Трое. Глава 4

Сакура, дрожа от холода и опустив голову, послушно шла впереди Итачи. Теплая рука у нее на плече мягко, но уверенно направляла ее – вперед по коридору, мимо знакомого поворота в кухню, вверх по лестнице на второй этаж. Открыв дверь в ванную, он нащупал свободной рукой выключатель и зажег свет.

Белый кафель почти ослепил ее, но она отметила это лишь краем сознания. Все так же мягко он втолкнул ее под душ и включил воду. Горячие струи ударили по плечам, стекая с выпачканной в земле одежды мутными ручьями. Итачи собрался было отойти, но ее окоченевшие пальцы отказались отпустить его руку, и он остался на месте.

Поначалу вода показалась замерзшей Сакуре обжигающей, но постепенно девушка отогрелась. Живительное тепло проникало под кожу, растекаясь по телу, и лед, сковавший ее изнутри, начал плавиться. Ее чувства оттаивали, и вместе с ними оживала способность осознавать происходящее.

Воспоминания навалились могучим, сметающим все на своем пути валом, и ее сердце осыпалось. Ноги снова подвели ее, и она рухнула бы вниз, если бы Итачи вовремя не подхватил ее. Сакура опустилась на пол душевой кабинки, неловко поджав ноги. Потоки горячей воды сбегали по ее телу, исчезая в водостоке; широко распахнутые зеленые глаза смотрели на маленькие водовороты у колен, но не видели их.

Сакура медленно подняла голову и взглянула на Итачи. Удерживая ее от падения, он тоже присел, и она все еще бессознательно цеплялась за его руку. Он не двигался, молча сидя рядом с ней, отделенный от нее только низким бортиком душевой кабинки. Она смотрела в красивое бледное лицо, как всегда, сдержанное и бесстрастное, и что-то внутри переворачивалось при воспоминании о том, как смотрел в это же лицо Саске. Как он вплетал свои пальцы в эти черные волосы. Как он целовал эти губы… Ее черты исказились, и в следующее мгновение она прижималась к его губам, горячо, отчаянно, словно в поисках чего-то. И она нашла, что искала.

Вкус Саске. Его запах. Его страсть, его нежность, его любовь – все то, чего она никогда не знала, но что всецело принадлежало его брату.

Она целовала Итачи, и уже не понимала, кого целует. Вкус Саске и его собственный смешались, обманывая ее, сводя с ума, опьяняя и одурманивая.

Саске. Итачи.

Оба – так далеко.

Внезапное болезненное чувство одиночества пронзило Сакуру, словно остро заточенным лезвием меча, рассекающего кусок шелка. Одиночества, бессилия и – ревности. Она отпустила его губы, прикрыв глаза, ловя его чуть заметное дыхание на своей коже. Потом медленно подняла взгляд на его лицо – спокойное и ничего не выражающее, словно выточенное из слоновой кости, прекрасное и страшное в своем совершенстве. Слезы хлынули у нее из глаз, и она обмякла, почти упав ему на руки. Безжалостный желтый свет заливал ванную, отражаясь от белоснежного кафеля, а она сидела на залитом водой полу и рыдала, уткнувшись в грудь Итачи и судорожно цепляясь за его промокшую от брызг рубашку.

Постепенно ее всхлипывания стали все реже, и она затихла. Тогда он осторожно отодвинул ее от себя и поднялся на ноги; Сакура, все еще хлюпая носом, смущенно отпустила его и уставилась в пол. Она не знала, что сказать и как вообще смотреть на него.

- Когда выйдете, возьмете крайнее слева полотенце, - сказал Итачи, направляясь к выходу. – Мокрые вещи повесите сушиться. Я найду вам что-нибудь, во что переодеться.

- Хорошо, - тихо ответила Сакура.

Итачи коротко кивнул ей и вышел в коридор, прикрыв за собой дверь.

