Расцепить руки. Часть 4. Глава 1.1

My love wears forbidden colours,
My life believes in you once again.

David Sylvian

How you turned my world, you precious thing
You starve and near exhaust me.

Everything I've done, I've done for you.

David Bowie (из фильма «Лабиринт»)

1.

Наруто подышал на закоченевшие руки и потер их друг о друга. Облачка пара, вылетавшие изо рта при каждом вздохе, быстро исчезали в стылом воздухе; были тусклые, серые утренние сумерки. С неба падала мелкая, холодная морось – то ли снег, то ли дождь, непонятно – и оседала на голых ветвях, на сохранившей зелень прошлогодней траве, на поникших волосах. Стояла мокрая, промозглая конохская зима.

Где-то в ветвях притаились его ученики-генины, очевидно, продумывая новую атаку. Они бродили по лесу уже несколько часов – Наруто решил устроить своей команде ночную тренировку – и детишки отчаянно старались хотя бы задеть своего учителя. Нападали они редко, долго продумывая каждую вылазку и набираясь смелости. Наруто вздохнул и повел плечами, разгоняя кровь. Пора бы уже прекращать; сейчас, наверное, часов семь, ребят уже ждут дома.

- Наруто-сенсей! – позвал сзади детский голос. Узумаки чуть улыбнулся и повернулся на звук.

Высокий мальчик с короткими каштановыми волосами и тонкими чертами лица раздвинул ветки и вышел на поляну.

- Там Саске-сан пришел, он вас ждет у края тренировочного поля.

Наруто ободряюще улыбнулся и кивнул.

- Спасибо, Кано, - он повысил голос. - Эй, ребята, тренировка окончена!

Раздался шум, шелест, и на поляну спрыгнули оставшиеся два члена команды.

- Ну вот, а я только замыслил такой ход! – невысокий паренек с упрямо торчащей челкой независимо сунул руки в карманы и мрачно покосился на Кано. – Вечно ты влезаешь! Признайся, тебе просто домой захотелось, к мамочке!

- Дурак ты, Хибики! – Мицуко, единственная девочка в команде, стукнула его по плечу. – Разве ты не слышал – Наруто-сенсею нужно идти! – впрочем, судя по ее виду, она и сама ужасно хотела домой. Несмотря на холод, она была в короткой юбке и маленькой хорошенькой курточке – красивой, бесспорно, но тепла не сохраняющей. Вообще из всей команды только тихий и вдумчивый Кано оделся по погоде – Хибики не посчитал нужным утеплиться, считая, что настоящим мужчинам это не нужно, и с самого начала тренировки дразнил напарника девчонкой и слабаком. Теперь они с Мицуко дрожали и переминались с ноги на ногу, хоть и старательно делали вид, будто им все нипочем.

Наруто вздохнул и покачал головой.

- Так, ребята, прекращаем драки. Вам в любом случае уже пора домой, так что собирайтесь – и вперед: греться, завтракать и отсыпаться. На сегодня можете быть свободны, но чтобы завтра с утра были здесь. И без опозданий! – Наруто с притворной угрозой нахмурил брови, косясь в сторону Хибики.

- Да я никогда..! Сенсей, это… - начал было возмущенно оправдываться мальчик, но Наруто прервал его.

- Все, все, без разговоров. Вы сегодня отлично поработали: Хибики уже не ломится так, что его слышно на весь лес, - мальчик в ответ на лукавую улыбку учителя надул щеки и отвернулся, возмущенно фыркнув, - Мицуко, поздравляю с овладением этим гендзюцу, - девочка зарделась, - Кано… Ты молодец, но в следующий раз будь чуть поувереннее, - тот кивнул. – Все, до завтра. Хорошо вам отдохнуть.

- До свида-анья, Наруто-сенсей! - хором протянули Мицуко и Хибики, почти заглушив тихое «До свиданья» Кано. Наруто в последний раз улыбнулся им и скрылся в ветвях.
- И ничего я не ломлюсь! – буркнул Хибики, закидывая руки за голову и устраиваясь на поваленном бревне. – И вообще, если бы этот вот, - он кивнул в сторону Кано, - не отвлек сенсея, я бы ему такое показал..!

