в пустом госпитале

Эти двое о чем-то болтают, смеются. Баки куда-то слинял - не потренируешься да и где ? Чужой город, чужие правила. Куча людей , дома , деревья . деревья, деревья.… Достали. Горизонта не видно. Хочу ветра , хочу простора , КРОВИ ХОЧУ !
Смеются, без меня им будет веселее. Тихо встаю и ухожу, следует закончить кое-что.
Дорогу к госпиталю мне указал милый старичок, забавный, назвал меня «внучком», не догадываясь даже, что говорит с монстром, и как ему повезло, что жертва уже выбрана. Скоро, мама, скоро…
Медсестры на посту нет, и я просто прохожу по коридору, ведомый запахом смерти. Верю, что в людях есть некая струна, чувствующая опасность и заставляющая эту опасность избегать. Середина дня, но коридор пуст, случайность? Нет. Они не знают обо мне, не понимают, что я несу в себе, и все-таки какое-то предчувствие заставило тех, кто должен был сейчас находится здесь, убраться с моей дороги. Это хорошо- слабые меня не интересуют.
Этот определенно не слаб. Был. Теперь это сломанная кукла, комок из смятых костей и мяса, не люблю причинять боль, никогда не любил, смерть должна быть быстрой, такой, какую дарю своим жертвам я. Поэтому я обязан закончить начатое.
Он лежит , напичканный тяжелыми лекарствами, спит. Абсолютно беспомощен. Начнем .
Песок сыпется нежным шепотом и ползет к неподвижному телу, заключая его в саркофаг. Послушные моей воле песчинки движутся медленно, волнами, я любуюсь переливами желтого, коричневого, оранжевого. Теплые природные цвета прекрасны, но еще лучше если добавить к ним яркий, кричащий цвет крови.
Что!
Дверь открылась, и вошла девчонка с каким-то непонятым цветком.
- Ты что творишь?- она, не думая, кинулась на меня и застыла, захваченная песчаным щитом. Из глубин памяти всплыло имя Сакура, она из группы Учихи Саске.
Сакура отвлекла меня от бровастого, с ней определенно что-то нужно делать. Убить? Нет. Поиграем.
В кои-то веки Канкуро оказался полезен, объяснив, зачем нужны девчонки. Проверим , Ли подождет и даже поможет. Подхожу, касаюсь ее щеки.
- Ты красивая и слабая,- говорю я сжимая песок, несильно, но она вскрикивает.
- Хочешь, что бы Рок Ли жил?
- Да, конечно.
Сакура не понимает, чего мне от нее нужно, впрочем, я тоже. У Канкуро есть девушка, он целует ее и трогает, везде. Я видел. У них любовь. Что такое «любовь» для меня? Слово, выбитое на лбу, содранная песком кожа, рана, которая не заживает и вечно болит.
То, что я собираюсь сделать – неправильно. Я – монстр.
Целую. Ощущения странные, но приятные.
- Не сопротивляйся, и я не стану добивать твоего друга.
Молчит. Освобождаю Сакуру от песка, что бы можно было коснуться ее тела. Она не возражает, когда я обнимаю ее, провожу руками по спине, ягодицам. Целую щеки, губы, глаза. У нее чистая прохладная кожа. Заставляю раскрыть губы, повожу языком по оградке зубов, встречаюсь с ее язычком.
Мне хорошо, но отсюда нужно уходить, кто-нибудь может войти и все испортить. Пока песок собирается в бутыль, предупреждаю Сакуру:
- Ты слаба. Со мной тебе не справится. Помни- я могу убить и тебя, и Рок Ли.
Напоминание о ее слабости огорчает Сакуру больше, чем мои планы, наверное, нужно сказать ей, что она первая, кто выходит из Песчаной Тюрьмы невредимой.
В коридоре я видел дверь в бельевую, по-моему, наиболее подходящее место. Ошибка, места мало, и этот запах стирального порошка. Придется потерпеть.
Выпускаю песок, растекающийся по стенам, становится гораздо тише. И уютнее.
Без бутыли спина кажется голой, мышцы тут же сводит судорогой, я ношу на себе немалый вес, но вспоминаю о нем только когда избавляюсь от него. Разматываю шарф и снимаю футболку, пока достаточно, нужно еще раздеть Сакуру, сама шевелится она явно не собирается. Красное платье, зеленые шорты и розовое белье с бантиками. Как снять верхнюю штуку? Разрезаю ее же собственным кунаем. Заплакала.
В слезах больше горечи, чем в крови, а я люблю горькое. Самый честный вкус. Спешу поделится им в поцелуе, причем определенно начинаю входить в раж, нежностью в моих движения и не пахнет. Очень скоро для моих рук не остается секретов. Предупреждаю, что бы не делала резких движений - может среагировать песчаная защита, я не всегда могу ее контролировать.
Сакура отворачивается, не хочет смотреть на меня, но когда я прошу обнять меня, подчиняется. У нее учащенное дыхание, слышу как стучит ее сердце, быстро- быстро. Или это мое? Не знаю. Знаю только, что готов к главному.
Черт, как неудобно, места так мало, что уже пару раз стукнулся о собственную бутыль. Но, если я сяду на вот эту полку, а девушку поместить сверху, то все получится.
Сакура упирается, шепчет, что ей больно. Я заставляю ее двигаться, но темп, медленный, бережный, она выбирает сама. Мне хорошо!
Потом , когда все закончилось, а я уже почти оделся Сакура громко произносит:
- Этого не было. Никогда.
Ей , конечно, хочется забыть этот случай, на я помнить буду. Всегда.