* * *

Оставшись в одиночестве, Сакура еще некоторое время сидела неподвижно, не в силах оторвать взгляд от пола. Ощущение того, что она сделала что-то жуткое и непоправимое, наполняло ее смутным, въедливым страхом. Но слова Итачи сделали свое дело – на Сакуру в этот вечер навалилось слишком многое, чтобы она могла полностью осознать все происшедшее, а потому ее разум решительно отринул все тяжелые размышления и сосредоточился на делах более насущных.

Внезапно девушка поняла, что наxодится под все еще включенным душем полностью одетая, и даже в обуви. Тяжело вздохнув, Сакура вышла из-под бьющих струй воды и разделась. Старательно отжав несчастные предметы гардероба, она аккуратно развесила их на сушилке, стоявшей в углу. Сандалии отправились туда же.

К тому времени, как Сакура закончила разбираться с одеждой, она снова начала дрожать от холода и была рада залезть под душ. Горячая вода расслабляла, прогоняла все неприятные мысли и почти полностью успокоила перенервничавшую девушку.

Слишком много шокирующего в один вечер, слишком много.

Окончательно согревшись и более-менее придя в себя, Сакура, наконец, выключила воду, вышла из кабинки и завернулась в указанное Итачи полотенце (к счастью, достаточно большое). Она подошла было к двери и замерла, не дотянувшись до ручки - ее вдруг охватили неуверенность и смущение. Немного поколебавшись, Сакура все же решительно шагнула вперед и открыла дверь. Не может же она сидеть в ванной вечно?

Свет в коридоре был включен – очевидно, специально для нее. Сакура подошла к перилам и, осторожно перегнувшись, посмотрела вниз.

На первом этаже тоже горел свет. Она видела лестницу, кусок прихожей и открытую дверь в гостиную.

- Сакура-сан? – раздался голос Итачи. Похоже, он ее услышал. - Вы закончили?

- Д-да, - крикнула в ответ она. Слова с трудом выходили из ее горла, их приходилось буквально выжимать.

Она медленно спустилась вниз по лестнице и заглянула в гостиную, откуда донесся его голос. В голову полезли неприятные ассоциации – именно в этой комнате… Сакура решительно отогнала их прочь. Она подумает об этом потом. Потом…

Итачи повернулся на звук ее шагов и указал рукой на стопку чистой одежды, лежавшей на диване.

- Вот, переоденьтесь.

Сакура подошла поближе и взглянула на предложенные вещи. Обычная черная рубашка с «фирменным» высоким воротником, простые серые бриджи. Все ровно выглажено и аккуратно сложено. Сакура взяла в руки рубашку и неуверенно покосилась на Итачи. Тот отошел к окну – уже опять закрытому и занавешенному – и, похоже, размышлял о чем-то своем. Ни выходить, ни отворачиваться он явно не собирался. Сакура почувствовала, что краснеет. Переодеваться при нем..?

«Дура, он все равно тебя не увидит!» - мысленно одернула она себя и криво усмехнулась. Скрытая двусмысленность ситуации заставила кровь прилить к ее щекам, а сердце стремительно забиться. Она будет переодеваться на глазах у постороннего человека…

Не просто у какого-то человека – у Учихи Итачи.

Ей вдруг стало тяжелее дышать, голова закружилась.

Сакура переоделась так быстро, как могла. Рубашка и бриджи, явно принадлежавшие Итачи, были ей велики, но зато оказались сухими и теплыми.

- Я готова, - все еще краснея, объявила она.

Итачи слегка кивнул, показывая, что понял.

- На улице продолжает идти дождь, и вашей одежде нужно высохнуть. Вам придется переночевать у меня.

- А… Да, спасибо, - тихо проговорила она, все еще пытаясь избавиться от смущения.

- Я проведу вас наверх, - он направился к выходу из комнаты, и она послушно последовала за ним.

Снова подъем на второй этаж, только на этот раз поворот не налево, а направо. Простая деревянная дверь, мало чем отличающаяся от двери в ванную. Сакура на миг замешкалась на пороге, словно робея перед чем-то, но быстро переборола сомнения и вошла внутрь.

Небольшое помещение с единственным окном было обставлено весьма скромно, и этим отчаянно напоминало старую комнату Итачи в поместье Учиха – разве что здесь вместо футона стояла обыкновенная узкая кровать. К своему смущению, Сакура осознала, что находится в спальне Итачи.

