The single chance. Глава 10.1

10 глава «Может ли произойти чудо?» Часть 1
Тен-тен сказала Каяме правду. Ужасную правду. Правду, о которой девочка догадывалась, но боялась и не хотела в это верить. Вытолкав сестру из комнаты, Каяма упала на свою кровать, зарывшись лицом в подушку. Не было слышно громких рыданий или признаков истерики; девочка просто лежала, тяжело дыша, и осознавала и переваривала всё с самого начала, когда родители были похоронены и им, с Тен-тен, пришлось уехать из Японии.
Старшая сестра металась по дому, не зная чем себя занять и что ей после этого делать. С одной стороны она хотела объяснить Каяме всё поподробней и более адекватней. Замять свою вину перед ней, хотя Тен-тен даже не знала в чём она виновата. Она хотела, чтобы сестре было лучше, и поэтому не рассказала ей всё сразу. «Пусть хоть какое-то время поживёт со спокойной душой» - именно так думала старшая Фукаи.
Теперь Каяма будет её ненавидеть. Или поймёт. Или всё-таки не поймёт. Что будет дальше?
Тен-тен знала, что сейчас её сестре нужно побыть одной, но в тоже время она хотела броситься к ней, прижать к себе и вместе они смогли бы преодолеть все горечи жизни.
Весь оставшейся день Каяма не выходила из комнаты и даже не слазила с кровати.
Тен-тен, после того как самостоятельно вымыла их комнату, изредка заходила к сестре, но не обнаруживала чего-либо нового, - Каяма то сидела, то лежала, рассматривая семейный альбом, а выглядела она, очень даже спокойной, но покрасневшие глаза говорили другое.
Несчастная, подавленная безразличием своей сестры, Тен-тен возвращалась на кухню и продолжала готовить ужин, который обещал быть скудным. Каяма совершенно не реагировала на её появление в комнате; не обращала на Тен-тен внимания, когда та её звала. Всем своим видом девочка показывала, что ей сейчас, всё абсолютно безразлично.
К вечеру, к семи часам, когда солнце уже скрылось за холмом, дом погрузился в темноту. Время пролетело так быстро!
Тен-тен зажгла лампу и села за стол. Обхватив голову руками, девушка о чём-то думала. Ужин был готов и стоял на плите. Осталось дождаться Какудзу-сана, который вот-вот должен был подъехать, как обещал к семи или восьми часам.
Будет ли ужинать Каяма? Такой вопрос Тен-тен не мучил. Она уже достаточно натерпелась молчания сестры. Злость закипала в ней, как только она могла подумать о капризах Каямы по поводу ужина, и поэтому решила, что если та не спуститься вниз самостоятельно, то Тен-тен спустит её силой.
Ещё одна мысль не давала шатенки покоя, - какое условие собрался ставить Какудзу-сан? Ну уж точно не ежедневная уборка дома.
Так и сидела девушка в свете лампы, за пустым столом, поглощенная своими мыслями. Постепенно, можно заметить, что старшая Фукаи действительно начала взрослеть. И, незаметно для себя, начала философствовать, часто размышляя над обстоятельствами, различного рода.
Скучно. От весёлого и жизнерадостного настроения, которое было у Тен-тен утром, и след простыл. Ждать странно-доброго Какудзу-сана и знать, что сестра наверху, возможно, ненавидит её всеми силами, омрачало Тен-тен ещё больше.
Не выдержав звенящей тишины, которую дополняли кузнечики, стрекочущие под окном, девушка резко встала и направилась к Каяме.
Тихо зайдя в комнату, и увидев, как сестра под светом лампы читает какую-то книжку, сидя за столом, Тен-тен опять почувствовала себя виноватой и просто боялась взглянуть Каяме в глаза.
- Каяма, пойдём вниз, покушаем, - тихо сказала Тен-тен, старательно пряча взгляд, хоть девочка и сидела к ней спиной.
- Хорошо, - спокойно ответила маленькая шатенка, закрыв книгу, но беря другую. – Подойди сюда Тенка, - она махнула ей рукой.
