Бремя жизни. Глава 1: «Встреча».

− Хм, всё-таки пришли, — полусухие губы растянулись в наглой ухмылке, а пальцы завязали канат вокруг накачанного торса.
Закрытые глаза распахнулись, и в темноте помещения выделился кроваво-красный Шаринган.
− Ну что ж, я готов к воссоединению со старыми друзьями.
Хмуро алыми глазами покосился на маленькую неяркую свечу, что стояла на прикроватной деревянной тумбочке, смиренно освещая его мрачную обитель. И хрупкое пламя задрожало от одного лишь взгляда шиноби, в котором течет кровь сильнейшего в мире клана Учиха.

******

− Какаши-сэнсэй, как вы себя чувствуете? — дверь палаты госпиталя Конохи открылась, и в комнату зашла девушка с зелеными, как чистый изумруд, глазами и розовыми, как цветы японской дикой вишни, волосами.
Копирующий ниндзя Хатаке Какаши, как всегда читающий книгу, поднял на нее глаза, в которых отразилась радушная улыбка, что скрывалась под маской.
− Нормально.
− Я рада, — она тепло улыбнулась и, сделав несколько шагов в сторону тумбочки, поставила на нее прекрасную белую лилию.
− Ну как там? — спросил Какаши, закрыв книжку и внимательно посмотрев на вдруг погрустневшее лицо Харуно.
Она хорошо понимала смысл его вопроса: вернули ли они своего друга, Учиху Саске? Печальные зеленые, как летние листья, глаза уставились на прозрачную, чистую воду хрустальной вазы.

Так больно, когда ты встречаешь лучшего друга и единственного любимого после долгих двух лет разлуки, а он отплачивает тебе грубостью, безразличием и презрением. Вот так, без колебаний, без зазрений совести хочет убить, хочет уничтожить связывающие узы. Направляет в тебя оружие с решимостью. Наруто замер, когда Саске, вынув меч из ножен, молниеносно направил лезвие прямо в его спину. Но Сай, тот, которого они считали предателем и посланником Данзо, одного из старейшин Конохи, член «Корня АНБУ», быстро среагировав, остановил атаку Учихи Саске. Почему? Почему он хочет убить своих лучших друзей? Может, он хочет так донести до них правду. Правду о том, что он истинный мститель. Месть — это его жизнь. Убить, уничтожить ненавистного брата Учиху Итачи, к которому питает ненависть и презрение. Отказался от нормальной жизни, бросил селение, друзей, — и всё это ради мести. Он двигается вперед, несмотря на свое одиночество, на свою боль, и неважно, какая тьма его поглотит, он должен осуществить свою основную цель. Он выживал во тьме, тренировался и становился сильным, заточив все чувства за непробиваемыми стенами каменного замка своего сердца. Но может ли случиться такое, что в мощной стене осталась маленькая щель, сквозь которую брезжит яркий солнечный свет, нарушая мрачный покой крепости его души? Так или иначе, Учиха Саске пытался убить лучшего друга и ту, которая всегда любила только его, всегда ждала и хранила надежду на то, что он однажды вернется к своим друзьям в родную деревню.

Оба с болью в глазах смотрели на медленно исчезающего в языках красного пламени друга, которого по-прежнему считали настоящим, но который так упрямо хотел стать бывшим. Ушел, оставив в сердцах друзей печаль.

− Ясно, — для Какаши одного лишь грустного взгляда своей ученицы было достаточно, чтобы понять: задание по возвращению Учихи Саске провалилось.
− Но... — обладательница розовых волос быстро прогнала свою грусть и, искренне улыбнувшись, посмотрела на своего учителя. — Ведь в нас живет вера. Я знаю и верю в то, что команда № 7 снова будет вместе.
− Да, ты права, — он тоже в ответ улыбнулся, подбадривая самого себя и ее в придачу, после повернул голову и посмотрел на огненно-красное небо, которое виднелось сквозь приоткрытые окна.
Сакура аккуратно опустила цветок в воду и, восхищенная красотой лилии, улыбнулась и поставила вазу поближе к белой стене, чтобы случайно не столкнуть.
Почувствовав неприятное жжение, невольно нахмурилась и, прикрыв пальцами плечевую мышцу левой руки, искоса посмотрела на красные полоски, которые отчетливо выделялись на белой коже. Вдруг сердце пропустило один сильный удар, будто в него жестоко направили железный молот. Обладательница изумрудных глаз, ошарашено вытаращив глаза, вцепилась ногтями в дерево маленькой тумбочки, в то время как другая рука, находящаяся на груди, крепко сжимала красную кофту, когда сердце быстро и больно пропускало удары, будто хотело измучить ее, убить, медленно пробивая себе свободу из хрупкого тела. Через пару секунд воздух почему-то отказался поступать в легкие, и дышать становилось катастрофически тяжело.
Услышав странный звук, Хатаке Какаши повернул голову и увидел бледное лицо своей ученицы, которая, схватившись за горло, задыхалась от нехватки воздуха.
− Сакура, что с тобой?
− Н-нет... Ни... — боль начала распространяться по всему телу...
Будто в тебя без остановки безжалостно бросают тысячи кунаев, пронзая каждый миллиметр твоего тела, отчего ты, не выдержав, издаешь полный адской боли крик. И боль была настолько сильной, что в судорогах девушка рухнула на пол, смахнув с тумбочки вазу, которая, разлетевшись на множество осколков, заглушила сорвавшийся с дрожащих губ хриплый стон. Вода растеклась по полу, а цветок, израненный осколками некогда своего хрустального убежища, остался лежать рядом с Сакурой.
Какаши, испугавшись, быстро откинул белое одеяло, спрыгнул с кровати и, присев на корточки возле потерявшей сознание девушки, приподнял ее голову. Стал трясти и звать ее по имени до тех пор, пока из уголка ее бледных губ не покатилась длинная дорожка алой крови.

− Я хочу, чтобы все были счастливы... Наруто... Саске...