- И… Итачи-сан… - она вновь покраснела. - Это же ваша комната… Я не могу… Где тогда будете спать вы?

- Я посплю внизу, - он слегка улыбнулся, словно угадав причину ее смущения. - Не волнуйтесь, все в порядке. Если вам что-то понадобится, обращайтесь.

- Х-хорошо…

- Спокойной ночи, Сакура-сан.

- Спокойной ночи…

Он мягко закрыл за собой дверь, и она услышала удаляющиеся шаги.

Сакура шумно выдохнула и опустилась на кровать, спрятав лицо в ладонях. Только сейчас, оставшись одна, она вдруг поняла, какое напряжение навалилось на нее. Паника и горечь вновь подкатили к сердцу, но усилием воли она загнала их в самый дальний и темный уголок души. Она просто не могла сейчас думать; она слишком устала.

Просидев так некоторое время, Сакура более-менее пришла в себя и решила последовать совету Итачи и лечь спать, тем более что глаза сами собой начали слипаться. Завтра, все завтра…

Она расстелила постель и, погасив верхний свет, забралась под одеяло. Свернувшись калачиком, она закрыла глаза, наслаждаясь прохладой. Это было несколько странно – лежать в постели Итачи и в его одежде. Тонкая подушка все еще хранила слабый запах его волос, ткань рубашки приятно щекотала кожу. Эти ощущения наполняли ее смутной тревогой и волнением, но в то же время непонятным образом успокаивали. И, засыпая, Сакура улыбалась.

* * *

Сакура проснулась оттого, что лицу вдруг почему-то стало жарко. Некоторое время она балансировала на грани сна и яви, когда в мыслях все еще царит сладкая бессвязность, но реальность уже понемногу начинает пробивать себе дорогу. Девушка пробормотала что-то себе под нос и открыла глаза. Солнце било прямо в зашторенное окно, и комната была залита мягким рассеянным светом. В золотистой дымке играли пылинки.

Сначала Сакура растерянно осматривала незнакомую обстановку, пытаясь понять, где она. Чужой потолок, шкаф, наполненный чужими книгами, тяжелый старый гардероб из темного дерева… Сакура села на кровати, и к изумлению своему обнаружила, что спала она в чужих же рубашке и штанах, причем явно мужских. И вот тут-то она вспомнила.

Картины предыдущего дня наводнили ее разум: Саске, целующий Итачи, она сама, целующая Итачи, ледяной дождь и обжигающе горячий душ, темная спальня и легкий запах его волос… Сакура сидела, ошеломленно уставившись в пространство, пытаясь хоть как-то разобраться в бурлящем хаосе, царившем в ее душе.

Что, черт возьми, случилось с ее жизнью за какие-то несколько часов?

Она неуверенно встала, подошла к двери и осторожно выглянула наружу. Коридор был пуст, откуда-то с первого этажа доносился аромат свежего кофе. Сакура спустилась по лестнице, оглядываясь по сторонам, и зашла в кухню.

Итачи сидел за столом и «читал» с помощью своей техники какую-то книгу. Возле него стояла недопитая чашка кофе.

- Доброе утро, Сакура-сан.

- Доброе утро, - растерянно ответила Сакура, внимательно изучая лицо Итачи. Он вел себя как обычно, как будто ничего не случилось, и она почувствовала себя неловко. Неужели ему все равно?

Может, и вправду, ничего особо страшного не произошло, а она напрасно паникует?

- Вы будете завтракать? – поинтересовался Учиха-старший.

- А-а… Да. Наверное, - пробормотала она, с трудом выпутываясь из клубка мыслей у себя в голове. – Только… Я бы хотела сначала умыться… Привести себя в порядок.

Он кивнул.

