Tne single chance. Глава 9, часть 1

От автора: Извиняюсь за столь длительную задержку главы))
Эта часть главы не проверена бетой, поэтому заранее извиняюсь за возможные ошибки.
Глава 9 «У нас не было выбора» Часть 1
- Что ты делаешь!? – прикрыв голову руками, завопила Каяма, но Тен-тен пробежала мимо неё.
Замахнувшись со всей силы, девушка буквально набросилась на огромного животного, но нож не достиг цели. Руку Тен-тен перехватили. Девушка то ли с ужасом, то ли с радостью осознала, что её запястье смыкают человеческие пальцы. Причём хватка была настолько сильная, что рука шатенки сразу же заныла от боли. Ещё через пару секунд Тен-тен поняла, что её крепко обнимают за талию, прижимая к чему-то мягкому и тёплому. Уткнувшись лицом в это мягкое и тёплое, девушка невольно вздохнула. Она совершенно не почувствовала какого-либо запаха. Как будто нюхаешь бетон или же деньги. Это не имело запаха. Не оказывая какого-либо сопротивления, как зачарованная (хотя вернее шокированная), Тен-тен подняла голову, словно по инерции, ведь люди всегда поднимают голову, чтобы посмотреть в лицо тому человеку, что их обнимает. Вот и наша героиня сделала тоже самое…
Жаль, что в эту ночь на чистом небе, усыпанном звёздами, не присутствовала Луна. Она бы так помогла двум девушкам, заблудившемся в лесу, в поисках дома дядюшки. Но для одной из них, спутник Земли помогла бы точно в другом…
Тен-тен, так хотела разглядеть его лицо, да именно лицо, т.к. для себя она уже полностью осознала, что ёё держит, или же обнимает человек. Высокий, крупный, сильный человек. Скорее всего, он мужского пола (ну, только если это не женщина-снежный человек). Девушка пыталась, но не могла увидеть его лица. Она чувствовала, как он дышит. И точно так же понимала, что он на неё смотрит…
Какие-то странные чувства закрались к Тен-тен. Почему-то ей стало приятно то, что её обнимает мужчина. И он такой сильный… загадочный….
- Ты - Фукаи Тен-тен?
О Боги! Его голос – такой грубый, хриплый, холодный, может даже бесчувственный….
Тен-тен тихо пискнула. Тембр голоса, вернул девушке разум. Она только сейчас осознала, что её рука ужасно болит и уже начинает неметь. И ей стало настолько неприятно то, что человек, который её обнимает, имеет такой страшный не людской голос.
- Аааа…отпустите меня, пожалуйста! Моя рука…Мне больно! – девушка попыталась вырвать руку. - Кто вы такой? Отпустите!
Одним движением мужчина оттолкнул от себя девушку. Тен-тен с криком упала на землю. Потирая отёкшую руку, она попыталась разглядеть своего обидчика, но видеть она могла только его огромный силуэт.
- Тен-тен!!! – взвизгнула Каяма и подбежала к сестре, помогая встать.
- Я и есть, тот, кто неизвестно кто, и к которому вы не известно куда пёрлись, - всё тем же тоном сказал мужчина.
- Какудзу-сан!? – ошарашено спросила Тен-тен.
- Да.
Воцарилась гробовая тишина. Хотя не совсем гробовая; сова продолжала одиноко ухать, а деревья, скрипя, покачивались от нахлынувшего ветра.
Тен-тен и Каяма пребывали в шоке. Выражение их лиц невозможно было описать даже при свете дня.
- Пойдёмте в дом. Погода портится; может дождь пойти. Поднимайтесь. Я вам помогу с чемоданами.
Мужчина медленно стал приближаться к девушкам, от чего те начали пятиться назад, вцепившись друг в друга. Но Какудзу-сан прошёл мимо них. Подняв, недалеко валявшийся фонарик, он осветил лица Каямы и Тен-тен. Но, осмотрев выражение их лиц, тут же отвёл свет в сторону чемоданов. Всё так же медленно двигаясь, он подошёл к чемоданам, взял их в руки, и ещё раз осветил лица своих «племянниц».
