Испортить мне каникулы - Часть 3 (небольшая, гомен за это)

Поэтому за будущую профессию нужно «сражаться»! Недолго думая, девушка быстро обула туфли (теперь уже на каблуках, как обычно), взяла сумку, бросив туда мобилку, и покинула квартирку, едва не забыв закрыть дверь на ключ.
Лифта что-то долго не было. Ино простояла несколько минут, облокотившись на потрепанную стену у кнопки вызова, пока наконец-то не послышался скрежет движущегося того-что-вызывали. Двери раскрылись, и девчонка буднично зашла в лифт, даже не посмотрев, кто там есть еще, и есть ли кто-нибудь вообще. Ее это абсолютно не интересовало – сейчас надо пройти собеседование, наверное, так что Ино была сосредоточена только на возможной будущей работе. Прикидывая, сколько страниц она смогла бы откорректировать и сколько выйдет денег за это количество, она почти забыла, где находится. Забыла, что это лифт, с грязными стенками, исписанными самыми разнообразными словами – даже ругательствами, что неудивительно в любом лифте такого обычного дома. И совсем не обращала внимания на парня, который тоже, вот так, как и она, был поглощен раздумьями. У него были доходящие почти до плеч волосы очень необычного цвета, синевато-зеленовато-блеклого, и такие же светлые глаза, в которых играла немного насмешливая молчаливая улыбка. Возможно ведь улыбаться только глазами – и этот парень именно так и выглядел. Он стоял, непринужденно опершись спиной на стену кабинки лифта, и, казалось, также не замечал Ино, а думал о чем-то своем.
В гордом молчании оба пробыли недолго, так как вдруг послышался скрежет ржавых механизмов, потом словно кабину слегка толкнуло вверх, и лифт остановился, но дверь не открылась. Притом что свет не пропадал. Поэтому причина остановки была неизвестна.
- Да уж. – тишину, что нависла после остановки, прорезал звук девичьего голоса. – Как банально! – Ино проговорила это с такой интонацией, будто каждый день застревала в лифте.
- Согласен. – усмехнулся парень уже не только глазами.
- Интересно, долго мы здесь пробудем? – спросила Ино будничным тоном, словно не у того парня, а вообще у потолка лифта (ведь посмотрела она именно туда).
- Думаю, что достаточно долго, чтобы уже хотя бы познакомиться, раз уж должны торчать вместе. – спокойно с той же усмешкой ответил парень на вопрос, адресованный потолку (так как последний говорить не умеет).
- На что ты намекаешь? – подозрительно прищурилась девушка.
- Ни на что. – невинно блеснул глазами незнакомец. – А вообще-то, у кого что болит… - криво усмехнулся он.
- Кто бы говорил! – Ино решила перенять его «тактику», и попыталась изобразить насмешливую улыбочку, но результат был не совсем таким. Попросту говоря, не совсем удачным. Представив себе это, блондинка рассмеялась, заразив смехом и собеседника. Когда оба успокоились, светловолосый незнакомец сказал:
- Я Суйгецу. А ты свое имя скажешь, или без имен будем ссориться?
- Это мы еще не ссорились! – немного грозно сказала Ино. – Ладно, так и быть, скажу тебе свое имя. Меня зовут Йоко. – довольно убедительно сказала она первое, что пришло в голову, надеясь таким образом поприкалываться над новым знакомым.
- Приятно познакомиться, Йоко. – Суйгецу, казалось, купился.
- Мне тоже…хм… Суйгецу. – улыбнулась Ино.
- Н-да. Вот так номер. Застряли в этом лифте… - недовольно сказал парень.
Завязывается дружеский разговор?
- И… что будем делать? – когда вылетели эти слова, блондинка поняла, что за тупой вопрос задала.
- Как что? – подозрительно улыбнулся парень. – Что еще можно делать в застрявшем лифте? – он обернулся к девушке.
