Игра со смертью. Часть II. Сцены 30-31

Последний день. Финальные приготовления завершены. Завтра она попытается бежать. Завтра она имеет все шансы умереть. Завтра... Будет потом. А сейчас...
Сейчас Кин стояла в самом светлом месте базы - галерея с огромными окнами, сквозь которые неудержимо пылало заходящее солнце. Рев водопада доносился сюда даже сквозь каменные стены и толстенные стекла. Если выглянуть наружу, то можно увидеть играющую внизу в брызгах воды радугу. Когда нужно было подумать, побыть одной, Кин часто приходила сюда, садилась в каменную нишу окна и любовалась видом. Днем ее воображение поражали скалы - такие могучие, неприступные, вечные: холодны и непоколебимы. Казалось, они стояли здесь со времени сотворения мира и простоят до самого его конца. Но приглядевшись можно было заметить следы, оставляемые стихиями - вода веками протачивала ходы, порода трескалась под палящими лучами солнца, ветер выдувал песчинки и мелкие камешки. Если долго смотреть на одну из могучих стен, то можно заметить, как она время от времени осыпается, теряя частицы себя, сдаваясь вечности. Зато на закате серый и холодный каменный мир впитывает в себя все краски огненного неба. Скалы полыхают пожаром, мерцая мириадами вкраплений слюды, словно драгоценными камнями. Изредка ветер доносит сюда, наверх, мельчайшие капельки воды, и они ложаться на стекла, словно след чьего-то дыхания... А может быть - слезы?..
День прошел, как и большинство предыдущих. С утра - посиделки в кабинете над свитками с незнакомыми иероглифами. Итачи углубился в чтение, а Кин лежала на ковре у его ног, старательно разглядывая каждую черточку его осунувшегося лица, тонкий прямой нос, плотно сжатые губы, непослушно падающую на высокий лоб челку, складочку на переносице - она появлялась всякий раз, когда он глубоко задумывался. Девушка старательно заносила эту картину в свою память, стараясь не упустить ни единой детали. Сердце ныло в предчувствии чего-то нехорошего, что обязательно должно произойти.
После обеда Учиха, как всегда спал, а Кин, не в силах ничего с собой поделать, еще долго смотрела на его спину. Куноичи давно уже мучил вопрос - почему он отворачивается, когда спит?.. Боится стать уязвимым, если она увидит его лицо без вечных масок, холодной и безразличной, либо жестокой и слегка безумной. А это были маски, теперь Кин не сомневалась. И, тем не менее, даже повернувшись к стене, даже крепко заснув, Итачи моментально просыпался, стоило ей приблизится. Поэтому девушка всегда держалась на почтительном расстоянии. Первые дни, когда ее уязвленная гордость еще барахталась в предсмертной агонии, злая на себя и Учиху за происходившее по ночам, Кин даже несколько раз пыталась его убить. Но спина спящего Итачи только на первый взгляд казалась легкой мишенью. Все колюще-режущие предметы непостижимым образом оказывались отбиты, не говоря уже о попытках оглушить или придушить. Словно Учиха не спал, а всего лишь притворялся. Специально, ее, Кин, проверяя.
Ничем хорошим, как правило, для девушки это не оканчивалось. Красные, с тремя черными запятыми глаза пригвождали к месту, а действо, обычно происходившее по ночам, наступало немедленно, со всеми правами и претензиями. Кин провинилась, и должна была отвечать за свои поступки...
Поэтому идею убить своего мучителя Кин отбросила весьма скоро.
А потом поняла... Что ей совсем не хочется его убивать! Гордость подохла в конвульсиях, и Кин стала заложницей своих чувств. Иногда она поддавалась им, окунаясь с головой, но иногда, все же, они сковывали, душили... Итачи был врагом. Он принадлежал к организации, которая уничтожила ее родную деревню и убила брата. И Кин должна была хотя бы попытаться закончить свою миссию. Реабилитироваться, доказать, пусть даже только себе самой, что из нее все-таки выйдет неплохой шиноби. Иногда внутренний голос, так похожий на голос сенсея, напоминал что предыдущую миссию она-таки провалила, хотя провал был запланирован Лидером, а значит не стоит себя убеждать в том, что она никогда не проигрывала, и попытаться осознать свои ошибки и не сваливать неудачи на других.
Эта миссия оказалась провалена наполовину, стоило Кин влезть туда, куда ее не просили. И она провалиться на сто процентов, если куноичи поддаться чувствам.
Но этого так хотелось...
Подобные мысли, роясь и путаясь, носились в ее голове, когда Кин стояла там, в верхней галерее, потонув в разгорающемся пламени заката. Услышав шум, девушка соскочила с окна. Через пару секунд Учиха Итачи появился на дальнем конце коридора. Его распущенные волосы были влажные, видимо, он недавно принимал душ, черный плащ небрежно перекинут через плечо. У Кин вспыхнула надежда, что Учиха пришел сюда в поисках нее. Девушка пошла навстречу. Но с каждым шагом невольная улыбка на ее губах все слабела. Приблизившись вплотную, Кин привстала на цыпочки и поцеловала Итачи. Он не ответил на поцелуй. Он никогда не отвечал, если не считал это необходимым. А потом и вовсе отвел ее ладонь от своего лица... И двинулся дальше...
"Он просто проходил мимо..."
Кин застыла, медленно опуская руку. Кожа еще горела в тех местах, где он дотрагивался, пальцы были слегка влажными от его волос, а на губах чувствовался его вкус...
Он не искал ее. Просто проходил мимо...