Над маленькой лавкой большими черными буквами вывеска гласила: «Ичираку рамен».
На круглом стуле для клиентов сидел парень с золотистыми, как яркое солнце, волосами и голубыми, как чистое небо, глазами, жадно прикованными к тарелке самого лучшего во всём мире блюда, которое выглядело настолько аппетитным, что у него уже слюнки текли. Узумаки Наруто, проворно взяв в руку палочки и пожелав себе приятного аппетита, принялся за свое любимое блюдо. Почти опустошив миску, он начал допивать бульон, оставленный раменом, но внезапно остановился: внутри кольнуло необъяснимо откуда взявшееся чувство тревоги. Быстро с шумом поставил пустую тарелку обратно на стол, резко повернул голову, и прохладный ночной ветер, ворвавшись в лавку, взлохматил его волосы и раскачал деревянную вывеску.
Хозяин лавки, одетый в специальный для поваров белый халат, удивившись внезапно поменявшейся атмосфере вокруг вечно веселого парня, который в эту минуту стал серьезным как никогда, подозрительно приподнял одну бровь.
− Что-то не так, Наруто?
− Нет, ничего, просто...
Наруто напрягся, всматриваясь куда-то вдаль.
«Что это за ощущение?»
Тяжело выдохнув и не желая думать о чём-то плохом, Узумаки широко улыбнулся и посмотрел на владельца.
− Добавки, пожалуйста...

Одетые в черные легкие сандалии ступни остановились в середине длинного коридора. Тело без ведома своего хозяина сделало полуоборот, а темные, всепоглощающие ониксы напряженно уставились в темноту, в то время как пальцы еще сильнее сжали рукоять Кусанаги.
− Хм... — нахмурил брови, и прохладный ветер прошелся по коридору в тщетной попытке задуть непослушное яркое пламя горящих факелов.