От радости, что появился контакт и сестра ведёт себя так спокойно, Тен-тен счастливо улыбаясь, подошла к Каяме.
- Смотри.
Каяма указала на одну из страниц семейного альбома, - на фотографии были изображены мужчина и женщина приятно улыбающиеся; на руках у женщины был младенец, который тоже, радостно сверкая глазами, улыбался детской наивной улыбкой. Рядом с мужчиной, под правой рукой, стояла девочка, но она не улыбалась, а видимо была чем-то недовольна или же обижена. Её губки были надуты; нахмуренное лицо и недовольные карие глаза – всё это так и запечатлелось на цветном фото.
- Ты была чем-то недовольна, - сказала Каяма и подняла голову, чтобы видеть лицо Тен-тен, которая стояла возле неё.
- Да. Родители вечно возились с тобой и исполняли все твои капризы. А я тогда попросила куклу, но мне её не купили, сказав, что пора взрослеть. Я сильно обиделась и сильно злилась на тебя. – Тен-тен печально улыбалась, смотря на фотографию. – Мама и папа очень любили тебя.
- И тебя тоже! – выкрикнула Каяма и обняла сестру за талию, притянув к себе. – Не думай, что они любили кого-то из нас больше! Мама и папа никогда не делали между нами различий.
- Я знаю, солнце. – Тен-тен погладила сестру по голове, аккуратно проводя рукой по мягким каштановым волосам, которые спадали на плечи девочки. – Пойдём. Скоро Какудзу-сан должен приехать, подождём его?
- Конечно. – Каяма лучезарно улыбнулась сестре. – Тенка, ты не обижайся на меня. Я знаю, что ты хотела сделать только как лучше и поэтому мне ничего не говорила. Я по-честному, до сих пор не могу поверить в это. Неужели…
- Стоп, - Тен-тен закрыла рот сестры ладонью. – Больше, об этом не говорим. Хотя бы сегодня!
Каяма кивнула.
Вместе они спустились вниз. Вскоре, послышался мотор подъезжающей машины. Две сестры посмотрели в окно. Ещё было не совсем темно, поэтому они смогли разглядеть, как грузовик остановился во дворе, и как их дядя вылез из машины.
- Ну вот теперь и поужинаем.
Тен-тен и Каяма переглянулись с печальными, слабыми улыбками. Старшая сестра встала и принялась накрывать на стол то, что успела приготовить, а именно: овощной салат и картофельный суп. Каково это на вкус ещё предстояло проверить, но сама Тен-тен попробовав ложечки того и другого, сказала одно: «Пойдёт».
Какудзу-сан не замедлил явиться. Даже не переодевшись, всё в том же «шикарном» чёрном костюме, он сразу же прошёл в кухню.
- Добрый вечер. - Выглядел он очень усталым и мрачноватым по сравнению с утренним видом.
Все уселись за стол и приступили к еде. Разговор не ладился. Какудзу-сан, видимо, действительно согласно вердикту Каямы, страдал шизофренией, т.к. к нему опять вернулась грубоватость, неразговорчивость и странность.
Тен-тен и Каяма последовали его примеру и ели тихо, без лишних разговоров. Но у одной на языке так и вертелся вопрос, который всё-таки «явился» на свет, когда они уже заканчивали есть.
- Какудзу-сан, вы говорили про какое-то условие. Вы не забыли? – Тен-тен почему-то, неприятно волновало это неизвестное условие, про которое дядюшка, похоже, забыл.
Седовласый посмотрел на девушку своими серыми глазами, искрящимися какой-то решительностью, или же уверенностью, так, что Тен-тен ощутила, что сейчас этот человек настроен решительно, сопровождаемый уверенностью.
- Хорошо, что ты спросила. Я как раз хотел с вами поговорить об этом.
Каяма насторожилась, а Тен-тен внутренне собралась, готовая выслушать и понять что угодно.
- В этом нет ничего сложного. Завтра, рано утром, ко мне приедут гости, а вернее – по работе. Мы побеседуем, а вовремя этой беседы вы не должны будете нам мешать. Поэтому, до восьми часов утра, вы не должны спускаться вниз. А после – можете. Всё просто. Вы поняли?
