Укрощение строптивого. Пролог. Глава 1

Предисловие

Друг мой, друг мой,
Я очень и очень болен.
Сам не знаю, откуда взялась эта боль.
То ли ветер свистит
Над пустым и безлюдным полем,
То ль, как рощу в сентябрь,
Осыпает мозги алкоголь.

Ему доставалось всё. Можно сказать, парень считался представителем золотой молодежи Конохи, ведь он ни в чем не нуждался: славная репутация, громыхающая на все близлежащие окрестности, уважение со стороны подчиненных и даже самих верхушек, шикарные собственные владения и, конечно же, сотни, нет, тысячи покоренных и разбитых вдребезги девичьих сердец… Правда, хоть и на подсознательном уровне, но Саске знал, что так называемое уважение на самом деле являлось засевшим в душу страхом, который испытывали к нему порой не только закоренелые в боях анбушники, но и ее слизнество сама Хокаге. Известен же был он не только успехами в военном деле, умелой тактикой и строжайшей дисциплиной среди подопечных, но и своей жестокостью по отношению к врагам, временами попусту беспричинной. Однако претензий по этому поводу тоже не возникало – Саске выполнял то, что ему поручали, следовательно, вопрос «Как?» был бы здесь не уместен.
Вспыльчивый, нежели хладнокровный, избалованный и самовлюбленный юноша не нуждался и в человеческих чувствах других – а зачем, собственно? Все, что ни пожелаешь, исполнялось само собой. Юные особи женского пола то и дело вертелись около него, всегда сопровождая, неважно куда и неважно зачем, ежеминутно томно вздыхая, смеясь над каждой его шуткой или над фразой, которую они трактовали как шутка (и не столь важно – была ли эта шутка смешная или нет) и чуть ли не свисая у своего идеала на шее. Чего, впрочем, не позволял сам Саске, взгляда которого уже было достаточно, чтобы передумать (хотя и были девушки - тряпичные куклы, но обладатель Шарингана вел себя с ними строго, когда те уже путали дозволенное с запрещенным. Видимо, считал себя неприкасаемым на людях, чтобы не падал рейтинг созданного им имидж).

Девушки, как безудержный рой пчел, липнувший к сладкому мёду, плоду запретному, чуть ли не смотрели ему в рот, ловя каждое бесценное слово, пытаясь привлечь внимание (и каждая, естественно, к себе) полу дурацкими выходками, мнимым интересом к его словам и откровенными нарядами. К слову сказать, парни тоже вперемешку с девушками вечно сопровождали Саске, только если он не был на миссиях. Ведь это колоссально повышало самооценку и заставляло завидовать нерадивых сверстников, которым повезло гораздо меньше. Находиться в обществе с Учихой стало привилегией. Да и вряд ли сам Саске станет подпускать к себе всякий сброд (как он выражался) что означало только одно – ты должен чего-то добиться, чтобы иметь честь быть принятым в его окружение. Или же изловчиться при помощи лести, угодливости, пошлых шуток и попивания саке. Выбирали второй вариант, как правило.

Подобные разделения на классы никого не радовали. Часто его и свиту можно было встретить гулящих по деревне под ночь, когда все спят или стараются заснуть, ругающихся нецензурной бранью на всю округу и, как было сказано выше, держащих бутыль в руке с остатками выпитого. Конечно, бутылка была не одна. Многие на эдакое разложение человеческой души смотрели с укором, покачивали в знак несогласия головами, но не препятствовали. Тсунаде же на многое закрывала глаза. Почему? Как ни странно, позволяя себе такое, Саске всегда и вовремя выполнял свои обязанности, с ответственностью подходя к работе и к той важной должности, которой добился впоследствии и которую занимал на данный момент – охранять покой и сон безмятежный жителей селения, скрытого в Листве. Да и в таких случаях юноша недовольно ворчал себе под нос, что уже нет той опасности, что все это уже – мелочи, если не шла речь о войнах между странами. Отчасти он был прав, так как организация Акацуки успешно капитулировала, и лишь немногие спасшиеся пытались скрыться и затаиться на неопределенное время. Как таковую угрозу они тоже не представляли деревне, и поэтому часто Саске просто отлавливал, как бездомных или бешеных псов, нукенинов. Да, он вернулся в деревню, и да, помог ему во многом этом бессменный любитель рамена Наруто, явно не подозревавший, что его любимый друг все же совершит задуманное – суд над старейшинами, в котором тот принимал роль судьи и палача. Хитро устроил Саске свою месть, убив каждого поодиночке и свалив вину на схваченного только что, в прошлом беглого, преступника.