- При чем тут «отвлек»? – вступилась девочка. - К Наруто-сенсею пришел Саске-сан, им наверняка нужно о чем-то поговорить.

- А вот обязательно нужно было именно в это время приходить, да?! – возмутился Хибики. – И вообще, не понимаю, чего Наруто-сенсей с ним носится. Этот Саске хмурый такой всегда, не подойдешь к нему, и смотрит так… Тоже мне!

- Придурок ты, - осуждающе проговорила Мицуко. – У Саске-сана все родные погибли, а ты…

- В смысле, погибли? – Хибики заинтересованно вскинул брови. – А что случилось-то?

- Разве ты не слышал? Несколько лет назад, - Мицуко поправила косичку. - Мои родители об этом говорили. Правда, шепотом и в другой комнате, но я подслушала немного. Тогда еще в полицию всех набирали, у меня двоюродный брат пошел.

- Погоди, а полиция причем? – Хибики жадно смотрел на девочку, заинтригованный подробностями. Та запнулась – этого она не знала.

- Саске-сан – из клана Учиха, - внезапно раздался негромкий голос Кано. Его товарищи по команде моментально повернулись в его сторону. – Они почти все работали в полиции. А потом старший брат Саске-сана убил их всех, оставив в живых только его самого.

- Ничего себе! – Хибики разинул рот. – Слушай, а ты-то откуда знаешь?

- Отец рассказывал, - тихо ответил Кано, отворачиваясь.

* * *

Саске ждал его, прислонившись спиной к металлической сетке, окружавшей тренировочное поле, и при появлении друга отошел от ограждения.

- Привет, теме, - улыбнулся ему Наруто.

Саске кивнул.

- Я страшно замерз, так что, может, пойдем в Ичираку? – Узумаки спрятал руки в карманы. - Горячий рамен – именно то, что может меня спасти.

Уголки губ Саске наконец-то дрогнули, поднимаясь в слабом подобии улыбки.

- Можно и сходить, - произнес он. Голос, правда, остался холодным и ровным.

- Вот и прекрасно! – Наруто радостно потянулся. – Пошли, пошли скорее, они как раз должны были открыться.

Оба зашагали по дороге в сторону Конохи.

- Как твоя миссия? – помолчав, поинтересовался Наруто.

Учиха пожал плечами.

- Миссия как миссия. Ничего особенного. Не понимаю, зачем я был нужен, только зря от дел оторвали.

После гибели своего клана Саске занял место отца в качестве командира полиции. Нравилась ли ему работа или нет – было неясно, однако Учиха выполнял ее точно и безукоризненно.

- Небось, Цунаде тебя проветрить решила, - ухмыльнулся Наруто. – И, надо сказать, оно тебе на пользу пошло. Смотри, даже румянец на щеках появился. А то ходишь, как бледная моль…

- Хн, - неопределенно отозвался Саске, не отрывая взгляда от дороги. Поддевки друга он давно научился не замечать.

Пожилой владелец Ичираку только-только открыл свое заведение, так что своих порций молодым людям пришлось подождать.

- Этот мальчик, Кано… Ты все еще посылаешь его тайком к Сакуре в госпиталь? – Саске аккуратно выбирал палочками из бульона зеленый лук – его он не ел.

- Да. Понимаешь, его отец категорически против. Я ничего не могу с этим поделать, - Наруто вздохнул. Его ученику не повезло: у него были весьма амбициозные родители, и отец, считавшийся одним из лучших джонинов деревни, желал, чтобы его сын стал таким же сильным и суровым воином, как и он. Сам же Кано был тихим, совсем не воинского склада ребенком и больше всего на свете мечтал стать медиком. И, надо сказать, медицинские ниндзюцу удавались ему великолепно - в отличие от атакующих.

- Я пытался с ними поговорить, но отец Кано даже слушать меня не захотел. Мол, его сын не будет заниматься «женской» профессией. Впрочем, я все же надеюсь рано или поздно его переубедить.

- Может, оно и к лучшему, - пробормотал Саске, глядя в свою тарелку.