Сакура вновь поднялась на второй этаж и зашла в ванную. Щелкнул выключатель, свет залил кафельные стены, и она вздрогнула – воспоминания о вчерашнем вновь пронеслись перед глазами. Под этим же слепящим светом она сидела на мокром полу и... Сакура почувствовала, как лицо заливает краска. Боги, что она наделала? Он привел ее в свой дом, вытерпел ее истерику, даже оставил ночевать – а она умудрилась впиться в его губы, будто обезумев. В памяти услужливо всплыла другая картина – Саске, застывший точно в таком же положении. Но он-то, в отличие от нее, хотя бы имел на это какое-то право – в конце концов, Итачи его брат…

Воспоминание нахлынуло на нее с ужасающей отчетливостью, и Сакуру скрутил приступ тошноты. Ясное осознание того жуткого, невообразимого, чему она была свидетелем вчера, наконец, пробило все защитные стены, которые исподволь выстраивал ее разум.

Боги… Его брат..!

Она прижала ко рту ладонь, борясь со взбунтовавшимся желудком. Саске… Почему?! Как?!

Саске целовал своего брата. Саске хотел своего брата!

«Итачи…»

Приступ, наконец, отпустил ее, и Сакура оперлась ладонями о раковину, тяжело дыша. Перед глазами пульсировали цветные точки, разум не мог мыслить ровно. Как ей теперь смотреть в лицо мужу? Как ей теперь прикасаться к нему, говорить с ним?

Как ей теперь смотреть в лицо Итачи?

Сакура подняла взгляд и уперлась им в зеркало, висевшее над раковиной. На нее смотрела раскрасневшаяся, растрепанная женщина лет на десять старше ее, с искаженным лицом и отекшими глазами.

Сакура вздрогнула, ужаснувшись, и резко пришла в себя, словно на нее разом вылили ведро ледяной воды. Так, хватит истерик. Она все-таки куноичи. Она найдет способ справиться со своими проблемами, и уж тем более – со своими эмоциями. А пока следует справиться хотя бы со своей внешностью, и из замученной тридцатилетней женщины вновь превратиться в Сакуру.

Она погрозила отражению кулаком и включила воду в душе.

* * *

Xолодная вода более-менее привела Сакуру в чувство, и из душа она вышла уже в более-менее нормальном состоянии. Она успела снова одеться в рубашку и бриджи Итачи, когда взгляд ее упал на ее собственные вещи. Она сняла их с сушилки и растерянно покрутила в руках. Абсолютно сухие, но мятые до невозможности. Решив разобраться с ними потом, она взяла их под мышку и стала спускаться вниз.

- А, Сакура-сан, - Итачи повернулся к ней и жестом указал на кухонный стол, - вы, кажется, были не прочь позавтракать?

- А? Конечно, спасибо, - она опустилась на свой обычный стул и взяла в руку тост. - А вы..?

- Я уже поел раньше, - ответил Итачи, присаживаясь, тем не менее, за стол.

Некоторое время они сидели в молчании. Сакура сосредоточенно жевала, стараясь не смотреть на собеседника и ни в коем случае не думать. Ситуация была до странного знакомой – она безумно напоминала их обычные вечерние встречи.

Стоп.

Сакура встрепенулась, пораженная внезапным подозрением.

- Итачи-сан, - встревожено спросила она, - А сколько сейчас времени?

- Начало двенадцатого. Часы недавно били.

- Великие боги..! – Сакура вскочила с места, хватаясь за голову. - Я же опоздала на работу! Черт, мне нужно торопиться! – она затравленно огляделась, сообразив, что все еще одета в вещи Учиxи. Ее собственная одежда лежала на диване, но была настолько мятой, что казалось, будто ее долго жевали. Она не может никуда идти в таком виде!

- Если вам нужен утюг, то он в кладовке, - реплика Итачи прервала сумбур, творившийся у нее в голове. - Розетка внизу на стене, справа от двери.

- С-спасибо… - растерянно пробормотала Сакура, направляясь в указанную сторону и постоянно оборачиваясь на него. Паниковать сразу расхотелось. Было в голосе этого человека что-то потрясающе уверенное и надежное. Этому голосу удивительным образом хотелось подчиняться – возможно, потому, что его обладатель слишком выделялся среди прочих людей. Он словно был вне их, вне всех правил и законов, и он игнорировал и переступал их с легкостью мастера-игрока. А самое странное – порой Сакуре начинало казаться, что он имеет на это право.