- Разговаривать, например. Думать, как отсюда выбраться. – начала наводить примеры Ино, старательно строя из себя дурочку, как казалось на первый взгляд.
- А еще что? – спросил он, двусмысленно глядя на нее.
- Как что? Сухари сушить! – сказала Ино.
- Йоко, я не об этом. – объяснил Суйгецу. – Тем более – где мы найдем сухари, чтоб их сушить. – снова улыбнулся он так же насмешливо. – Я знаю, как починить лифт.

* * *
Сегодня предки уехали по делам на несколько часов, друзья все отдыхают, и никого из них вообще нет в городе, и даже братья где-то гуляют (разумеется, не вместе, а отдельно). И надо же, абсолютно все забыли об этом дне, занятые своими проблемами.
Девушка с пшеничными волосами, неизменно собранными в четыре хвостика, и сложного цвета сине-зелеными глазами, сегодня была совсем одна дома. Она открыла настежь окно в «детской» (это была общая комната ее и братьев, потому что в квартире было и так мало места, и называлась так еще «по старой памяти», когда все трое были детьми). Солнце почти не виднелось из окна, просто было очень светло, а в комнате – прохладнее. В уголке комнаты стоит стол с компьютером – наверное, единственной «новой» вещью в этом доме. Из колонок доноситься звук оркестра, самого настоящего оркестра. Девчонка учится. Она поет, практикуясь в этом мастерстве, что еще не стало таким отточенным и безукоризненным, как ей бы хотелось этого. Минусовые фонограммы оперных арий – ценная вещь, которую она не так-то давно достала на каком-то сайте в интернете. И вот теперь начинающая вокалистка поет под минусовки, ощущая себя настоящей оперной певицей – ведь играет словно «настоящий» оркестр. Но безо всякого стремления «к богатству и славе» - просто из любви к музыке, и из-за своего богатого воображения она живо представляет эту картину. Словно она в красивом пышном платье, обязательно странного, глубокого темного цвета, да, именно такого, фантастического оттенка; в свете старинных ярких свечей, среди неописуемых декораций в оперном театре, посреди огромной сцены. Она исполняет эту арию, так самозабвенно; переживая каждое слово, каждую ноту, каждый небольшой пассаж – полет голоса, что безо всякого искусственного усиления слышится даже в самых отдаленных уголках концертного зала, потрясающая сила которого так ровно, ненавязчиво переливается всеми цветами окраски тембра, поражая всех искренностью и чистотой звучания. Все это – мечты, которые обязательно станут явью! И начинающая певица верит в это.
Девушка недавно посмотрела фильм «Призрак Оперы», и именно из-за этого представляла все именно так, удивляясь своему странно-богатому воображению. Просто потрясающий фильм, что произвел на нее очень сильное впечатление. Такие странные чувства проснулись во время просмотра этого фильма – сопереживание героям, понимание глубоких идей, и восхищение прекрасной музыкой, что звучала в фильме. Странным, самым странным было то, что во время просмотра у нее на глаза наворачивались слезы. Хоть Темари очень редко плакала даже в детстве, но в этот раз сдержать слезы никак не получилось. Трагическая судьба Призрака, его несчастная любовь тронула ее до глубины души. Несчастная любовь? Отказ? Не похоже ли это на…
Сегодня у Темари день рождения, про который все забыли. Хоть ей было почти все равно. Не повезло ей только с тем, что день рождения именно летом, а в это время никого из ее друзей нет в городе – все, кроме нее, разъезжаются по морям и деревням. Только у них троих родители не имеют достаточно денег на такие развлечения, правда, дети не сильно переживают от этого. Гааре все по фиг, да и не любитель он всяких там ненужных приключений, у Канкуро несколько друзей таких же, как он – никуда не ездят, и потому ему есть с кем гулять. А Темари – у нее есть чем заняться. В любую свободную минутку она посвящает все свое время музыке.