******

− Эх, — измотанное тело тяжело приземлилось на скамейку, стоявшую в тени густой листвы цветущей сакуры.
Губы расплылись в блаженной улыбке, которой нечеловечески острые клыки придавали пугающий, хищный оскал, а фиолетовые глаза уставились на присевшего рядом темноволосого напарника.
− Ну и какие у нас следующие действия? — спросил мечник, взмахнув своим большим широким мечом, грубо воткнув его в землю и поставив локоть на рукоять.
− Нужно забрать Карин и Дзюго из других убежищ, — ответил Саске, откинув голову назад и посмотрев на блестящие бриллианты звезд, ковром застилающие темное небо.
Гуляющие по вечернему парку жители, большинством из которых были молодые девушки, украдкой оборачивались на брюнета, который своей строгой красотой, словно магнитом, приковывал к себе восхищенные взгляды.
− Мда... Саске, — устало откинувшись на спинку скамейки, Суйгецу заметил, как одна девушка толкнула в бок свою подругу и начала ей навязчиво что-то нашептывать, а та лишь тщетно пыталась отстраниться от нее, смущенно поглядывая на темноволосого парня, который хмурился и делал вид, что не замечает этого праздного девичьего воркования.
В конце концов девушка не выдержала и резким тоном прервала назойливую речь подруги. Сделав глубокий вдох, поправив длинные золотистые волосы и синее кимоно, решительно зашагала в сторону юношей.
Прохладный ночной ветер, прошедший по округе, срывал нежно-розовые лепесточки сакуры, разнося их в разные стороны и наполняя мир необыкновенным ароматом ее цветов. Суйгецу жадно вдохнул запах, не переставая восхищаться красотой дикой вишни.
− Так приятно пахнет... Сакура.
Учиха устремил свои черные, как тьма, глаза на маленький лепесток, который плавно упал в ладонь. Эта хрупкая частица цветка сакуры и запах напоминают ее... снова. Ведь месяц назад, в тот самый день после встречи с Наруто и с ней, вечером, когда он направлялся в свои покои после очередной тяжелой тренировки, внезапно непонятное чувство охватило его сердце, и в ту же минуту почему-то он вспомнил именно ее.
Но лепесток, что подарил ему столь нежное прикосновение, недолго наслаждаясь холодным теплом его руки, с новым дуновением ветра легко поднялся в воздух, присоединившись к танцу своих братьев.
Тем временем девушка приближалась к ним, всматриваясь в Саске, который, уставившись в одну точку, казалось, о чём-то задумался. Переведя взгляд на Суйгецу, она наткнулась на насмешливую улыбку, обнажающую острые клыки. Мечник подмигнул ей, и она, смутившись, отвела взгляд. Былая решительность стремительно растаяла, уступив место неуверенности... неуверенности в своих действиях. В голове застрял только один вопрос: «А если он нагрубит?»
Обладатель черных, как вороново крыло, волос расслабился, оперевшись на подлокотник скамейки. Вдруг сбоку выросла тень, заслонившая свет уличного фонаря.
− Э-это... Ну... — подошедшая девушка, нервно сглотнув, прижала руки к груди, чувствуя, как сердце отчаянно стучит в грудной клетке, и робко подняла на него глаза.
И он медленно повернул голову, словно змей, которого не вовремя потревожили, и теперь ничего доброго ждать не оставалось беспечному болвану, что нарушил его покой. Окатив приставучую гусеницу холодным презрением, он сбросил ее с последней веточки розовых мечтаний о взаимной симпатии прямо на землю реальности — жестокой реальности, упрямо твердившей о нелепости затеи.
− Убирайся!
Короткий и безжалостный ответ острой иглой пронзил ее молодое, влюбленное сердце, которое успело за пять минут отдать ему свои светлые чувства, и она, не выдержав такого напора боли, дала волю горьким слезам. Громко разрыдавшись и закрыв лицо ладонями, она развернулась и побежала к подруге, которая мигом стала успокаивать ее, поглаживая по спине, иногда со злобой в глазах смотря на брюнета, который и не подумал уделить внимание сей трагедии, причиной которой являлся.
А вот его напарник, наблюдавший за этим спектаклем, неодобрительно покачал головой.
− Саске, это так жестоко. Только посмотри... — указал пальцем на всё еще ревущую девушку. — Она плачет. И тебе даже не жалко?
Ничего не ответив на это замечание, юноша встал и, повесив меч за спину, повернулся к Суйгецу.
− Уже стемнело, пойдем, найдем гостиницу, — не дождавшись ответа, Саске развернулся и зашагал вперед по ночным улицам городка.
Ходзуки, безнадежно выдохнув, встал и, закинув за спину меч, быстро догнал напарника.
− Саске, ты неисправим, — парень, недовольно надувшись, закинул руки за голову.
Но вдруг остановился, случайно наткнувшись взглядом на девушку небывалой красоты, которая, как и Саске, притягивала к себе взгляды противоположного пола.
− П-подожди, Саске, — он не был уверен, что его почему-то дрогнувший голос достигнет напарника, но, тем не менее, обладатель ониксовых глаз остановился и искоса посмотрел на своего товарища. − М-м-м... Кто это?
Учиха, не понимая, куда с таким интересом уставился Суйгецу, обернулся, проследил за его взглядом и заметил стоявшую в нескольких шагах от них под сакурой девушку, которую он хорошо знает и помнит.
К коротким розовым прядям, небрежно растрепавшимся от легкого ветерка, слева была прикреплена заколка-цветок с пятью красными лепестками, которые необыкновенно шли своей хозяйке и ее наряду — нежно-сиреневому кимоно с розовым поясом вокруг тонкой талии, завязанным в большой бант.
− Сакура?
Молодая особа от неожиданности вздрогнула, узнав этот бархатный голос, резко повернула голову и увидела человека, которого она меньше всего ожидала увидеть.
− Саске-кун?
Снова подул сильный ветер, жестоко срывая нежно-розовые лепесточки дерева, что, словно подданные, закружились вокруг стоящей девушки, цвет глаз и волос которой олицетворял сакуру. Зеленоглазая, подняв руку, убрала розовые локоны, которые по воле ветра так и норовили закрыть лицо, нежно щекоча щеки и губы.
Мечник заинтересованно наблюдал за ними, переводя изучающий взгляд то на Саске, то на розоволосую особу, которая привлекла его своей красотой и безмятежностью. Только хотел узнать имя этой загадочной богини и спросить, откуда они знают друг друга, как вдруг...
− Привет, Саске-кун, давно не виделись, — длинными пальцами поправив пряди, она вернулась к любованию за падающими лепестками прекрасного дерева.
Суйгецу так и остался стоять с открытым ртом, не произнеся ни единого слова. Через несколько секунд придя в себя, он искоса посмотрел на Учиху, который почему-то выглядел недовольным.
Безмятежность бывшей напарницы немного удивила его, можно сказать, несколько разозлила. Ее голос такой спокойный, как маленький ручеек, который, тихо журча и никому не мешая, течет, продолжая дарить окружающему миру жизнь.
Что это с ней? Она произнесла последнюю фразу так, будто они пересекались каждый день, будто он не ниндзя-отступник и не тот, кто месяц назад в старом убежище Орочимару пытался убить своего лучшего друга и ее. Да он был уверен: встреть она его, так накинется со словами: «Саске-кун, пожалуйста, вернись к своим друзьям... в деревню». А сейчас она увидела его, и ничего? Только «Привет» и всё?
− Хм, а Наруто не с тобой? — без особого интереса спросил он, нарушив вдруг возникшую среди толпы людей тишину.
− Нет, я одна, — всё еще не сводя глаз с дерева, спокойно ответила она.
Наконец в их воссоединение вступил Суйгецу, которого уже утомил этот нескладный разговор. Ожидание, с одной стороны, усыпляло, а с другой — заставляло неистово желать интересной развязки сложившейся ситуации. И в то же время его мучило любопытство: кто же эта загадочная Сакура? Он слегка кашлянул. Может быть и не слегка, но этого звука было достаточно, чтобы парень и девушка, даже некоторые прохожие обратили на него внимание.
Ходзуки, хищно улыбнувшись, сделал несколько шагов в сторону девушки, встал лицом к лицу с ней, затем повернул голову и посмотрел на напарника.
− Может, ты познакомишь меня с этой очаровательной незнакомкой?
Харуно отвела глаза от мечника и посмотрела на Саске, который также перевел взгляд на нее и заметил в зеленых изумрудах мимолетную боль, что не ускользнула от его внимания. Не выдержав подозрительного взгляда бывшего напарника, Сакура вновь посмотрела на незнакомого ей человека.
− Ну так что, Саске? — было видно, что нетерпение со стороны новоиспеченного напарника достигло отметки максимума.
− Я Сакура... — мечник повернулся к ней, и она, нежно улыбнувшись, протянула для рукопожатия свою тонкую кисть. — Харуно Сакура!
Восхищаясь сиянием ее улыбки, парень, просто не удержавшись, взял ее вытянутую руку, почувствовав, как она слега вздрогнула от его прикосновения, и вместо рукопожатия поцеловал тыльную сторону ладони, словно рыцарь, целующий руку покорившей его сердце дамы.
− Такое же имя, как у дерева дикой вишни. Рад знакомству, меня зовут Суйгецу. Ходзуки Суйгецу, напарник и спутник Саске.
И почему-то доселе незнакомое чувство кольнуло сердце Учихи, и руки сами по себе сжались в угрожающие кулаки. Но ярость утихла, когда Суйгецу отстранился от девушки и отпустил ее руку.
− Простите, просто не удержался перед вашей красотой.
− Я красивая, вы так считаете? — она вдруг погрустнела, заставляя Учиху снова подозрительно посмотреть на нее.
Зеленоглазая, немного взъерошив свои прекрасные волосы, вновь обратила взгляд к сакуре.
− Да, — утвердительно кивнул он, и она, посмотрев на него, снова нежно улыбнулась, чуть склонив голову набок.
− Спасибо!
− Суйгецу, идем! — услышали они оба голос, который разрезал воцарившуюся в вечерней темноте тишину.
Парень и девушка обратили на него внимание, и тот, напоследок подарив бывшей напарнице короткий взгляд своих всепоглощающих бездонных глаз, развернулся и только сделал шаг вперед, как его остановил голос Ходзуки:
− Эй, ты куда так спешишь? А как же эта принцесса и... — не успел он закончить свое предложение, как обладатель Шарингана, не обращая на его слова никакого внимания, продолжил свой путь и скрылся в толпе во мраке ночи.
Суйгецу, обиженно надувшись и устало вздохнув, повернулся к девушке.
− Он просто безнадежен. И как меня угораздило связаться именно с ним?!
«Саске-кун...» — Харуно, грустно опустив брови, уставилась в темноту, туда, где минутой назад скрылся человек, память о котором она до сих пор хранит в своем сердце, что рано или поздно перестанет биться.