Впрочем, сейчас Сакура постаралась избавиться от всех посторонних мыслей и сосредоточиться на работе. Она торопилась - заведующей несколькими отделами госпиталя и ученице Цунаде нельзя было опаздывать. Кроме того… Сакура не хотела бы, чтобы кто-то что-нибудь заподозрил.

Разглаживать основательно потрепанную ткань было трудоемким занятием, складки постоянно грозили появиться в самых неожиданных местах. Мимоходом Сакура подумала, как умудряется справляться с такой работой Итачи – незрячему, пусть и шиноби, она должна была казаться почти невозможной. А порядок и чистоту он явно любил.

Недолго думая, она спросила его об этом. Итачи немного помолчал, а потом все-таки ответил:

- Вы правы. Так что обычно подобную работу делает Саске.

Сакура так и застыла с утюгом в руке. Сначала ее это шокировало, но потом перед глазами нарисовался образ Саске – в фартуке и косынке, гладящего белье, моющего полы и готовящего ужин. Этакого домохозяина. Невольно Сакура начала хихикать.

А потом внезапно прекратила, потому что ей стало страшно. Снова помимо ее желания в голову полезли непрошенные картины – Саске, привстав на цыпочки, целует своего брата. И она вдруг к ужасу своему поняла, что он действительно делает всю эту работу по дому – причем по собственной воле, с радостью, потому что это хотя бы немного приближает его к его Нии-сану. Саске все что угодно будет делать, лишь бы быть рядом с ним…

Нет. Она не будет плакать. Она не расклеится перед Итачи еще раз. Достаточно истерик. Достаточно!

Сакура отставила утюг в сторону, убрала все на место в кладовку и быстро переоделась, уже не стесняясь старшего Учихи. На ее одежде кое-где виднелись грязноватые подтеки, но, по крайней мере, в этом можно будет выйти на улицу.

- Спасибо, Итачи-сан, - она подошла к нему, избегая смотреть ему в лицо, - Спасибо, что оставили на ночь, спасибо за завтрак, но мне надо бежать. Правда. Простите, что не могу поблагодарить вас в полной мере.

Он наклонил голову, слегка усмехаясь уголком рта.

- До свидания, Сакура-сан.

Она почему-то покраснела от его – да что там – весьма ироничной улыбки, а потому, неразборчиво пробормотав что-то в ответ, поспешила выбежать вон из дома. Хлопок, облачко дыма – и переулок опустел.

* * *

Сакура сидела в своем кабинете и рассеянно вертела в руках авторучку. Ее опоздание, конечно, удивило коллег по работе – Сакура всегда очень серьезно относилась к своим обязанностям – и они не упустили случая выдвинуть пару-тройку фантастических предположений по поводу того, с чего бы это вдруг она опоздала, но в итоге поверили ей на слово (Сакура сказала, что проспала). В конце концов, вчера мужа на опасную миссию проводила – тут и переволноваться вполне можно.

Утренний (вернее, уже обеденный) обход и осмотр пациентов прошел нормально, никаких проблем не возникло, и она решила разобраться с накопившейся бумажной работой. Но теперь, когда она осталась одна в пустом кабинете, в голову лезли совершенно иные размышления.

Сначала ей снова вспомнился Саске – та жуткая сцена, свидетельницей которой она случайно стала. Но потом ее мысли плавно перетекли на другой эпизод вчерашнего вечера, который теперь, когда она более-менее спокойно обдумала его, пугал ее куда больше.

Она осмелилась целовать Итачи. Убийцу собственного клана, бессердечного безумца, странного, непредсказуемого, бесконечно далекого и едва знакомого ей человека, который неожиданно почему-то стал ей… дорог. Сакура застонала и опустила голову, вцепившись в волосы руками. Она – осмелилась – целовать – Итачи.

Эти слова стучали у нее в висках, и кровь приливала к щекам, а в груди разливался обжигающий жар. Боги, что с ней творится?