Многие до сих пор подозревают, кто же был истинный убийца, но никаких фактов, указывающих на Учиху, не было, а посему благоразумно молчали, лишь изредка вспоминая и перешептываясь с соседями. Так вел разгульную и праздную жизнь Саске, которую не омрачали никакие тучи и заботы. Насчет интимной жизни обладателя Шарингана никто не знал, потому что девушек Конохи, несмотря на фамильярное поведение, Саске не трогал. Видимо, боясь огласки, то бишь родителей, лиц прекрасного и слабого пола. Зато, как поговаривают, в соседних деревнях он изрядно подпортил немалое количество смазливых и еще глупых девчушек, попадавшихся, как рыба на крючок, на мускулистое тело, стройную фигуру, красивое лицо, на высокий статус и…наверное, на красиво сказанные слова, учитывая прирожденную учиховскую немногословность и мрачность. Наруто же часто пропадал на заданиях, считая своим долгом расквитаться со всеми злодеями и одновременно заполучить сердце дорогой Сакуры, которой в свою очередь и ночью не удавалось заснуть – изматывала профессия.
А что же Сакура? - спросите вы. Время шло, а ситуация не изменилась – все реже девушка шептала свое «Саске-кун…» на людях и все чаще и чаще, запершись в комнате, сидя на полу, обвив руками колени, дрожа от слез. Но упрямство, несгибаемость и титаническая сила воли снова возрождали из пепла искру надежды, и снова Сакура, как и прежде, пыталась хоть как-то повлиять на такого же упертого Учиху.

Наруто, не теряя времени, твердо шел к поставленной цели, спотыкаясь, падая лицом в грязь, увязая в ней, вновь поднимаясь. И с каждым его шагом вперед заветная мечта отдалялась на такое же расстояние, делая шаг назад. Возможно поэтому он сблизился с Ли, став для того лучшим другом, видя нулевые результаты в любовном деле обоих, и то и дело соревнуясь, не зная куда деть неуемную энергию. И, глупо было бы умолчать, он все еще готовился стать новым Хокаге…

Новые знакомства

Голова моя машет ушами,
Как крыльями птица.
Ей на шее ноги
Маячить больше невмочь.
Черный человек,
Черный, черный,
Черный человек
На кровать ко мне садится,
Черный человек
Спать не дает мне всю ночь.

В очередной раз Учиха не спеша направлялся к своему дому, понурив голову и убрав в карманы руки, после извечных, ставших привычкой, потребностью и неотъемлемой частью его жизни гуляний, слегка пошатываясь из стороны в сторону. Ярко излучали свет звезды на ночном покрывале, что гораздо упрощало возвращение домой, хотя Саске на спор был готов с закрытыми глазами вернуться в особняк из любой точки деревни.
Подул ветерок, слегка растрепав шевелюру, отчего Саске инстинктивно провел рукой по волосам, поднимаясь медленно по ступенькам к входной двери. Скрипнул замок, и хозяин дома прошел вперед, на ходу снимая обувь и одежду. Безумно хотелось спать, хотелось расслабиться и просто завалиться на мягкую, спасительную в таких случаях, кровать. Нет, не болела голова, не тяжелели ноги, и мир не плыл перед глазами – просто жутко хотелось спать. А выспаться ему бы не помешало перед миссией. В какой-то момент дверь распахнулась, и в дом влетел легкий хулиганистый ветерок.
«Не закрыл дверь?» - пронеслась в голове мысль, и, цокнув языком, Саске подошел к двери и повернул ключ. Затем он вошел в свою комнату и мигом завалился спать, довольно просто упав на кровать. Не прошло и минуты, как Учиха уже видел сны, совершенно не подозревая, что дома он был уже не один…
Рано утром, выходя из дома, Саске приметил странную плюшевую игрушку, что лежала на полу, обреченно раскинув лапы.

«Это что, енот? – взяв вещь и повертев ее в руках, юноша нахмурился, недовольно хмыкнул и небрежно бросил ее в мусорное ведро. - Чего только не валяется…Хотя прислуге я строго-настрого приказывал следить за чистотой!» - капитан АНБУ сбежал по ступенькам, сделав вывод, что, как только служанки вернуться из отпуска, которого они выпрашивали уже сколько дней, он хорошенько разберется.
Днем, ближе к вечеру, Саске, скинув обувь на пороге, прошел по коридору и завернул на кухню. Задание было выполнено, и вечер был в его распоряжении. А сейчас ему нужно было срочно, быстро перекусив, идти по своим делам – Тсунаде что-то должна была сказать. Правда, и в собственном доме бывают мины – парень чуть не вляпался в лужу воды, разлитую по паркету. Вернее вляпался, но только носком.