******

Тонкие девичьи пальцы сжимали ручку дорожной сумки, в то время как глаза то смотрели под ноги, то обращались к небу, наблюдая за танцующими в воздухе лепесточками, летящими в неведомые края.
− Значит, ты и Саске состояли в одной команде, пока он не стал ниндзя-отступником? — розоволосая особа лишь коротко кивнула, медленно шагая возле новоиспеченного друга, который то и дело надувал губы, закинув руки за голову и этим своим поведением напоминая своей спутнице парня, который был так же дорог ей, как и Учиха.
Наблюдая за выражением лица своего спутника, Сакура задавалась множеством вопросов, которые не хотелось оставлять без ответа. Кто он? Кем был до их встречи? Ведь она же ничего о нём не знает. Лишь имя и всё, больше ничего. Откуда он? Как познакомился с Саске? Так или иначе, они знают друг друга очень хорошо. Он напарник и спутник Учихи. Если честно, то даже немного обидно. Саске взял себе напарника. Конечно, он веселый и добрый, но неужели он забыл про свою команду: про Наруто, про Какаши и про нее? Неужели он никогда не считал их своими друзьями? Друг? Знакомо ли ему это слово? Были ли они с Наруто ему семьей? Ведь он хотел убить их месяц назад в убежище Орочимару.
Оторвавшись от созерцания вечерней улицы, Ходзуки посмотрел на свою спутницу, и сейчас он снова видел в ее глазах печаль. Он уже не раз удивлялся, когда атмосфера успевала меняться вокруг этой на вид замкнутой девушки. После того, как Учиха ушел, бросив его с этой милой особой, он подумал, что нельзя оставлять девушку одну посреди неизвестного города, к тому же ночью. И потому он предложил ей пойти с ним вслед за Учихой. Конечно, вначале она в упор отказывалась. Не хотела кому-то мешать, доставлять неприятности. Ведь она хорошо знает характер Учихи. Учитывая то, в каких отношениях они находятся в данный момент. Но в конце концов, к удивлению Ходзуки, она согласилась. Но поразило его не быстрое согласие девушки, а внезапно поменявшийся свет в ее глазах. Очередная волна боли затмевала их блеск. Может, именно поэтому иногда она казалась ему одиноким цветком, посаженным в сухую почву в позабытом матерью-природой месте, что постепенно погибал на холодном ветру. Совсем один.
Рассказывая историю команды номер семь, наряду с Саске Харуно постоянно упоминала имя незнакомого для Суйгецу парня — Наруто. Вспоминая своих товарищей, Харуно мужественно пыталась сдержать печаль, которую Ходзуки не мог не заметить в маленьких блестящих капельках слез, что застывали в ее глазах и не смели покинуть их.
Ходзуки остановился, и девушка, подняв голову, вопросительно уставилась на него. Он, ничего не сказав, рукой приподнял ткань, которая прикрывала вход какого-то заведения.
− Заходи!
− Зачем, а разве мы не...
− Саске? Он здесь.
− А откуда ты знаешь? — спросила Харуно, послушно заходя внутрь.
− А ты прислушайся, — хмыкнул Ходзуки, войдя вслед за девушкой.
Непонимающе посмотрев на него, Сакура последовала его совету и услышала восхищенный девичий гул. Несколько шагов вперед, и вот они стоят в эпицентре умирающих от любви особ, у которых глаза были прикованы к темноволосому парню, сидящему за несколькими столиками от них.
− Хех, я же говорил, — нагло вытянувшись, один из семи мечников с большим усилием пересек океан поклонниц Учихи и, подойдя к нему, присел напротив.
Саске спокойно поднял на него свои черные глаза, после, выглянув из-за спинки двухместного дивана, увидел бывшую напарницу, которая так же тяжело преодолевала путь через это псевдовлюбленное, легкомысленное болото, которое теперь разнообразило свое восхищенное кваканье завистью к девушке, что, по всей видимости, была знакома виновникам сего лягушачьего торжества.
Назойливое шушуканье недалеких девиц раздражало не только Учиху. Про себя Сакура уже тысячу раз пожалела о том, что согласилась пойти вместе с Суйгецу. А вот интересно: Саске, рад ли он видеть ее или нет? Вспомнив его, Харуно уверенно подняла голову, но решительность, которая секунду назад еще жила в ней, моментально разбилась, как хрупкая стеклянная ваза. Она увидела в его глубоких пучинах, как всегда, холод и, что самое обидное, злость. Зеленоглазая, замедлив шаг, остановилась возле их столика, ни на секунду не сводя своих ярких глаз с черных, пронзающих, бездонных очей.
Чтобы окончательно не убить свое и без того мертвое сердце, обладательница розовых волос отвела от него глаза и переключила свое внимание на мечника, который бросал взгляды то на нее, то на напарника, теперь уже сидящего прямо, скрестив руки на груди, закрыв глаза и почему-то нагло усмехаясь.
− Суйгецу, я очень рада была с тобой познакомиться. Прости, но мне нужно идти, — она слегка поклонилась, напоследок нежно улыбнувшись ему, развернулась и... словно в замедленной съемке, беловолосый увидел, как в уголках ее глаз промелькнули сверкающие бриллианты.
Только он встал со своего места, чтобы остановить ее, как...
Темноволосый парень, даже не открыв глаза, схватил ее за тонкое девичье запястье, и она, вздрогнув, повернула голову, вопросительно уставившись на него.
Его поклонницы буквально кипели то ли от зависти, то ли от обиды. Обидно оттого, что этот красавец дарит свое прикосновение этой незнакомке.
− Хм, как всегда. Ты ничуть не изменилась, — брюнет открыл глаза и, посмотрев в блестящие изумруды, отпустил ее руку.
Она, не понимая значения его слов, одним пальцем стерла застывшую в глазах слезинку и, сделав глубокий вдох, столкнулась с роем злейших глаз, полных бушующего негодования.