Но мысли об Итачи не отступали. Она воссоздавала в сознании его образ – густые угольно-черные волосы, гладкие и послушные, неестественно бледная нежная кожа, темные безжизненные глаза, чуть насмешливая улыбка… Чуткие пальцы, изучающе скользящие по ее лицу.

Движимая внезапным порывом, Сакура встала из-за стола и сняла с волос протектор со знаком Конохи, нерешительно повертела его в руках, а потом осторожно повязала заново – поверх глаз.

Некоторое время она просто стояла посреди комнаты, привыкая к ощущению полной темноты, а потом осторожно сделала шаг вперед, вытянув руку. Пальцы коснулись знакомой поверхности стола, но сейчас, лишенная зрения, она ощущала ее по-другому. Малейшие шероховатости и неровности, сама текстура деревянной столешницы, бумаги, стекла – все вдруг стало новым и незнакомым.

Вспышка боли заставила ее ойкнуть – пальцы ударились о пресс-папье, стоявшее в углу. Она и забыла про него.

Сакура отошла от стола и, вытянув вперед руку, медленно двинулась к боковой стене. Сколько шагов ее кабинет в ширину? Три, четыре, пять… Рука опустилась на прохладную шершавую стену. Теперь – вдоль по ней, в сторону двери…

Сакура считала этот кабинет своим уже около года, но сейчас она словно изучала его заново. Как многого она не замечала, привыкнув видеть каждый день… И какой пугающе уязвимой она чувствовала себя, идя вот так, вслепую, не зная, на что натолкнется в следующую секунду. Где-то тут, в углу, должна быть кадка с пальмой…

Удар.

А, вот и она. Палец ноги немного саднил после столкновения с глиняным горшком, но Сакуре было не привыкать. Так, теперь – направо… Через несколько шагов должна быть дверь…

Стук. Скрип. Слишком быстро – она не успела отреагировать.

- Эй, Сакура, ну наконец-то я… Эй, ты чего это делаешь? – удивленный женский голос был до боли знакомым.

- Э-э-э… Ничего, Ино-чан, - Сакура сдернула с глаз повязку, чувствуя себя так, словно ее только что застали на месте преступления. Она сощурилась, привыкая к яркому освещению, и смущенно покосилась на подругу.

Ино подозрительно смотрела то ей в лицо, то на повязку, а потом с сомнением покачала головой.

- Ладно, не спрашиваю. Ты лучше скажи, где ты всю ночь пропадала? Я всех обзвонила, перепугалась страшно! Решила забежать к тебе – а в доме пусто… Нельзя же так над моими нервами издеваться!

«Так… Только не краснеть… И не бледнеть… Все в порядке, все нормально… Что бы такое придумать?»

- Я… Не волнуйся, Ино-чан, все хорошо, просто я… не ночевала дома.

- Оно и видно, - задумчиво проговорила Ино, оглядывая Сакуру с ног до головы. Под внимательным взглядом подруги та почувствовала себя очень неуютно. - Выглядишь ты, прямо сказать, паршиво, - тут ее лицо внезапно смягчилось. - Волнуешься из-за Саске, да?

- Э-э, да, - согласилась Сакура. В конце концов, это не было такой уж неправдой.

- М-да, не завидую я тебе… Но из дома-то убегать зачем? И куда?

Сакура попыталась отвести глаза, но взгляд Ино вдруг стал очень цепким и пытливым.

- Та-а-ак… Вот что, подруга… Или ты рассказываешь мне, в чем дело, или я буду выяснять по своим каналам. Например, заменой сознания. Ты же не хочешь этого, правда?

Сакура шокировано посмотрела на нее.

- Ты что… серьезно? Собираешься применить на мне эту свою технику? Нет уж, не выйдет…

«Она не посмеет, это слишком опасно… Или посмеет? Это же Ино – она на все способна…»

- Сакура, Сакура! – Ино встревожено разглядывала напрягшуюся подругу. - Ты что, я же пошутила! Конечно, я не буду применять замену сознания на тебе! Просто… Пойми, я же волнуюсь за тебя! Пропадаешь неизвестно куда, на ночь глядя… Домой к утру не приходишь... Да и еще, я слышала, на работу опаздываешь! Ты что, роман на стороне завела?