- Вы идёте? Или решили тут заночевать? Ветер поднялся, значит, будет буря. Не завидую вам, - спокойно сказал он, и, развернувшись, пошёл по тропинке, в ту сторону, откуда Тен-тен и Каяма пришли.
Две сестры моментально вскочили на ноги и побежали следом за своим новым дядюшкой.

- А зачем вы прятались от нас? – с лёгкой опаской поглядывая на Какудзу-сана, спросила Каяма.
Было уже минут двадцать, как они, втроём, сидели за небольшим кухонным столом и пили чай.
Кухня была маленькой. В ней уместились газовая плита, стол, за которым сидела троица, низенький холодильник (громко работающий) и печка небольших размеров, а также обычная мелочь, присутствующая в каждом кухне. Освещение предоставлялось керосиновой лампой, стоящей посередине стола. На самом же столе, помимо лампы, находились две вазочки с какими-то лакомствами, походящими на печенье и конфетки.
Тен-тен до сих пор находилась в подобии шока и поэтому каждый раз тормозила, когда к ней обращались; нервными и жадными глотками она увлечённо опустошала свою чашку.
Каяма вела себя более и менее пристойно для гостьи, но всё-таки давала понять, что и она не так уж рада всему произошедшему, поэтому тихо и медленно потягивала свой чай, изредка задавая Какудзу-сану, сидящему напротив, бессмысленные вопросы о местности и погоде. Но сейчас, по-видимому, она чуть посмелела, задав так интересующей её давно вопрос.
Какудзу, лицо, которого с одной стороны было очень интересно-ужасающим и необычным (благодаря наличию шрамов), а с другой казалось равнодушным и беззаботным (из-за спокойного выражения серых глаз), с ярко выраженным удовольствием пил чай, причём уже третью кружку, а прошло то всего лишь каких-то двадцать минут.
- Я не прятался, а просто наблюдал за вами. Подумал, вдруг это не вы, а какие-нибудь другие, посторонние люди, - спокойным тоном ответил дядя и одним большим глотком осушил всё содержимое кружки; после встал из-за стола и пошёл к плите, за чайником, по-видимому, новая порция чая ему была необходима, как воздух.
Лицо Каямы приобрело немое выражение; ответ Какудзу-сана сначала показался ей настолько дебильным, что она еле сдержалась чтобы не прыснуть в чашку от смеха, но буквально через какое-то мгновение всё представилось ей в другом свете – она была уверена, что этот человек поступил совершенно правильно убедившись тогда в том, что это именно те люди, которые должны были к нему приехать.
А вот старшей сестре, ответ дядюшки показался бестолковым; лично она могла бы придумать что-нибудь пооригинальней, для того чтобы увильнуть от этой темы. Тен-тен прекрасно понимала, что за странным поступком Какудзу-сана стоят его не менее странные привычки и манеры.
- Какудзу-сан вы нас до смерти напугали! Могли бы просто окликнуть нас и всё. Мы бы отозвались, – весьма лаконично высказалась Тен-тен и состроила гримасу отвращения для дяди, который стоял к ней спиной, возясь со своим чаем.
Каяма хихикнула и поспешила допить чай; за весь день всех морок она ужасно устала и её уже давно тянуло в сон.
- Какудзу-сан, не могли бы вы показать нам наши комнаты? – спросила она, внимательно посмотрев на дядю, а вернее его обширную спину, с широкими плечами.
Одет Какудзу-сан был в какой-то замызганный на вид серый комбинезон и голубую в клеточку рубашку под ним. На голове «красовалась» лысина, среди седых волос.
- Вы можете сами их найти. Поднимитесь на второй этаж и выбирайте любую, какая вам понравится, - ответил он.
Каяма и Тен-тен переглянулись. Что-то слишком добренький оказался в этом плане их дядя.
- Хорошо, - Тен-тен пожала плечами и, поставив кружку недопитого чая на стол, встала и направилась на веранду, где находилась лестница.