− Сядь! — властный голос, который, несомненно, принадлежал только одному человеку.
Но Сакура сделала вид, что он ничего не говорил, будто он не находился всего лишь в нескольких сантиметрах от нее, будто он иллюзия или же скрыт за невидимой стеной. Длинными, изящными пальцами расчесала свои мягкие волосы, поправила воротник кимоно нежно-сиреневого цвета и, твердо сохраняя безразличие к его персоне, шагнула вперед, намереваясь покинуть сие заведение.
Но внезапно она почувствовала, что не может сдвинуться с места, поскольку сильные мужские руки крепко обняли ее со спины, не давая сделать и шага. Сакура, округлив глаза, смотрела вперед, чувствуя спиной крепкую грудь и горячее дыхание прямо на коже шеи.
− Ты ведь не хочешь, чтобы я разозлился? — нет сомнений в том, что это Саске обнимает ее, причем обнимает с нежностью и теплотой, которые никогда не были ей знакомы... до этого момента.
Каким-то образом она смогла пошевелиться и прижать руки к груди, к тому месту, где отчаянно колотилось сердце.
− Не люблю, когда меня игнорируют, — его дыхание обжигало и щекотало кожу, и в этот момент он больше походил на змея, который, обвив добычу своим длинным хвостом, наслаждался страхом жертвы, медленно качаясь и издавая неприятное шипение.
Она, сама не зная почему, с большим усилием повернула голову набок и тут же замерла, забыв, как дышать, горло противно пересохло, требуя глотка воды. Встретилась с ярко горящими алыми глазами, полными бесконечной силы, непоколебимой решимости и невыносимого антарктического холода.
Девичьи уста то открывались, то закрывались, выдавая замешательство и ее страх, страх перед этими горящими огнями, которые подчеркивали ее беспомощность перед мощью этого шиноби.
Наблюдая за этой сценой, зал в недоумении и зависти затих.
− Э-э-э... Х-хозяин, — присутствующие мгновенно переключили свое внимание на официантку, которая мигом покраснела из-за множества любопытных глаз, так пристально уставившихся теперь на нее.
Учиха, губами прикасаясь к мягким розовым волосам, спокойно обратил внимание на побеспокоившую его девушку.
− Э-это в-ваш заказ, — девушка в желтом кимоно, держащая одной рукой поднос с двумя бутылками саке, в эту секунду готова была провалиться под землю, запинаясь от детского волнения, что просыпалось в ней под прямым взглядом этих красных глаз.
− Хорошо, — парень, всё еще не отпуская бездыханную, казалось бы всем, куклу, внимательно обвел Шаринганом весь зал, что так внимательно наблюдал за представлением.
И этого огненного взгляда, полного презрения, было достаточно, чтобы все наконец очнулись от гипноза и, придя в себя, спотыкаясь, зло сталкиваясь друг с другом, разошлись каждый по своим делам.
Алые глаза уступили место тьме, и мужские руки освободили от оков девичьи плечи. Учиха, отстранившись от Харуно, присел на свое место, переведя внимание на напарника, который всё это время, не говоря ни слова, внимательно наблюдал за картиной. И хоть глаза его видели лишь спину лидера, но он смог увидеть, что под привычной маской равнодушия скрывается совсем другой человек.
Ноги налились свинцом, требуя хоть какого-то движения, а яркие зелени, уставившиеся в деревянный пол, не смели даже моргнуть. Она даже не возмутилась, когда официантка, проходя мимо нее, мстительно задела ее плечом. Каким-то чудом удержав равновесие, она всё еще не осмеливалась поднять голову и пошевелиться.
Наконец Харуно смогла взять над собой контроль. Может, причиной послужил очередной болезненный толчок в плечо, которым наградила ее официантка, вновь проходя мимо, и который Сакура опять оставила без внимания.
− Почему? — сухой и твердый вопрос слетел с пересохших уст.
Саске, быстро опустошив чашечку саке, налил себе ещё и, словно пропустив слова Харуно мимо ушей, грубо и коротко произнес:
− Сядь!
− Ответь! — словно очнувшись ото сна, грубо ответила она ему, требуя объяснений.
Рюмка остановилась в миллиметре от холодных губ, а глубокие глаза наконец обратили на нее внимание. В ее ярких, блестящих, словно утренняя роса на траве, глазах он увидел решимость, которая никогда не была свойственна той девочке, которую он помнил. Но это особо не интересовало его, так как в нём снова просыпалось раздражение. То, что он говорит, то, что он приказывает, должны выполнять все. Независимо от того, кем ему приходятся эти люди.
Гуиноми* с безжалостным стуком опустилась на поверхность стола, что заставило посетителей вновь обратить внимание на загадочную троицу. Из рукава белой рубашки вышел кунай, что ловкая мужская ладонь быстро схватила и направила в девушку. Сакура встрепенулась, стараясь изо всех сил сохранить бесстрашие перед этим бесчувственным человеком, когда оружие отрезало несколько прядей волос. Кунай воткнулся в стену, а тонкие розовые прядки покорно спустились к ногам своей хозяйки.
− Повторять не буду! — его голос прозвучал строго и, как всегда, властно, не принимая никаких возражений.
И она, видя в его глазах угрозу, неуверенно шагнула и легко опустилась на диван рядом с ним.
Всё-таки она ненавидела себя за то, что он может управлять ею. Как угодно, когда угодно. И больше всего она возненавидела себя за то, что исполняет его приказы. Слабая...
Харуно опустила голову, сильно сжимая в кулачках ткань кимоно. В эту секунду она думала только об одном: всё, что произошло минутой назад, оказалось лишь иллюзией, частицей ее чистой мечты, которой он так нагло воспользовался.
