Расцепить руки. Часть 4. Глава 4.1

Верхушки сосен шумели над головой, смутно вырисовываясь на фоне ночного неба. Искры от большого костра взлетали к ним и исчезали под потрескивание дерева в огне. При дыхании изо рта вырывались облачка пара и растворялись в стылом воздухе; снега не было, и обнаженная, кое-где покрытая инеем, земля выглядела беззащитно и уныло.

- Мне это надоело, - Наруто раздраженно ткнул в костер палкой, вызвав целый ворох искр. – Мы торчим тут уже много дней, никуда не двигаясь и ничего не делая. Так мы никогда ничего не разрешим, и уж тем более – не найдем Саске!

- Ты же знаешь, что мы не можем двигаться, - одернул его Какаши, сидевший на поваленном бревне рядом, и подышал на замерзшие пальцы. – Страны Земли и Водопада все еще на грани войны; все они потеряли своих Джинчуурики. Мы, как основатели союза, должны помогать…

Они сидели на небольшой поляне, служившей коноховцам основным лагерем. По ее краям среди деревьев стояло несколько крепких деревянных домиков: в отличие от ночевавших под открытым небом патрульных Листа, патрули Водопада, охранявшие границу с вражеским государством, предпочли организовать для себя постоянные лагеря, тем более что климат здесь был уже не столь мягкий, как в стране Огня. Один из таких лагерей они и предоставили для посланцев Конохи. Костер в центре поляны служил источником света и тепла для сменяющихся часовых и для тех, кто не хотел пока уходить в помещение.

- Да, о Джинчуурики! – Наруто, уставший от бездействия, был в крайне агрессивном настроении. – Он ведь был из Камня, так? Так почему он бродил здесь один, отбиваясь от Акацуки? Почему никто не пришел к нему на помощь, а? А я скажу вам, почему: потому что в деревню дорога ему была заказана. Потому что к нему относились, как к опасному зверю – «мы тебя не тронем, но не подходи близко». Уроды! А теперь да, теперь они засуетились. У них ведь двое Джинчуурики было, верно? Ах, какой ужас, они потеряли оба своих самых грозных оружия! А то, что к ним как к людям не относились, что…

- Наруто, успокойся, - Какаши серьезно посмотрел молодому человеку в глаза. – Я знаю, что ты испытываешь и, поверь, полностью разделяю твои чувства. Но это не повод нам начинать с Камнем войну. И уж страна Водопада тут точно не причем.

- Но Какаши-сенсей, мы сидим здесь и больше ничем не занимаемся! Пара мелких стычек, напряженное молчание с демонстрацией своей силы, попытки переговоров, ни к чему не приводящие…

- Просто эти страны – старые враги. А мы – третья сторона и залог мощной военной поддержки – как раз и обеспечиваем здесь мир. Без нас они давно бы уже сцепились.

- Ну-ну, - Наруто фыркнул и нахмурился. – А Акацуки, которые эту кашу заварили, уже и след простыл. Куда вот они делись?

- Не знаю, - Какаши покачал головой. – Ты помнишь, в последний раз их видели на границе, движущимися в сторону Водопада.

Они немного посидели в тишине, думая каждый о своем.

- Какаши-сенсей, - голос Наруто был тихим и каким-то печальным, - как вы думаете… Где сейчас Саске?

- Не знаю, Наруто. Но они, похоже, сразились с Итачи… И последние патрули шиноби, видевшие Акацуки, докладывали, что с ними был еще кто-то третий. Правда, свидетельства разнятся, но… Думаю, с ним все в порядке, - он ободряюще улыбнулся. – Ты же знаешь Саске. Если уж он наметил цель, он к ней придет, и ничто его не остановит.

- Если они сразились… То почему Саске был с ними? Как пленник? Но в бегстве он им только помешает, – Наруто не казался ободренным.

- Не знаю, Наруто. Я не знаю, - Какаши опустил взгляд.

Они снова помолчали; невысказанные вопросы буквально витали над ними.

- Какаши-сенсей… Они ведь с Итачи не… - Наруто смотрел в сторону. – Саске не мог простить такого. Он ведь не мог…

- Я думаю, ты зря волнуешься, - твердо ответил Хатаке. – Я не знаю, что там произошло между ним и Итачи, но в одном я уверен: Саске не предатель. Он не перейдет на сторону Акацуки. Никогда.

