Маскарад

- Лола, вычистить ковры и высушить их до вечера. Кайла, постирать портьеры. Тиффани, протереть все портреты особняка от пыли! И кто-нибудь, смените цветы!
- Но госпожа…
Девушка в кремовом платье с короткими рукавами, опоясанном черным ремнем, положила руки на пояс и по-хозяйски вздернула нос вверх, так что пряди ее волос нежно-розового цвета колыхнулись и упали, рассыпавшись по плечам, спине и груди.
- Запустила особняк и смеешь мне теперь перечить?! – крикнула она на управляющую и, схватив ту за хвост светлых волос, толкнула к выходу.
Служанка вскрикнула.
- Лично нарежешь мне пять сотен алых роз, да только бутонных! – снова грянул властный голос. – Проверю лично!
Служанка зажала рот ладонью, поклонилась и тут же удалилась. Остальные заохали – все знали, что бутонные розы всегда росли в тени, а это в самом центре кустарников. Чтобы их срезать, нужно немало терпения и труда – после проделанной работы остается немало царапин, а некоторые ранят себя шипами посерьезней обычной царапины.
- Приведите дом в идеальный порядок или будете мыть его всю свою жизнь и внутри, и снаружи!
Хозяйка повернулась на каблуке и удалилась в библиотеку, громко хлопнув дверью. Спустя десять минут, служанки, специально выжидавшие время, начали перешептываться.
- Сущая бестия…
- Говорят, она устраивает бал, чтобы найти жениха…
- Да кто возьмет такую стерву в жены?
- И старуху к тому же.
- Сколько ей? Тридцать? Сорок?
- Поздновато спохватилась…
И так шептались сплетницы, пока одна из них, протиравшая ручки двери, ведущей в библиотеку, не зашипела:
- Т-ш-ш! Идет…
Двери вновь распахнулись. Сакура проследовала вдоль по коридору и, повернув за угол, начала подниматься по лестнице. Спустя некоторое время, служанки снова начали сплетничать, но в разговорах их не было ничего интересного, а хозяйка особняка тем временем направлялась в кабинет.
- Как же это надоело…
Девушка шумно опустилась в кресло и закрыла глаза, откинувшись на спинку. Не прошло и пяти минут, как в дверь постучали и, не дождавшись разрешения, вошли.
- Неужели и ты, Изабелла, не можешь оставить меня в покое?! – рыкнула Сакура.
Ей не нужно было и глаз открывать, чтобы понять, что единственной, кому разрешалось входить к ней в любое время без стука или разрешения, была ее гувернантка.
- Вы все беситесь, мисс Харуно, а стоило бы злиться не на меня, а на бестолковых девиц, которые только и делают, что сплетничают все время… - проворчала женщина.
Изабелла Карлтон была гувернанткой этой строптивицы Сакуры. Женщина всегда носила только длинные и закрытые платья, хотя сама Сакура позволяла себе влезть в штаны и оседлать любимую кобылу мужским седлом. Женщина была воспитана в лучших английских традициях, а потому носила только лишь пышные прически из собранных на макушке волос. Женщина имела в своем арсенале две самые главные особенности: носить в кармане складок платья блокнот, куда она записывала все дела своей госпожи, чтобы та ненароком не забыла что-нибудь, и способность отрезвлять головушку этой взбалмошной девицы.
- Вам уж почти тридцать…
- Двадцать девять! – перебила Сакура, но женщина все продолжала, будто не замечая.
- …лет, лапочка, а ведете вы себя по-прежнему – как ребенок.
Сакура вздохнула.
- Ты права. Прости меня, - извинилась она за свой тон. – А что до ребячества – так буду в своем доме делать, что захочу. Ты же прекрасно знаешь, что в обществе я смогу верно себя подать, если это нужно.
Женщина едва улыбнулась.
- Знаю…
Сакура улыбнулась в ответ, и на щеках ее выступили ямочки. Завидев их, пожилая гувернантка опустила взгляд – улыбка этой девочки, которую она растила с самых пеленок, будто родная мать, всегда напоминала ей отца девушки. Около тридцати лет назад ходили слухи, будто юный господин Харуно, которому едва стукнуло двадцать пять, закрутил роман с няней одной знакомой семьи. Вскоре, у него родилась дочь, и в качестве гувернантки и няни появилась эта женщина. Она растила Сакуру с самих пеленок, так что Сакура очень плохо помнила родную мать, которая умерла от неизвестной болезни. Девочка росла, господин Харуно нашел другую жену, а англичанка с характерным акцентом воспитывала девочку. Многие считали, что именно Изабелла Карлтон была той няней, другие же говорили, что она должна была стать женой молодого господина. Ведь происходила женщина из благородных кровей. Но никто не знал правды, кроме теперь уже одной лишь миссис Карлтон, потому как «молодой господин» уже около десяти лет назад скончался. Так и осталась Изабелла Карлтон верной спутницей Сакуры, помогая юной леди справляться с трудностями, одной из которых было ее замужество.
- Кто ответил на приглашение? – вдруг спросила Сакура, поднимаясь из кресла и наливая в бокал немного красного вина.
- Еще нет полудня. Слишком рано для распития «дурмана», особенно вам, - заметила женщина.
Она называла «дурманом» вредное – спиртное, «искажающие реальность вещества», а также табак, хотя сама его курила, причем не раз и не два в день.
Сакура молча сделала глоток и взглянула на гувернантку в ожидании ответа на свой вопрос.
Миссис Карлтон вздохнула.
