале.
- Э-м… - протянула она.
Женщина подозрительно посмотрела сквозь свои кривоватые очки на молодую особу, которая явно не имела при себе наличных и разыгрывала потрясающий спектакль, что она их забыла.
- Если у тебя нет денег, то не хрен теперь делать такое удивлённое лицо! Благотворительностью я не занимаюсь, жалкая воровка! – возмутилась женщина.
Ее морщинистое лицо покрылось красными пятнами, она тяжело дышала как после длительной пробежки, а глаза так и сверкали нескрываемой злостью. В мгновение ока на прилавке появилась нужная сумма, а кассирша побледнела, вжалась в кресло и неестественно заулыбалась. Сакура обернулась и увидела Саске. Парень не обращал внимания на удивленное лицо девушки и продолжал в упор смотреть на женщину. В его глазах было глубокое презрение, которым он одаривал только низший сорт людей. Многие пытаются изображать этот взгляд «я гораздо выше всех вас», но окружающие проходят мимо, думая: «Очередная выскочка!» Но взгляды того, кто по-настоящему имеет что-то такое, что возвышает его над другими, пугают людей, заставляют их подчиниться. И дело здесь не в материальных благах, а во внутренних особенностях. Наконец он произнёс:
- С покупателями так не разговаривают. Вас этому не учили? Где ваша администрация?
- Что вы, что вы, – начала лепетать женщина как затравленный кролик. – Не нужно никакой администрации. Извините меня, пожалуйста, девушка, – сказала она, повернувшись к Сакуре.
Харуно смотрела на ее боязливую улыбку и думала: «Ей самой не противно?! Минуту назад она готова была обматерить меня, считая, что она на все сто процентов права. Но стоило появится кому-то более сильному на горизонте, как она уже робеет и блеет как овечка, готовая отказаться от своего мнения ради одного лишь одобрительного взгляда… Да, миром правит сила». В это время Саске оплатил свои продукты и пошёл к выходу. Сакура, опомнившись, догнала брюнета и остановила его за рукав тёмно-синей байки, сказав «подожди». Он повернул голову и вопросительно посмотрел на девушку.
- Теперь пошли.
И вот она уже сама тянет к выходу удивленного парня, который решил не спорить и посмотреть, что будет дальше.
– Зачем ты за меня заплатил? – спросила она, когда они вышли из магазина, и остановилась.
- Мне нравится, как ты бесишься, когда остаёшься должна мне, – ответил он и расплылся в довольной улыбке, наблюдая, как Сакура закатила глаза.
- Тогда, пошли ко мне.
- Это намёк? – игриво спросил Учиха.
- Да, конечно! – воскликнула девушка. – Я хочу лицезреть, как твоя улыбочка сотрется с твоего довольного личика, когда ты получишь свои деньжата назад.
- Ладно, – сказал парень и как истинный джентльмен взял пакет у Сакуры.
Вначале она хотела отказаться от его вежливости, посчитав это за очередную подачку с его стороны. Но брюнет ушел в свои мысли и не подал никаких признаков насмешек или издевательств. Поэтому она подумала: «А почему бы и нет?»
День клонился к закату. Солнце начало входить в ту прекрасную фазу, когда оно демонстрирует людям не только желтые цвета, но и оранжевые, красные, розовые. Природа так искусно подобрала оттенки, что смотришь и не можешь оторваться от этого шедевра. Ни один гениальный художник, ни один самый совершенный фотоаппарат никогда не сможет передать эту картину так, чтобы вызвать у людей такие сильные эмоции и чувства. Сакура любовалась закатом, а Саске шёл рядом и нёс пакеты, тайком наблюдая за ней.
- Красиво, – не удержалась она и высказала свои мысли вслух.