- Да я немного не о том… - тихо произнес Наруто, но замолчал. Дальше говорить об этом ему не хотелось.

- Какаши-сенсей, Наруто! – в дверях хижины появилась Сакура; свет, лившийся из дома, упал на сухую прошлогоднюю траву перед порогом. – Что вы там сидите в темноте? Идите, ужин готов!

Какаши поднялся с бревна.

- И в самом деле, пойдем, - нарочито бодро сказал он.

- Да… пожалуй, - Наруто вздохнул, бросил палку в огонь и, отряхнув руки, последовал за учителем в дом, откуда уже доносились веселые голоса его товарищей по команде.

* * *

Двое Акацуки и Саске поднимались в горы. Становилось все холоднее, слой снега под ногами был все толще, и младший Учиха благодарил богов за то, что в одном из городков они предварительно запаслись теплыми вещами. Шерстяные носки, поначалу заставившие его презрительно сморщиться, теперь казались даром свыше.

Это был первый раз, когда Саске видел горы. Так получилось, что все хребты располагались на севере континента, в странах Земли и Молнии, не состоявших в союзе со страной Огня, и шиноби Конохи дорога туда была заказана. Склоны, заросшие суровым хвойным лесом, огромные массы камня и белые вершины, часто полностью скрытые за тяжелыми снеговыми облаками – Саске стоило труда не показывать своего благоговейного изумления. Он чувствовал себя неприятно маленьким и хрупким, и это сильно подтачивало привычную картину мира.

Страна Земли была весьма обширной – почти вдвое больше Огненной – однако из-за того, что они путешествовали в горах, размеры ее совсем смазались. Саске, всю жизнь передвигавшемуся исключительно по равнинам, было тяжело соотносить время с расстоянием здесь, где они могли идти целый день, но преодолеть всего несколько десятков километров по прямой.

- Мы идем в небольшую деревушку на перевале, - объяснил ему Кисаме. – В тамошней гостинице нужно будет встретиться с Дейдарой и Сасори – другими членами Акацуки. Дейдара родом из здешних мест, хорошо тут во всем разбирается, он должен будет объяснить нам детали касательно выполнения миссии. Самого его здешние шиноби прекрасно знают в лицо, так что мы с Итачи-саном в качестве исполнителей будем полезнее.

- Если этому Дейдаре так нежелательно светиться в стране Камня, какого черта он тут делает? – вполне резонно поинтересовался Саске.

- Это уже не ко мне вопрос, а к Лидеру. Наше дело маленькое, в его великие планы влезать нет резона.

Саске показалось, что туманник чего-то не договаривает, но допытываться он не стал.

- А вы не боитесь организовывать встречи в таком месте? Через перевалы, вроде, самое движение – люди ходят, торговля…

Кисаме хохотнул.

- В это время года, братец Итачи-сана, через перевалы ходят только такие придурки, как мы. Тут очень неожиданно налетают сильнейшие снежные бури, так что засыпать может насмерть. Ты не удивлен, что мы идем по дороге, а нам навстречу еще никто не попался?

Саске невольно поежился, запахивая плащ.

* * *

Можно сказать, что Кисаме и Саске своими разговорами накликали беду: спустя пару дней, когда они уже поднялись высоко в горы, налетел ураган. Ветер бросал горсти колючей снежной крупы в глаза, трепал полы плаща, грозя то и дело сбить с ног, и через несколько шагов все пропадало в серо-белых завихрениях. Смотреть приходилось только себе под ноги, пряча лицо, и с дороги они не сбивались только благодаря тому, что на этой высоте она превратилась в относительно широкое пространство, ограниченное с двух сторон каменными стенами, и двигаться можно было либо вперед, либо назад.

Шли гуськом: впереди – Кисаме, пробивавший путь сквозь сугробы, за ним – Саске, позади – Итачи. По крайней мере, друг друга они потерять не могли – чувству чакры метель не помеха. А вот удерживаться в вертикальном положении зачастую позволяли исключительно умения шиноби - чем выше, тем круче становилась дорога. Саске начал понимать, почему путешествовать здесь зимой не рисковали не то что гражданские, но даже местные ниндзя: потеряешь на миг концентрацию, и рискуешь полететь вниз по склону, ударяясь обо все острые камни по сторонам. Только преступникам ранга S тут и бродить.