Каяма второпях проделала тоже самое и вместе, две сестры, уже выходили из кухни, как грубый, слегка похрипывающий голос их окликнул:
- А посуду вы не хотите за собой прибрать?
Тен-тен и Каяма резко остановились и посмотрели друг на друга несчастно-недовольными взглядами; медленно развернувшись, они вернулись к столу, с понуренным видом взяли свои чашки и снова перекинувшись взглядами, подошли к раковине и застыли на месте, уставившись на неё.
Белая, идеально чистая, буквально поблёскивающая от бликов лампы, раковина походила на трон, выделанный бриллиантами, по сравнению с остальным интерьером маленькой кухни.
Две пары карих глаз, вылупились на предмет сантехники и то ли горели желанием побыстрее его потрогать, то ли вообще боялись к нему прикасаться.
- Вас, что-то смущает? – обратился к девушкам хозяин раковины; в его тоне присутствовали нотки иронии.
- Э-э-э…нет, нет. Мы просто…э-э-э…просто…- Каяма запнулась и с мольбой посмотрела на сестру, выжидая от неё поддержки и спасения.
- Просто никогда не видели такой формы раковины, она у вас очень большая…хе-хе…- Тен-тен почесала затылок и попыталась улыбнуться, но получилось подобие гримасы. – Мы сейчас.
Тен-тен выхватила из рук недоумённой Каямы чашку. Открыв кран, который, кстати, кое-где поржавевший, ни в какую не сочетался с блистающей раковиной, она трясущимися от злости руками принялась мыть чашки. После, вытерев и поставив посуду в сервант, находящийся прямо над раковиной, Тен-тен резко повернулась к дяде и схватила сестру за руку.
- Мы всё вымыли. Где находится туалет? – неожиданно спросила она.
- На улице.
На мгновение воцарилась тишина, только тиканье часов вторгалось в эту идиллию.
- Не могли бы вы нам показать, где именно на улице, всё-таки у вас большой двор? – чопорно спросила Тен-тен.
- Хм…- мужчина задумался.
Почему-то в голову Тен-тен лезли самые безобразные мысли; в любой момент она ожидала, что этот старый хмырь сморозит какую-нибудь глупость, которая позже окажется правдой.
Какудзу-сан отставил свою кружку, которая размером чуть-чуть не дотягивала до небольшого ведёрка, встал и, взяв керосиновую лампу, стал выходить из кухни.
- Пошлите, - отрезал он и махнул девушкам рукой в знак того, чтобы они следовали за ним.
Две сестры уже в который раз обменялись взглядами, и пошли следом за своим новым родственничком.
К большой неожиданности, Какудзу-сан пройдя веранду, не вышел на улицу, а стал подниматься по лестнице, хотя дверь, ведущая во двор располагалась прямо справа от лестницы.
Это обстоятельство слегка озадачило сестёр Фукаи: Каяма замешкалась, прежде чем подниматься следом за дядей, а Тен-тен тихо заныла и чуть ли не с жалостью посмотрела на немаленький зад Какудзу-сана, который нависал (из-за практически вертикального положения лестницы) прямо над её головой.
- Какудзу-сан, вы же собирались показать нам туалет, который НА УЛИЦЕ. Почему мы поднимаемся на второй этаж? У вас там что, улица? – не скрывая беспокойства, как в голосе, так и показывая его всем своим видом, спросила Тен-тен.
- Очень остроумно! – отрезал Какудзу-сан и, преодолев трёхметровую лестницу, остановился, на что-то смотря.
Тен-тен взобралась следующей и, помогая сестре, краем глаза наблюдала за дядей. Внутри сидело странное чувство тревоги; девушка никак не могла убедить себя, что она в безопасности вместе с таким человеком, как Какудзу. Было интересно, что думает Каяма? Выглядит она вполне дружелюбной к нему, или просто спокойна…
Теперь и Каяма, и Тен-тен стояли на ногах, и с отсутствующим любопытством осматривали ещё одну веранду, полностью походящую на нижнюю (правда теперь это правильнее назвать коридором). Только на первом этаже были две двери, а здесь одна, покрытая чёрным лаком; она выглядела мрачной, буквально блестела из-за налакированной поверхности, от которой отражался свет лампы. Вся противоположная ей стена, до самого конца коридора была в небольших окошках со шторками.
