Твоей вины никто не отменял. Главы 1, 2

Глава 1
В одиночестве каждый видит в себе то, что он есть на самом деле. (Артур Шопенгауэр)

Лёгкий ветерок теребил длинные, шелковистые розовые волосы куноичи, встречающей очередной рассвет у открытого окна. Задумчивый взгляд изумрудных глаз был устремлён далеко за границу облаков, позолоченных волшебным сиянием восходящего солнца и ещё только начинающих свой долгий, извилистый путь по лазурному весеннему небу. Правда, дымок, вырывающийся из лёгких самой же девушки, немного мешал полностью насладиться красотой открывающегося пейзажа, затуманивая обзор. Впрочем, в то же время, он придавал картине некую пикантность, поддёргивая едва заметной дымкой острые углы крыш, размывая в глазах розововолосой очертания зданий, что делало причудливую картину природы, словно, прорисованной искусной рукой художника.
Трудно описать мысли, которые сейчас теснились в голове куноичи. В последнее время её часто одолевала ностальгия, заставляя раз за разом возвращаться в беззаботный уголок давно ушедшего детства. Поступление в академию, новая команда, первая миссия, дружба, первая любовь… Раньше всё это виделось сквозь призму детской непосредственности, сейчас, же, было затуманено страхом перед предстоящей войной, о которой было объявлено уже около полугода тому назад, но которая пока, видимо, не торопилась начинаться. Впрочем, никто уже не сомневался, что рано или поздно она обязательно развяжется, неся собой хаос и огромные разрушения, причиняя боль и страдания. Но, как известно, людей больше всего пугает неясное ожидание, нежели даже самая кровопролитная и ужасающая война, именно поэтому и шиноби, и просто мирные жители жили в постоянном страхе перед неизбежным, растеряв надежду предотвратить войну, они желали скорейшего её начала. Это то и заставляло куноичи раз за разом возвращаться к счастливым воспоминаниям, просто, чтобы черпать оттуда силы для такого пугающего и утомительного ожидания. Впрочем, и в настоящем у Сакуры всё было более, чем благополучно. Любимая работа в госпитале, которая, правда, отнимает огромное количество времени и немного ограничивает девушку в возможностях отправляться на миссии, но, в целом, позволяет помогать людям, а значит идти по тому пути ниндзя, который Харуно для себя избрала, друзья, на которых можно положиться в любой ситуации, любящие родители, которые, правда, сильно негодовали, когда дочь решила начать самостоятельную жизнь и перебралась жить отдельно. Впрочем, если Сакура что-то решила, то переубедить её – задача не из лёгких, поэтому сейчас девушка сидела на подоконнике собственной квартиры, не взирая ни на какие запреты родителей. Хотя, сделано это скорее было не из упрямства, которым природа девушку явно не обделила, а из беспокойства об этих самых родителях, которые всё ещё не воспринимали профессию дочери всерьёз, и, конечно, совершенно не были готовы к её постоянным вызовам в больницу посреди ночи или отлучкам на миссии на несколько дней, а, бывало, и недель. Конечно, эти отлучки имели место быть всегда, но когда дочь всё время находилась под присмотром наставника, воспринимались родителями не столь остро, как сейчас, когда на пороге войны Сакура в одиночку могла исчезнуть на несколько недель, без объяснений и причин. Впрочем, в любом случае, сейчас у куноичи была собственная жилплощадь, хоть и отвоёванная с большим трудом, где она и проводила время в промежутках между работой, которой в преддверии этой чёртовой войны появилось огромное количество. В последнее время встречи с друзьями стали для розововолосой редкостью, и даже не из-за недостатка свободного времени, а из-за её собственного нежелания. Куноичи намеренно отвела себе некоторое время на раздумья, которые всё чаще тревожили её уже не на шутку расшатанные нервы. Нет, она не боялась войны, как таковой, и думала, в сущности, не о ней. Возможно, мысли, поселившиеся в её голове, были невероятно эгоистичны, но Сакура не боялась войны, не боялась разрушений, которые несла она за собой, скорее, Харуно боялась потерять близких. Она боялась за Наруто, который и стал главной причиной и целью этой войны, она боялась за наставницу, которая тоже находилась под ударом, как Пятая Хокаге, она боялась за друзей, за напарников, жизнь которых тоже могла подвергнуться опасности. Но больше всего, хоть розововолосая до последнего противилась этой привязанности, ей, всё же, пришлось признаться хотя бы себе, она боялась за Саске, хоть он и будет по другую сторону баррикад. Она боялась за него, но знала, что должна будет убить его, если представиться такая возможность, и, знала, что убьёт… Да, он всё ещё занимал огромное пространство в израненном сердце юной куноичи, но теперь она предпочитала скрывать это за каменной маской, которая давила на эти чувства и делала всё, чтобы вытолкнуть из сердца последние воспоминания о предателе…
Глава 2
Политические карты раскрашиваются кровью. (Акрам Муртазаев)