Преступникам – и джонину из Конохи, обладателю горячей головы, достаточного запаса безрассудства и не слишком достойных родственных связей.

Саске не знал, сколько они уже брели в ревущей тусклой мгле, с заходом невидимого солнца ставшей еще непрогляднее, когда поверхность под ногами начала выравниваться. Натруженные мышцы ныли, а внутренние часы подсказывали, что уже настал поздний вечер; однако Кисаме ускорил шаг, наводя на мысли о том, что деревня должна быть близко. Чувству расстояния мечника, выросшего среди туманов страны Воды, не была помехой даже нулевая видимость, а перед началом их похода он внимательно изучил карту.

Внезапно Кисаме остановился, и Саске чуть не влетел ему в спину.

- Что?! – проорал он, пытаясь перекричать вой ветра.

Кисаме, не отвечая, взмахнул рукой. Присмотревшись, Саске обнаружил, что он указывает на темную массу впереди, едва различимую среди метели. Еще несколько шагов – и Саске смог рассмотреть стену, сложенную из тяжелый толстых бревен. Дождавшись, пока Итачи, шедший последним, поравняется с ними, Кисаме вновь махнул рукой, на этот раз в сторону, призывая следовать за собой.

Держась одной рукой за бревна, проваливаясь в огромные сугробы, наметенные у стены, Саске последовал за Кисаме, обходя дом в поисках двери. Окна, попадавшиеся им на пути, были наглухо закрыты ставнями, и из-за них не пробивалось ни лучика света; Саске искренне понадеялся, что дом не заброшен.

Они завернули за угол – и вот, наконец-то, перед ними возникло крыльцо: перила, ограждавшие небольшое пространство под навесом, и совсем исчезнувшие под снегом ступени. Чуть не упав, поднимаясь по ним, Саске прижался спиной к одному из столбов, поддерживающих навес; Итачи остался стоять на последней ступеньке, уцепившись за второй столб. Кисаме подхватил тяжелый дверной молоток и ударил несколько раз. Когда спустя минуту никто не ответил, туманник снова принялся колотить по деревянной поверхности, сильно и настойчиво.

Наконец, с той стороны послышался грохот засова, дверь дрогнула и немного отползла; Саске увидел свет, желтый, ласковый, обещающий тепло, такой желанный среди темноты и метели, что буквально рванулся к нему, чуть не налетев на Кисаме. Мечник надавил на дверь, протискиваясь внутрь, Саске тут же юркнул за ним. Итачи, вошедший последним, навалился на дверь плечом, и с помощью напарника закрыл ее, отрезав рев ветра, успевшего намести снега за порог.

Сдернув капюшон и тряхнув головой, Саске смог наконец-то оглядеться. Они стояли в большой полутемной комнате, уставленной столами и стульями, с большим погасшим камином в углу – обычный общий зал гостиницы. Человеком, открывшим им дверь, оказалась грузная женщина лет пятидесяти, одетая в теплый халат поверх бесформенной белой в цветочек ночной рубашки; в одной руке она держала керосиновую лампу, в другой – внушительного вида кухонный нож. Из-за ее спины испуганно выглядывала девушка с растрепанными со сна волосами, судорожно сжимавшая в руках швабру.

- Ну? Кто такие? – хмуро поинтересовалась женщина, по-видимому, хозяйка.

- Прошу прощения, что мы разбудили вас, - вперед вышел Итачи, тоже снимая капюшон и отводя заледеневшие пряди с лица. – Мы надеялись попасть к вашей гостинице днем, но в дороге нас настиг буран. Мы не причиним вам вреда, - он мягко улыбнулся, успокаивающе взглянув на девушку, и вновь посмотрел на хозяйку, - мы просто хотели бы попросить у вас укрытия.

- Зимой мы не работаем, - буркнула женщина, тем не менее опуская нож и немного расслабляясь. – Нашли время по горам шляться. Очень надо мне всяких подозрительных шиноби обхаживать.