Наруто тоже опустил глаза, даже забыв на время о рамене. Ему не хотелось смотреть на Саске, когда тот становился… таким. В подобные моменты Наруто – немыслимое дело! - ощущал себя совершенно беспомощным, не зная, что сказать другу, и потому – снова немыслимое – старался избегать их.

Он помнил похороны три года назад, где все словно перевернулось с ног на голову: десятки новых надгробий, а вместо процессии – один Саске, один – за всех вдов и безутешных родственников, один – на каждого из мертвецов, на всех, погибших в ночь резни. Наруто помнил, как Саске стоял среди камней с выбитыми на них именами и одинаковыми гербами Учиха на каждом, и как он сам уводил с кладбища Сакуру, потому что чувствовал, что сейчас Саске нужно оставить одного, что он попросту не выдержит чужого присутствия. Наруто помнил его взгляд тогда – страшный, пустой, - и непослушные, онемевшие губы, беззвучно шептавшие что-то. Наруто не хотел знать, что.

После произошло много вещей, которые заслонили собой те события. Появилась информация о таинственной организации «Акацуки» и об их охоте на Джинчуурики. Был их налет на деревню Песка и миссия по спасению Гаары, когда тревога за другого друга на время отвлекла Наруто от Саске. Потом – ему пришлось уйти из Конохи и тренироваться с Джирайей, чтобы быть способным противостоять Акацуки, которые рано или поздно, но пришли бы за ним.

Наруто помнил и день своего возвращения в родную деревню год спустя. В офисе Цунаде, куда он сразу же отправился, Узумаки столкнулся с Сакурой – повзрослевшей, похорошевшей и заполучившей пару новых шрамов.

- А где Саске? – возбужденно спросил он тогда, вдоволь наобнимавшись с девушкой. – Надеюсь, этот поганец в Конохе?

- Саске по-прежнему живет в своем доме в квартале Учиха, - не слишком уверенно ответила Сакура, - только, Наруто, он… Наруто!

Но Узумаки ее уже не слушал: помахав рукой и крикнув что-то вроде «Как же я соскучился по этой физиономии!», он перемахнул через подоконник и исчез.

Войдя в квартал Учиха, Наруто, даже во взбудораженном состоянии, невольно почувствовал, как по спине пробежал холодок. Безлюдная улица, заколоченные дома с пыльными слепыми окнами, заросшие палисадники – от всего здесь буквально веяло запустением и тоской. «Да как тут жить можно?» - пронеслась в голове у Наруто мимолетная мысль, но тут же затерялась: впереди показался дом Саске.

- Теме! Эй, теме, открывай давай! – он энергично колотил в дверь, уже предвкушая будущую встречу. Поначалу ему ответила лишь тишина, и Наруто уже было нахмурился, собираясь перейти к более решительным мерам, когда изнутри вдруг послышались шаги, и дверь отъехала в сторону.

Наруто даже отступил на шаг, в шоке от увиденного.

Перед ним стоял Саске – несомненно, Саске – но бледный, похудевший, с безразличным взглядом и двумя небольшими морщинками, залегшими под глазами. Волосы у него заметно отросли и были собраны на затылке в свободный хвост.

- Наруто? – тихо произнес он с тенью удивления в голосе.

- Саске-теме... – ошеломленно пробормотал тот и сжал кулаки, чувствуя, как начинает закипать. В следующую секунду он уже прижимал Саске к стене, ухватив его за шиворот.

- Да ты… Ты что с собой сделал, ублюдок?! – он тряхнул Учиху, так что тот несильно ударился затылком о деревянные панели. Саске безвольно висел у Наруто в руках и, похоже, не видел смысла сопротивляться. - Как это называется, а?! Какого черта ты себя до такого довел?!

Тот тихо что-то проговорил, глядя в сторону.

- Что? – переспросил Наруто, остановившись.

- Когда я смотрю в зеркало, я вижу его, - губы Саске дрогнули в слабой, какой-то полубезумной улыбке. – Чтобы я не забывал… Чтобы помнил, что должен сделать. – Взгляд его стал более осмысленным, горящим, и он наконец посмотрел в лицо Наруто. – Я – мститель, - твердо произнес он. – Я найду его… И отплачу за то, что он сделал. Я убью его, Наруто.