- Прибудут все, кроме господина Ли – он слег с воспалением легких…
- Слава Богу! – воскликнула хозяйка.
Англичанка наградила ее укоряющим взглядом.
- Еще, если вам интересно, с семьей Хьюга прибудет молодой человек – племянник господина Хиаши.
Сакура прищурилась.
- А-а… Побочная ветвь, - произнесла она и поставила бокал на кабинет.
- Очень красивый молодой человек, весьма сдержан, и поражающие манеры.
- Изабелл, ключевое слово – «побочная», - повторила девушка и направилась к выходу.
- Вас могила исправит, лапочка, - сказала гувернантка, улыбнувшись собственной парадоксальности. – Так и старой девой…
- Не смей так говорить! – крикнула Сакура в ответ. – Даже думать об этом не смей, старая ты ведьма! Я красива, умна и очаровательна! Сегодня я найду себе мужа, и черта-с два, если хоть один кавалер уйдет из этого дома без попытки мне понравится! Да, это они буду стараться мне понравится – я всегда само совершенство. Ну а сегодня буду в разы лучше!
Строптивица вышла из комнаты, с грохотом распахнув двери, так что те еще долго гремели, болтаясь на петлях. А пожилая англичанка так и осталась в кабинете.



На радость сплетницам-служанкам вечер наступил как-то слишком быстро. Гости начали прибывать еще засветло. Всех их встречали весьма радушно, но не сама хозяйка, а всего лишь слуги. Сакура была у себя в покоях – вокруг нее кружились две девицы, одевая ее в платье. Красного цвета шелк ниспадал от самых плеч до пят. На ткани подола были вставки черного шелка и велюра. Талия была обернула в корсет будто стебель цветка – тонкая и грациозная. Неналичие рукавов компенсировалась открытыми покатыми плечами и нескромных размеров грудью (до рамок приличного, разумеется). Длинные розовые волосы были собраны на макушке, а ключиw еле касались завитые пряди, несобранные в прическу. Конструкция из волос была украшена шпильками с цветами и каменьями. Рубиновые серьги и ожерелье, короткие черные перчатки и веер.
По окончанию девушки поспешили удалиться. Сакура взглянула на свое отражение. Девушка пару раз повернулась вокруг своей оси, затем оглядела прическу, проведя ладонью по декоративным маленьким розочкам. В последний раз она окинула себя своим истинным оценивающим взглядом, после чего вздернула носик, так что серьги заблестели в тусклом свете, и надела на свое хрупкое, будто фарфор, личико маску величия. Сакура оглядела себя свысока оценивающим взглядом и сдержанно улыбнулась, настолько, что даже ямочки не появились на щеках. Но в ту же секунду величественная хозяйка вдруг улыбнулась себе, показывая ровные белоснежные зубки, а на щеках вновь заиграли ямочки. Она такая разная: жестокая – со слугами, надменно-властная – с гостями и по-детски милая лишь наедине с зеркалом.
Дверь в комнату распахнулась, и вошла миссис Карлтон. В правой руке она держала длинный мундштук, а в левой – папиросу, выкуренную, но еще чуть заметно дымящуюся.
- Пора, госпожа… - произнесла женщина, потушив подобие сигареты в пепельнице. Сакура усмехнулась и гордо подняла голову, вновь вздернув носик вверх.
Небыстрым незаметно осторожным шагом она вышла из будуара и направилась вдоль по коридору к огромной лестнице, что вела к большой зале. Но девушка не спешила спускаться – она прошла чуть дальше и начала спускаться по другой, боковой лестнице. Сакура оказалась в комнате слуг, откуда вело несколько дверей – в спальни, на кухню и в большую дворцовую, где в данный момент ее гости ели, пили, танцевали и веселились. Сакура подошла к двери и толкнула ее. С другой стороны дверь скрывалась за портьерами, что свисали с карнизов ближайшего окна. К тому же, дверь была обита такими же дубовыми панелями, что и все стены залы, а потому она полностью исчезала из поля зрения.
Хозяйка появилась на вечере весьма внезапно, но и достаточно незаметно. Она подходила к гостям т, сдержанно улыбаясь, приветствовала каждого, узнавая о его последних новостях.
- О, госпожа Ханадзава… Выглядите прекрасно как никогда! – Комплименты были со вторым дном, которое мало кто разглядывал под мутной водой лести.
Вежливые улыбки и кивки.
- Господин Джоннас… Будто помолодели! – Мужчина галантно поклонился и восторженно улыбнулся. – Как поживает ваша жена? Я слышала, она на сносях…
Вопрос о беременной жене спустил уже немолодого господина с небес.
- Все хорошо, спасибо…
Сакура усмехнулась. И так по очереди, добираясь до своих жертв, что играли в этом спектакле главные роли.
- Конечно… Это произведение архитектурного искусства у меня в саду. Пойдемте, пока окончательно не стемнело… - пригласила девушка одну даму.
Сакура уже собиралась выйти на улицу и скрыться в зелени деревьев и кустов, как вдруг перед ней предстал молодой человек: запыхавшийся от спешки, с растрёпанными волосами, съехавшим галстуком, туповатым выражением лица и безумной улыбкой.
- О, мисс Харуно… - Юноша поклонился и поцеловал руку девушки, касаясь губами черного бархата. – Мое почтение. Для меня было честью получить ваше приглашение, я…
- Скажите, как обстоит дело заграницей? – вдруг перебила Сакура внезапно неожиданным вопросом и, не дождавшись ответа от застигнутого врасплох Наруто, продолжила: - Как ваше обучение, господин Удзумаки?