- Разумеется, за постой мы заплатим, - Итачи вытащил из сумки кошелек, онемевшими пальцами извлек из него несколько купюр и протянул хозяйке.

При виде денег та совсем успокоилась и, быстро спрятав деньги в какой-то из внутренних карманов огромного халата, кивнула девушке, тут же убежавшей в боковую дверь, и вновь повернулась к гостям.

- Что ж, грабить у нас все равно нечего. Проходите, черт с вами. Только одежду у двери отряхните – куда поперся, охламон?! – рявкнула она на Саске. – С вас сейчас море натечет! Снегу мне тут нанесли, убирай теперь за вами. Наоко! – закричала она. – Наоко, вытрешь пол за господами шиноби! – последние слова она произнесла крайне язвительно.

Тут хозяйка вновь обратила внимание на них.

- Есть, небось, хотите? – она смотрела на троих гостей все так же угрюмо, однако на лице и в движениях у нее уже появилась профессиональная деловитость. – Учтите, никаких разносолов не получите – гостей зимой не бывает, еду мы с Наоко готовим только на себя, так что будете есть, что дадим. Сидите пока здесь, - она зажгла от своей лампы светильник, поставила его на один из столов и удалилась, бормоча под нос: - Носит тут всяких… Вскакивай посреди ночи, устраивай их, ниндзей хреновых…

Саске приподнял бровь и выразительно посмотрел на брата. Итачи спокойно снял свой плащ, отряхнул его и аккуратно повесил на один из множества крючков у двери. Кисаме, широко ухмыляясь, последовал его примеру.

- Вот это женщина! – негромко произнес он, хмыкнув. – Ей бы в АНБУ работать, командиром. Всех построит, - похоже, мечника откровенно веселило все происходящее. Саске, пожав плечами и вздохнув, тоже принялся освобождаться от верхней одежды, чтобы потом присоединиться к устроившимся за столом спутникам.

Вбежала Наоко с жестяным ведром и тряпкой; вьющиеся светлые волосы она успела спрятать под косынкой, а ночную рубашку сменить на простенькое юката. Боязливо косясь на незваных гостей, она начала вытирать воду с пола, стараясь управиться как можно быстрее. Впрочем, обернувшись к ней, Саске поймал на себе хоть и боязливый, но заинтересованный взгляд, и едва подавил желание обреченно стукнуться головой о столешницу.

Из кухни поползли ароматы горячей еды, и Саске непроизвольно сглотнул слюну, пряча ладони в рукавах. В зале было весьма прохладно – как видно, отапливать далеко не маленькую гостиницу целиком две женщины считали лишним.

Словно прочитав его мысли, в дверном проеме возникла хозяйка. В отличие от помощницы, переодеваться она не стала.

- Эй, вы, господа шиноби! Сколько вам комнат надо?

- Одну двухместную, одну одноместную, - отозвался Кисаме.

- Учтите, отопление ради вас я включать не буду, так что обойдетесь жаровнями, - женщина собиралась уходить, когда ее окликнул Кисаме:

- Хозяюшка! Подожди!

Она повернулась и смерила его мрачным взглядом.

- Чего тебе?

- Как тебя зовут-то? – мечник широко ухмылялся.

- Тора. Для вас, нахлебники, - Тора-сан, - в угрюмом голосе хозяйки проскользнула доля юмора.

Когда она ушла, Кисаме откинулся на спинку стула, закинув руки за голову, и рассмеялся.

- «Тигрица»? Черт возьми, ее родители были провидцами. В точку!

Итачи тихо хмыкнул, Саске только покачал головой.

После ужина старший Учиха поднялся из-за стола и, провожаемый недоуменными взглядами брата и напарника, прошел в кухню, тоже весьма внушительную по размерам. Наоко, мывшая посуду, при его появлении чуть не выронила тарелку. Тора, занятая уборкой стола, недовольно посмотрела на Итачи.

- Что пришел?

- Тора-сан, я хотел бы узнать, можно ли нам принять горячую ванну.

Женщина даже отложила в сторону полотенце.