Но когда она чувствовала его тепло и объятия, которые до этого дня были неведомы ей, то она будто попала в свой собственный сказочный мир, созданный из глубины самых прекрасных чувств, что неподвластны разрушению никакими темными силами. Но двери в этот рай резко захлопнулись, и мечта разлетелась на тысячи осколков, что мелкими жгучими порезами изранили ей сердце. И в попытках залечить эти раны она лишь сильнее терзала свою душу.
Чуть размяв кулаки и глубоко вздохнув, пытаясь потушить пламя разбушевавшихся эмоций, Сакура чуть приподняла голову, посмотрела на Учиху и проследила взглядом, как он наливает в чашечку малую порцию саке. Мужские пальцы только дотронулись до рюмки, как она быстро исчезла.
Девушка, не раздумывая, залпом выпила всё содержимое гуиноми, но, почувствовав неприятный вкус алкоголя, поняла, что сделала это зря.
− Вкус отвратительный, — пьяно выдохнула Харуно, небрежно вернув рюмку на место.
− Хм, вот дурочка, — усмехнулся брюнет, которого забавляло ее наивное, чуть покрасневшее лицо.
− Ты что, никогда не пила саке? — удивленно, с ноткой насмешки спросил Ходзуки, которому также доставляло удовольствие наблюдать за реакцией девушки на спиртное.
В пьяном состоянии она казалась ему еще милее и красивее. В ответ он получил лишь по-детски задорный кивок. Трудно было признать, что это первый алкогольный напиток, который она попробовала. Но всё равно, если не учитывать вкус, который был отталкивающим, то напиток, как оказалось, был весьма эффективен в борьбе с бушующим торнадо эмоций.
− Саске... — она снова икнула и нежно, словно звенящие колокольчики, рассмеялась, прикрыв ладошкой свои уста, — ...кун, — продолжала она свое невнятное бормотание, которое еле доходило до слуха брюнета. — Напиток мне понравился, и... — пробубнила она, и прикрывающая губы рука поднялась в воздух.
Если бы не быстрая реакция Учихи, то ее ногти оставили бы небольшой шрам на его бледной щеке.
− Ой, извини, — Сакура снова приятно рассмеялась, заставляя некоторых парней в кафе обратить свое внимание на необыкновенный смех.
Обладатель глубоких угольно-черных глаз, не обращая особого внимания на бессмысленные бормотания бывшей напарницы, взял в ладонь бутылку и налил в чашечку горький напиток. И как только пальцами он дотронулся до глади керамической посуды, вдруг на его кисть упала нежная девичья рука, которая, касаясь его теплой кожи, прикрыла рюмку, а сама виновница легкого прикосновения опустила голову на его сильное плечо.
− Не надо, — едва уловимый шепот на выдохе сорвался с ее губ. — Не надо быть таким жестоким.
Учиха, опустошив гуиноми, поставил ее обратно на стол, и его всепоглощающие черные жемчужины посмотрели в яркие, блестящие, нежные зелени.
− Хозяин, — и как он мог не почувствовать приближение постороннего.
Учиха поднял голову и увидел возле их столика официантку, которая старалась как можно ослепительней улыбаться в надежде, что этот красавец ответит ей добродушием и вниманием. И он ответил ей — безразличием.
Стоило Саске расслабиться, как девичья рука нежно обняла его за шею, и он, на удивление Суйгецу, не стал грубо отстранять ее от себя, как всегда это делал. Может, это только пока, ведь в данный момент он переключил свое внимание на особу, у которой и без того темно-синие глаза теперь были словно море во время шторма из-за того, что не она обнимает этого человека.
Официантка, набрав побольше воздуха в легкие, решительно, держа за острый конец кунай, протянула его ему.
− В-вот ваше оружие, — голос дрогнул в самом начале под прожигающим взглядом черных глаз.
Учиха, не произнеся ни слова, ловко забрал кунай.
Обладательница изумрудных глаз, полуоткрытыми очами смотря на гладь металла, в которой отражался свет ярких ламп, всё-таки решилась задать вопрос, который так мучил ее:
− Почему ты не вернулся в деревню?
Ведь оружие напомнило ей прошлое. Прошлое, которое прочно засело в памяти, нанеся неизлечимую рану, оставило на сердце шрам, что его заклеймил навеки.
Черные брови сошлись в переносице, веки опустились, а рука еще сильнее сжала рукоять куная, ловко спрятав его в маленькую боевую сумочку, которая висела позади на поясе.
− Я не хочу, чтобы Наруто снова остался один, — розоволосая осознавала, что играет с огнем, задает вопросы человеку, который может убить без колебаний, не подумав, что она девушка, к тому же друг детства.
Хотя она сомневалась в том, что он признавал ее другом так же, как и Наруто. И после таких мыслей она опустила веки, и можно было увидеть, как ее ресницы подрагивают, будто она хотела удержать те эмоции, которые бесконечными слезами готовы были выйти наружу.
− Убирайся! — этот безжалостный, грубый тон не был адресован Сакуре.
И это, без сомнений, знал сидящий напротив напарник, который наблюдал за не желающей уходить прислугой, что по-прежнему стояла возле их столика.
Не почувствовав никакого движения, Саске медленно повернул голову, и для особы этого пронзающего, недовольного взгляда черных, как непроглядная тьма, глаз было достаточно, чтобы она, придя в себя, быстро избавила их от своего общества.
Харуно грустно сузила глаза оттого, что человек, которого она обнимает, за эти два года стал тьмой... холодным, безжалостным мстителем.
Только Учиха хотел убрать ее руки от своей шеи, как она сама, грубо оттолкнувшись от него, оперевшись одной рукой о диван, а другую приложив ко лбу, шатаясь, медленно начала подниматься.
Видя, как Сакура едва стоит на ногах, юноша грубо схватил ее за локоть, прежде чем она успела свалиться прямо на стол, но девушка с силой вырвала руку.