Парень запнулся.
- Все хорошо… Я… Я учусь, да! – воскликнул он, улыбаясь.
- Я слышала, в Европе применяют новую методику изучения гуманитарных наук. Вы…
Она не стала продолжать – растерянное и глупое выражение лица молодого человека рассказало обо всем. Сакура, улыбнувшись, хихикнула, прикрыв лицо веером, а после шепотом добавила, чуть склонившись:
- Нужно будет познакомить вас с моей управляющей. Может, вы с ней найдете тему для разговора, кроме как ваш с ней общий цвет волос…
Парень стиснул зубы и слегка склонил голову, а Сакура тем временем удалилась в сад. «Наруто Удзумаки. Весьма мил, весел и молод, но мозги у него, наверное, размером с грецкий орех. И женщин еще обвиняют в остроте ума. Это мужчин следовало бы обвинять в их глупости».
Вечер все шел, а гости все прибывали. Харуно вернулась внутрь особняка, когда стало совсем темно для прогулок, хотя она бывало задерживалась на улице до поздней ночи, при свете фонаря читая что-нибудь, или наблюдая за погодой. Так было в детстве и юношестве, пока ее родители были живы, но теперь – у маленькой Сакуры совсем нет времени, чтобы просто «качать свои ветви на ветру», наслаждаясь жизнью. В дверях поместья Сакура опять встретила своего почетного гостя, но на этот раз это был красавчик со взглядом охотника. Впрочем, так оно ведь и было…
- Госпожа Харуно, - произнес юноша, на вид лет двадцати. – Как и всегда – прекрасней чем вчера…
Шатен коснулся губами руки девушки, при этом как-то по-хищному оскалившись.
- Господин Инудзука… Как вы вовремя, - произнесла Сакура, обмахиваясь веером. – Я как раз заскучала…
- На самом деле я прибыл минут десять назад – проконтролировал, как распрягли моих лошадей и сразу сюда. Ваши глупые служанки не могли объяснить, куда вы пошли.
- Да, сегодня они кажутся мне глупей, чем когда-либо.
Юноша улыбнулся и смущенно переступил с ноги на ногу.
- Вы так обворожительны, мисс Харуно. Не позволите ли… Э… Простите? – изумленно произнес парень, прервав сам себя, когда хозяйка поместья начала его… обнюхивать. – Сакура, что вы…
- От вас… Собакой пахнет?! – громко удивилась девушка, оградившись веером и поднося к носу маленький пузырек с маслом лаванды.
Юноша смутился.
- Прошу меня простить, - начал Киба. – У меня… Я… Я просто… - начал заикаться тот. – Я только что с охоты.
Сакура взглянула на своего собеседника с неподдельным удивлением и интересом, а спустя минуту громко и звонко рассмеялась, так что все, кто была в зале, обернулись. Привлеченная к сложившейся ситуации своим собственным любопытством одна из служанок, позабыв об осторожности, разбила бокал, но даже звон хрусталя не остановил смех хозяйки. Вскоре гости снова вернулись к своим разговором, быть может, обсуждая уже совсем недавнее поведение молодой госпожи, но Сакуре это было неважно.
- Охота?! Правда?! – спросила девушка, продолжая смеяться. – Вы, верно, шутите?!
Юноша отрицательно покачал головой, пребывая в замешательстве и сгорая от стыда.
«С этим как-то слишком жестоко…»
- Охота… - уже тише, но все так же смеясь, произнесла Сакура вперемешку с некоторым разочарованием, но и сладостью от еще одного триумфа. – Всего лишь охота… Кто бы мог подумать…
Смех ее скрылся в толпе, а юноша, бросив короткий взгляд в сторону, куда только что ушла девушка, резко выдохнул, так что получилось некий негромкий рык, и поспешил скрыться от любопытных взглядов. Это было крахом для него, но вот Cакура ликовала.
«Да-а… Думаю, принца тут точно не сыскать, хотя те двое были весьма симпатичными, но…»
Девушка вдруг остановилась, и даже мысли ее прервались от того, что она увидела. Взгляд ее упал на ангельски прекрасного юношу с некоторыми женственными чертами лица. Он был так юн, что Сакура на секунду устыдилась своих помыслов. Молодой человек пил вино, а рядом, что странно, никого не было, хотя почти все девушки бывшие неподалеку смотрели лишь на него и перешептывались между собой.
«Как эти курицы-наседки, которые без моих указаний не могут привести в порядок особняк…»
- Ох, простите меня, я не… - Сакура хотела было продолжить извиняться, как вдруг подняла взгляд и замолчала, одарив того, в кого она только что врезалась, чуть не испортив его камзол вином, чарующей сдержанной улыбкой.
Перед девушкой стоял высокий шатен с длинными волосами, собранными сзади в хвост и подвязанными сзади бледно-голубой лентой. Глаза его были бледно-серыми, будто пустыми.
- Госпожа Харуно… - В поклоне учтиво, но с чувством поцеловал тыл ладони. – Прошу прощения.
- Ничего, я сама – это все моя невнимательность. Прошу вас извинить меня, - оправдалась Сакура и чуть склонила голову.
- Позвольте представиться – Хьюга Нейджи. – Юноша с таким достоинством назвал свою фамилию, что девушку чуть не стошнило.
На вид парню было лет двадцать пять. Сакура сразу же оценила его манеры, речь и прочие мелочи, на что обращают внимание в высшем обществе. А еще девушка вспомнила о его статусе, что далеко не на последнем месте.
- А, конечно… - произнесла девушка. – Я наслышана.