- Зайка мой, ну ты и обнаглел. Мало того, что вы вломились посреди ночи! К бане я посреди бурана прокапываться не собираюсь, а чтобы тут ванну устроить, мне нужно нагреть во-он тот чан, - она указала на огромный чугунный котел, висевший в не менее огромном камине, сейчас холодном и безжизненном. – Водопроводов у нас нет, уж прости, а растапливать камин, ждать черт знает сколько, пока этот монстр нагреется, а потом тушить пламя я не стала бы, даже если бы сам даймё приехал. Могу ведерко тебе на плите согреть, хочешь? – ядовито закончила она.

Итачи молчал, внимательно слушая хозяйку, после чего тем же вежливым голосом спросил:

- То есть проблема в том, чтобы быстро нагреть котел? А если я это сделаю, не зажигая камина, вы позволите нам выкупаться?

Тора с интересом склонила голову на плечо.

- Ну да, почему бы и не позволить, - милостиво согласилась она. – Эй, Наоко! Наполни чан водой, господа купаться изволят!

Как только котел был наполнен, Итачи под пристальным взглядом хозяйки опустился на колени, сложил печати, собирая чакру.

- Катон!

Учиха умело рассчитал технику: струя пламени, вырвавшаяся из его рта, была узкой, но очень мощной. Наоко, вспискнув, забилась в угол, в ужасе вцепившись в ведро.

Всего пара минут – и вода в котле начала вскипать. Итачи поднялся с колен, облизнул пересохшие губы и повернулся к хозяйке. Тора, скрестив руки на груди, смотрела на него по-новому, с интересом и даже долей дружелюбия.

- Полезная штука, - медленно произнесла она, и Итачи показалось, что он видит, как вращаются колесики у нее в голове, подсчитывая выгоды от новой информации. – Тебя как зовут, мальчик?

- Итачи, - чуть улыбнувшись, ответил он.

- Ты, Итачи, иди к своим, полотенца и прочее мы вам организуем. Подогреешь нам потом еще воды?

Учиха кивнул и удалился, про себя продолжая улыбаться.

* * *

Все гостиничные номера располагались на втором этаже. Поднявшись по скрипучей деревянной лестнице, Итачи, распаренный и сонный после ванны, оказался в темном коридоре; освещена была только площадка в самом начале – на полочке между первыми двумя дверьми стоял подсвечник.

Им отвели две комнаты, одну напротив другой. Заглянув к Кисаме, Итачи сказал ему, что ванна освободилась, и зашел в номер, который делил с Саске.

Младший Учиха, лежавший на неразобранной кровати, закинув руки за голову, бросил на него короткий взгляд и вновь уставился в потемневший от времени потолок. В углу тлели угольки на жаровне, перемигиваясь красным и темно-оранжевым; на тяжелом старинной работы комоде у стены тихо шипела керосиновая лампа. За плотно закрытыми ставнями слышался отдаленный гул ветра.

Итачи прошел к свободной кровати у окна и, сдернув покрывало, принялся аккуратно его складывать.

- Пойдешь мыться после Кисаме? Горячая ванна – в самый раз после такого дня, - он положил покрывало на стул.

- В деревянной бадье? – Саске, не отрывая взгляда от потолка, слегка наморщил нос, но потом чуть улыбнулся. – Пойду. Если Кисаме не потратит всю горячую воду.

- Он не любит слишком горячую. И я нагрел еще.

- М-м.

Больше они не говорили. Итачи переоделся и улегся в застеленную свежим бельем постель, укрывшись одеялом так, что виднелись только пряди черных волос на белой подушке. Рев ветра за окном не утихал, а в комнате было тепло и даже уютно; свет от ровного пламени в лампе смягчал тени и сглаживал цвета – на полосатых ковриках у кроватей, на тяжелом старом дереве стен и пола. Саске закрыл глаза, погружаясь в странную, умиротворенную полудрему.

В коридоре послышались шаги, потом – пара негромких ударов в их дверь, скрип и хлопок двери напротив. Тихо вздохнув, Саске поднялся с кровати, бросил неожиданно ласковый взгляд на темную макушку брата и, перед тем, как выйти из номера, тихо приглушил огонь в лампе, улыбаясь чему-то своему.

