Ало-рыжее недоразумение. Мой лучший друг. Часть 3

Прошла неделя с того момента, как Наруто, разозлившись и обидевшись, покинул подсознание. Связь между нами ослабла, и я больше не могла смотреть его глазами и комментировать его действия, передавая мысли. До меня изредка доходили эмоции Наруто и несколько раз крики в его сторону. Кажется, он опять что-то натворил.

Я так привыкла за эти четыре года к его обществу, что сейчас мне было куда хуже, чем в первые месяцы своего заточения. Это как дать луч надежды умирающему, а потом самим же и добить его. Мне было тяжело.

Водичка, обычно ластившаяся ко мне, вела себя более чем странно. Иногда она застывала и, то ли покрывалась корочкой льда, то ли еще что-то, а в следующую секунду могла лихорадочно метаться туда-сюда, приводя меня в ступор своими действиями.

А еще эти чертовы воспоминания. Память возвращалась ко мне, но эта память была чужой, и я до ужаса боялась возвращения ее хозяина. Сейчас шел крайне интересный момент. Битва между Хаширамой Сэнджу и Мадарой Учиха. Это было... ну, как сказать? О, это было невероятно, восхитительно, до смерти опасно и красиво. Да, именно так.

Сражение между шиноби такого уровня завораживало по-настоящему. Я чувствовала себя песчинкой в памяти лиса, который наблюдал за боем, подчиненный шаринганом Мадары.

Как я поняла - Лис находился в мире демонов, куда людям путь заказан. Небо там было низким и по нему неторопливо плыли кроваво-красные облака. Желтое огромное солнце осушало обагренную кровью тысячи екай землю. Девятихвостый был Богом и Демоном в этом месте. Не было никого, кто был выше него по силе, уму и характеру. Да, Лис обладал поистине демонским характером.

Благодаря этим снам, я узнала целую кучу нового и, вот странно, запоминала все. До мельчайших подробностей. Память была чужой, но я словно БЫЛА там. Это Я жила в мире демонов, это Я уничтожала поселения людей, это Я под действием гипноза Мангеке Шарингана нападала на Первого Хокаге. Это МЕНЯ заточила в своем собственном теле жена главы клана Сэнджу, Мито Узумаки...

Порой я не могла отличить реальность от этих снов. Они поглощали меня, забирая мою сущность, разбирая мою личность на кусочки и заменяя их кусочками самого Кьюби.

Тысячелетия после разделения Рикудо Сеннином Десятихвостого на девять биджу не прошли даром для сильнейшего из них. Кьюби заскучал. И это было куда хуже его ненависти.

Наверно, именно моя воля к жизни не давала личности Кьюби одержать верх надо мной. Иногда я впадала в такую ярость, что, казалось, стены сознания Наруто рушились от одного моего взгляда. В такие минуты я тихо молила, чтобы этот блондин не вздумал заявиться сюда. Он был слишком маленьким и хрупким для такой меня.

Я больше не могла. Я не хотела такой нечеловеческой мощи, она пугала. Я боялась самой себя и, боюсь, скоро сдерживаться станет некому.

Мне нужно было выбраться отсюда и желательно без балласта в виде девяти рыжих хвостов и этой ужасающей силы. Я хочу стать человеком, пусть слабым, пусть уязвимым, но жить так - выше моих сил.

На-ру-то... Приди... Приди и спаси меня, мой милый джинчурики...

На-ру-то... Мальчик мой... Мой голубоглазый ангел...

Вытащи меня отсюда.



Эта неделя, проведенная без привычного ехидного голоса в голове, прошла как во сне. Наруто как будто снова вернулся в те полгода после первого посещения клетки. Было... странно.

А еще. Саске стал с ним здороваться. Наруто как обычно залетал в класс Академии, своими криками привлекая к себе внимания. А когда проходил мимо парты Учихи, незаметно кивал ему. И получал кивок в ответ. Легкий, почти незаметный, но Тсуна давно научила его обращать внимания на мелочи.

Да и вообще, эта наглая рыжая морда, оказывается, занимала огромное количество времени. Она была везде. В мыслях, дома, на уроках, на улице. Эта лисица стала кем-то вроде сварливой старшей сестры, вечно задирающей своего братишку, но безмерно любящего его.

Забота Тсуны чувствовалась везде. В постиранных им же самим под предводительством лисы вещах, в педантично убранной квартире, так как привычка, приобретенная четыре года назад, косвенно из-за нее же, никуда не делась, в улыбках учителей, которые медленно начинали видеть в Наруто не просто носителя монстра и настоящего хулигана, а ребенка, умного, непосредственного и жизнерадостного.