- Правда? – сдержанно удивился тот.
- Весьма.
- А вы… Значит, ищите жениха, - начал парень осторожно. – Надеюсь…
- Не спешите надеяться, мой дорогой, - перебила хозяйка вечера. – А наслышана я о том, что вы отстаиваете свои права относительно главенства обеих ветвей семьи. Слышала, вам неплохо это удается. Что ж… Похвально, но вы ведь не думаете, что если вы будете иметь те или иные права и положения, то все ваше прошлое исчезнет? Кровь, знаете ли, печатью не исправить.
Девушка улыбнулась, а молодой человек, достойно глядя ей прямо в глаза, внимательно слушал.
- Вы красивы, умны и целеустремлены, но вы ведь не решили, что кто-то из побочной ветви сможет стать моим мужем?
И она снова рассмеялась. Это и вправду приносило девушке некое веселье, ну а ее жертвам – унижения и стыд.
Юноша покинул ее общество сразу же, молча поклонившись, и тут-то Cакура отчетливо почувствовала, что за ней наблюдает чей-то весьма внимательный взгляд. Причем Сакура была уверена – это был именно тот, ради кого она и устроила ведь этот маскарад. Маскарад, на котором она срывала с каждого «женишка» маску, будто раздевая его чувство собственного достоинства. Но девушка не видела этого Избранного, а в голове будто звучал голос: «Я здесь… Взгляни же на меня!»
Вдруг у входа послышался визгливый женский смех, отчего относительно молодую хозяйку передернуло. Будто шлюхи… Каково было ее изумление, когда Сакура увидела в дверях разукрашенных путан. Девицы были настолько откровенно одеты, что глаза лезли на лоб даже у женщин, а в самом центре толпы развратных девушек – седой мужчина с длинными колючими волосами. В одной руке у него была бутылка весьма дорогого бренди, а другой он держал талию одной из девиц.
«Шлюхи в моем доме?!» - яростно подумала девушка и направилась к выходу, но ее опередили.
Блюстители порядка поспешили вывести девушек, а гость, как видно, не был против. Мужчина извлек из внутреннего кармана своего камзола сначала один из атрибутов женского нижнего белья, а после и приглашение, подал и то и другое одному из хранителей порядка, когда тот попытался вывести «колючего» из залы. Мужчины удалились, а новоприбывший гость огляделся.
Решив, что он явно ищет ее, Сакура поспешила ретироваться на безопасное расстояние. Она затерялась в толпе, передвигаясь в сторону лестницы, как вдруг спиной наткнулась на кого-то.
- Прошу прощения, - извинилась она с кем-то одновременно и подняла взгляд.
Перед ней стоял тот юноша, чей светлый образ так крепко засел в ее памяти. Теперь-то Сакура его разглядела. Недлинные, будто шелковые, черные волосы, взъерошенные на затылке, что придавало прическе некий шарм, иссиня-черные бездонные глаза светились каким-то неестественно счастливым блеском от ее – Сакуры – общества. Высокие скулы, улыбка, полная обаяния. Белоснежная рубашка с черной атласной лентой вместо галстука выглядывала из-под ворота черного камзола; черные брюки и туфли в тон; от кармана жилета тянулась золотая цепочка. На манжете – вышивка золотой нитью, которую Сакура едва успела разглядеть.
Девушка улыбнулась молодому человеку и поклонилась. На вид ему было лет семнадцать-восемнадцать, и девушка невольно вспомнила себя в этом же возрасте, а ведь это было тринадцать лет назад. Ее сватали за сорока пятилетнего дважды вдовца, и она была категорически против свадьбы, высказывая свое мнение без стеснения, наперекор отцовской воле.
«Да, это уж точно… Он не пригласит меня даже на танец, что уж мечтать о венце. Вокруг него и так вьются девицы. Что ж… Раз так, то и его маску мы тоже сорвем».
- Скрываетесь от кого-то? – прошептал он, склонившись.
Сакура улыбнулась сдержанной улыбкой, не показывая своих ямочек, и раскрыла веер.
- Что-то вроде этого, - тоже шепотом ответила она.
Юноша вдруг выпрямился и едва заметно склонил голову набок.
- Тогда я вас «прикрою».
- «Прикрою»? – удивилась Сакура.
- Положитесь на меня.
Молодой человек поклонился и прошел вперед, закрывая девушку своей широкой спиной. Харуно улыбнулась и поспешила скрыться.
«Ну, что за очаровательное ребячество?!» - подумала она, как вдруг услышала свое имя.
- Мисс Ха-ару-уно-о-о-о! – протянул раскатистый бас.
Девушка выпрямилась, снова состроила надменное лицо и повернулась на зов – все равно не убежать.
- Господин Джирайя… - произнесла она учтиво и вежливо склонила голову. – Как я рада видеть вас в полном… здравии.
Перед Сакурой стоял тот «колючий» мужчина.
- Мне уже показалось, что вы меня избегаете, - произнес тот и раскатисто рассмеялся.
- Что вы, - все так же учтиво отвечала Сакура. – Всего-навсего возник вопрос о вечернем меню.
Сакура вновь раскрыла веер и начала обмахиваться им – от мужчины невероятно сильно пахло алкоголем.
- Вот как, - заключил собеседник, рассмеявшись. – Восхитительный вечер. Я рад, что вы-таки выбрались из своего поместья и посетили летний особняк. Слышал, поступок не без причины, а иначе вы бы не покинули любимой семейной библиотеки – зная, как вы любите читать…
Сакура прикрыла лицо веером и негромко и скупо рассмеялась.
