воспоминания Итачи2

Когда я подошел, Сисуи уже ждал меня. На нем была форма АНБУ, из-за спины торчала рукоять катаны.
- У меня не так много времени, поэтому послушай сначала. Ты ведь знаешь, откуда в гербе полицейских подразделений Конохи веер клана Утиха?
Я кивнул, совсем недавно я сам рассказывал об этом младшему брату, но, черт подери, Сисуи, я шел сюда не для того, чтобы выслушивать бред о нашем доблестном клане еще и от тебя…
- И ты знаешь, кому они подчиняются?
- Хокаге. И АНБУ.
- Странно, что такой сильный клан АНБУ держит на коротком поводке.
- Это наказание. Клан подвел Хокаге, во время войны. Мы просто смирились с этим, потому что это справедливо.
- Мне даже не верится, что я слышу такие слова от Утихи Итати – Сисуи одобрительно улыбнулся, - но похоже лишь мы с тобой считаем, что это справедливо… я представляю, что сейчас обсуждается на собрании.
- Хочешь сказать, что клан пойдет против Хокаге? Все, что говорил мне отец как раз на обратное указывает. Мы не ладили с ним никогда, но он доверяет мне.
- А ты гораздо более послушный сын, чем я думал. Если бы Фугаку-сан был здесь, то, наверное, обрадовался и стал бы доверять тебе еще больше – в его голосе звучала насмешка.
- Что у тебя за задание, Сисуи, скажи мне, – мой голос едва не сорвался на крик.
- Ты никогда не был дураком, Итати, но твоя ошибка в том, что ты не хочешь видеть то, что происходит вокруг тебя, если думаешь, что это тебя не касается. Но именно это мне в тебе и нравится. Ты такой ребенок. Я очень надеялся, что это не зайдет так далеко, - он говорил спокойно, смотря прямо в мои глаза, как прежде, с любопытством, он ждал моей реакции.
- Неизбежно...
- Мое задание – уничтожение клана Утиха. И я начну с тебя, лучший друг.
Сисуи вытащил катану и медленно пошел на меня. Я отступил назад и активировал сяринган и едва успел вовремя увернуться от его удара. Мне не хотелось, чтобы хоть кто-то кроме нас двоих знал о том, что происходит здесь, и это делало меня почти безоружным. Сисуи продолжал атаковать, а я прыгал от него по всему мосту. В боевом искусстве мы были равны, я уже понял это, тем более мы так хорошо знали друг друга, что даже без силы в глазах могли предвидеть каждое движение друг друга. Но кто-то из нас должен был устать первым. Я перепрыгнул через перила, встал на воду и забежал под низкий, но довольно широкий мост, с мечом здесь особо не развернешься. Я услышал тихий всплеск, и через долю секунды Сисуи снова возник передо мной. Он вложил катану обратно в ножны и потянулся к сумке с сюрикенами, пристегнутой на бедре. Я воспользовался этим коротким моментом и перестал концентрировать чакру в ступнях, чтобы уйти под воду. Но на этот раз Сисуи не торопился следовать за мной. Он колебался, нетрудно было понять, что под водой у меня будет преимущество, он продолжал стоять наверху и всматриваться в воду, я увидел, что он снова достал меч.
Попытка схватить Сисуи за ногу из по воды была слишком очевидным ходом, лезвие катаны скользнуло вниз и разрезало воду рядом с моей щекой. Я отплыл подальше и вынырнул, чтобы глотнуть воздуха, мне в след полетели два сюрикена, но ни один из них даже не задел меня и мне удалось увидеть едва заметные воронки на воде, где они упали, я нырнул за ними.