После ванны он так же бесшумно вернулся в комнату, расстелил кровать и заснул мертвым сном, едва коснувшись головой подушки.

* * *

Проснулись они поздно, почти в середине дня – что неудивительно, учитывая, во сколько легли. Ураган, по-видимому, кончился – из-за стен гостиницы не доносилось ни звука.

- И что мы теперь делаем? – поинтересовался Саске за завтраком, который, скорее, следовало бы назвать обедом.

- Что-что, ждем Сасори с Дейдарой, конечно, - Кисаме с блаженным видом отправил в рот огромный кусок омлета. – Они должны появиться дня через два-три, если их ничего не задержит в пути. Так что наслаждайся отдыхом, братец Итачи-сана.

- Хватит уже меня так называть, - Саске нахмурился.

Кисаме проигнорировал его, всерьез занявшись омлетом.

* * *

Позже Саске вспоминал четыре дня, проведенные в заснеженной гостинице в горах, как самые счастливые в своей жизни – с тех пор, как погиб клан Учиха. Отрезанные от всего мира, они словно оставили позади и все волнения, все сомнения и трудности; здесь не было шиноби, не было миссий и обязанностей перед деревней или организацией – здесь можно было просто жить.

В первый день после урагана они с Кисаме разгребали снежные завалы перед гостиницей, потом чистили от сугробов крышу, попутно успев извалять в снегу друг друга и обозвав это «тренировкой», а в дальнейшем и вправду тренировались – только в тайдзюцу, чтобы никого не переполошить. Итачи, плохо переносивший холод, стоял на крыльце, завернувшись в одеяло поверх плаща, и, слегка улыбаясь, молча следил за своими спутниками, вдыхая морозный воздух и жмурясь на ослепительное горное солнце.

Они шли в дом отогреваться, и, пока мокрая одежда менялась на сухую, на столе уже появлялся горячий обед – обильный, сытный и вкусный. Обнаружив, что, помимо выдающихся талантов в нагревании воды, старший Учиха еще и неплохо умеет готовить, Тора допустила его до таинств кухни, заодно выспросив у него несколько иностранных рецептов. Плату с постояльцев хозяйка теперь брала чисто символическую, с фырканьем объяснив это тем, что они все отработают. Кроме того, пусть Тора и не говорила об этом вслух, но гости помогали разогнать долгую зимнюю скуку.

Затем они уходили наверх, и, лежа рядом с братом на его кровати, Саске слушал мерный шелест страниц, пока Итачи читал одну из книг, найденных в шкафу в конце коридора. А потом Итачи закрывал книгу, и они занимались любовью, а за окном синело бледное северное небо и сверкали белоснежные вершины.

Вечером зал на первом этаже заполнялся жителями деревни; гостиница стояла немного на отшибе, ближе всего к дороге, ведущей в центральную часть страны, однако с наступлением темноты становилась главным местом в деревне. Прослышав о появлении чужаков, местные поначалу наводнили заведение Торы, желая поглазеть на новых людей, однако, обнаружив, что это ниндзя, быстро растеряли запал. Шиноби боялись и старались держаться от них подальше, не вмешиваясь в их дела. Впрочем, двум Акацуки и их невольному спутнику это было только на руку.

Саске как-то спросил у Торы, почему она не ведет себя так же.

- Ну, милый, с моим занятием шарахаться от шиноби не с руки, - женщина, вытиравшая в это время стол, хмыкнула и заправила выбившуюся прядь за ухо. – Мне работать надо, гостиницу содержать. А ниндзя, они тоже люди, есть-пить им надо, и постель, в которой спать, также желательна. Их тут порядочно ходит, и всех я принимаю. Бандиты и преступники всякие беглые сюда не захаживают – знают, что тут «каменные» так и снуют, - а если и захаживают, то ведут себя прилично, - внезапно она хитро ему подмигнула, и Саске ушел с осознанием того, что с их хозяйкой следует обращаться с осторожностью.