- Вы, безусловно, правы, - ответила она. – Я в поисках мужа, иначе, боюсь, у меня не останется наследника…
- Что ж, я знал, что женщинам вашего возраста не хватает именно этого, - ответил гость, надменно и самодовольно улыбнувшись. «Этот старый идиот до мозга костей помешан на сексе». – А ведь тут нужен опыт, и я…
В который раз за вечер Сакура перебила собеседника смехом.
- Вы на себя намекаете? – спросила она, продолжая, откровенно говоря, хохотать. – Смею вас огорчить, но опыт в наше время в данной области уже да-авно не редкость. Даже едва достигнув совершеннолетия, некоторые юнцы могут похвастаться знаниями о женщинах, кои вы копили всю свою жизнь.
Сакура улыбнулась и наклонилась, чтобы добавить.
- К тому же, вы стары, а у меня в планах, скажем… «Молодая партия». – Сакура наигранно сочувственно взглянула на своего собеседника. – Ваш век закончился… Теперь ваш удел – удовлетворять шлюх…
Мужчина сию секунду закипел.
- Что вы… - начал тот.
- Тише, тише… - перебила Сакура все тем же шепотом. – Вы же не хотите, чтобы все остатки вашего благородства исчезли в моих глазах…
Неподалеку от хозяйки появилась страха. Мужчина, тяжело дыша от гнева, зашагал в сторону выхода, грубо задевая всех стоящих на его пути.
- С дороги! – донеслась до Сакуры его последняя фраза, и мужчина исчез из ее поля зрения.
Девушка расслабленно выдохнула – не хватало ей еще и скандала. Она и так насолила сегодня достаточно… Но гневное выражение лица этого старика того стоило. Сакура улыбнулась.
«Я как кошка, играющая с мышками. Жаль, что все они так быстро попались в мышеловку…»
Девушка уже решила было, что достойные кавалеры кончились, но вдруг перестала скучать. Неподалеку, окруженный дамами стоял юноша. Высокий бледнолицый брюнет, всем улыбающийся какой-то пустой улыбкой. Миловидное лицо, опрятный вид, осанка и манеры. Принц да и только… Коня не хватает.
Сакура хитро прищурилась и подошла ближе.
- Добрый вечер, - произнесла она, вежливо склонив голову.
Юноша в поклоне поцеловал руку хозяйки, девушки же замолчали.
- Мисс Харуно, - произнес он учтиво. – Безумно рад был получить от вас приглашение на столь организованный и прекрасный вечер. Все бесподобно – как и все ваши дела и начинания. Вы столь очаровательны – будто самый прекрасный цветок из всех остальных, чуть менее прекрасных в этом букете. Весь свет свечей меркнет перед вашей красотой.
Хозяйка наигранно засмущалась.
- Что вы, Сай! Уверена, что не настолько прекрасно все то, что сделали со мной служанки, как вы говорите…
- Право, вы к себе необъективны, - вторил юноша. – Ни одна женщина еще не смогла очаровать меня одним своим присутствием…
Сакура улыбнулась и опустила взгляд.
- Весьма вам признательна, - ответила девушка и подумала: «Черт побери! Не глуп, честен и убедителен!»
- У вас восхитительный дом, - продолжал Акаши.
- Вы ведь и трети не видели, - сказала Сакура и сама же пожалела об этом.
- Почту за честь, если вы устроите мне экскурсию, - предложил юноша и вновь улыбнулся «пустышкой».
- Всенепременно, - ответила девушка и жестом пригласила последовать за ней.
Сакура не думала, что обзор дома займет так много времени – виной всему стали картины.
- Какая восхитительная у вас коллекция семейных портретов, - заметил юноша. – Должно быть, художник поистине гениален. Какие точные и подчеркивающие мазки, а палитра просто восхитительна! Простите мне мое поведение, но ваша семейная галерея восхитительна!
Они как раз остановились напротив одного из портретов. Сакура подняла взгляд к «лицу» картины. Из-под густых бровей на нее смотрели суровые холодные глаза. Внутри девушка поежилась, но Сай увидел на ее лице лишь усмешку.
- Это…
- Вернемся к гостям, - перебила хозяйка. – Вскоре новая партия блюд Нужны мои распоряжения.
- Безусловно. Позволите… - Юноша спустился на пару ступеней вниз и подал девушке руку.
- Это что… Краска?! – удивленно воскликнула Харуно, одернув руку.
- Я – художник, - пояснил Акаши. – Вполне нормально, когда на моих ладонях краска…
Сай вынул из нагрудного кармана платок и вытер ладони.
- Я живу живописью. Краска на моих манжетах, все равно что это колье на вас.
Сакура искренне, но все так же сдержанно улыбнулась.
- Как вы красиво сказали! – И рассмеялась.
«Вот ведь выскочка! Ну ничего! И у идеальных мужчин есть недостатки. Нужно просто потянуть за правильную ниточку, и тогда строчка разойдется по шву».
По пути в залу Сакура вдруг поняла: парень не завел разговора о главном событии этого вечера – женитьбе. Что бы это значило? Его неинтерес к ее персоне? Может, выжидание действий с ее стороны? Как бы не так! В любом случае, это несколько насторожила девушку.
Как Сакура и предположила – с ее появлением служанки засуетились. Никто не смел подойти, поэтому девушка сама вошла в боковую комнату. Раздав указания, молодая хозяйка поспешила вернуться к гостям.
- Мисс… - послышалось за ее спиной.
Это была старуха Карлтон. Сакура фыркнула.