Узумаки смолчал, глядя прямо в ставшие очень серьезными глаза Саске, и нахмурил брови.

А где-то через полчаса жители Конохи стали свидетелями крайне примечательной сцены: хохочущий Узумаки Наруто со всех ног удирал по крышам от разъяренного, сыплющего самыми грязными бранными словами Саске, чьи неаккуратно обрезанные волосы, судя по слишком коротким прядям и паре проплешин, были подстрижены при помощи куная.

И после этого все постепенно пошло на лад. Саске начал высыпаться, и линии у него под глазами пропали. Волосы, заботливо подровненные Сакурой, вскоре отросли до их обычной длины. Вынужденный мириться с постоянно тормошащим его Наруто, Саске пришел в некое подобие нормы. Подчиненные перестали до дрожи его бояться и прятать глаза, когда он шел мимо них по коридору. Сакура наконец-то вздохнула с облегчением.

Наруто прикрыл глаза и покачал головой, отгоняя воспоминания. Конечно, Учиха так и не вернулся к тому юноше, каким был три года назад, да это и было бы невозможно.

О мести он больше не говорил.

* * *

Нож тихо скреб по камню, счищая налипшую землю и начавший прорастать мох. Грязь забилась в желобки вырезанных на плите букв, и ее приходилось аккуратно вычищать кончиком ножа. Саске убрал за уши в очередной раз упавшие на глаза пряди, поднялся с дощечки, которую подложил под колени, и оглядел результаты своей работы. Строгая надгробная плита из темного камня матово поблескивала в лучах бледного зимнего солнца, едва видимого сквозь затянувшие небо облака. Учиха сложил нож и положил его в сумку, вместе с тряпочкой, которой он обтирал камни, и парой садовых инструментов, затем убрал дощечку и вытер руки.

Саске содержал семейное кладбище в порядке. Ходить сюда раз в месяц и ухаживать за могилами, избавляться от сорняков, следить за состоянием плит стало для него привычной обязанностью, своеобразным долгом. Это было самое малое, что он мог сделать для своей семьи.

Пару лет назад имена, начертанные на камнях, еще заставляли его горло сжиматься, а слезы – подкатывать к глазам. Однако сейчас Саске смотрел на них отстраненно, словно механически отмечая каждое в сознании, но не чувствуя ничего, кроме угрюмой холодности. Он уже давно все для себя определил.

Дом встретил его темнотой и холодом. Низкие температуры Саске не заботили, а вот свет он предпочел зажечь. Вымыв инструменты и оставив тряпку сушиться на горячей трубе, он переместился на кухню и поставил на огонь чайник; его ждал еще один долгий одинокий вечер. Наруто был на очередной миссии вместе со своим выводком, Сакура… Саске был не в настроении видеть Сакуру.

Нет, он был им благодарен, очень. Юноша бросил косой взгляд на окно; на улице уже темнело, и на стекле виднелось слабое, неверное отражение. Саске провел ладонью по топорщащимся на затылке волосам; да, он был… благодарен. Наруто тогда вытащил его из настоящего омута, в котором Саске утонул, завяз, из которого уже не стремился выбраться. От Сакуры было мало проку – она боялась и пальцем тронуть Учиху, опасаясь еще больше ранить его, или надоесть ему, или что там еще, и только смотрела несчастными оленьими глазами. Наруто не испугался.

Поначалу Саске упирался, когда его дергали, но потом смирился со своей участью и позволил другу вновь втянуть себя в жизнь Конохи. Впрочем, компаний он по-прежнему сторонился, однако в этом не было ничего удивительного: в конце концов, раньше все было точно так же.

После той достопамятной миссии по спасению Гаары Наруто рассказал ему о Девятихвостом. Сам Саске в миссии не участвовал – Цунаде и Какаши решили, что ему пока лучше воздержаться от заданий; с ночи резни прошло еще слишком мало времени. Учиху к тому моменту уже выписали из больницы, но он бродил как в тумане, плохо понимая, что творится вокруг, и уж точно был не в силах глубоко воспринимать посторонние события. Наруто тогда метался и много бессвязно возражал: ему не хотелось оставлять Саске одного, без поддержки, и в то же время он не мог медлить – его другу и другому Джинчуурики требовалась помощь. В итоге Узумаки все же отправился в Песок, но взамен в Конохе пришлось остаться Какаши, а в качестве командира с Наруто и Сакурой отправился некий Ямато – член АНБУ, выбранный на эту роль Цунаде.