Ее собеседник не стал говорить гадости, более того он даже не хмыкнул в ответ, а поддержал разговор:
- Да. Закат можно увидеть каждый вечер и, кажется, что в нём нельзя увидеть ничего нового. Но в каждом закате есть что-то особенное и ты можешь заметить это только, если будешь наблюдать за ним каждый вечер…
Сакура задумалась над словами Учихи: «Закат повторятся ежедневно, каждый год, каждое столетие, каждое тысячелетие. Неужели такое возможно, что каждый раз он отличается от всех предыдущих?.. Хотя здесь дело не столько в красках, какие он дарит, а в ощущениях… Или же…». Харуно была человеком, который с удовольствием мог размышлять вслух. Пусть она не была на данный момент в близких отношениях с этим парнем, но это не мешало ей хотя бы часть своих мыслей воспроизводить. К тому же когда-то до его отъезда, они были друзьями…
- Ты говоришь не только про закат, но и про людей?
- Можно и так сказать, - ответил ей брюнет, немного помолчав. – Но вообще, когда я говорил, я имел в виду только закат.
«Ну, я и загнул… Теперь только черт знает, что я имел в виду! – думал он. – Может я на самом деле говорил не про закат, а про… Про кого?.. Ну, не про эту же розоволосую бестию?.. Черти что!!!»
Когда они подошли к подъезду, Саске придержал дверь и пропустил Сакуру вперёд, девушка в сотый раз задумалась: «Откуда у него эти манеры и вежливость?! Хотя, Сакура, не у всех мамы такие, как у тебя. Может миссис Учиха внимательно следила за своим сыном и активно занималась его воспитанием!» Они зашли в квартиру и первое, на что упал взгляд девушки, не предвещало ничего хорошего. Это был левый мужской ботинок, а правый был уже в другой части коридора.
- Ах, ты, сучка, уже домой пришла со своим кабелем, – сказала мать Сакуры, выползая в коридор с странной улыбочкой.
«А мне казалось, что это должна была быть моя фраза», - мелькнуло в голове Харуно. Мама с трудом стояла на ногах. От нее так сильно пахло сигаретами и алкоголем, что не оставалось ни малейших сомнений, что она только вернулась с попойки и была вдрызг пьяна.
- Киска, ты, где застряла? – послышался мужской голос из спальни.
- Ну, ты видишь, я занята. В магазин сходила. Отлично! А то жрать охота. Приготовь что-нибудь и быстро, Золушка моя!
После столь многословного и увлекательного диалога мамочка, опираясь о стену, дошла до спальни и хлопнула дверью. Сакура молча взяла пакет со своими продуктами у Саске, отнесла на кухню, чтобы разложить их в холодильнике. Когда Харуно вернулась в коридор, она взяла кошелёк и, отсчитав определенную сумму, протянула их парню.
- Не надо, – тихо сказал Саске.
- Не жалей меня, – твердо ответила она.
Девушка мотнула головой, стряхивая не прошеные слёзы. После нескольких неудачных попыток вернуть парню деньги, которые он наотрез отказался брать, она сдалась, махнув рукой. Сакура опять надела кроссовки и вместе с Учихой вышла из квартиры.
- И куда ты теперь? – спросил парень, когда они вышли из подъезда.
- Никуда, – ответила она и направилась в сторону детских качелей.
- Подожди, – окликнул ее парень.
Ее взгляд явно говорил, что она не настроена сейчас на разговор, но у брюнета были другие планы. Он недоумевал:
- Ты, что просто будешь сидеть на улице?
- Расслабься – мне не привыкать, - слишком радостно ответила она, а потом чуть тише добавила: - Была б Ино, пошла бы к ней.
- То есть домой ты не собираешься, а собираешься ночевать на улице, – подвел итог Саске.
Девушка в ответ неопределенно пожала плечами. Он немного помедлил, но спросил то, чего он никак не мог понять:
– Почему ты не хочешь переехать жить к отцу?
Девушку слегка дёрнуло, как от маленького ударчика током. Столь странно было слышать вопросы про отца, особенно в такой форме, когда человек явно не в курсе того, что произошло. Он так просто об этом спросил, а она не может ответить. У тебя спрашивают о живом человеке, а ты должен сказать, что он умер. Это казалось чем-то невозможным. Тысячи мыслей в голове и никаких сил произнести хотя бы одну из них или выдавить из себя одно единственное слово.
- Знаешь, я думаю лучше ночевать здесь, чем на кладбище, – тихо-тихо сказала она, не отрывая своего взгляда от асфальта.