- Чего, Изабелла? – спросила она.
Женщина осторожно сошла со ступеней лестницы и остановилась рядом с воспитанницей.
- Что же вы делаете, лапочка? – удивилась она. – Не бывает идеальных людей. Так недолго и всех поклонников растерять.
Хозяйка снова фыркнула.
- Все они не стоят и выеденного яйца, Изабель! Вот каждый и получил свою единицу, - ответила она. – Я сама решу, что мне делать, а раз никого не останется – так умру старой девой.
Ответ поразил женщину. Сакура направилась к двери, а в памяти гувернантки всплыло самое далекое из воспоминаний.

- Это единица, лапочка! – воскликнула женщина лет тридцати пяти с пышной прической и положила на стол прямо перед ученицей лист с жирно выведенной буквой S*. – «He laik dencing». Кто же так пишет?! А ваше «flauver» вместо «flower»! Невыносимо, лапочка! Невыносимо!..
Стул с грохотом опрокинулся на пол. Послышался звук разрываемой бумаги. Совсем юная хозяйка пятнадцати лет рвала контрольную работу по английскому языку на глазах у преподавательницы. Десятки мелких клочков бумаги посыпались вниз – на пол, на стол.
- Единица?! Невыносимо?! – крикнула девушка. – Вот и не выноси! Я – наследница семьи Харуно – Сакура Харуно! И я выучу этот никому ненужный язык, чего бы мне это не стоило! И сдам на пять! На пять и не меньше, слышала, глупая ты курица?! Собственной рукой ты поставишь мне «Превосходно» с двумя… Нет, с тремя плюсами! Выучу, слышала?!

Миссис Карлтон улыбнулась.
- Кстати, Изабель… - вдруг обратилась Сакура, не успев скрыться за дверью. - У одного из гостей… Такой милый молодой человек с темными волосами. У него на манжете вышит веер…
- А… Господин Учиха, мисс, - ответила женщина. – Совсем недалеко располагается летний особняк Удзумаки. Они с юным господином хорошие друзья. Видимо, юный Учиха гостил у друга, вот они и прибыли вместе.
- Учиха… - повторил Сакура.
- Да, лапочка. Он сын господина Фугаку Учиха. Помнится, я была гувернанткой у их старшего сына. А этого юноши тогда и в помине не было. Ему сейчас всего семнадцать – совсем ребенок…
Сакура беззвучно усмехнулась. «Так значит, вот где ты работала раньше…»
________________________________
* S – sad (неуд).

Ничего не ответив, девушка лишь опустила задумчивый взгляд, а после улыбнулась. Харуно вышла из комнаты в залу и сразу отыскала взглядом Акаши.
«Что же в нем неисправного? Какой же изъян?» - вернулась она к своим размышлениям, не спеша направляясь к своей «добыче».
- Кхм-кхм… - демонстративно покашляла Сакура, подойдя к своему кавалеру.
Юноша, сидевший на диване, плотно сомкнув колени, вдруг поднялся и расправил камзол.
- Я уже думал, что не дождусь вас, - произнес он. – Вы такая непредсказуемая…
Сакура улыбнулась, показав свои ямочки. Из-за бледности его лица было не разобрать, но девушка была уверена – юноша покраснел от умиления. «Еще бы! После моей фирменной улыбки еще никто не оставался равнодушным, хотя он и таковым и не был… Сначала подсластим, а после дадим корицы».
Вдруг заиграла мелодичная музыка, и Сакура улыбнулась так, будто победа уже была у нее в кармане. Но ведь она так и не нашла его слабое место… Просто так прощаться с ним у Харуно не было никакого желания. Нужно было оскорбить, унизить, заставить краснеть от стыда еще долгое время после! Таким должно быть ее «до свидания»!
- Вы не осчастливите меня вновь, подарив танец? – спросил юноша и, заложив руку за пояс, поклонился.
Сакур улыбнулась и подала руку. Они прошли почти в центр зала (в то время все те, кто начал танцевать, замерли), парень подвел партнершу к себе так, чтобы видеть ее лицо, положил руку на ее талию, и начался танец.
Вальс. Боже, как невинен этот танец! Будто ребенок сделал первые шаги. Он как светлое весеннее утро, когда тебя будит капель и щебет птиц за окном. Это словно роса – неопороченная ничем! Это словно рождение – новая чистая доверчивая жизнь.
Вальс никогда не был ее танцем – Сакура его ненавидела. Плавные движения, нежность в каждом взгляде, робкая рука на талии, полуулыбки сквозь пелену стеснения. Это и есть чувства?! Не-ет… Чувства – это страсть, непреодолимое желание получить, это злость и обида за то, что они – эти чувства – наступили сейчас, а не ранее. Грубость, власть, стоны! Это настоящие чувства! Этого желает каждая женщина! Это то, что заставляет желать мужчину!
Но нет… Смущенные взгляды, боязнь несоответствия и стыд за положенную на талию руку. Мерзость!
- Вы неплохо ведете, - лестно заметила девушка – на самом деле, она танцевала и с более искусными танцорами. Но ведь не этим задевать его самолюбие.
- Спасибо. Помимо картин я люблю еще и музыку и танцы, - ответил брюнет, когда они почти закончили третий круг.
- А что на счет женщин?
Парень пропустил поворот. «Вот оно!»
- Какие у вас, однако, вопросы… - сказал он и улыбнулась.
- Вы не хотите на него отвечать? – спросила Сакура, повернув голову боком.