Он внимательно перевёл взгляд с одной на другую.
Две сестры переглянулись и кивнули.
- О, Какудзу-сан, можете не беспокоиться. Мы и так спим часов до десяти. До восьми точно не встанем. – Тен-тен улыбнулась. – Мы вам не помешаем.
Каяма поддакнула.
Девушки вышли из-за стола и без предупреждений, сразу, вымыли свои тарелки, а после отправились в свою комнату, оставив дядю наедине с собой.
Оказавшись в комнате, Тен-тен сделалась очень задумчивой, а Каяма, видя напряжение сестры, но, не зная, о чём та думает, тоже задумалась, но только над кардинально другим.
В голове старшей Фукаи метались самые разнообразные мысли: «Гости…как это странно….», «Не выходить…Не показываться им, но почему?», «Они приедут так рано! Но это не приемлемо для гостей, пусть даже и по работе».
Тен-тен резко встала с кровати, на которой вальяжно лежала, и стала расхаживать по комнате, держась за подбородок, словно умудрённый жизнью философ.
Каяма с минуту наблюдала за сестрой, не решаясь прервать её молчание и задумчивость, а после села за стол и продолжила читать книгу.
К одиннадцати часам вечера Каяма уже улеглась спать. В принципе, Тен-тен тоже, но последняя долго не могла заснуть, хотя и не собиралась.
«Не вставать до восьми утра…А может нарочно встать и посмотреть, что это за гости? Но лучше не терроризировать Какудзу-сана. Мы его ещё плохо знаем. Тем более что мы с этого теряем, если поспим чуть дольше? Его поведение. Вроде бы он остался такой же милашкой, но говорил он на полном серьёзе. Здесь что-то не так…Но, я приняла меры предосторожности…»
Тен-тен сжала в руке Абунай-кинжал, постоянно висевший у нее на шее. Под подушкой лежал пистолет.
Девушка ни в какую не собиралась спать. Всё больше размышляя над сложившейся ситуацией, она убеждалась, что глаз не должна сомкнуть до восьми часов утра…
Посмотрела на время, - полдвенадцатого. Спать хочется ужасно! Но она не должна…не должна…
Вдруг, шатенка резко открыла глаза, устремив свой пронзительный взгляд на дверь.
«Неужели! Мне не послышалось! Я слышала щелчок!» - она уже хотела соскочить с кровати, как в нос ударил резкий запах и голова сразу же закружилась, отпуская её в мир снов и грёз…
Тен-тен упала обратно на кровать. Её глаза медленно закрылись, а дыхание стало спокойным. Последнее, что девушка успела сказать, а вернее прошептать: «Каяма»…

«Голова…Моя голова…» - она хотела потрогать голову, но руки отказывались слушаться. А может они связаны?
Тен-тен попыталась пошевелить руками, - связаны!!!
Она хотела закричать, но только что-то промычала, - рот заклеен!!!
Ноги также связаны!
Сознание, поначалу медленно, а после в миг, вернулось к девушке.
«Нет!!!! Каяма!!!» - хотела завопить она, но вместо этого, только замычала, хотя этого хватило чтобы на неё обратили внимание.
На глаза девушки навернулись слёзы. Она лихорадочно принялась оглядываться, но в помещении было так темно, что ничего невозможно было разглядеть. Она могла только слышать чьи-то шаги; к ней кто-то подошёл. Горячее дыхание опалило её левое ухо.
- Ну что, мадам Фукаи? По-видимому, ваш план провалился.
От ужаса кровь застыла в жилах. Она узнала этот голос! Не было сомнений, что он принадлежал Какудзу-сану!
Тен-тен застонала, а глаза часто заморгали от обильных слёз, льющихся градом.
«Этого не может быть! Нет! Нет! Мы погибли! Как!? Как я могла довериться этому человеку!?»
Тен-тен лежала на бетонном полу. Одета девушка была лишь в тонкие ласины и ночную рубашку, поэтому её просто продирало от холода.
Тен-тен всеми силами старалась себя упокоить; не вдаваться в панику. Первое что она отметила, - подвал. По всей видимости, она находилась в подвале. Но где Каяма? Неужели она тоже лежит где-то в дальнем углу, связанная полностью.
