Алая нить. Сновидение мертвеца.

- А ты весьма... молод, - задумчиво произносит Ханаби без задней мысли, лишь потому, что Рикудо, который ловко перехватывает из рук зардевшейся Рейхо собственные доспехи, выглядит лет на двадцать, а возраст призрачного сеннина определить не представляется возможным.
Сквозь Рикудо – другого, того, кто привёл её сюда – проникают прозрачные лучи утреннего солнца. Кажется, он чувствует себя очень неловко.
Это так явно, что девушке больше не хочется язвить. Вместо этого Хьюга обращает внимание на алую связь. Она подходит ближе и протягивает руку, желая прикоснуться. Лента завораживает, притягивает, гипнотизирует: яркий и почему-то донельзя родной росчерк туманного призрачного мира.
Крепкая мужская ладонь намертво смыкается на её запястье, и первая мысль, что захотел бы – сломал. Вот так просто. Но Рикудо говорит:
- Нет.
А потом с опасением, но мягче, словно жалея о своей резкости:
- Лучше к этому не прикасаться. Я никогда ещё такого не видел.
- Хорошо, - неожиданно легко соглашается Ханаби. Наверное, это от того, что нить едва ли не обожгла ей пальцы. Или же ей просто не хочется спорить.
- Итак...
- Итак...
Оба обрываются на полуслове.
Они заговорили одновременно, и чувство, что чуть было не сказали одно и тоже, до боли острое и отчётливое. Вдобавок, как-то получилось, что Рикудо, хоть и отпустил уже её руку, но, задумавшись, не отстранил свою, и их пальцы едва ли не соприкасались от случайных движений.
- Итак... – повторяет Хьюга и видит в неожиданно близких волнах Ринненгана странное облегчение. – Как я понимаю, всё дело в этой нити связке? Так?
- Так.
- А что с ней не трак?
- С ней всё в порядке, просто... – пауза, - просто настолько яркого оттенка и насыщенного цвета больше нет. Эта – единственная в своём роде.
- Уверен? – на всякий случай.
- Да.
Значит, уверен. Хорошо. Тогда Ханаби Хьюга тоже уверена.
И что теперь?
Но пока что лучше не озвучивать этот вопрос.

Нить. Неразрывная.
Лента. Обжигающая.
Связь?
А есть ли она?
Не будь глупой дурочкой.
Иначе ты – не Ханаби Хьюга. И даже не служанка Рейхо.

Рикудо – живой Рикудо – растрепанный, улыбающийся и как-то по-домашнему помятый со сна. Он тепло улыбается прижимающейся к его боку несколько холодной и заминающейся Рейхо. Девушка теребит тонкий пояс своего невзрачного платья и отводит взгляд, словно нецелованная пятнадцатилетняя, а ведь любому понятно, что не стали бы они ночевать в одно1 комнате просто так, да и пятна на открытой алебастровой коже – не комариные укусы.
Хотя, кто ж её знает...
- Сколько ей лет, м? – спрашивает Ханаби с нотками осуждающего сарказма в голосе.
Всё же смущающийся Рикудо – запоминающееся зрелище. Жать, что она не может этого видеть почаще.
- Не надо так на меня смотреть, - кажется, он оправдывается. – Ей двадцать три, она вообще меня старше.
Хьюга кривит бледные тонкие губы в усмешке.
В конце концов, всё не так уж и плохо. Мёртвый брат, бой в непонятной крепости и повседневные обязанности – там, в будущем. А пока что девушка может сделать пару глубоких вдохов, как бы парадоксально это ни было.
Рейхо и «господин самурай», которого так не хотела разбудить Сари, скрываются в доме и довольно-таки громко захлопывают за собой сёдзи.
Ещё рано – большинство людей ещё спят. Утренняя тишина только занимающегося дня обволакивает.
Кот приходит откуда-то из сада и трётся о руку севшей прямо на пол Ханаби, девушка гладит его в ответ. Она не чувствует, да и кот, скорее всего, тоже, но это не так уж и важно.
Рикудо стоит посреди пустынного сада спиной к ней и не отбрасывает тени.
- Я ведь не любил её, - без всяческих предисловий говорит он. – Мы были знакомы около месяца, и ей удалось меня понять, но не более. К тому же, Рейхо очень хорошо умела слушать, а мне иногда нужно было выговориться. Вот и всё.
- Вот и всё... – неслышимым эхом откликается Хьюга и откидывается назад на доски, свешивая ноги с приподнятой над землёй веранды.
«Как же спать хочется...»
Девушка закрывает глаза.
- Эй...
- М?
- Не спи. А то исчезнешь.
Голос Рикудо слышится совсем рядом, будто он низко склонился над ней, но на самом деле сеннин не приблизился ни на шаг. И всё равно Ханаби тянет руку вверх и лишь потом, нехотя, поднимается.
- Думаю, тебе пора возвращаться, - говорит Рикудо после долгой паузы.
Хьюга медленно кивает.
Внезапно двери раздвигаются, и девушка видит молодого Рикудо в полном облачении. Молодой человек осторожно оглядывается, поправляет посох – тот самый, Ханаби сразу его узнает – и вроде собирается уйти, но стоит ему пройти лишь пару шагов, как Рейхо стремительным мотыльком вылетает из комнаты и, нагнав его, целует так страстно и цепляется за край доспехов так отчаянно, что младшая Хьюга, став невольной свидетельницей этой сцены, вспыхивает и чувствует себя вуайеристом. Она поспешно отворачивается и пытается незаметно прогнать румянец с шёк.
- Ну что? Пошли? – как ни в чём не бывало спрашивает Рикудо, приведший её сюда. Мужчина так и не повернулся, но Ханаби готова поспорить на что угодно, что он прекрасно всё помнит.
Внезапно через стену перекидывается какой-то шум. Девушке не нужно долго вслушиваться - эти звуки привычны с самого детства.
На улице бой, и его сладкую музыку не спутать ни с чем другим.
- Нет, не пошли.
Прежде, чем Рикудо как-то реагирует, Хьюга, не оглядываясь на него, легко перемахивает через ограду; призрачное тело лёгкое, и прыжок на несколько метров вверх кажется настоящим полётом. Ей даже удаётся зависнуть на пару секунд в самой верхней точке, и лишь потом она плавно спускается вниз, гораздо медленней, чем при обычном падении.

Говорят, когда человеку снится, что он летает, это значит, что он растёт. Такие сны часто снятся детям.
Ханаби никогда такое не снилось, хотя она могла и не помнить.
Наверное, поэтому она уже лет с двенадцати практически не меняется.
И всё же летать здо-о-о-оро-о-ово-о-о...

Ханаби нисколько не интересуют человек десять бойцов, разрозненных, в странных и, кажется, ворованных самурайских доспехах, хотя они и являются причиной шума. Зато расслабленно улыбающийся Рикудо с лукавыми искорками в кольцах Ринненгана, стоящий в пару метрах от них да поигрывающим посохом – это уже интересно.
Девушка улыбается ему в ответ, и не так уж и важно, что видеть он её не может. Просто ей в какой-то момент стало нравиться сражаться, и как же хорошо видеть знакомое предвкушение хорошего боя в чужих глазах.
Молодой Рикудо прокручивает посох в руках так, что ни одно кольцо даже не звякнуло.
И срывается с места.