Поминая всех на чем свет стоит, он увидел неподалеку таз и тут же с ним кастрюлю, будто кто-то пытался что-то достать из шкафа. Рядом со шкафом был поставлен стул, что подтверждало данную мысль. Ни в каких призраков и домовых Саске не верил, и поэтому напрягся. Тем более шиноби почувствовал, что кто-то наблюдает за ним со спины. «Какой-то самоубийца-мазохист решил претворить мечту в реальность? Что ж, я ему помогу», - Саске обернулся, готовясь нанести удар, как…оцепенел. На пороге кухни с невинными большими темными глазами стояла девочка лет двух с коротковатыми русыми волосами, сзади чуточку удлиненными, держа в ручонках ту самую игрушку, которую он самым несправедливым образом отправил в отбросы общества. Несколько минут оба смотрели друг на друга - темные глаза в такие же темные глазенки. Поняв, что ребенок может разглядывать его часами, и при этом ни разу не моргнув, Саске первым нарушил тишину. Уж кого-кого, а детей он никак не был готовь встретить в своем доме.
- Ты кто? И что здесь делаешь? – попытался более спокойным голосом произнести юноша. Как и следовало ожидать, девочка лишь склонила голову, уже смотря на него исподлобья, и ничего не ответила. Негостеприимный хозяин дома сделал вывод, что не так-то просто будет выведать ответ, видя, как та насупилась. Стеснял его немного и тот факт, помимо неожиданного визита, что у него не было еще опыта в общении с детьми. Да и желания особого не наблюдалось – как ни странно, но Саске так не приступил к выполнению второго пункта, хотя мог бы и со спокойной душой – к возрождению клана. Да и было ли дело ему до этого…
- Где твои родители? – сделав шаг вперед, спросилУчиха, на что девочка вздрогнула и приблизилась к двери. - Так, послушай, я не знаю, кто ты, но это мой дом, и мне некогда с тобою возиться. Поэтому мой тебе совет - уходи и возвращайся к себе.

«Должно быть, перепутала, заблудилась…Но как она проникла в мой дом? - размышляя, юноша заметил, что девочка вышла в коридор. - А говорят, с детьми тяжело. Слушается с первого раза».

Однако мысли быстро капитулировали, оборвались, когда он увидел, что его нежданная гостья ни с того ни с сего пулей метнулась на второй этаж. Секунду юноша стоял, не двигаясь, но в следующий же момент резво вбежал по витиеватой лестнице наверх вслед за девочкой. Реакция сдавала - оно и понятно, с вором было бы гораздо легче.
«Черт возьми, где она?»
Прочесав ванну с туалетом, Саске направился в спальню, можно сказать, вторую его обитель. Место было прекрасное для игры в прятки. Бесшумно ступая, Саске отдернул за край занавеску. Никого. Прошел через всю комнату, заглянул за дверь. Никого. Неожиданным порывом на него нахлынули те ощущения, которые он испытывал при этой игре когда-то в детстве: чувство испуга, волнующее ожидание, сгорающее любопытство. Сейчас мало что изменилось в жизни шиноби – только за обнаружение тебя могли убить…Тут Саске, приостановившись, резко приник к полу напротив кровати. Так и было – девочка схоронилась в надежде, что ее не найдут. Испуганными сейчас глазами она смотрела на своего оппонента, что придавало ей сходство с мелким пушным зверьком, загнанным в угол.
- А ну иди сюда, - полуприказным тоном проговорил шиноби, протягивая руку в щель между полом и кроватью. К его сожалению, девочка умудрилась забиться слишком глубоко, что не позволяло ее схватить.

«Ну и в глупом же я положении!» - Саске отпрянул, чуть смачно не ударившись о собственную кровать, что разозлило его еще больше. Подумав немного, он решил спуститься и принести что-нибудь сладкое для этого звереныша. Идея была выполнена, результата не было.

«Похоже, я и вправду путаю ребенка с домашним животным», - парень оценивающе посмотрел на тарелку странной смеси: ну не нашлось сладостей, ибо Учиха их не любил.
- Так, ты или выходишь, выползаешь отсюда, или… - Саске задумался - а что он мог сделать ребенку? Тем более, чужому.

«А потом ее милые родители будут орать на меня, смотрители чертовы…» - юноша подошел к кровати сбоку и одним движением поднял ее за край. Почуяв неладное, ребенок выскочил из-под кровати мимо разозленного Учихи.
- А ну стой! Кому говорят? – Саске потянулся за ребенком, делая шаг в сторону, к своему сожалению, забыв, что он держит кровать…Вернее, держал. С лестницы с громким топотом сбежала маленькая девочка, волоча за собою игрушку. Секунд пять спустя показался сам Саске с жутким оскалом боли, горящими глазами, хромая на одну ногу.
«Я убью эту мелочь…»
Как истинный ниндзя, он не крикнул, лишь изредка что-то нашептывал себе. Держась аккуратно за перила, он медленно спустился и остановился посередине коридора.
- Я не знаю, где ты, но, черт возьми, я сейчас выйду из этого дома и выключу чертов свет, и ты будешь сидеть здесь в этой чертовой темноте! – вулкан вот-вот был готов взорваться. Саске подобрал на всякий случай с замысловатой тумбы ключи и, брякнув ими, громко топая по паркету, подошел к входной двери. Некоторое время он постоял, подождал, но никто так и не вышел ему навстречу. Дверь с шумом захлопнулась.

«Мне нужно идти, а я ерундой занимаюсь. Посмотрим, посмотрим…Какой ребенок не боится темноты? Если только вымышленный. Я не собираюсь мириться с тем, что мне выходные кто-то испортит своей назойливостью. Или я вытурю эту мелкую бестию, или же…Она вытурит меня, и мне придется переезжать в новый дом из сгоревшего, затопленного или просто обрушившегося дома. Какой вариант разгрома моего имущества она выберет – уж не знаю… Дети – цветы жизни… растущие в лесу Смерти!» - с этими мыслями он пошел прочь, явно не зная, куда деть свою кипящую злость.