Сакура вздрогнула.

«Роман? Какой роман?! Конечно же нет, я ни за что… никогда… Я люблю Саске!»

«А вот он, похоже, не прочь, - ядовито заметила Внутренняя Сакура, - Тебя-то он, небось, никогда так не целовал».

«Прекрати!»

«Да и ты хороша, что уж там говорить».

«Замолчи!»

«Признай, тебе понравилось. Повторить бы хотела, а?»

«Замолчи!!!»

- Сакура..? Эй, Сакура? – Ино обеспокоено помахала рукой у носа подруги. Розоволосая куноичи пришла в себя и перевела уже не отсутствующий, как только что, взгляд на блондинку.

- Да что с тобой такое? – всплеснула руками Ино – Ты как пьяная ходишь!

- Ино-чан… - Сакура мягко посмотрела в глаза подруге. - Однажды я тебе все-все расскажу, обещаю. Просто… сейчас все слишком запутано. Я и сама не очень понимаю, что происходит. Дай мне время, хорошо? И… не беспокойся. Я могу о себе позаботиться. И я никогда не сдамся, ты, как никто другой, это знаешь. Ладно?

Ино несколько мгновений испытующе выдерживала взгляд подруги, а потом вздохнула и уже спокойнее произнесла:

- Ладно, как скажешь. Будем надеяться, ты знаешь, что делаешь. Я тогда, пожалуй, пойду, - она направилась к двери, но на пороге остановилась и обернулась, сверкнув голубыми глазами. – Но так и знай: если кто-то посмеет обижать мою Сакуру, то я оторву ему голову. Пока, широколобая!

И, подмигнув ей на прощание, Ино скрылась за дверью.

Сакура тяжело вздохнула и устало опустилась в кресло, роняя повязку, все это время зажатую в руке, на стол.

«”Оторву ему голову”, хм? Эх, Ино-чан, знать бы еще, кому ее отрывать…»

* * *

Рабочий день кончился, но Сакура не спешила завершать свои дела. Она постоянно находила себе какие-нибудь «очень важные» занятия, словно специально оттягивая момент, когда нужно будет уходить из госпиталя. Но, как она ни старалась, это время все-таки настало, и сейчас она стояла у закрытых ворот, растерянно глядя на дорогу. Идти домой не хотелось. Все, что она смогла бы делать там – это сидеть в темноте под гнетом вьющихся над ней вороньей стаей мыслей. К тому же…

Сакура вздохнула и сдалась.

«Пусть будет так».

* * *

На этот раз ответа на звонок ей пришлось ждать достаточно долго. Когда он наконец-то открыл дверь, она не посмела даже поднять на него взгляд.

- Сакура-сан? Что-то случилось?

- Да… То есть нет. Я… пришла извиниться.

Она неуверенно переступила с ноги на ногу, закусила губу, и начала:

- Простите меня, пожалуйста, за вчерашнее… Я… Я не собиралась подсматривать, правда. Это вышло само… Мне очень жаль. Простите. И за то, что было потом, в ванной… Простите меня, пожалуйста. Я не знаю, что на меня нашло…

Она наклонила голову, умоляюще сложив руки на груди, и затихла, внутренне дрожа от напряжения.

- Не стоит разговаривать на пороге. Пойдемте, я налью вам чаю, - он повернулся и направился в дом. Сакура дернулась, растерянно опуская руки и поднимая, наконец, глаза от земли.

- Итачи-сан..?

Он слегка повернул голову, и в угасающем свете дня она уловила на его губах легкую полуулыбку.

- Вы прощены.

Сакура облегченно вздохнула – с ее сердца словно свалилась целая гора камней. Сразу стало свободнее дышать, и сгущающаяся ночь уже не казалась такой мрачной и угрожающей. Уже не так нервничая, она последовала за Итачи в ставшую почти родной мглу коридора.

Знакомый аромат жасминового чая успокаивал. Осторожно сжимая руками чашку и умиротворенно щурясь, Сакура отстраненно думала о том, насколько привычными ей стали вот такие вот вечера на кухне этого дома. Настолько, что сейчас, если постараться, можно было представить, что ничего не изменилось. Все было… как всегда.