- Вас интересует, были ли у меня женщины? – переспросил парень. – Довольно неожиданно услышать такой вопрос от потенциальной невесты…
- Это вы у меня потенциальный жених, - поправила девушка.
Юноша вновь улыбнулся, но как и в другие разы улыбка его не изменила ровным счетом ничего.
- Разумеется, как и у любого нормального мужчины у меня были женщины, - ответил Сай, продолжая вести. – Врать вам бесполезно – вы все равно доберетесь до правды.
- Тогда, может, ответите – как долго вы можете дарить женщине усладу?
Парень остановился.
- Мисс Харуно, при всем моем уважении к вам…
- Таким образом, я делаю два вывода: вы и впрямь говорите мне правду и… Вы к тому же неполноценный «Марс».
Юноша вновь улыбнулся, и на этот раз Сакура разглядела отчетливый румянец, который выдавал стыд. Сай молчал.
- Вы ничего не скажите в свое оправдание? – спросила Сакура.
- Я уже сказал. «Врать вам бесполезно»…
«Победа!»
Юноша выпрямился, поклонился и поспешил скрыться с глаз проницательной хозяйки. «Его даже жаль немного…» - подумала Сакура, как вдруг увидела в толпе миссис Карлтон. Женщина одарила ученицу не поощряющим взглядом и покачала головой. Сакура лишь улыбнулась гувернантке на зло. «Что ж, Акаши… Это три балла. Экзамен не сдан».
Было уже около полуночи. Сакура уже хотела сослаться на усталость и подняться к себе в будуар, как вдруг взгляд ее остановился на том, кто выступал перед ней в качестве красной тряпки. Заиграла музыка – небыстрая, но такая, что Сакура ждала весь вечер. Страсть, желание и примесь похоти заиграли внутри, когда юноша улыбнулся ей и одарил дразнящим взглядом. Сакура стояла неподалеку от лестницы, а брюнет начал медленно приближаться к ней.
Юноша подошел совсем близко. С полминуты они молчали, глядя лишь друг другу в глаза, а после молодой человек учтиво склонил голову и протянул правую ладонь, причем тыльной стороной вверх. На указательном пальце был перстень – белое золото и красный камень, который отражал черный цвет ее перчаток – Сакура положила свою ладонь поверх, и юноша ловко перехватил ее в запястье, притянув при этом молодую хозяйку.
Рука парня легла на талию девушки, но по-иному, не как при вальсе – по-хозяйски, твердо и решительно, будто показывая этим, что более никто не сможет себе такого позволить. Притянув девушку так близко, что лица их встретились дыханиями, парень улыбнулся. Не усмехнулся хищным оскалом, как он делал это совсем недавно, а именно улыбнулся – чисто, юно, по-детски мило. В этом они с Сакурой были похожи – ее ямочки на щеках придавали ей ребяческий вид. Сакура набрала побольше воздуха, так что грудь ее приподнялась и прижалась к его груди, а юноша только сильней прижимал девушку к себе. Парень выпрямил спину, и начался танец. Немного резковатые движения, местами даже грубые, уверенный и ничем не стесненный взгляд прямо в глубину ее зеленых глаз. Он ловил даже самые мимолетные проявления ее аромата, а Сакура улыбалась, когда его нос чуть касался кожи ее шеи, а дыхание колыхало пряди волос.
Этого она ждала весь вечер. Его она искала не только сегодня, но и всю жизнь. Девушка как дикая кошка вцепилась в юношу, словно в свою добычу. Сакура боялась, что этот ангел растворится из ее объятий также неожиданно, как и появился на этом вечере. Он вел прекрасно… Восхитительно! Так, как не вел ни один ее партнер – уверенно, но вместе с тем профессионально. Он улыбался лишь тогда, когда это нужно было (хотя девушка и желала видеть его улыбку постоянно), он смотрел в ее глаза, когда это следовало делать, он чуть размыкал губы, и девушка, пусть и через достаточно громкую музыку, слышала, в каком нетерпении пребывал его язык. Он хотел ее поцеловать, прижать к себе, а после оттолкнуть, бросить на кровать и завладеть! От блаженных мыслей девушка чуть прикрыла глаза и вдруг услышала негромкую усмешку:
- Вас довольно легко приручить…
Сакура не возмутилась и даже не съязвила в ответ. Она хотела, что он приручил ее.
- Когда тигрица чувствует власть, она хочет, чтобы ее приручили…
Юноша улыбнулся. «У него явно не было опыта с женщиной. Я не о тех молодых служанках и юных дочерей феодалов, а об опытной женщине, которую нужно в первую очередь – удивить.
- Тогда, может, покажите мне свою… клетку? – прошептал он еще тише.
Сакура улыбнулась.
- Безусловно.
К превеликому удивлению, девушка даже не заметила, что это тоже был вальс. Музыка настолько отличалась, что Сакура даже не считала про себя до трех. Но ведь дело далеко не в музыке… все равно чувства могут изменить все вокруг.



Они вдвоем шли по коридорам, осматривая картины. Юноша шел рядом с Сакурой и внимательно слушал девушку.
- А это мой прадед… Каков был мужчина, но, к сожалению, проигрывался в карты при любом удобном случае…
«И зачем я все это рассказываю?!»
А молодому Учиха, как видно, было далеко не скучно.
- А это… - Они остановились у портрета, где некогда остановился Сай.
С полотна глядел все тот же мужчина с проседью и угрюмым взглядом.
- Ваш отец, ее так ли… - закончил мысль слушатель. – Мой отец много рассказывал о дружбе с вашим, но, как выяснилось, поссорились они из-за сущей ерунды – не поделили женщину.