Какудзу-сан до сих пор дышал девушке в ухо; при каждом его выдохе, по телу Тен-тен пробегала волна отвращения и она содрогалась. Нужно было всё выяснить. Но мало того, что у неё заклеен рот, здесь же такая темнота! Неизвестно как Какудзу-сан ориентировался.
Тен-тен снова замычала в липкую ленту, которой был заклеен её рот.
- Да, я знаю что ты хочешь со мной говорить. И я дам тебе такую возможность, но ты не должна будешь кричать, хотя…тебя всё равно никто не услышит. – И он зашелся истерическим смехом, от которого девушка сжалась в комочек. – Только попробуй закричать и тебе не поздоровиться. Поверь, в плане избиений я мастер.
И он снова засмеялся.
Вдруг зажглась лампа, осветив собой небольшой сырой подвал, в котором ничего не было, кроме длинных ящиков, стоящих один на другом, в каждом углу.
Тен-тен лежала около одной из такой баррикады.
Девушка долго не могла понять что же ей напоминают эти ящики, но озарение пришло после того как она увидела «внутренность» одного из них, который был открыт.
Гробы!
Душа ушла в пятки, а рассудок помутился. Тен-тен почувствовала, как плотный комок застрял в глотке.
Какудзу-сан снова заржал.
- Что, страшно? Не бойся, ты туда не сразу попадёшь. Но если быть точнее – к восьми часам утра ты должна будешь быть там! … Они скоро приедут. Подождём ещё часок…
Тен-тен вырвало, но вся рвота осталась во рту, и часть её пришлось проглотить, а остальное девушка выплюнула, как только мужчина отлепил от её рта ленту.
Она тяжело дышала. Горло продрало, и неприятный вкус горечи стоял во рту, а глотать было больно, но всё это затмил ужас, теперь полностью овладевший девушкой.
- Где Каяма!? – она выкрикнула это так громко и мощно, что Какудзу-сан вздрогнул. Он стоял перед ней, а вернее Тен-тен лежала перед его ногами.
Девушка не могла поднять головы, чтобы видеть лицо этого подонка, но она знала, что его поразил её тон.
Бледное потное лицо «дядюшки» выражало всё его желание пнуть человека лежащего перед ним, но он смог подавить в себе это желание. Ему приказали не трогать сестёр. Охранять их и предоставить в целостности и сохранности.
- Сестра твоя сладко спит наверху, в комнате. С ней всё в порядке; она ещё не проснулась от усыпляющего газа. Хм, а ты надеялась мне сопротивляться? Бесполезно. Вы с сестрой уже смертницы. Нью янки не заставят себя ждать…
- К-к-кто? Нью янки? – прошептала Тен-тен, бессмысленно смотря куда-то в темноту. Шок сковал всё её тело, но теперь неясность и странное любопытство нейтрализовали всё остальное.
- А ты что не знала? Ведь это именно они так жаждут расквитаться с вами. Не волнуйся, ты скоро познакомишься с ними. – Опять тошнотворный смех.
- И ВЫ так легко отдадите нас им!? Мы вам доверяли!! Мы так надеялись, что вы нам поможете!! – девушка не на шутку разозлилась; злость вскипала в ней, как вода в чайнике.
- Ха, ха! Доверяли? На кой чёрт вы мне сдались? Мне деньги важнее! За вас мне отвалили хорошую кучу. И тем более, я хочу жить. А перспектива защищать вас, каких-то девчонок, жертвуя своей жизнью, мне не приглянулась. И я не могу понять, с чего это вдруг вы мне доверились?
- Вы были другом наших родителей, - Тен-тен подняла свой пылающий взгляд на Какудзу-сана.