Но прошлого не вернуть, как ни старайся, и от мыслей, прочно поселившихся в голове, не получится отмахиваться вечно. Нужно встречать трудности лицом к лицу – и бороться с ними, как и следует шиноби.

Она глотнула обжигающего чая и бросилась в омут с головой.

- Итачи-сан. Если честно, я не только извиниться пришла. Мне… нужно с вами поговорить. Думаю, вы сами понимаете, о чем.

- Догадываюсь.

- Когда вы… помните, во время нашей первой встречи… вы сказали, что ваш брат… болен, вы… это имели в виду?

- Да.

Она печально покрутила чашку в руках, наблюдая за маленькими водоворотами, возникающими в ее центре.

- Почему… он такой? Что с ним случилось?

Итачи слегка вздохнул и откинулся на спинку стула.

- Я уже говорил вам, Сакура-сан. В нем слишком сильны привязанности. Он не умеет быть спокойным, он всегда полон эмоций, и при этом он абсолютно не умеет ими управлять. Он так и не послушался меня… Глупый, глупый маленький брат, - в голосе Итачи неожиданно прозвучала какая-то странная грусть.

Сакура вопросительно посмотрела на него, ожидая объяснения.

- Я говорил ему ненавидеть меня, - все так же тихо, словно самому себе, продолжил Итачи, - Все, что ему нужно было сделать – это послушать своего старшего брата, и тогда все закончилось бы просто и ясно. Я убил бы его, он убил бы меня – в любом случае в конце концов была бы лишь свобода. Но он не смог справиться со своими чувствами – а все потому, что он так и не смог сделать достижение абсолютной вершины целью своей жизни.

- Слишком сильны привязанности… - ошеломленно повторила Сакура, а потом в ней внезапно начало разгораться понимание.

- Итачи-сан… Что же вы наделали… - она в ужасе прикрыла глаза руками. - Он… Он же любил вас… А вы – вы сделали все, чтобы кроме вас, в его жизни не осталось ничего!

«Я должен убить одного человека».

- Он только о вас и думал! Все что он делал, все, к чему стремился, - все было только ради вас. Вы перестали быть для него просто братом и просто врагом – вы стали для него буквально всем! И плевать ему было на силу как таковую – она была важна ему только как средство, чтобы, наконец, добраться до вас, чтобы вы обратили на него внимание!

«Я не могу умереть… пока я не убил… своего брата».

- Как я и сказал, - согласился Итачи, - Слишком много привязанностей.

- Да как вы можете… - едва прошептала Сакура, роняя бессильные руки на колени. - Он же ваш брат… Как вы могли… сделать из него такое…

- Я не хотел, чтобы с Саске случилось что-то подобное, - мягко возразил Итачи. – Но я признаю, что ошибся. Я не рассчитал, что мой брат может не справиться с самим собой и сломаться. Мне очень жаль.

Они немного посидели в молчании, пока Сакура отчаянно пыталась собраться с мыслями.

- И… И что теперь делать?

Итачи пожал плечами.

- Жить. Я все еще надеюсь, что вам удастся хотя бы немного вылечить Саске. В конце концов, у него есть еще одна невыполненная цель – возрождение клана.

Сакура только головой покачала.

- Охо-хо, хотела бы я, чтобы вы оказались правы… Пойду-ка я, пожалуй, домой, - оставаться здесь ей внезапно стало тяжело. Все в этом доме словно кричало о Саске и его «болезни».

Но, уже подходя к дверям, она внезапно повернулась и спросила:

- Итачи-сан, а вы? Что вы… испытываете к Саске?

Он слегка усмехнулся.

- Я не питаю к нему тех же чувств, если вы об этом. С тех пор, как он перестал быть моим пределом, он просто мой младший брат.

- А… Хорошо, - и Сакура впервые за этот вечер слабо улыбнулась. - Спокойной ночи, Итачи-сан. И… спасибо.

- Спокойной ночи, - отозвался он, кивая ей на прощание.