Черноволосый парень, с виду, лет 20 с наслаждением потянулся, разминая затёкшие во сне конечности, поднялся с постели, застеленной приятно скользящим по телу атласом, и направился в сторону душа. Закончив с водными процедурами, которые заняли, от силы, 10 минут, он появился уже полностью собранным и сосредоточенным.
Иссиня-чёрные волосы, которые после сна выглядели слегка растрёпанными, сейчас были влажными и уложенными в незамысловатую причёску, которая, впрочем, не особо отличалась от своего «сонного» прототипа, лицо парня имело глубоко аристократические черты и, казалось, было выточено из мрамора. Чёрные омуты глаз смотрели буквально насквозь, имея доступ в самые сокровенные глубины человеческой души, правда, сказать, что в них отражалось какое-то участие, значит - соврать, обладатель этих глаз мог с лёгкостью читать людей, как раскрытые книги, но, если и делал это, то только в сугубо эгоистических целях. Одет парень был в чёрные мешковатые штаны, перевязанные фиолетовым поясом, и чёрную безрукавку с вышитой на спине эмблемой некогда величайшего клана Конохи, открывающую накаченные руки, перевязанные у запястий белоснежными бинтами, а за пояс была заткнута внушительных размеров кусонаги. В таком виде молодого человека можно было принять за обычного шиноби, отличающего, разве что, своей безоговорочной, бросающейся в глаза красотой, если бы не отсутствие протектора, символизирующего принадлежность ниндзя к определённой стране. Отсутствие этого самого протектора могло означать только одно - этот необычайной красоты молодой человек - нукенин. Но, в данном случае, не просто нукенин, а преступник S класса, член преступной организации Акацуке – Учиха Саске. Парень был уже широко известен в рядах, ещё только собирающихся, войск Альянса не только, как последний выживший Учиха, коим после появления на «сцене» Учиха Мадара, он перестал являться, а, скорее, как человек, которому в свои 17 почти удалось победить джинчурике восьмихвостого, брата Райкаге, как человек, которому удалось убить Орочимару и Данзо – нового Хокаге Конохи. Всем этим он внушал страх даже союзникам, но, в то же время, уважение даже врагам.
В данный момент Саске быстрым шагом направлялся в зал для совещаний, где, в связи с подготовкой к войне, проводил последние несколько месяцев огромное количество времени, просто, затем, чтобы побольше узнать о планах Мадары на счёт Конохи. Последний месяц на повестке дня стоял вопрос о численности армии. Дело в том, что узнав о предстоящей войне, сотни шиноби оставляли родные деревни и отправлялись на поиски Акацуке, чтобы примкнуть к организации. Такие никудышные шиноби вызывали на губах Саске непроизвольную ухмылку, он удивлялся их трусости, просто, потому, что никогда сам её не ощущал.
Но, вернёмся к главному, сегодня члены Акацуке должны были побывать на особенном собрании, где предстояло решить, какая из Скрытых Деревень примет на себя первый удар Четвёртой Великой Войны Шиноби, которая обещала быть особенно жестокой.
Когда носитель шарингана вошёл в зал для переговоров, все члены организации были уже в сборе.
- Присаживайся, Саске-кун, опаздываешь, - мягко упрекнул Лидер, вопреки обыкновению присутствующий на собрании. Впрочем, Мадара решил пренебречь долгими приветствиями и перешёл сразу к делу.
- Кисаме и Зецу, вы берёте с собой по десять отрядов, и завтра утром выдвигаетесь в Деревню скрытую в тумане. Мне абсолютно не важно, что вы будете делать, как, сколько жизней для этого потребуется, но не больше, чем через неделю головной убор Мидзукаге должен лежать на моём столе! Надеюсь, приказания ясны… - властный тон, которым был высказан этот приказ, не терпел возражений и заставлял непроизвольно содрогнуться внутренней силе, скрытой в этом человеке.
- Мы должны убить Четвёртую Мидзукаге или доставить её живой? - уточнил Кисаме.
- Мне кажется, я объяснил довольно доходчиво… Мне нужно все лишь, чтобы Киригакуре была разрушена, а что будет с Мидзукаге, меня мало волнует, - Лидер Акацуке был явно не в духе, и даже не пытался это скрыть.
- Хм… Думаю моей Самехада очень понравится вкус её чакры… - Мадара не дал ему закончить, обещающий быть долгим, монолог и на этот раз обратился к своему потомку.
- Что касается тебя, Саске, то ты вместе с Хеби и двадцатью отрядами шиноби и отправляешься в Деревню скрытую в скалах… - на этот раз Мадаре не дал договорить сам Саске, нагло прервав своего праотца.
-Хм… А кто тебе сказал, что я собираюсь вообще что-то делать… Мне нет интереса участвовать в этой войне, я хочу только отомстить за клан, а значит уничтожить Коноху… До всех остальных Деревень мне нет дела, - после этих слов на его лице заиграла какая-то злорадная, но в то же время горькая ухмылка.
- Я полагаю, что убеждать тебя не имеет смысла, - но парень снова не дал Лидеру договорить, встал с места и вышел из помещения.
"Что ж, я почему-то так и думал, пытаться его переубедить бесполезно" - размышлял старший Учиха в слух… Но вдруг, как будто, вспомнил, что находится в комнате не один.
- Не смотря на это недоразумение, вы всё же исполните мой приказ…
Произнеся последний на сегодня приказ, Лидер организации использовал своё джуцу перемещения и растворился в воздухе, предоставив время на раздумья своим подчинённым.