К известию о том, что в его лучшем друге заключен демон-лис, Саске отнесся очень спокойно, и, выслушав рассказ об истории с Гаарой, только тихо посоветовал Наруто быть осторожнее и готовиться к тому, что за ним тоже могут начать охоту.

- Вот об этом я и хотел поговорить, - смущенно произнес тогда Наруто, неуверенно теребя застежку комбинезона. – Видишь ли, бабулька Цунаде и Какаши-сенсей говорят, что мне нужно уйти на время с извращенным отшельником. Во-первых, тренироваться, - ну, как раз чтобы противостоять этим Акацуки, - а во-вторых, - он умолк на секунду и продолжил уже тише: - чтобы отвести опасность от Конохи, если Акацуки уже в курсе насчет меня. Вот… Но мы с Джирайей еще повыясняем на эту тему, - уже бодрее добавил он, - и вернемся как можно быстрее. Ты и глазом моргнуть не успеешь!

И Наруто ушел – снедаемый чувством вины пополам с беспокойством, наказав Какаши с Сакурой присматривать за Учихой. Как мамаша-гусыня, честное слово.

Саске вскоре объявился перед Цунаде и, глядя в пол, попросил ее позволить ему вернуться на прежнее место работы. В конце концов, полиция была семейным делом Учиха. Цунаде с облегчением согласилась – на тот момент Саске был самым опытным и умелым полицейским Конохи, а новому штату явно не хватало ни того, ни другого. Так он все-таки занял место своего отца.

Дни без Наруто текли пусто и уныло. Одиночество обрушилось на Саске, придавив тяжестью и буквально сводя с ума памятью о том, как было раньше, как было до. От жизни будто оторвали огромный кусок, и на его месте образовалась зияющая пустота, которую нечем было заполнить. Видеть Какаши было попросту невыносимо – он был неразрывно связан с самыми нежелательными воспоминаниями.

В отсутствие Наруто они особо сблизились с Сакурой – последним членом развалившейся команды номер семь. Они даже попробовали начать более серьезные отношения, однако первая же попытка закончилась печально, и они негласно решили, что лучше быть хорошими друзьями, чем плохими любовниками.

Саске вздохнул, устало закрывая глаза и постукивая пальцем по чашке. Сакура тогда пригласила его к себе, и они сидели на диване у нее в гостиной. Он помнил, как сам же и притянул к себе Сакуру, как начал целовать ее губы, лицо, шею, в надежде забыть, стереть память о всех поцелуях, которые знал до этого. Девушка отвечала ему, нежно, податливо, обняв его за шею и робко прижавшись к его груди. Она была мягкая, округлая и теплая – все это было для Саске в новинку.

А потом ему стало дурно.

Он тогда оттолкнул ее и откинулся на спинку дивана, тяжело дыша. Было гнусно и противно. Он не хотел Сакуру; быть может, он бы мог заняться с ней сексом, но это был бы простой животный акт, который не доставил бы ему удовольствия и принес бы только раздражение и мутное, вязкое отвращение где-то глубоко внутри. Да и ей так вряд ли захотелось бы.

Воспоминание о ласковых прикосновениях брата вызвало новую волну тошноты.

Саске стиснул в руках чашку, чувствуя, как в груди поднимается знакомая уже горячая черная ненависть, и привычно подавил ее порыв. Взгляд невольно метнулся к отражению в оконном стекле, однако там был только сам Саске. Впрочем, ему не нужно было видеть Итачи в зеркале, чтобы помнить о своей цели; словно дикий зверь, слушающийся инстинктов, он понимал какой-то древней, не вполне разумной своей частью, что не стоит открыто демонстрировать собственные стремления.