Но все же, без друзей скучно и ей. Не так, чтоб вообще не прожить, только друзья очень нужны. Без них трудно.
До недавнего времени у нее был парень, но она бросила Саске, так как считала его бесхарактерным идиотом. И это, по ее мнению, на самом деле было так – девушка даже не понимала, почему вообще начала встречаться с ним. Не из-за смазливого личика, которое всегда портила размытая тушь и покрасневшие от слез глаза. Не факт, что Саске вообще когда-либо любил Темари. Не факт.
Звонок в дверь повторялся все чаще и чаще. Только один человек на свете звонил так долго и настойчиво. И этим человеком являлся ее бывший парень.
* * *
Просто надо было идти по делам, ничего вообще интересного в этих самых делах не было. Надо – значит надо. Высокий парень, с темными длинными волосами и светлыми глазами, спокойно шел по обычной улице не большого, но и не маленького города. Своего родного города, который стал таким привычным, что, казалось, ничто не может удивить его здесь.
Внезапно он остановился у обычного многоэтажного дома, грязновато-серой «коробки», каких в этом городе очень много. На то, чтобы остановиться именно у этой группы домов (ведь такие старые многоэтажки обычно стоят группами), у парня была совсем странная, необычная причина.
Он услышал, словно из ниоткуда, прекрасный голос. Казалось, что в этом звучании сочетаются чувства, переживания и эмоции самой исполнительницы этой безумно красивой оперной арии. Сила ее голоса была просто завораживающей, удивительной, в голосе не было ничего искусственного – она будто говорила, рассказывала историю, на самом деле, хоть и немного наивно, переживая то, что поет. Молодому человеку показалось, что он понимает итальянский язык, на котором она пела. Ему показалось, будто он почти видит ее, хоть и не представлял себе, как выглядит эта девушка – почему-то он не сомневался, что это именно молодая девушка, а не женщина – настолько свежим и молодым был голос. Насыщенный тембр, драматическая глубина звучания, и ощущение все-таки той чистоты; словно капля воды, которая переливается самыми разнообразными цветами, когда на нее упадет луч солнца – таким был этот голос. Хоть парень миллион раз слышал, как поет его двоюродная сестра, хоть она поет хорошо, – но такого он не слышал никогда. Пораженно он стоял у этих домов, не зная, откуда же слышал этот голос – ведь здесь, в этих многоэтажках, так много квартир.
«Неджи, придурок, хватит! – приказал он себе. – Ты же совсем не такой. Просто услышал как поет какая-то…» - на этом он прервал мысленный диалог с собой, потому что не знал, что и подумать. Какая-то…кто? Он даже не знал, как описать ее словами. Невозможно. «Довольно! Ты должен идти!» - снова приказал сам себе, решительно запретив себе думать о том, что случилось. Неджи был просто в недоумении. Он ведь никогда не был таким. Каким это – таким? Это ведь тоже никак не получается описать. «Прекрати!» - в последний раз приказал он себе, и возобновил свой путь, стараясь не глядеть в сторону тех домов.
* * *
В наушниках громко играл тяжелый рок, в растрепавшихся от скорости волосах переливались блики солнца, что нагло светило в глаза, ухудшая видимость. Просто невыразимое ощущение экстрима, от чего даже началось легкое головокружение, но потом его затмило то, что должно было. Скорость. Опьяняющее чувство свободы, которой нет ни у кого, небольшое сожаление о том, что будет дальше – полная фигня, и снова чувство свободы, почти что полета, не поднимаясь над асфальтированной дорогой. Даже невозможно представить, что такая старая рухлядь, как этот мотоцикл, способен на такую скорость. Но, несмотря на свой непрезентабельный вид, и явно очень низкую цену (если б его вообще можно было продать), этот байк был самой быстрой вещью, которая была у девушки (быстрее компьютера, конечно же).