Саске проклинал себя второй раз за день, что было ему вообще не свойственно. «Вначале про мать ей сказал, теперь про отца. Мне сегодня прямо везёт!» - говорил язвительный голосок внутри него. Молчание затянулось, и парень перешел к решительным действиям. Он взял девушку за руку и направился в сторону своего дома.
- Что ты делаешь? – возмущённо воскликнула она, останавливая себя и его за компанию.
- Пойдёшь сама – тащить не буду, – сказал он, не отпуская её руки.
- Никуда я с тобой не пойду!
- Нет, дорогая моя, пойдёшь. Я не собираюсь оставлять тебя здесь, зная, что и ночевать тебе придется на улице. Меня потом совесть замучает.
- Ого! – удивлённо воскликнула девушка – У тебя совесть есть?
- Прекрати, Сакура, и пошли уже, а то все продукты, которые я купил, испортятся, пока я тебя тут уговариваю!
Его приказной тон ничуть не удивил ее, но тот факт, что он назвал ее по имени, был шокирующим. Последний раз Саске называл её так лет пять назад. Конечно, почти все эти пять лет его не было. Но после того как он вернулся, она ни разу не слышала своего имени из его уст до сего момента. Ей уже казалось, что он просто забыл его. Порыв холодного ветра заставил ее поежиться, и она решила, что будет разумней согласиться с ним. К тому же он ведь иначе не отстанет.
- Хорошо, – сказала она, не смотря на него.
Что-то тёплое опустилось на ее плечи. Со стороны она очень забавно смотрелась в большой байке Саске как маленький ребёнок, примеряющий вещи родителей. Она перевела свой удивленный взгляд на парня, который остался в одной белой майке, а порывы ветра развевали его волосы, как в крутых голливудских фильмах.
– Это уже слишком. Забери или сам замёрзнешь.
- Не замёрзну. Можешь не беспокоиться, – сказал парень и, не отпуская ее руки, пошёл дальше.
- Вообще-то руку можно и отпустить, – заметила Сакура.
Девушке было приятно это ощущение... Ее маленькую руку держала гораздо более большая рука Саске, держала крепко, надёжно, появлялось чувство защищённости. Но она принципиально хотела освободить свою руку, хотя где-то в глубине души надеялась, в чем никогда не призналась бы даже самой себе, что Учиха её не послушает.
- Кто тебя знает?! Вдруг ещё убежать попытаешься. Я потом за тобой бегать не собираюсь.
- Почему ты так беспокоишься обо мне? – спросила она, пытаясь понять этого чудака.
Этот странный парень травил её дымом, пытался изнасиловать, бил за нею морду главарю шайке наркодиллеров, заставлял её убирать его квартиру, насильно целовал, платил за неё в магазине, отдал ей свою байку, а теперь тащит к себе домой… Чем больше она пыталась понять его, тем больше путалась и злилась. Неприятно, когда ты чего-то не понимаешь, а человек, который это понимает, более того видит это, не собирается тебе это объяснять.
- Я делаю то, что я хочу, – в принципе его ответ совпадал с действительностью.
Когда они оказались в квартире Учихи, Сакура скривилась от стойкого запаха табачного дыма и стала открывать окна и балкон так, будто это он пришел к ней в гости, а не наоборот.
- Что ты делаешь? – спросил Саске, открывая холодильник, чтобы положить многострадальные продукты.
- Господи, сколько же ты сигарет выкурил! – возмущённо сказала она.
- Если бы я курил какие-нибудь дешёвые сигареты или травку, твоё возмущение было бы разумно. Но я курю то, что большинство твоих знакомых вряд ли когда-нибудь смогут себе позволить, – сказал Саске, доставая с умным видом пачку сигарет.
- Да хоть золотые кури! Сигареты есть сигареты, – подвела итог она.
Ей было сложно признать, что отчасти Саске был прав. Запах и вкус его сигарет, который он любезно предложил продемонстрировать ей вчера, отличался от тех, что курил Гаара или Сай. Но что касается последнего, она могла говорить только про запах, ибо с этим парнем у нее ничего не было. И да, Шикамару с его травкой был просто омерзителен. Харуно недоумевала, как Темари только могла целоваться с этим наркоманом!? Сакура вышла из бессмысленного спора сама с собой, как только заметила знакомую пачку в руках брюнета. Она нахмурилась и сказала:
– Если ты такой благо деятель, то мог бы ты не курить, - и добавила, - хотя бы сегодня.