- Проходите, - Какудзу-сан кивнул в сторону двери. – Там вы будете спать. Вот вам лампа, - он протянул Тен-тен лампу, - Думаю, что все ваши проблемы мы обсудим завтра. Спокойной ночи.
Мужчина стал спускаться обратно вниз. Девушки недоумённо наблюдали за его действиями. Они ни как не могли понять, что за странности у этого человека; первое, что приходило в голову это то, что он страдает кратковременной потерей памяти.
Тен-тен уже хотела снова спросить про туалет, как голова дядюшки показалась из люка.
- Туалет на улице, - твёрдым тоном сказал он, и осторожно опустив крышку, закрыл люк.
- Мда…- протянула Каяма, когда шаги дядюшки перестали быть слышны. – Похоже, у него большие проблемы с головой.
- Не знаю. Мне кажется, он просто слишком долго жил один и поэтому не привык к такому обществу, как мы, - в голосе Тен-тен чувствовалась жалость. - Ну что ж, ничего не поделаешь. Попробуем с ним сдружиться. Возможно он не такой уж придурок.
- Но всё-таки я не поняла – где туалет? – недоумённо таращась на дверь спросила Каяма.
- Эх! А я поняла, но хотела бы, также как и ты пребывать по этому поводу в неизвестности, - Тен-тен тяжело вздохнула. – Туалет в прямом смысле на улице. Нет никакой кабинки. Даже думать не хочу больше об этом! – выкрикнула она, когда увидела, что сестра готова завалить её шквалом вопросов. – Пошли в комнату! А то не дай бог, он услышит, как лестно мы его тут обсуждаем!
Тен-тен подняла лампу над уровнем лица и ещё раз оглядев тёмный коридор, подошла к двери и толкнула её. Дверь с громким скрипом отварилась. Девушки смело вошли внутрь. Подняв лампу, теперь уже над головой, для лучшего освещения, Тен-тен и Каяма стали оглядывать помещение.
- Я что-то не понимаю. Он что, смеялся над нами, когда говорил «выбирайте любую комнату»!? – воскликнула Каяма, с недовольством осматривая одну большую комнату.
- Похоже, на то, - отозвалась Тен-тен, поставив лампу на столик, находящийся справа от двери.
- Если так, то у него убийственно-тупое чувство юмора! – злостно прошипела Каяма.
Комната, размеры которой больше походили на зал, но не спальню, не представляла ни уюта, ни удобства и ничего присущего спальням сестёр в их собственном родном доме. Мало того, здесь царил сущий беспорядок, хоть предметов и мебели было не так уж и много: всего лишь, округлой формы столик (ныне упомянутый); две низкие кровати (находящиеся в противоположных углах, на расстоянии шести метров друг от друга), застеленные тёмными покрывалами; большой платяной шкаф, с раскрытыми настежь дверцами; и письменный стол, со стулом, стоящий около окна. Всего окон было трое, и располагались они все в одной стене. Около каждой кровати было окно, а последнее приходилось столу. На окнах висели те же шторки, что и в кухни, и в коридоре, и на веранде – тёмного цвета в белую полоску.
Каяма с открытым ртом прошлась по комнате из одного угла в другой. Остановившись около письменного стола, она провела указательным пальцем по его поверхности, а после уставилась на палец.
- Ничего себе! Посмотри, какая пыль! Тут вообще хоть раз убирались!? Пылище в три слоя! Одна грязь, да паутины! – с возмущением сказала девочка.
- Да уж! Но у нас нет…- Тен-тен запнулась и с опаской глянула на сестру; та вроде бы не заметила того, что Тен-тен чуть не ляпнула банальное «у нас не было выбора и нет». Если снова завести разговор на эту тему, что гласит «почему нельзя было поехать к Какаши-сану?», то Каяма обязательно выиграет, т.к. сестра не посмеет рассказать ей истинную причину отъезда. Хотя Тен-тен уже на мало раз посещала мысль о том, что может быть уже пора всё рассказать Каяме. – Ну ладно, я пойду, схожу за чемоданами.