Сакура усмехнулась. Она знала, что отец никогда не любил мать, но она была великолепна в постели. Он ведь сам об этом рассказывал, когда выпивал.
- Я ненавижу этого человека, - казала Сакура, усмехнувшись.
- Позвольте узнать, почему?
- Он хотел выдать меня замуж за того, кто был старше меня почти втрое, - объяснила она.
Брюнет усмехнулся.
- Если ты был очарован этим человеком с первой минуты, то неважно, в качестве кого он вам годиться: хоть отец, хоть дед.
«Да мальчишка мне откровенно льстит…»
- Я не из тех, кто льстит, - продолжал Саске, будто услышав мысли Сакуры. – Потому что, когда ты очарован, то правда сама слетает с языка…
Девушка, шурша юбками, приблизилась, а парень приблизился в ответ и поцеловал хозяйку. Юноша целовал ее, зарываясь пальцами в волосы, тем самым разрушая прическу, отчего пряди падали на плечи и грудь девушки. Сакура же хваталась то за ворот его камзола, то за ворот рубашки, небрежно снимая ткань, при этом притягивая брюнета все ближе. Наконец, Сакура, на секунду освободив свои мысли от дурмана, потянула партнера к спальне. Он прижимал ее к стене, не переставая целовать ее плечи и шею. Она коротко, но громко стонала от удовольствия, но недостаточно громко для того, чтобы их услышали. Когда молодые люди, наконец, достигли спальни, Сакура оторвалась от его юных, но опытных губ, и захлопнула дверь, после повернув ключ в скважине.
Девушка толкнула парня на кровать, снимая корсет, перед этим избавившись от верхней части платья. Зажужжала шнуровка, и атрибут туалета оказался на полу. Вновь зашуршали ее юбки. Сакура скинула верхний подол, и тот тяжелым шелком упал на ковер. Затем громкий визгом молнии отстегнула все остальное, что также проследовало на пол. Оставшись в одном нижнем белье, девушка начала раздевать партнера, который уже заскучал, лежа на кровати (да уж, снимать платье – дело небыстрое). Парень снял галстук и жилет и начал расстегивать рубашку. Харуно разорвала ее, так что пуговицы разлетелись по всей комнате. Она сидела сверху, а он целовал девушку, касаясь ее кожи в разных местах – Саске то проводил ладонью по ее стройным лодыжкам, то вверх по животу, обводя контуры ее идеальной фигуры, то спускал на талию, просто прижимая ближе к себе. В каждом его касании чувствовался жар и желание. Дыхание у обоих сбилось, и девушка начала глубоко, но редко дышать. Саске, наконец, избавился от рубашки, после чело вновь приблизился к лицу девушки и поцеловал, положив ладонь на румяные щеки. Он прижимал голову Сакуры плотней к себе, слегка сдавливал скулы, настойчиво облизывая ее губы своими, пытаясь сказать, что желает большего. Наконец, парень избавился и от ненужного нижнего белья, а Сакура приступила к брюкам.
- Почему ты делаешь это? – «Вот идиотка! В такой момент узнавать его намерения!». – Я ведь почти вдвое старше тебя, да и сказочной красотой не могу похвастаться…
Девушка услышала смех. Подняв взгляд, она не успела ничего сказать – Саске поцеловал ее.
- Разве не это зовется любовью? – спросил он, отрываясь от ее губ. – Чувство, что вспыхивает, чтобы разогреть давно остывшие сердца… вы очаровали меня, Сакура… Вы очаровали всех на этом вечере, но все не сделали того, что сделал я… Они не очаровали вас.
Снова теплые губы касались шеи, плеч и груди. Девушка вновь сладостно простонала.
- Любовью и зовется то чувство, которому нет объяснения. По сути, Любви не существует, просто эту мимолетную эйфорию мы привыкли как-то называть… Но знаете… - Юноша вновь поднялся к шее, а после и к лицу сакуры. – Я люблю вас…
Наверное, никто так не старался для женщины, как он. Сакура было словно во сне. Отдаваясь любимой женщине на все сто процентов, пытаясь дать ей все, чего возжелает ее тело. Дать то незабываемое чувство, которое заставляет желать этого вновь. Это и есть один из критериев, по которому женщина судит – мужчина ли перед ней? Да. Саске будто бы существовал только для нее. Юноша будто забыл обо всем, и даже о себе. Он будто был запрограммирован, но программа порождалась его чувствами – его необъятными чувствами к ней. Его Любовью…



Саске проснулся поздно – около девяти утра. Сакуры рядом не было, но и из ванной не слышалось никаких признаков ее присутствия. Юноша около десяти минут просто лежал, закинув руки за голову и глядя в потолок, вспоминая прошедшую ночь. Он улыбался, прикрывал глаза, чтобы лучше вспомнить все детали самых изысканных моментов. И с каждым разом он желал сделать это вновь… Вновь и вновь…
Наконец, не выдержав так долго, юноша поднялся с постели и отправился в ванную комнату. Там и вправду никого не было, но это огорчило его лишь на сотую долю. Парень быстро искупался и вернулся в спальню. Сакуры все еще не было. Оглядевшись, Саске увидел на кресле мужскую одежду. Не его, потому что она была испорчена, но для него. Подойдя ближе, юноша увидел маленький конверт сверху стопки. Раскрыв его, он прочел оставленную записку, а после лишь вновь улыбнулся своей очаровательной мальчишеской улыбкой.

«Браво! Экзамен сдан – твердая четверка. Браво, маэстро…».