- Но я делаю то, что хочу, – напомнил ей Учиха.
Сакура в ответ кивнула и пошла в сторону коридора, озвучивая свои мысли:
- На улице я найду много места, где никто не будет курить.
- Стой! – воскликнул Саске.
Ему пришлось оторваться от своего занятия и метнуться за ней, зная ее скорость. Девушка уже одела один кроссовок и собралась зашнуровывать его. Учиха медленно произнес:
– Хорошо, я не буду курить сегодня. Сделаю тебе, моя хорошая, великое одолжение.
Сакура не думала, что это сработает. Хотя ей совсем не прельщала идея ночевать в какой-нибудь беседке, как последняя алкашка, ведь такой жуткий опыт она уже имела не раз, но переспорить Учиху было делом принципа, пусть это и выглядело глупо со стороны. Она не стала обращать внимание на слова про «одолжение», понимая, что парню тяжело далось уступить ей даже такую мелочь, как не курение один вечер. «Может его ещё можно перевоспитать?.. Но мне-то это зачем?» - подумала она, скидывая кроссовок обратно.
Она вернулась на кухню и увидела, как недовольный Саске уже курит на балконе.
- Рада? – спросил он. – В квартире не курю, стою на балконе и мёрзну, – сказал Учиха и отвернулся.
И тут до нее дошло: она до сих пор ходит в его байке. Пусть ей и нравился запах одеколона, которым была пропитана ткань, для нее это был не повод носить ее всю жизнь. Сакура сняла теплую вещичку и вышла на балкон.
- Тут холодно, иди на кухню, – сказал он, не оборачиваясь.
- Замёрзнешь, – повторила она свои слова, набрасывая ему на плечи его же байку, и вышла.
Саске ухмыльнулся, сам не зная чему. Он перевел свой взгляд на тлеющую сигарету и осознал, что ему совершенно перехотелось курить. Он затушил ее и кинул в пепельницу, к ее сестричкам-окуркам. Когда он закрыл балконную дверь, у Сакуры громко заурчал живот, напоминая ей о полном отсутствии обеда и почти полном отсутствии завтрака.
- Солнышко, не мучай себя диетами. Ты и так худющая, – прошептал Саске на ушко девушке.
- Я и не мучаю себя диетами. Я просто почти не завтракала и совсем не обедала.
- А я не ужинал ещё, – сказал Саске, хотя его желудок уже тоже об этом сообщил, конечно, тише, чем желудок Сакуры.
- Придется подождать, пока я что-нибудь приготовлю, – сказала она и открыла холодильник.
Да, провизии тут было значительно больше, чем у Сакуры, и гораздо разнообразнее. Она немного подумала и решила сделать котлеты и макароны с сыром. Конечно, ничего изысканного в этом не было, но это было довольно-таки быстро. Саске сел на стул и решил поинтересоваться:
- Так почему ты не завтракала и не обедала?
- У меня была тренировка, – кратко ответила она.
- И что с того? – не понял Саске.
И тут Сакура начала рассказывать про тренировку и про их танец. Потом про то, что она ходила к Ино в больницу. У брюнета тут же возник вопрос: а почему Яманако в больнице. Затем каким-то образом она перескочила на мать, которая удивилась, что она не курит. Во время разговора она не отрывалась от готовки. А Саске слушал её, иногда что-то переспрашивая, уточняя или (его любимое) комментируя. Ему нравилось слушать ее болтовню, ей нравилось то, как он её слушает. И, на удивление, ей было приятно просто делиться с ним пережитым за день. Создавалась впечатление, что он никуда и не уезжал, ведь такие разговоры имели место быть еще пять лет назад. Вначале ругались, потом разговаривали, опять ругались, снова болтали. Но когда парень вернулся, это не возобновилось. Возможно, дело было в том, что они вообще первое время не обращали никакого внимания друг на друга. Или в том, что Саске держался отчужденно, хотя и Сакура не уступала ему в этом. Она очень долго плакала, когда Итачи сказал, что Саске уехал и когда он приедет одному Богу известно. Ей было больно, ведь он ее предал. Он ни слова не сказал о своем отъезде и даже не попрощался. Через некоторое время она начала искать ему оправдания. Ведь возможно у него не было времени прощаться, потому что произошло что-то очень страшное, ему срочно нужно было исчезнуть и времени для сентиментальностей не было. Когда Сакура окончательно себя в этом убедила, она стала ждать. Она бы обрадовалась всему: звонку, письму или даже сообщению, переданному через Итачи. Но прошел один год за ним второй, а от Саске не было никаких известий… Хотя если подумать, то Харуно должна была скакать от радости, когда увидела парня. Но нет. Обида, уязвленное самолюбие и прочая ерунда, которая мешает людям жить, держали ее на расстоянии от своего бывшего друга…
- Саске, где ты был эти пять лет? – Сакура сама удивилась своему вопросу, но виду не подала.