− Не трогай меня. Я и сама могу идти, без твоей помощи, — сказав ядовитые слова, розоволосая развернулась, при этом держась за спинку дивана, и медленно зашагала вперед, не замечая черноволосого парня, который шел за ней следом.
Иногда люди, отвлекаясь от своей трапезы, бросали на двоих любопытные взгляды, а особенно на обладательницу волос цвета дикой вишни, которая в нетрезвом состоянии, не удержав равновесия, упала в чье-то теплое объятие. Тяжелая голова поднялась, а глаза, теперь видящие всё словно в тумане, встретились с человеком, на которого она из-за собственной неуклюжести свалилась.
− Оу, какая красотка, — парень нагло усмехнулся, он был ее ровесником.
− Правда? — Сакура расцвела в нежной улыбке и, не отдавая отчета в своих действиях, присела к нему на колени.
Молниеносно схватив бутылочку саке со стола, поднесла ее к губам и без остановки принялась поглощать содержимое.
Тем временем наглец, пользуясь неадекватным состоянием девушки, по-собственнически обнял ее за талию и приблизил губы к ее ушку:
− Красотка, не хочешь ли ты со мной... — дальше он перешел на шепот, чтобы только она могла его услышать, — ...сегодня ночью?
Харуно не успела обдумать предложение незнакомца, как бутылка была грубо изъята из ее рук, а в следующую секунду некоторые люди от испуга буквально подпрыгнули на месте, услышав громкий звук разбившейся глиняной посуды. В зале вновь воцарилась мертвая тишина ожидания.
Даже не думая о том, что может оставить синяк на белой коже, Саске жестоко схватил Сакуру за запястье и резко дернул на себя настолько сильно, что мужская рука, обнимающая ее тонкую талию, вынуждена была отпустить свою добычу. Девушка больно ударилась большим лбом в твердую грудь, которую не скрывал изящный вырез белой рубашки, ойкнула и сморщилась от его крепкой хватки.
А вот парню, пристававшему к Харуно, пришлось несладко: за доли секунды он уже был повален на диван мощным ударом кулака по лицу. Яростно вытерев тыльной стороной ладони кровь, которая сочилась из носа, и быстро приняв прямое положение, он только хотел встать и отомстить брюнету, который осмелился поднять на него руку, как вдруг застыл на месте. Испуганно шагнул назад, плюхнулся на диван, расширенными глазами смотря в пылающие кроваво-красные огни, которые подчиняли его. И в эту секунду ему казалось, что он испытывает все страдания, переживает всю жестокость жизни, чувствует физическую и моральную боль. Словно он попал в мрачную, сырую неизвестность, где есть только он и тьма, которая своими холодными, цепкими лапами тащит его на дно пропасти. Бесконечной пропасти...
«Ч-что это за глаза?» — единственный вопрос, который прозвучал в голове жертвы, попавшей в иллюзию белой змеи.
В горле застрял сухой ком, пальцы сами по себе начали подрагивать, а лицо покрылось испариной.
Обладательница весенних, как дикая вишня, волос после довольно большой для прежде непьющей девушки порции саке перестала понимать происходящее и со всей силы вырвала руку, вынуждая Учиху переключить свое внимание на нее.
− Что ты... делаешь?
Алкоголь взял верх, отключив восприятие девушки.
− Ты. Мне. Никто, — выделяя каждое слово, произнесла она, указательным пальцем несколько раз ударив его в грудь. — И я тоже для тебя никто, — теперь пальцем она указала на саму себя и едва слышно нежно рассмеялась. − Девчонки... — особа прекратила смех и, выглянув из-за спины Учихи, увидела толпу поклонниц, которые молча стояли возле стола обслуживания у входа и заинтересованно смотрели на нее. — Вот вам один мой совет. Никогда не отдавайте ему свои сердца, — она указала пальцем на Учиху, этим своим жестом напоминая маленького ребенка, который, увидев что-то интересное, указывает на него пальчиком, чтобы спутник смог увидеть то, что так желанно ему. − Этот человек — бесчувственный, темный мститель, который только из-за своей прихоти чуть не убил своего лучшего друга и меня, — насмешливо указала на себя и нетрезво рассмеялась. — Хотя я не знаю, кем я являюсь для тебя, — успокоившись, пробубнила она, опустив руку и посмотрев прямо ему в глаза. — Так что...
Весь этот спектакль, что устроила здесь Харуно, уже начинал раздражать Саске. Не дав ей закончить, он схватил ее за руку, резко дернул на себя, обнял за тонкую талию и, положив руку на затылок, прильнул к девичьим губам.
Широко раскрыв глаза, Сакура уставилась в белый потолок, чувствуя на губах необъяснимо приятное тепло, которое до этой минуты не было знакомо ей. Впервые она ощутила вкус его губ. Перед глазами взорвались тысячи разноцветных салютов, как на сказочном празднике Ханами, на который команда номер семь ходила каждый год, но не в полном составе.
Но спустя несколько минут губы похолодели, это приятное тепло исчезло, а перед глазами предстали два горящих Шарингана.
− Зачем? — ее голос прозвучал тихо, а вопрос вырвался сам собой.
− Чтобы заткнуть тебя, — его грубый короткий ответ окончательно разрушил эту прекрасную сказку ее первого поцелуя.
Снова она попалась в его клетку, где, сама того не осознавая, оказалась скована железными цепями его капризов.
Приподнятые брови опустились, изумруды загорелись пламенем ярости, девичья рука взмахнулась, чтобы наказать этого наглеца, который посмел воспользоваться ее чувствами, но...
Учиха на полпути перехватил ее руку, усилив хватку на ее талии, ловко поднял ее на руки, и девушка, всё еще пылая от гнева, брыкаясь в его объятиях, ударила кулачком в сильную грудь.
− Нет! Отпусти меня!