31

– Итачи-сама…
Он стоял у окна, привычно облокотившись на стену. На звук ее голоса даже не обернулся.
Кин медленно отошла от двери, провела пальчиком по черному плащу, брошенному на спинку кровати. Ткань загрубела от грязи и пыли и явно нуждалась в стирке.
– Итачи-сама…
Ее сердце подпрыгнуло от осознания собственной наглости. Тот вопрос, что Кин собиралась задать… Он вертелся на языке, так и просился наружу. Больше не будет возможности его задать, и пока еще есть время одуматься и промолчать, но…
– Итачи-сама… Почему вы сделали это? Почему вы убили своих родных?..
…вполне возможно, что она поплатится за свое любопытство.
Учиха не пошевелился.
– Ходят слухи, что вы сделали это, чтобы остаться самым сильным в клане, – голос Кин дрожал от волнения и напряжения. Сейчас она ненавидела звуки, вырывающиеся у нее из горла – какой-то противный, прерывающийся писк. – Но я не верю. Вы не такой. Вы…
Итачи посмотрел через плечо долгим взглядом. Кин показалось даже, что Шаринган светится в падающей на лицо тени.
– …хороший… – закончила девушка, невольно сжавшись и присев на кровать. Она уже жалела, что не удержалась.
– Ты ничего обо мне не знаешь, – он неспеша направился к ней. Присел на корточки, протянул руку, коснувшись шеи Кин, большой палец очертил линию подбородка. Слишком грубо для ласки, слишком холодно для проявления страсти. Девушка с немалой долей страха взирала на него сверху вниз. – Ничего ты вообще не знаешь. – Ледяные пальцы скользнули на основание шеи. Итачи притянул голову девушки к себе. – Я убил их, потому что хотел испытать себя. Понимаешь? Я должен был знать, что я сильнее… И это оказалось гораздо проще, чем я думал… Скучно.
– Почему я не верю?.. – Но голос Кин звучал слабо и болезненно, словно она больше убеждала в этом себя, потому что, глядя в его жуткие глаза, словно глядящие в самые темные уголки души, девушка была готова поверить во что угодно.
– Потому что ты еще маленькая и глупая…
Тело Кин пробил небывалый по силе разряд. От макушки до кончиков пальцев – все пылало. Это длилось недолго, пара мгновений, куноичи даже не успела закричать. В глазах потемнело, и Кин обнаружила, что уже лежит на полу. Все онемело и слегка покалывало.
«Хренов сумасшедший», – подумала девушка, когда обрела возможность мыслить. Она некоторое время пялилась на свою подрагивающую руку – единственное, что оказалось в поле зрения. Потом сгруппировалась и поднялась на ноги. Итачи снова стоял у окна, словно ничего особенного не произошло.
«Завтра, – подумала Кин с отчаянием. – Завтра или я сбегу, или он меня убьет. Что бы ни случилось, эта наша последняя ночь».
– Ну?! И что вы хотели этим доказать? Что вы – плохой? Что вы – конченный псих?! Да, мать вашу! Вы псих! Наипоследнейший! Псих с манией величия, наглый и эгоистичный! Вы это хотели от меня услышать?! Бля, да посмотри на меня, Учиха!!!
«Ками-сама, какой же у меня противный голос! – мелькнула в голове единственная здравая мысль. – Я бы себя давно только из-за него бы и убила…» Больше никаких четких соображений у Кин не было. Придя в ярость от того, что ее продолжают игнорировать, Кин, шатаясь, подошла к Итачи и с силой развернула его к себе, толкая к стене. «Поменяемся ролями…» Куноичи рывком за волосы притянула его голову к себе, впиваясь в губы поцелуем, далеко не ласковым. «И похрен, что ты не отвечаешь!..» Во рту еще стоял неприятный привкус, все тело дрожало, но Кин это беспокоило мало. Она целовала его с таким исступлением, словно это было последний раз в жизни. Что ж… вполне возможно.
Хорошо отточенным движением она рванула за футболку, делая подсечку. Итачи не сопротивлялся, словно решил проверить, как далеко она собирается зайти. Когда он оказался на полу, Кин села на Учиху сверху, с радостью обнаружив, что он уже в полной боевой готовности. Ласки девушки были не самые нежные, ей хотелось как следует побить Учиху за его видимую холодность. Вытащив из-за голенища сапога припрятанный еще днем нож, она приставила его к горлу Итачи, дразняще двигая бедрами.
– Может, мне убить тебя сейчас, а? – она недобро улыбнулась.
– Нет, – просто ответил он, не поддаваясь на игру. – Меня убьешь не ты.
После чего перекатился, подминая Кин под себя. Он даже не потрудился отнять нож. Пальцы сами разжались, выпуская оружие…