Она медленно развернулась к нему лицом и стала ждать ответа. Котлеты шипели на сковородке, макароны булькали в кастрюле, а Учиха размышлял.
- Ты, в самом деле, хочешь знать? – спросил он, смотря куда-то в пространство.
- Конечно, – ответила она, не задумываясь.
- Тогда, когда мне было 13 лет, мама умерла от пневмонии. Отец начал пить, гулять по бабам. Не знаю, может, он пытался таким образом забыться… Брат зарабатывал деньги с помощью наркоты. А меня он решил отправить в Америку. Я сам ничего не знал до того момента, как он мне заявил, что мы едем в аэропорт. Я ещё тогда реп начал сочинять, если помнишь, – девушка в ответ кивнула. – Вот он и отправил пару моих записей нескольким продюсерам, ничего мне не сказав. Одному из них я очень понравился. Он согласился оплатить всё: дорогу, школу, питание, жильё. Единственным его требованием было заключение контракта, чтобы работать в Америке. У меня, конечно же, никто ничего не спросил. Так я попал в Соединенные Штаты. Но фишка была не в этом, – сказал он, закрывая глаза. – Я и понятия не имел, что со мной приехало большое количество наркоты. Кисаме, друг Итачи, потом весь вечер только и занимался тем, что вытаскивал ее из моих вещей и чемоданов. Я тогда еще очень удивился, ведь в аэропорту было много рабочих собак. Оказывается, есть одна штука, которая то ли отпугивает их, то ли перебивает запах, я точно уже не помню. В общем я был хорошей пешкой своего старшего брата. Этот умник отправил меня совсем не для этого контракта, а для того, чтобы я сделал пару точек для него. Реп он выбрал в качестве прикрытия, тем более, как он выразился, я в этом что-то смыслю, еще и денег дополнительных заработаю. Но я не хотел распространять эту дрянь, чтобы появлялись клиенты и так далее. Да, и какой четырнадцатилетний ребёнок захочет?! – Саске на секунду замолчал, потом продолжил. – Я очень хотел вернуться домой, но Итачи по телефону говорил, что это невозможно, пока я не заработаю денег. И я как последний придурок велся на это. Я стал упорно трудиться, сочинял реп, отказываясь торговать наркотой. Кисаме пытался давить на меня, но я еще больше упирался. Поэтому мы пришли к сделке втайне от Итачи, который пришел бы в бешенство, узнай он об этом, – парень улыбнулся, представляя своего родственничка в гневе. – Я отдавал Кисаме 50% своей прибыли, а он делал всю мою работу… Когда я выпустил свой первый альбом, я был безумно счастлив, думая, что смогу вернуться. Но брат опять сказал, что денег мало и точек тоже недостаточно… В принципе я только и делал, что работал на протяжении всех пяти лет. Конечно был и отдых. В виде драк, пьянок, сигарет, секса. Но я всячески избегал наркоты. У меня до сих пор при ее виде мурашки по коже бегают, – он опять замолчал и, тяжело вздохнув, продолжил: – Когда я вернулся, то узнал, что отец уже три года как мёртв. Итачи ни слова мне об этом не сказал. Что касается его самого, то он получил выгодное предложение от куда более крупных наркодиллеров, чем Пейн или другие торгаши, с которыми он работал, и уехал туда, куда его позвали. Честно говоря, я даже не интересовался куда именно. Мне как-то всё равно, – сказал он, пожав плечами.