- Эй! А это что? – крикнула уже выходившей сестре Каяма, и кивнула на три чемодана, стоящих внутри открытого шкафа. – Странно…Я даже не заметила, когда это он успел их сюда затащить? Вроде бы всё время был с нами…
- Ну, наверное, мы прозевали. Всё-таки Какудзу-сан как ни как был шпионом, поэтому то и работал с нашими родителями, - сказала Тен-тен и села на кровать в правом углу от двери, и тут же принялась чихать.
- Ох, Тенка! Я и забыла что у тебя аллергия на пыль! – воскликнула младшая, возясь с одним из чемоданов. – Придётся вытрясти все эти тряпки, прежде чем ложиться спать, а то ты начихаешься до смерти, да и я с тобой на пару!
- Ты что собираешься здесь всё помыть!?
- Нет. Я же сказала – только тряпки.
- Какая разница? На полу и везде то пыль останется!
- Ты сама то поняла что сказала? – Каяма повернула голову к сестре и посмотрела на неё скептически. – Ты предлагаешь спать на этих грязных вонючих тряпках!?
- Нет. Ты права, давай хоть это вытрясем. Только вот где? Не думаю, что стоит спускаться вниз, на улицу. Давай посмотрим, может окна открываются! – Тен-тен встала с кровати и подошла к окну стола. Оно было двустворчатым. Повернув одну из ручек, девушка дёрнула на себя и от себя, но окно не поддалось. – Вот чёрт! Не открывается. Похоже что-то мешает.
Каяма ничего не сказала, она только продолжала рыться в чемодане, вытаскивая оттуда какую-то одежду и мелкие безделушки.
- Каяма, а где наш фонарик?
- Не знаю. Наверное, внизу остался, в кухне, у ДЯДЮШКИ, - последнее слово она сказала с явным раздражением. - Он полнейший тормоз из всех тормозов, что я знаю!
- Тише ты! Вдруг услышит! – угрожающе прошипела Тен-тен и подошла к другому окну. Проделав с ним то же самое, что и с первым, а после и с третьим, она пришла к выводу, что окна заколочены гвоздями у подоконника.
- Каяма, окна подбиты гвоздями, поэтому-то и не открываются! – сказала она, по-прежнему на пониженных тонах. – Тебе не кажется это странным?
- Странным!? А ты не заметила, что здесь всё странное, включая хозяина дома? Он сам одна большая странность! – Каяма тоже перешла на шипящий, тихий, но недовольный тон.
- Да, знаю. Что теперь будем делать?
- Я предлагаю завтра же уматываться отсюда. К примеру, можно было бы поехать в…
- Нет! – рявкнула Тен-тен. Все предложения на счёт того «куда можно бы поехать» она знала наизусть. – Мы не можем отсюда уехать! Каяма, пойми это!
- Почему это не можем!?
- Потому что! Я тебе уже объясняла и не хочу повторять всё это снова! – Тен-тен поспешила отвернуться от сестры и чем-нибудь заняться.
- Объясняла? Что-то я не припомню, чтобы ты мне что-нибудь объясняла. Если не лень повтори-ка, пожалуйста, - Каяма прищурилась и внимательно стала наблюдать за компаньонкой по комнате, но та молчала. – Чего молчишь!? Тоже не можешь вспомнить, того, что ты мне якобы объясняла!?
- Каяма, прекрати, - тихо прошептала Тен-тен. – Сейчас не время для разборок. Потерпи до завтра. Завтра многое прояснится.
Каяма замолчала. Она не могла отвести удивлённых глаз от сестры, сидящей на кровати, понурив голову. Что-то с ней не так. В последнее время, после смерти родителей, Тен-тен сильно повзрослела. Она стала многое скрывать от родной младшей сестрёнки. А сейчас, она говорит, что всё прояснится, но самое удивительное в том, что всё прояснится завтра. Ни в какой другой день, не раньше, и, наверное, не позже, а ведь у них было столько времени.