А вот Наоко такой широтой взглядов не отличалась. Кисаме, обычно разгуливавшему в своем обычном облике и применявшему Хенге только при посторонних, доставляло особое удовольствие пугать ее, скаля зубы или отпуская «черные» шуточки. Однако, как ни странно, больше всего Наоко боялась не синекожего мечника, а Итачи: возможно, ее слишком впечатлила его первая огненная техника, но Саске предполагал, что тут скорее сыграла роль привычка Итачи перемещаться быстро и абсолютно бесшумно, возникая перед девушкой совершенно неожиданно для нее.

Самого Саске Наоко, похоже, считала наиболее безопасным, поэтому даже осмеливалась поглядывать на него с долей восхищения. Тора на это только качала головой и с резким окликом нагружала помощницу какой-нибудь работой.

* * *

Вечер четвертого дня был самым обычным, спокойным окончанием столь же спокойного дня. Немногочисленные посетители уже разошлись, и Итачи с Саске удобно устроились у камина в общем зале; старший Учиха сидел, завернувшись в плед, и читал очередную книгу, а Саске примостился рядом, облокотившись на его плечо, и щурился, глядя в огонь. Туманник возился с чем-то наверху. За стенами гостиница слышался негромкий свист ветра – на улице ярилась метель, впрочем, не сравнимая с бураном, в который попали братья и Кисаме.

Внезапно снаружи донеслись новые звуки – будто кто-то громко топал на крыльце – и дверь с грохотом распахнулась. Дохнуло холодом, ветер внес в комнату и завертел над полом россыпь снежной крупы, а вслед за ним на пороге показались две фигуры.

Итачи отвлекся от книги и, чуть заметно приподняв брови, взглянул на неожиданных гостей, одновременно плотнее закутываясь в плед и натягивая его края на запястья. Саске, хорошо знавший брата, угадал в этом жесте скрытое недовольство. Сам он тут же поднялся с плеча Итачи, в отличие от того не скрывая раздражения и нахмурившись.

Первый из вошедших – невысокий молодой человек со спутанной копной светлых волос, собранных в какую-то странную прическу, изрядно потрепанную метелью, - затряс головой, смахивая снег и крошечные льдинки, и оглядел комнату единственным видимым из-под челки глазом. На губах его расцветала наглая, самоуверенная ухмылка.

- Что встал на дороге, шевелись! – второй мужчина – весь согнутый, бесформенный, словно придавленный чем-то к земле (Саске сначала даже не понял, что с ним) - весьма грубо отпихнул блондина и – вполз? вошел? – в комнату, захлопнув за собой дверь.

- Коне-ечно, Сасори но Данна, м-м, - пропел его спутник полным насмешки и нахальства голосом, даже не обернувшись. Взгляд его был устремлен в одну-единственную точку: на Итачи.

Оба мужчины были в черных с алыми облаками плащах.

Саске непроизвольно поежился; появление Акацуки вмиг разрушило маленький уютный мирок, образовавшийся за эти четыре дня. Большая жизнь со своими проблемами ворвалась в него, возвращая к мучительным сомнениям и выборам.

- Привет, Итачи, - блондин продолжал смотреть на старшего Учиху, не мигая. Он подошел немного ближе, так что огонь в камине ярче осветил его, играя на начинающих таять частичках льда, усыпавших волосы и одежду.

- Здравствуй, Дейдара, - бесстрастно отозвался Итачи, потом немного отклонился и бросил взгляд на его спутника: - Здравствуй, Сасори.

- Прохлаждаешься, Учиха? – недружелюбно бросило непонятное… существо, тяжело топчась на месте, будто чувствуя, как неестественно выглядит его присутствие в простой, совсем человеческой гостиничной комнате.

Из кухни, вытирая руки о фартук, поспешно вышла Тора и несколько напряженно оглядела новоприбывших, после чего бросила короткий косой взгляд на Итачи.

- Тора-сан, этим людям желательно приготовить комнаты, - все так же ровно и безэмоционально произнес старший Учиха. – Они остановятся здесь на день-два, полагаю? – он вежливо-вопросительно посмотрел на названного Сасори.

- Чем меньше, тем лучше, - прохрипел тот. – Ненавижу промедления.

Тора быстро кивнула и ушла, не рискуя оставаться в зале, атмосфера в котором была словно наполнена невидимыми электрическими разрядами, и утащив за собой высунувшуюся было из любопытства Наоко. Дверь в кухню захлопнулась.