Она остановила мотоцикл у одного дома на окраине города. То был небольшой двухэтажный дом из неярко-белого кирпича. Девушка с улыбкой вспомнила, что опять не одевала шлем. Но это уже не имеет значения, хотя, все-таки, в следующий раз она обязательно снабдит себя этим нужным для конфиденциальности предметом (шлемом, в котором ее никто не узнает). Она подошла к высокому забору, что почти скрывал собой не очень старый дом, и нажала на кнопку звонка. Через несколько минут калитка открылась, и оттуда вышел высокий парень со светло-рыжими волосами, который, видно, знал, что эта девушка придет.
- Конан? Тут облом, предки дома, так что… - вместо приветствия сказал он.
- Привет, Дзюго, - все же поздоровалась панк-рокерша. – Куда же мне тогда спрятать железного коня? – небрежно указала она на мотоцикл.
- А у себя дома, в гараже – не пойдет? – предложил Дзюго.
- Да ты что! Млин, ты хоть знаешь, что мне от предков будет? Они ж меня…
- Боишься предков? – перебил ее рыжеволосый.
- Еще чего не хватало! – спокойно ответила синеволосая. – Просто тут такое дело… Я ведь тогда вообще не смогу нигде гулять. Сам знаешь, что будет тогда.
- Слушай, у меня идея. – осенило Дзюго. – И как раньше я не додумался? В саду у Кисаме – сойдет? Около шифера, там еще можно прикрыть, замаскировать… Короче, ты поняла. У него родители на море еще на целое лето… - да, это и вправду была очень хорошая идея.
- Дзюго, ты гений! – она хлопнула друга по плечу, - Ладно, я поехала. Пока! – попрощалась девушка, теперь уже надевая шлем. Так ее уж точно никто не узнает.
«И что стало с той спокойной Конан, которую я знал?» - поймал себя на этой мысли Дзюго, глядя на облачко пыли на том месте, где только что стоял байк.
Конан преодолела совсем небольшой отрезок пути (к сожалению, даже негде разогнаться…), потому что улица, на которой жил чувак из параллельного класса по имени Кисаме, была совсем недалеко. Резко затормозив, она соскочила с байка, и набрала на мобильнике номер того парня.
- Привет, Кисаме, - перебила она его «алло», - ты дома?
- Да, а что? И вообще, кто это?
- Это я, Конан, – объяснила девчонка. – Я номер поменяла, просто, так что сохрани его.
- И чего тебе надо? – пытался изображать серьезный тон парень, зная, что Конан это не обидит. На самом деле он был очень рад, что она позвонила ему.
- Слушай, знач тут такое дело. Я всегда прятала свою рухлядь, - так она нежно называла свой старый олд-скул байк, - в гараже у Дзюго, но сегодня тут получился облом – его родители дома, так что ты моя последняя надежда. У тебя же еще стоит во дворе та куча шифера?
- Да, еще с ремонта осталась.
- Так вот, можно у тебя сегодня мою рухлядь спрятать?
- Конечно! – Кисаме был только рад.
- Ну так что, выходи давай! Поможешь поместить его, где надо, и чтоб не видно было. Твои ведь на море?
- Ага, на море. Сейчас выйду, секунду.
Ну, не через секунду, но довольно скоро, на улицу вышел парень со светлыми глазами и синеватыми волосами. Он еще раз поздоровался с подругой, и перешел к делу:
- Можно вот здесь поставить. – указал он на горку шифера, что был скрыт крышей на подпорках (это чтоб не промок). – Тут твоя «рухлядь» не заржавеет.
- Ага, а вот этим можно укрыть? Чтоб никто не видел. – Конан показала на сложенную брезентовую материю темного непонятного цвета, что лежала под крышей на шифере.
- Да, эта фигня, кажись здоровая, так что да – можно, конечно. Когда предков нету, все можно. – засмеялся синеволосый парень.