- Дай мне сотку. Она в моём рюкзаке, в правом кармашке, - ещё тише сказала Тен-тен.
А Каяма ещё больше удивилась. В голосе сестры можно было различить нотки какой-то предосторожности и даже загадочности. Девочка послушно сделала, то, что попросила Тен-тен.
- Зачем тебе? Тут же нет связи, - протягивая мобильник, спросила Каяма.
- Я просто хочу посмотреть на время. И мне тут кое-что надо настроить. А ты иди, разбирай дальше вещи, я потом тебе помогу.
- Хм, ну ладно, - тяжело вздохнув, сказала маленькая шатенка и пошла обратно к чемоданам. Хоть ей и показалось, что сестра повела себя как-то необычно, Каяма всё равно свалила это всё на странность данного места и собственную усталость.
Тен-тен демонстративно зевнув, проследила, чтобы Каяма отошла от неё на приличное расстояние. Девушка всем своим нутром пыталась показать, что она совершенно спокойна, но на самом деле она ужасно волновалась и сама себе не могла объяснить, что тому причина. Голова чуток побаливала, но Тен-тен считала, что это из-за духоты в комнате, хотя буквально несколько минут назад комната казалась ей прохладной. Сердце глухо билось в груди. Девушка чувствовала его, с большой неприязнью; она не могла понять, почему сейчас, так хорошо и чётко слышит стук своего сердца.
Медленно, с ужасающим и нарастающим волнением она посмотрела на экран мобильника…
Резко сверкнула молния, осветив практически всю комнату. И чуть погодя, словно поджидая нужного момента, прокатился раскат грома.
- О-о-о…Похоже, наш дядька и вправду был прав! Ураган намечается. Ох, как я не люблю такую погоду! Сразу депрессия начинается, - простонала Каяма и оглянулась на сестру.
Тен-тен сидела с непроницаемым лицом и, как будто мёртвыми глазами, смотрела через небольшую шелку двух половинок штор, на раскачивающеюся из стороны в сторону ёлку, от могучего, завывающего ветра.
- Эй, Тенка, что с тобой? – испуганно и озадаченно смотря на сестру, чуть ли не шёпотом спросила Каяма.
Тен-тен, всё с тем же взглядом повернула голову в сторону двери.
- Мне показалось…- сказала она.
- Что? – резко спросила Каяма. – Что показалось?
- Э-э-э…да так…ничего, - Тен-тен снова посмотрела на мобильник.
- Тенка, почему здесь нет электричества? Он что, живёт без света!? – Каяма встала и подошла к кровати, противоположной Тен-тен, и стала осторожно убирать с неё покрывало.
- Если ты не заметила, около дома нет никаких столбов, то есть, и телефонной связи здесь тоже нет, - сказала Тен-тен и, положив мобильник в карман джинсовой куртки, которая была на ней, принялась, так же, как и Каяма, убирать покрывало.
- И когда ты только успела всё это разглядеть!? На улице такая темнотища была!
- Не знаю, привычка осматривать и запоминать всё в подробностях, - голос старшей сестры заметно повеселел. Видимо похвала Каямы пришлась ей по душе. – Каяма, я тебе обещаю, что завтра мы всё выясним, осмотрим дом и познакомимся к Какудзу-саном поближе. А то он даже наши имена не знает! Или знает, - добавила Тен-тен и задумалась. Им обязательно нужно подружиться с Какудзу-саном, иначе придётся делать то, что Тен-тен совсем не хотелось делать. – Давай мне своё покрывало. Вытрясу в коридоре. Другого места нет, а спускаться вниз я не хочу.
Девушка потрясла головой и протёрла глаза, отгоняя сон, и взяв из рук Каямы покрывало, пошла к двери, а Каяма снова принялась разбирать вещи.
- Тебе посветить? – спросила она. – Лампа то у нас одна.