Тсуна обучила ему всему, что он умеет сейчас. Она заставила его учиться, в своей обычной прямолинейной манере заявив о полной бездарности Наруто. Она будила его по утрам, чтобы он успел сделать зарядку, легкую пробежку, позавтракать и не опоздать в Академию.

Тсуна действительно была дорога ему, и то недоверие и постоянное ожидание подвоха стерлось и оставило лишь легкий флер настороженности.

И сейчас на душе было гадко. Ведь Тсуна была права, когда говорила ему те слова. Никто из его одноклассников на самом деле ничего о нем самом не знают. И жители деревни тоже не знают. Они видят лишь одну сторону его души, дорисовывая остальные детали сами. Сверстники не знают, что он сирота. Не знают, почему он вечно смеется и старается не грустить. Они, как и жители, не знают, сколько страданий он перенес в детстве, лишенный родительского тепла.

И он тоже ничего о них не знает.

Тогда, кто хуже? Они, отталкиваемые им же своим шумным характером, или он, не пытающийся понять их самих?

Было тяжело. Перестраивать свои принципы, заменяя их в корне противоположенными. Свои взгляды, свои привычки.

Но он сделал это. Полопавшиеся сосуды в глазах, черные мешки под ними, хронический недосып и подрагивающие пальцы. Это было трудно, но ночи, проведенные в поисках самого себя, не прошли даром. На мир теперь смотрели совсем другие глаза. Совсем другой Наруто улыбался ему. Совсем другие мысли посещали белобрысую голову.

И самое главное.

Наруто признал, что ужас всего мира шиноби уже в его сердце. И, если понадобиться, он будет защищать частичку своей души. Своего первого друга, своего первого учителя, свою единственную родную душу.

- Тсуна... Тсуна, я бы хотел поговорить...

Наруто мялся. Ему было стыдно за самого себя и свою несдержанность. Больше всего на свете он боялся быть отвергнутым. Так ничего и не сказав.

- Ты слышишь меня? Тсуна, пожалуйста!.. Я знаю, что поступил ужасно, но пусти меня! Тсуна, Тсуна?!

Тсуна не отвечала. По каналу мыслесвязи шел только легкий холодок. Наруто не чувствовал ее.

Мальчик быстро залез в свое подсознание, решив, что, если что, извинится за свое вторжение. Ну, только после того, как поговорит.

Коридоры, трубы на потолках, вода, капающая с них на пол. Тут было прохладно, как, впрочем, и всегда.

Наруто задумался о том, каково ей в этом жутком месте, в такой давящей атмосфере. Надо бы сменить интерьер.

Мальчик свернул в коридор, ведущий его в зал с клеткой. Настроение приподнялось. Скоро он вновь увидит свою рыжую нахалку. Наруто быстро вошел в зал и стремительно подошел к клетке. Внутри было темно, но он знал - она там, наверно, просто спит.

Мальчик усмехнулся, больше всего на свете, после его подкалывания, Лисица любила дрыхнуть, задрав кверху лапы. Прям как Шикамару, вечно ноющий свое: "Мендоксе-е-е*".

- Тсуна! Эй, Тсуна, ты где-е?! Просыпайся давай, я хочу поговорить! Тсуна-а-а! Эй, рыжая нахал...

Наруто присмотрелся. Хм... что-то не так. Тсуна обычно громко материла его и посылала далеко-далеко. А затем с шумом и грохотом переворачивалась на другой бок. Так... тихо.

- Тсуна? Тсуна, прости меня, пожалуйста! Я хотел сказать... Я хочу сказать, что... Что я больше никогда не буду кричать на тебя! Тсуна, ты мне как сестра! Тсуна... Эй, ты, чудище девятихвостое! - запсиховал долгим молчанием Наруто.

И тут. Полыхнуло таким жаром, что из глаз Наруто потекли слезы. Демоническая ки растеклась по помещению.

А в кромешной тьме раскрылись два кроваво-алых глаза.

- На-ру-то... Ты пришел? На-ру-то... мальчик мой... Где же ты был? Почему?..

Морда огромной лисицы приблизилась к клетке. Наруто инстинктивно отошел на пару шагов назад. Ему было страшно. Страшно, впервые после знакомства с Кьюби.

- Почему ты оставил меня?!

* Мендоксе - "проблематично", на яп.