Вместе они как-нибудь укрыли тем куском тканью (которая и правда была большого размера) байк, и шифер тоже (чтобы не было никакого подозрения). Теперь все выглядело, будто так и надо. И словно никакого мотоцикла тут нет – парень с девушкой все замаскировали очень хорошо.
- Ну вот, вечером я его заберу, окей? – Конан была довольна их проделанной «работой по маскированию», впрочем, как и ее друг.
- Да не вопрос. Только ты ж позвони сначала, а потом заходи. А то тут могут еще какие-то левые чудики прийти – родителей знакомые, например.
- Ладно. Спасибо, Кисаме, - улыбнулась Конан. – Ладно, я уже пойду.
- Ну пока! – попрощался Кисаме с ней.
Девушка помахала рукой, и вышла, легонько хлопнув калиткой. Она направилась домой.
Кисаме с широкой улыбкой смотрел ей вслед. Хотелось убить себя на фиг за эту идиотскую улыбку, которая искривила его губы и в этот раз. И так всегда, когда Конан уходит. Он неизменно смотрит ей вслед, именно так, по-дурацки, улыбаясь. А когда она рядом, он мастерски скрывает свои чувства. Кисаме все же никогда не признается даже себе, что уже давно влюблен в Конан. Когда она переехала в этот район, он не мог оторвать глаз от той 12-летней девочки с синими волосами и странной бумажной розой вместо заколки, показавшейся ему, старшему ее на полгода пацану, безумно красивой. Но так – они просто друзья, и Кисаме просто счастлив иногда помогать ей, если что нужно. Вот и сейчас, когда юной панк-рокерше нужно было такой пустяк – где-то спрятать свою «рухлядь» (а на самом деле – самую большую ее драгоценность, во всех смыслах слова «большую»), Кисаме с радостью согласился помочь ей в этом деле. Это все, на что он может надеяться. Только чтобы увидеть ее еще раз, и услышать слова благодарности даже за этот пустяк. Ведь это Она!
«Прямо, как в песне Найтвиша. Красавица и чудовище.» - грустно подумал Кисаме, все еще смотря вслед той, которую любит еще со школы.
* * *
- И сколько времени мы уже здесь, а ты все никак не починишь этот чертов лифт! – негодовала Ино, пробывшая тут вместе с «ремонтником лифтов» довольно долго. – Ты говорил, что знаешь, как починить эту штуковину, Суйгецу!
- Да не кипятись ты, Йоко. Я думал, что знаю. Но этот лифт какой-то странный. Я не могу найти того, что должно быть в пульте управления этажами. – немного уже нервно ответил парень, все ища способ починить кабину. Он рылся шпилькой для волос, любезно предложенной ему Ино (только чтобы выбраться из этого …. лифта), в электрических «внутренностях», что оказались под пультом с циферками, обозначавшими номера этажей. И все не покидал своих стараний починить идиотский лифт, который его уже здорово достал.
- Почему я вообще поверила тебе? Сейчас позвоню Сасори, может он что-то придумает. – Ино вынула из сумки мобильник, по привычке нажав пару кнопок, чтобы включить адресную книгу. Но ничего не случилось. Даже не было подсветки. – Мля, аккумулятор сел нафиг! Тупой сименс, нах я вообще его купила?! Дешевая хрень! Млиин… Че теперь делать? – у Ино и без того хреновое настроение упало уже до обозначения «-100». И это по стобалльной шкале.
- Йоко, хватит психовать. Я сейчас починю лифт. – все еще довольно спокойно ответил Суйгецу на ее «испорченность настроения».
- Ты придурок, Суйгецу! Ни фига мы не выберемся, механик хренов!
- Я же сказал, что выберемся – значит, мы выберемся! Понятно это тебе, или нет, Йоко?