- Нет, не надо. Я на пороге вытрясу.
Тен-тен взялась за ручку двери и дёрнула на себя, но дверь не отрылась. Сердце девушки забилось быстрее. Она снова дёрнула, приложив больше силы, но опять дверь не поддалась. В голову уже лезли самые разнообразные мысли, которые ничуть не радовали Тен-тен.
- Каяма! Дверь! Она не открывается! – Тен-тен была готова расплакаться. Отчаяние, которое должно было прийти в самый последний момент, посетило эту отважную девушку в самом начале паники.
Каяма подошла к сестре и тоже попыталась открыть дверь, но все попытки были тщетны.
- Хм, почему это? Может что-нибудь там заело или какой-нибудь болт отвалился? – Каяма даже не пыталась паниковать, спокойно рассуждая. – Ты когда её в последний раз закрывала, никакой помехи не было?
- Нет! О Господи! Каяма нам нужно её открыть! – Тен-тен отбросила покрывала в сторону и, вцепившись в ручку обеими руками, принялась трясти её изо всех сил, как ненормальная пытающаяся открыть дверь, чтобы сбежать из психушки.
- Тен-тен! Прекрати! Чего ты паникуешь? Нужно позвать Какудзу-сана и всё. Дверь просто заело, успокойся! – Каяма попыталась отодрать руки сестры от ручки, и ей это удалось. Тен-тен, как ошпаренная отскочила от двери и, схватившись за голову, о чём-то яростно думала. – Тенка, я прошу тебя, успокойся! Нет причин для паники!
- Это ты так считаешь! – выкрикнула ей сестра.
- Ну, тогда объясни, почему мы должны паниковать? Завтра, Какудзу-сан придёт и откроет эту злосчастную дверь. Сейчас, он скорее всего спит. Давай тоже ляжем спать. Тенка, пожалуйста!
Тен-тен посмотрела на сестру обезумевшими от страха глазами и замерла на месте, опустив руки. Каяма дрожала; в уголках её глаз уже накопились слёзы и блестели, как маленькие бриллианты. Тен-тен почувствовала, как к горлу подступил комок. На щёках появился румянец; ей было стыдно. Стыдно из-за того, что она такая взрослая и поддалась панике так просто, а маленькая Каяма даже не на секунду не подумала о том, чтобы испугаться или отчаяться.
- Да, конечно. Солнышко, прости меня, - она подошла к сестре и обняла её, прежде, поцеловав в лоб.
Тен-тен была на полголовы выше Каямы, и если бы никто не знал, что они сёстры можно было бы подумать что это дочка и мать стоят, обнявши друг друга.
- Ты больше так никогда не делай, хорошо? – положив голову на грудь сестры, тихо прошептала Каяма.
- Хорошо, - ещё тише ответила Тен-тен и по её щёкам скатились слезинки. - Давай…ляжем спать.
- А что мы постелем? У нас же ничего нет, кроме пыльных покрывал.
- Ну почему же? – бодрым, и даже повеселевшим голосом сказала Тен-тен, - У нас есть наша одежда; постелем её. Идёт?
- Идёт, - тяжело вздохнув, ответила маленькая шатенка и, протерев рукавом глаза, посмотрела на сестру, лучезарно улыбнувшись.
Вместе, они быстро разобрали оставшиеся вещи и, выбрав самые тёплые и большие, постелили их вместо пастельного белья. Уложив Каяму, отдав ей большую часть вещей, Тен-тен затушила лампу и тоже улеглась. Кровать противно заскрипела под ней. Сейчас Тен-тен чувствовала себя, так как никогда раньше – отвратительно; чувствовала себя запуганным кроликом. С минуту, она бессмысленно смотрела на потолок и слушала, как разрастается за окном буря. Прокручивая в голове самые впечатлительные кадры прожитого дня, она постепенно начала засыпать. Последнее, о чём девушка успела подумать, заставило её желудок неприятно сжаться, а сердце, в очередной раз ускорить ритм: «А ведь я слышала, как щёлкнул дверной замок».