- Другом? Ха, ха, ха! Сильно сказано. Чаще, мы с ними конфликтовали. Один раз даже дрались на смерть. Тогда-то я и заработал себе не мало проблем со здоровьем, поэтому ушёл в отставку. Мы никогда не были с ними друзьями, пожалуй, только знакомыми, и то, не очень хорошими. Так что, угрызений совести, что я подготовил их детей к смерти, у меня нет. Я был сильно удивлён, когда ты мне позвонила и попросила разрешения приехать. Я тогда ещё не знал, какая богатая уловка мне попалась (мне за вас дорого заплатили). Пока вы были в пути, я уже успел всё обдумать. Правда, сильно сомневался, поэтому вы застали меня таким угрюмым. Но в ту же ночь, я смог связаться с Нью янками. Я как-то раз с ними встречался; помогал ловить их врагов. Ну и из этого последовало, что я был не против оказать им ещё одну услугу.
- Но откуда вы узнали, что они за нами охотятся?
- Проще некуда! Нью янки меня сразу предупредили об их новых врагах, то есть вас. И если вы появитесь в Англии, то тут я бы и приступил к вашей поимке. Скажу, что вам не повезло, - Нью янки хорошо подготовились (у вас не было шансов). И вот тут-то вы свалились мне прямо на голову. Глупые девчонки. Вы такие же гуманные и наивные, как ваши дорогие родители. Они тоже всегда пытались со мной поладить, и даже подлизывались; приглашали к себе в гости, как старого друга. Столько почестей! Но я не оправдал ваших и их надежд, верно? И знаете, я очень этим доволен! Когда вы приехали, я вас сразу запер. Думал, вы будете паниковать, тогда я смог бы вас сразу связать, - так было бы даже лучше! Но! Вы улеглись спать томимые надеждой, что завтра всё образумиться. А ночью, я звонил Нью янкам. Они приказали мне вас не трогать, и вести себя с вами, как с любимыми племяшками. А, неплохо я сыграл свою роль? Утром вы встали. И! Ваши надежды оправдались. Дверь открылась, окна не подбиты, дядюшка добрый, в общем – всё идеально! После, я уехал. Думаете, на работу? Нет. Я весь день готовился к вашему взятию. Так же, опять звонил Нью янкам. Вместе мы придумали не сложный план. И он удался! Вечером, когда я вернулся, конечно, вы даже ничего не заподозрили. Скажи, я остался таким же милым дядюшкой? Но это я думал, что вы не подготовились. Ты же, Тен-тен, хороша в догадках. Ты догадалась, что здесь что-то неладно, поэтому даже не думала засыпать; запаслась оружием. Неплохо, неплохо…Но я победил. Ещё бы! Я запер дверь и пустил усыпляющий газ, как и в первый раз. Да, не удивляйся. Когда вы только приехали и уже спали, я также воспользовался газом и поэтому вы не услышали, как я менял доски на подоконниках. Правда, твоя сестра меня заметила, но один вздох, и она заснула, как ни в чём не бывало. Я опасался только одного, - что вы устроите мне допрос по поводу запертой двери и окон. Но странно. Вы закрыли на это глаза. Какая оплошность! Ну вот, и сейчас, ты лежишь связанная здесь; твоя сестра наверху. Нью янки скоро прибудут и никто вам не поможет! Ну, только если чудо не явится с неба! Ха, ха, ха!! Я чертовски доволен собой. Теперь моя спокойная и богатая старость обеспечена мне.
Лицо Какудзу-сана исказилось от довольства собой; на губах заиграла хорошо знакомая шакалья усмешка.
Тен-тен тихо его слушала. Она уже не плакала. Ей просто некогда было плакать. Она успевала только ужасаться от того, как легко её провели и она, трусиха, так глупо на это попалась. Она была рада, что Каяма всего этого не слышит. Хотя был вариант, что этот ублюдок ей всё рассказал, но такое маловероятно.
Что же делать? Ведь спасение действительно не может явиться с неба. Всего лишь час. Остался один лишь час и эти Нью янки явятся, и…убьют их. Даже не верится, что жизнь вот так вот кончится. Они так молоды. Родители оставили им столько проблем! Родители оставили им такого сильного врага! Они даже сами не смогли с ним справиться! Что же делать? Но ведь…есть надежда! Но если это произойдёт, то это будет непросто чудо, а феномен какой-то. Остаётся только ждать? Нет. Она не может просто ждать. Что-то нужно делать…