Ино промолчала, медленно закипая еще больше. Почему все так выходит? Что за невезуха прямо с утра? Застряла в лифте, причем надолго, с каким то «мастером», который сейчас еще только сломает механизм, а не починит ни хрена. Мобильник, чтоб его, разрядился, а этот козел Суйгецу из принципа не позвонит никому, думая, что выпутается из этой дряни сам. Блондинке хотелось сорваться на него, ведь это он во всем виноват. По крайней мере, так думала Ино.
- Сейчас, Йоко, подожди, еще совсем немного! – Суйгецу еще не начал паниковать. Он все искал проводки, которые надо починить. Надо же, конструкция этого лифта какя-то странная. Дом-то стандартный, только лифт какой-то левый. С чего бы это? Парню хотелось набить морду тому чуваку, что придумал столь аморально-непонятный механизм. Но надо дальше пробовать. – Мы выберемся. – он старался не терять самообладание, стараясь показать, что он настоящий мужчина.
- Мы? Нет никаких «мы»! – закричала Ино, - Когда я и ты отсюда выйдем, - она намеренно разделила интонацией слова «я» и «ты», - то никогда больше не увидимся. Из принципа!
- Да прекрати ты этот крик! – сорвался Суйгецу. – Не видишь, я работаю! – теперь и он почти «утратил спокойствие». И попытка сохранять самообладание почти что провалилась. Проторчать в этом лифте, наверное, часа четыре, без еды вообще, еще и напрягая мозги, чтобы починить этот конченный механизм – крыша понемногу начала ехать и у него. Не так чтоб очень, но достаточно для того, чтобы накричать на девушку.
- Не собираюсь! Не буду исполнять твоих приказов! – вспылила Ино. – Тоже мне, работает он!
- Сама бы попробовала! – огрызнулся парень.
- Да пошел ты. – ответила тем же девушка.
Остальные полчаса оба провели в гордом обиженном молчании. «Истеричка» - думал Суйгецу. «Вот козел!» - думала Ино. «А, чтоб его, этот лифт!» - думали оба, поразительно в обоюдном молчаливом согласии.
Обоим страшно хотелось есть и пить, хотелось выйти на свет, далеко от этой крошечной кабинки с искусственным освещением одной несчастной лампочкой, которая висела на потолке. Суйгецу все еще настойчиво ковырялся в механизмах, в полном недоумении, что тут можно сделать. Его мобильник тоже разрядился, поэтому ни у кого из этих двоих не было никакой связи с внешним миром. Ино молча психовала, как выражался Суйгецу, проклиная все на свете за такую собеседницу и «подругу» по несчастью «застревания» в лифте.
Еще через полчаса Суйгецу наконец-то удалось полностью разгадать механизм лифта, что был невыразимо сложным, и парень таки нашел нужные замыкания, которые были повреждены. В его светлых глазах отразилась радость – наконец-то настал долгожданный момент, послышался скрежет механизмов, и…. эта рухлядь начала двигаться!!!
- Йоко! Я починил лифт! – радостно закричал «гений механики».
Ино несказанно обрадовалась, не хуже Суйгецу. На радостях эти двое даже обнялись. Пробыв в объятьях слишком долго, и слишком резко отстранившись, они сделали вид, что ничего не случилось, и просто обернулись к двери, не говоря ни слова друг другу. Наконец, створки бурой двери лифта разъехались, и оба «врага» с одинаковым облегчением ступили на каменный пол первого этажа. В лицо ударил поток свежего воздуха с улицы, и глаза сначала немного ослепило яркое солнце.
Парень и девушка наконец-то вышли во двор. Потом, как ни в чем ни бывало, попрощались с видом «просто одноклассников», и пошли каждый в свою сторону. Ино в издательство, а Суйгецу – домой. Он ведь не в этом доме жил.
И снова, поразительно в обоюдном согласии, они подумали, что еще встретятся. Хоть никому из них этого и не хотелось. Ино не хотела видеть этого «неприятного типа», а Суйгецу – «истеричку, каких мало». Этот случай с лифтом все равно впечатал в души обоих негативное отношение к «оппоненту».