О нет, Саске помнил; и Саске собирался отомстить. Он найдет своего брата, победит его, сделает слабым и бессильным. Но Саске не убьет Итачи сразу, нет. Сначала он его разрушит, шаг за шагом, тщательно и беспощадно он разрушит все, что когда-то любил. Он отрежет его прекрасные волосы, в которые любил зарываться пальцами, и сожжет их в пламени Катона. Он выколет ему глаза – красивые темные глаза, несущие в себе смертоносный Шаринган. Он изрежет ему лицо, превратит губы в кровавую бахрому – чтобы не помнить, как они целовали его. Он исполосует кунаем все его тело, чтобы не осталось ничего от гладкости его кожи, чтобы нечему было хранить память о его, Саске, ласках. И потом – только потом – Саске убьет его, вонзит меч ему в горло, чтобы он захлебнулся собственной кровью. И тогда Саске будет торжествовать, а его месть свершится.

Он запретил себе какие-либо иные мысли о своем брате.

А пока – он молча выжидал, копил и приумножал силы, изучал новые техники и приемы. Он был готов ко встрече с братом; и если тот не объявится где-нибудь в ближайшую пару лет, Саске отправится искать его сам.

Поначалу он попробовал было собрать информацию по деревне: расспросить Какаши, не говорил ли Итачи ему чего, пообщаться с теми, кто знал старшего Учиху, а может, даже найти помощь. Однако расспросы не дали результатов: Какаши ничего не знал, а сослуживцы Итачи… Саске невольно скрипнул зубами. АНБУ, с которым он пробовал поговорить последним, слушал его внимательно, а потом вздохнул, отвел Саске в сторонку и тихо сказал:

- Слушай, парень. Я искренне тебе сочувствую, правда. У тебя всех родных убили, это страшно, не спорю и понимаю. Но в АНБУ ты лучше помощи не ищи. Не найдешь. Семейку твою здесь очень не любили и, сказать по правде, ничуть ей не доверяли. Сам пойми: вам была подконтрольна вся полиция, и нам постоянно приходилось быть начеку; мало нам врагов вне деревни, а тут еще и вы, гордые, с постоянными тайнами своими… И жутко надменные. К Какаши-то у нас хорошо относились, он отличный парень. А вы как его гнобили? И братец твой, опять же. Думаешь, ему в АНБУ были рады поначалу? Ха! Да мальчонку травили так, что тебе и не снилось. Однако он выдержал, заставил себя уважать, и все ему простили его фамилию. А уж после того, как папаша твой его из клана вышвырнул… Итачи у нас любили, дружок. Очень любили. Он был потрясный командир, несмотря на то, что Учиха. А теперь он, к тому же, избавил нас от огромной головной боли и кучи дополнительных дежурств. Жестоко звучит, знаю, но… Мы братцу твоему аплодировали втихую. Так что прости, парень. Ничего против тебя лично мы не имеем, но помощи от нас ты не дождешься. Учиха получили по заслугам. Пока!

И АНБУ ушел, оставив Саске трястись от злости и недоверчивого изумления.

Он вздохнул и поднялся из-за стола, подхватывая чашку и опустевший чайничек. Вымыть посуду, пойти наверх, минуя запертые комнаты и коридор, ведущий в нежилое крыло. Оставшись единственным обитателем огромного фамильного дома, Саске не стал переезжать (помнить, он должен был помнить), однако пользовался только несколькими его помещениями: своей спальней, маленькой ванной на втором этаже, прихожей, кухней и гостиной. В другие комнаты он просто не заходил. Создавалось впечатление, что дом существует сам по себе, а Саске – Саске просто позволено цепляться за его часть, при условии, что он не претендует на что-то большее.

Оказавшись у себя, юноша зажег ночник и устало опустился на кровать. Сейчас разобрать отчеты, потом можно почитать книжку, а потом – спать. Обычный выходной, ничего особенного. Все это ничего не значит.

Все это – просто время ожидания. Но Саске терпелив, и он дождется. Пусть появится хотя бы слабый знак – и Саске бросится в бой.

* * *

Срочный вызов Цунаде вырвал Наруто прямо с тренировки. Вынужденный оставить недоумевающих генинов, Узумаки едва успел объяснить им, куда идет, после чего поспешил за Паккуном, который доставил сообщение.