Все что мне было нужно – подобраться чуть ближе к Сисуи. Я одновременно метнул в него оба сюрикена, один из них должен был поразить ногу, а второй голову, я был уверен, что Сисуи с легкостью отразит оба, несмотря на мою меткость, но мне нужно было лишь выиграть время. Теперь он открылся, я мог атаковать его снизу. Сисуи снова погрузил меч в воду, но это было преждевременно, как я и рассчитывал, вода искажала его зрение, и я казался ему гораздо ближе, чем был на самом деле. Клинок вновь не зацепил меня. Я быстро вынырнул и схватил его за правую руку, сжал пальцы настолько сильно, насколько смог и сконцентрировал чакру в ладони. Он выронил катану, я хотел подхватить ее, но не успел. Сисуи пытался вытянуть руку на себя, но я не мог этого допустить. Он попытался атаковать второй, но я заблокировал и этот удар. Сисуи выставил ногу вперед и начал заваливаться на спину, но я успел немного уйти назад, его стопа всего лишь уперлась мне в грудь, я резко выдохнул и неуклюже шлепнулся на бок рядом с лежащим на спине Сисуи. Я нырнул под него и смог скрестить ноги у него под грудью, я знал, что не смогу просто сломать ему ребра, все же на нем была прочная защита, поэтому я пытался задушить его. Кожа Сисуи была скользкой от воды, и после недолгой возни я умудрился взять захват, я чувствовал, как напряглась его шея, а в моих легких почти не осталось воздуха, я понимал, что захлебнусь быстрее, чем он успеет потерять сознание. Я пытался перевернуться вместе с ним, но Сисуи будто прилип к поверхности реки, а я не хотел его отпускать, потому что знал, что для меня это единственный шанс победить, но, кажется, его я уже упустил. Только я успел об этом подумать, как подо мной воду разрезали несколько тонких прочных нитей, Сисуи привязал меня к себе. Ясно, он хотел утопить меня, - вода заполнит мои легкие, тело отяжелеет, и ему для этого нужно просто лежать на воде, а я еще и здорово помог ему все это организовать. Я все же расцепил захват, вытянув руки над головой Сисуи, и быстро, насколько это было возможно, начал формировать печати. В затылок моего бывшего напарника ударила тонкая струйка пламени, которую я с трудом выпустил изо рта, но и ее хватило для того, чтобы он резко поднял голову. Часть моего лица, наконец, оказалась над водой, я жадно глотнул воздух, у меня резко закололо в груди, но я не обратил внимания на боль. Сисуи успел схватить мою левую руку, вторую я завел за спину, но я мог формировать печать и одной рукой, я отвернул голову назад и выпустил в воду уже более мощную струю пламени. Собственное дыхание обожгло мне плечо, вода под нами резко расширилась, огонь искал выхода наружу, меня и Сисуи резко выбросило вверх, а потом мы оба упали в воду, Сисуи уже не мог удержаться на плаву как раньше и я увлек его под воду. Я скрестил ноги ближе к его груди и как можно сильнее прижал Сисуи к себе, из его рта вышло несколько крупных пузырей, он пытался всплыть, но я не мог ему этого позволить, он пытался вырваться, но леска, которой он нас связал, вся спуталась и теперь лишь мешала ему. А потом он перестал двигаться, его стало тяжелым.
Я понял, что не смогу отвязать леску под водой и из последних сил поплыл к берегу. По пути я наглотался мутной речной воды, и меня вырвало, как только воздух снова попал в мои легкие. Я дотянулся до сумки на бедре Сисуи и сюрикеном перепилил запутавшуюся нить. Я, наконец, освободился. Тело Сисуи лежало на животе, я с трудом перевернул его на спину и приложил ухо к его груди, сердце не билось. Я заставил себя посмотреть на его лицо, оно было все перемазано глиной, рот приоткрыт, а и без того огромные серые глаза широко распахнуты, я провел ладонью по его лицу и закрыл их, потом снял рубаху и вытер грязь с его щек и лба. От прикосновений к его лицу меня всего передергивало, оно было очень бледным и холодным, так выглядят люди, которые очень долго и мучительно болеют, я продолжал смотреть на его мертвое, красивое лицо и не мог отвести от него глаз, хотя это вызывало у меня самые отвратительные ощущения. Я сделал усилие над собой и оторвал взгляд от Сисуи. Сил у меня совсем не осталось, я лежал совсем рядом с ним и изо всех сил прижимался щекой к скользкой красноватой глине, которая покрывала берега реки. Я закрыл глаза, было холодно, а в ноздри мне бил тяжелый земельный запах, и я думал о том, что так, наверное, чувствуют себя те, кого похоронили заживо. Только глаза мои просто горели, из них сочилось что-то теплое и скапливалось между ресниц, но быстро остывало.
Я не знаю, как долго я лежал так, прежде чем снова поднялся на ноги. Я не мог оставить Сисуи здесь, я подхватил его на плечо и медленно поплелся вверх по реке.
Мысли и воспоминания роились в моей голове, как стая диких пчел из потревоженного улья. Только что я убил своими руками человека, который был смыслом моей жизни, я думал, ради Сисуи я бы смог пойти на все… На миссиях мы так часто рисковали жизнью друг ради друга, что это вошло в привычку, я был уверен, если придется умирать за него, я без колебания отдам свою жизнь. Потому что без него она уже ничего не стоила, я думал, что у меня нет ничего, кроме этого человека, потому что Сисуи вырвал меня из этого одиночества, до встречи с ним я делал лишь две вещи, - то, что у меня хорошо получалось, и то, что меня просили, но никогда то, чего мне хотелось, потому что мне не хотелось ничего. Я понятия не имел, что мне нравится или могло бы понравиться, я не мог ничего сделать даже ради себя.