Девушка еще надеялась застать кого-то в издательстве, которое было в трех кварталах отсюда. Пришлось идти пешком, потому, что маршрутки долго не было, тем более, это не так уж далеко.
* * *
- Что тебе надо? Почему пришел? – недовольно, но спокойно спросила Темари того, кто стоял в дверях.
- С днем рождения. – просто ответил эмо-бой, протягивая ей сверток. – Я подумал, что стоит тебя поздравить, все-таки семнадцать лет… - как всегда грустно окончил он.
- Спасибо… - ошарашено глядела Темари на Саске, будто впервые его видела. И взяла подарок из рук парня.
- И… я хотел извиниться.
- ???
- Я, и правда, был сопливым идиотом. Ты простишь меня?
- ????
- Темари, ты простишь меня? Я… люблю тебя! – так же грустно сказал он.
- Я… не знала. – стараясь быть спокойной, на самом деле скрывая удивление, ответила светловолосая. – Между нами все кончено. Разве ты не понял?
- Но я люблю тебя!
- Врешь. Да? Я не ошиблась.
Щеки парня залились краской:
- Нет! Я говорю правду! Темари! Вернись, я тебя очень прошу.
- Не могу. Я знаю, что тебе от меня нужно. То, что и всем парням. А ты еще, вдобавок ко всему, плачешь из-за любой фигни.
- Я изменюсь ради тебя! Пожалуйста… - на глазах Саске начали появляться слезы.
- Вот видишь, я же говорила. – оставалась непреклонной Темари, заметив это. – Я уже раз на такое купилась, а потом что было? Не напомнишь мне? – не самые лучшие воспоминания завертелись разноцветным калейдоскопом в голове.
- В тот раз… В тот раз я был бухой, я не понимал, что делал! Клянусь, я изменюсь теперь! – старался уговорить ее Саске.
- А сейчас? Если ты трезвый, то я очень удивлюсь. Саске. – серьезно посмотрела ему в глаза бывшая девушка. – Уходи. Оставь меня в покое.
- Но…
- Я не хочу больше видеть тебя. Забери свой подарок. – она тыкнула ему в руки сверток, который так и не открыла. Но брюнет остановил ее руку своей.
- Оставь себе. Я и так потратил все свои деньги на него.
- Просто уходи.
- До встречи, Темари, если мы когда-нибудь увидимся. Не забывай – я люблю тебя. И я не вру.
Светловолосая захлопнула дверь, и закрыла ее на засов. За дверью было уже тихо. В этот раз Саске таки не смог удержатся от слез, и горячие капли обожгли его щеки, оставив на них черные струи соленой воды. Он еще раз посмотрел на запертую накрепко дверь, и спустился по лестнице вниз. На каменные плиты падали банальные слезы.
* * *
«Что такое? Блин. Что со мной? Почему я все время думаю об этом? Почему думаю о ней? Как такое вообще возможно? Разве со мной могло случиться такое? Если да, то в самую последнюю очередь. Но этот голос… Я не могу ее забыть. Вот уже неделю. Что же это? Блин. Я же не такой! Она… Почему я ВСЕ ВРЕМЯ думаю только о ней?»
- Неджи, хватит витать в облаках! Я задала вопрос! Тебе же легко ответить. Неджи? – немного обеспокоенная, Ханаби начала махать рукой у него перед глазами. Наконец-то парень очнулся.
- А? Ханаби?
- Неджи, ты что-то размечтался. Ты помнишь, что я хотела спросить?
- Нет. – честно ответил темноволосый.
- Так вот. – девчонка показала кузену свою тетрадь по алгебре (бедняжка еще училась в школе, а родители заставляли ее заниматься и летом, ведь денег на платное обучение у них не было, потому Ханаби должна поступить на бюджет. А для этого нужно хорошо учиться). – Как тут, в примере номер 675, вычислить логарифм? Тут же два неизвестных… - Ханаби знала, что старший брат поможет, ему ведь это – раз плюнуть.