Влетев к Хокаге, Наруто обнаружил, что там собралась вся команда номер семь – за исключением Саске.

- А, вот и ты, - Цунаде взглянула на него из-за сцепленных напротив лица пальцев.

- Да! Что случилось? Мы еще Саске ждем?

- Нет, Саске мы не ждем, - покачала головой Цунаде. – Но об этом я еще скажу.

Она взяла со стола исписанный лист бумаги.

- Нам доставили срочное сообщение из страны Водопадов. Там вспыхнул вооруженный конфликт со страной Земли – а точнее, с их скрытой деревней. Идут бои на границе, область в полном хаосе… А причина достаточно проста: Джинчуурики Четыреххвостого, формально принадлежащий Водопаду, причинил значительный ущерб городу в стране Земли. Цучикаге и прочие лидеры Камня теперь настаивают на своем праве решать судьбу Джинчуурики, а если мы отбросим наносное – фактически, на праве контролировать его. Водопад, с которым мы в союзе, просит нашей поддержки, возможно – как третьей стороны. Однако главное в этой истории не это, - Цунаде замолчала.

- Ну, так что же? – не выдержал Наруто.

- Джинчуурики разрушил город в бою с представителями организации Акацуки.

Наруто замер. Сакура и Какаши тревожно переглянулись поверх его головы и перевели взгляды на Цунаде.

- И… Что же? – робко спросила Сакура.

Однако Цунаде не успела ответить.

- Что-что, - процедил Наруто сквозь зубы, сжав кулаки, - мы идем туда. И плевать, чего там болтают политики. Отдать этим ребятам еще одного я не позволю.

Хокаге покачала головой.

- Что? – Наруто сдвинул брови. – Нет, бабулька Цунаде, если ты собралась меня отговаривать, то это…

- Я не собиралась тебя отговаривать, - женщина чуть улыбнулась. – Ты прав, Наруто; Джинчуурики нужно спасти. Но есть еще один нюанс, который… я хотела бы, чтобы вы знали.

- Да? – Наруто вопросительно взглянул на нее.

Цунаде вздохнула и опустила глаза.

- Бойцам Водопада удалось опознать членов Акацуки, охотящихся за Четыреххвостым. Это Хошигаке Кисаме, беглый ниндзя из Тумана, и, - она на секунду замолкла, - Учиха Итачи.

Наруто замер; Сакура и Какаши чуть вздрогнули.

- Поэтому, думаю, вы понимаете, почему Саске здесь сейчас нет, - продолжила Цунаде уже тише. – А также понимаете, что он ни в коем случае не должен об этом узнать.

Трое джонинов молчали.

- Что нам сказать ему? – наконец, спросила Сакура.

- Просто объясните всю ситуацию, за исключением этого маленького факта. Саске – капитан полиции; его место – в Конохе. У меня есть все основания задержать его здесь.

- Почему вы выбрали именно нашу команду? – голос Какаши звучал глухо. – Вы могли взять любую другую. Тем более что Наруто – Джинчуурики, и его лучше бы держать подальше от Акацуки. К тому же, раз Итачи в организации, они знают, в ком запечатан Девятихвостый.

Цунаде прикрыла глаза.

- Наруто идет именно потому, что он Джинчуурики: никто не сможет понять носителя Зверя лучше другого носителя Зверя. Ты, Какаши, - владелец Шарингана; из всех джонинов Конохи ты единственный, кто может противостоять Учихе Итачи, особенно учитывая ту особую форму Шарингана, о которой рассказывал нам Саске. Сакура – третий член вашей команды, а значит, успешнее всего работать вы будете с ней. Вот и все. Впрочем, одних я вас не отпущу; с вами пойдет команда Куренай и ваш старый знакомый Ямато.

- Это обнадеживает, - серьезно кивнул Какаши. – Когда мы выходим?

- Завтра утром. Медлить не стоит – с каждым днем Джинчуурики уходит все дальше, а Акацуки получают новый шанс изловить его. Сейчас – готовьтесь и высыпайтесь. Сбор завтра в девять часов у ворот Конохи.

- Слушаюсь, - хором произнесли Сакура и Какаши.

Наруто молча повернулся и вышел из кабинета.