- Но ведь ты столько работал и выпустил много альбомов. Они очень популярны, ты часто занимаешь места в разных хит-парадах. Получается у тебя должно быть много денег.
- Да, денег я заработал много. Я и сейчас пишу альбомы, и записываю треки и клипы в студии. То есть продолжаю зарабатывать много денег. Ты хочешь спросить: почему я отсюда не уеду? – сказав это, он глянул на Сакуру. Та кивнула, он продолжил: – Честно, не знаю. Что-то меня здесь держит. Может воспоминания, может, хочу наверстать упущенное за пять лет, – сказал он и задумался.
- Саске, - медлила Харуно, но все-таки решилась: - Почему ты никак не оповестил нас, что ты уехал?
- Ты хочешь спросить, почему я не писал и не звонил, - он, как всегда, по-своему перефразировал ее вопрос. – Я не знаю. Я хотел позвонить тебе, но дальше хотенья дело не пошло… Ладно, хватит обо мне. Что произошло с твоим отцом?
- Папа умер от инфаркта. Врачи сказали, что он много работал и мало отдыхал. Наверное, это потому, что он старался покупать мне всё, что я хотела, и продолжал платить алименты. Для этого нужно много денег... А еще он очень много курил, что тоже оказало влияние, – сказала она и, шумно выдохнув, развернулась к плите, чтобы выключить её.
Она разложила еду по тарелкам. Одну поставила Саске, а со своей села напротив него. Выглядела она подавленной, будто ушла в свои мысли, поэтому он и не трогал её. «Наверное, ей есть о чем подумать, - размышлял брюнет, тщательно пережевывая еду. – Хотя и у меня теперь есть информация для переваривания. Например, теперь мне ясна ее ненависть к сигаретам…» Так и прошел их ужин в молчании. Саске, закончив с трапезой, начал убирать посуду в раковину.
- Я сама помою, – сказала Сакура.
- Нет, ты так вкусно готовила, что я теперь вынужден мыть посуду.
- Уже поздно, – сказала девушка, посмотрев на часы, которые показывали 23.30
- Вот именно. Помою завтра с утра. Пошли спать.
Парень потянул девушку за руку в сторону спальни. Она как-то еле плелась за ним. Саске это не нравилось. Было бы куда лучше, если бы она с ним ругалась, чем так…
- Что случилось? – спросил он у неё.
- Понимаешь… это я виновата...что папа умер, – прошептала девушка, запинаясь, и слёзы потекли из глаз.
«Ну, вот разревелась перед Учихой! Молодец, Харуно, ты всегда держишь хвост пистолетом!» - подумала она. Саске, услышав такие слова и заметив слёзы, не выдержал. Любые стены могут рухнуть рано или поздно. Он крепко обнял её, а она вцепилась рукой в его майку и лбом прижалась к его груди, слыша равномерный стук сердца. Он обнимал её так только один раз, когда она узнала, что её родители разводятся. Сакура тогда тоже расплакалась, а преграды Саске сломались.
- Тише, тише, – шептал он, слыша всхлипы девушки. – Ты не виновата, это был его выбор.
Он кое-как довел девушку до спальни и сел на кровать, усаживая её к себе на колени, как маленького ребёнка. Сакура плакала, не думая, ни о каких последствиях, ведь сейчас ей становилось легче. Возможно от того, что до этого она не с кем не разговаривала о смерти отца. А тем более не перед кем не плакала и не слышала таких нужных слов утешений. Как бы человек не был силен, ему нужна поддержка, особенно в такие моменты… Она очень устала, поэтому так и уснула в слезах на коленях брюнета. Парень, заметив, что девушка спит, уложил её на кровать и накрыл одеялом. Саске смотрел на лицо Сакуры, на котором все еще блестели слезы. Он аккуратно убрал эти ненужные остатки влаги и, нежно поцеловав её в лоб, лёг рядом. «Завтра все будет как раньше. И ты будешь жалеть об этом, Сакура» - подумал он и через некоторое время отправился в царство снов, где его ждало счастье…