- Очень просто. Возьми за «икс» вот это, теперь… - далее последовали нудные, но понятные объяснения, как того требовала точная наука. И правда, пример был очень легким (для него, конечно). Неджи был почти благодарен Ханаби за то, что отвлекла его от размышлений о том случае.
Тем временем в комнату зашла Хината, которая была в своем репертуаре. Одета она была в красивую черную блузку со шнуровкой спереди, и длинными рукавами, несмотря на то, что на улице было жарко, и в черную длинную юбку. На руках девушки красовались напульсники, и нитяные браслеты мрачноватых, красивых оттенков. Она молча «приветствовала» сестру и брата, которые, видно, были заняты. Поэтому девушка-гот решила не мешать им, и направилась в небольшую гостиную, где стояло пианино.
Девушка только что вернулась из музыкальной школы, поэтому нужно было заниматься. Поэтому она раскрыла ноты, закрыла дверь, чтобы никому не мешать, и принялась петь. Несмотря на мрачный имидж Хинаты, голос у нее был почти не подходящим к этой мрачности (им бы с Темари голосами поменяться – вот у той драматическое сопрано). Колоратурное сопрано – высокий красивый голос со светлым, ярким тембром, широким диапазоном, и очень хорошей техникой (когда будет уже развит). Но этот голос лучше подходит для шутливо-веселых персонажей оперы (типа служанки или просто молодой кокетки), чем для трагических героинь. Хотя нет. Трагические оперы тоже бывают с колоратурными певицами в главных ролях.
Хинате, несмотря на все это, нравился свой голос, и она, естественно, хотела развить его.
Поэтому она делала все, что говорит ей учительница, и старалась меньше слушать Данзо-сама. Ведь его «советы» иногда бывали немного… неподходящими, что ли.
Уже очень скоро будет вступительный экзамен в музучилище, а потом еще творческий конкурс в универе, так что надо готовиться. Это туманное выражение подразумевает под собой много всякого, но это все не очень-то интересно. Хината должна петь арию и народную песню. Но эта ария… короче, ее выбрал Данзо. И понятно, что она не очень подходила Хинате – в арии было слишком много низких нот, которые у девчонки пока еще звучали недостаточно хорошо. Народная песня – еще нормально, и уже за это начинающая вокалистка была спокойна. Но она все равно должна готовиться.
Мобильник, лежавший наверху пианино, вдруг начал по нему «ездить» (это так некоторые телефоны делают, когда на вибро). Готесса *прим.авт. – или как мне писать? Девушка-гот? Или готка? (я без понятия)* нажала на кнопку «ответить».
- Привет, Хината. – послышался в трубке знакомый голос.
- А, это ты, Темари. Привет.
- Чем занимаешься?
- Да так, фигней страдаю. То есть, пою арию.
- Понятно. Не хочешь погулять?
- Где именно? – поинтересовалась Хината.
- У меня фотик новый, братья на днюху подарили *прим. авт. – все-таки не забыли)))*, так вот я че звоню. Хочу испробовать это чудо техники.
- Ну и..?
- Так где еще можно его «испробовать», если не на кладбище?
- Все, я поняла. – почти незаметно улыбнулась Хината, - Ты где сейчас?
- Под твоим подъездом. Выходи, Хината! – брюнетка посмотрела в окно. Ее подруга помахала рукой.
- Сейчас выйду. – спокойно ответила девушка в черном, и сбила вызов.
Конечно, она долго не собиралась. Только обула гады (шнуровала, правда, долго, как коньки); взяла кое-какие деньги (на маршрутку); и вышла, крикнув всем, кто в доме: «Закройте за мной дверь!». Девушка закрыла дверь и спустилась по лестнице вниз. У подъезда до сих пор еще стояла Темари.