******

Ступни бесшумно, медленно шагали по скрипучим деревянным полам, а темные глаза смотрели только вперед, иногда оглядываясь по сторонам в поисках двери с нужным номером. Девушка, которую он нес на руках, во сне неосознанно еще сильнее прижалась к нему, крепче обвила руками его шею и, обдавая горячим дыханием кожу, положила голову на его надежное плечо.
− М-м-м... а ты... оказывается, можешь быть теплым.
Она тихонько вздохнула, отправляясь в царство сновидений, и едва заметно улыбнулась.
Учиха лишь на долю секунды обратил свой взор на нее, а после, хмыкнув, вернулся к поиску их номера.

******

Обладатель Шарингана плечом толкнул дверь и, зайдя в номер, пинком закрыл ее, услышав щелчок ручки.
В комнате было темно, что неудивительно, так как было уже давно за полночь, о чём свидетельствовала луна, ярко сияющая высоко в небе в окружении бесконечного множества бриллиантов, которые сверкали, как чистые, прозрачные бусинки росы, блистающие в теплых лучах солнца.
Из приоткрытых окон ворвался всеми любимый ветер, который, нежно прикоснувшись к каждому предмету в комнате, надолго задержал свое ласковое объятие на только что вошедших в помещение людях.
Брюнет без интереса оглядел комнату, после подошел к кровати и уложил спящую Харуно на нее. Та во сне что-то невнятно пробубнила, и ее руки освободили его шею, упав на постель.
И сейчас, как бы противно ни было признавать это, но он стоял и любовался ею... любовался этим спящим цветком. Длинные черные ресницы слегка, совсем незаметно, подрагивали, ее алые губы были чуть приоткрыты. Она спокойно дышала, и несколько прядей розовых волос небрежно закрывали половину лица, а сияющий луч ночного светила, что сказочно врывался в помещение, будто специально даровал свой свет только ей одной. А юноша, стоящий возле девушки, был скрыт в тени мебели. Будто тьма обнимает его, а не свет.
Учиха поднял руку и, в порыве желания коснувшись пальцами ее кожи, убрал локоны волос, а после отошел. Развязав канат, он откинул лишние одежды в сторону и возвратился к кровати. Положив свою одежду рядом со спящей девушкой, он наклонился и одной рукой обнял ее за талию, а другой дернул за кончик банта кимоно...

Большая круглая луна, как всегда, освещала мир, ярко выделяя нежно-розового цвета лепесточки, которые кружились и порхали в воздухе, подчиняясь капризам ветра, что нес их в неведомые края, где желал побывать сам.
И один лепесток, плавно плывущий вслед за ветром, был пойман сильной рукой парня, который сидел на подоконнике без верхней одежды, любовался красотой ночи и цветочным дождем, что устроили деревья сакуры.
Раскрыл ладонь и устремил свои темные, как эта ночь, глаза на хрупкую частичку дикой вишни, которая подрагивала в его ладони, пытаясь вновь последовать за ветром.
Задумался...
«Почему ты не вернулся в деревню?» — вспыхнул в голове недавний вопрос Харуно.
«Узы — вот что причиняет боль. Ты всегда был один, и потому тебе не понять этого», — слова, которые он сам, обуреваемый ненавистью, сказал своему другу Наруто, который до сих пор, усердно тренируясь, не отказался от мысли вернуть его в Коноху.
До сих пор помнится тот смертельный бой с Узумаки в Долине Свершения. Как глупо думать о таких мелочах.
− Ты и Наруто, что вы можете понять?.. Месть — это всё для меня. Ради нее я и живу.
Саске наконец освободил маленькое чудо из своей ладони и, немного понаблюдав, как оно, слившись с остальными, медленно покидает его, повернул голову и посмотрел на напарницу, которая была укрыта легким одеялом и спала лицом к окну.
«Я не хочу, чтобы Наруто снова остался один», — ее фраза заставила его задуматься.
Что же на самом деле произошло? Что изменилось после той встречи в убежище Орочимару? Почему Сакура одна в этом городе? И почему она несла эти непонятные слова? Почему он видит в ее глазах боль и отчаяние?
Вдруг раздался стук в дверь, и брюнет, отвлекшись от своих мыслей, ловко спрыгнул с подоконника, медленно зашагав в сторону двери, открыл ее и увидел на пороге своего напарника, который в одной руке держал катану, а в другой — небольшого размера рюкзак, несомненно, принадлежавший Сакуре.
− Вот. Твой меч и сумка нашей принцессы, — Суйгецу, как всегда, по-хищному улыбнулся и протянул ему вещи.
Саске, ничего не говоря, послушно принял их и захлопнул дверь прямо перед носом Ходзуки, который хотел еще кое-что сказать, но, увы, как всегда, грубость со стороны Учихи оставила его с надутыми губами, возмущением и негодованием.
Обладатель глубоких черных глаз подошел к окну, прислонил меч к стене в угол от окна и поставил сумку на стул. Только развернулся и внезапно он услышал, как что-то тяжелое упало на пол.
Юноша нахмурился, посмотрел через плечо и увидел блестящую в свете луны рамку с изображением команды номер семь.

Гуиноми* — рюмка для саке. Обычная маленькая чашечка с вертикальными стенками объемом не более 30 мл. Считается более повседневной.