Ало-рыжее недоразумение. Разлетевшиеся птенцы. Часть 1. Новое.

Наруто не знал, сколько времени прошло в той жуткой, отчаянной битве. Оставив сестру в родном доме, он рванул на северо-восток, вслед за своей целью. Тот парень, тот, чья судьба так похожа и, одновременно, не похожа на его собственную. Его имя Гаара, его зверь Однохвостый, его призвание убивать. У него не было счастливого детства вместе с насмешливой рыжеволосой лисой, не было того ощущения семьи, когда он возвращался с долгих прогулок и видел свет на кухне, не было духа соперничества с лучшим другом, не было детской первой влюбленности. У него был только он сам, тяжесть одиночества и рев внутреннего демона.

Наруто всегда воспринимал мир слишком близко к сердцу. Сколько раз он клял себя за ужасную особенность проникаться доверием к едва знакомому человеку, пропускать через себя его боль и жить им. Гаара его цель на данное время, и вовсе не потому, что Какаши-сенсей так сказал. Ему во что бы то ни стало нужно доказать его новому другу, что не все в этом мире ужасно.

- Гаара!!!

Огромная лапа сдавливала хрупкое тело его сокомандницы, из уголка рта Харуно Сакуры стекала алая кровь. От этого зрелища Наруто застыл, а его зрачки расширились, показывая всю степень негодования, ужаса и беспокойства. Саске все рвался в бой, несмотря на явное превосходство противника. Его молния Чидори уже исчерпала себя, Наруто знал об этом. До этого Саске уже использовал технику, а сейчас он вновь собирал энергию в руке, явно в третий раз.

Что-то тревожно дернулось в душе, но Наруто не обратил на это внимания. Куда более важная задача стояла перед ним: остановить Гаару. Пока он еще не принял облик Однохвостого.

Заученная до скрежета в зубах печать - и десяток клонов падают сверху на сражавшихся.

Битва джинчурики началась.



Девятихвостый взмахнул хвостом и обрушил несколько деревьев. Демон рычал, ничего человеческого в его облике не было. Какаши с ужасом взирал на страшное воплощение прошлого, понимая, что потерял контроль над телом. Его руки не хотели складываться в печати, ноги не могли сделать и шагу, а мозг отказывался в это верить. Как? Как Наруто выпустил Лиса? Такого быть не должно, Печать Восьми Триграмм надежно защищает мир от вселенского зла. Но...

- Кьюби!!! Это Кьюби но Йоко!

Крики в основном принадлежали жителям, которых не успели эвакуировать. Шиноби быстрее справились с давящим страхом и ужасом, хотя это не слишком помогло против зверя. Казалось, Лис ликовал, с упоением вдыхая замаранный людскими страхами воздух.

Какаши помнил, как двенадцать лет назад демон вдруг начал вести себя неадекватно. Лис начал кричать от страха, наорал на нескольких слабонервных животных, искренне удивлялся призывной Жабе Четвертого. Тогда он был похож на человека.

В этом Девятихвостом ничего человеческого не было.

Мужчина вспомнил о четвертом члене своей странной команды. Тсуна - псевдоджинчурики, однако ее чакра должна отреагировать. А это значит, еще больше проблем. Им и одного Кьюби достаточно.

- Очнись, Какаши! - тяжелая рука Гая опустилась на его плечо. Какаши обернулся, еле заметно кивнул в ответ на ободряющую широкую улыбку друга и рванул вперед. Нужно остановить Девятихвостого, любой ценой.

Знал бы Какаши, что эта цена окажется слишком большой.



Саске с упоением слушал песню стали. Ему всегда нравилось холодное оружие. Иногда мелькала мысль, что ему нужно что-то более серьезное, чем одноразовые кунаи, которые метнуть метнешь, а что дальше делать? Куковать на суке?

Катана - вот, что нужно. Но катаны нет, есть только кунай и оскал демона. Ах да, еще непутевый Узумаки с его странной огненной силой. Демонической силой. Саске точно не знал природу оранжевой чакры Наруто и Тсуны, но ему было достаточно того, что эта чакра единственная в своем роде. А еще у них просто неприлично огромный резерв.

Наруто был его соперником, Тсуна - любимой девушкой. Тут Саске усмехнулся. Он прекрасно помнил свою цель и оставлять ее ради рыжеволосой сокомандницы не собирался. Она нравилась ему, и этого достаточно. Зачем ему мимолетные связи, тем более в таком возрасте. Да, его отец женился на матери, когда им было по четырнадцать, но сейчас другое время.

Ему нравилось смотреть на ее улыбку, но тем не менее он прекрасно осознавал, что без нее сможет прожить. Тсуна еще не укрепилась в его сердце настолько, чтобы бежать за ней на край света, совершать безрассудные поступки или... Отказываться от своей мечты. Быть может, если бы он остался в этой деревне, со временем чувства к Узумаки победили бы, но... Саске уже знал, что не останется. Проклятая Метка жгла плечо, распространяла сладковато-дурманящий и такой ядовитый яд по его телу. Он уже не сможет без этой силы. И никакая Тсуна не заменит ее.

Рядом раздался слаженный многоголосый крик: это Наруто вступил в бой. Саске усмехнулся. Да, это его жизнь.

Его жизнь в битве. Не в любви.



Тсуна горела. Огненная чакра жгла ее душу изнутри, она горько плакала, вновь запертая в этой ужасной клетке. Ее зов отражался от каменных стен и утихал где-то в темноте. Тсуна ощущала чье-то страшное присутствие и знать не желала правду.

- Наруто... Наруто! Наруто!!! Спаси меня, вытащи... Спаси, пожалуйста! Вытащите меня отсюда!

Она кричала, захлебываясь слезами и понимая, что вся ее предыдущая жизнь была лишь предысторией. Настоящая жизнь начинается сейчас.

Страх перед истинным обитателем этого места не проходил. Кьюби еще не восстановил свой разум полностью, находясь в каком-то странном полузабытьи. Его тело, высвобожденное из печати, действовало по заученной схеме: атаковать все вокруг. Уничтожить все вокруг.

Живое не должно находится слишком близко к Кьюби но Йоко. Иначе оно рискует быть уничтоженным. Тсуна со страхом ожидала того момента, когда он появится перед ней.

Ее не волновала мысль о том, а где был все это время Лис.

Какая разница? Ее сейчас убьют, а она и шевельнуться не может. Слишком велик страх. Ки Забузы Момочи показалась по-настоящему смешной, разве может она противостоять чакре Девятихвостого?

Она лишь хотела в последний раз увидеть брата, заменившего ей семью в этом сумасшедшем мире. Сказать ему спасибо. Удостовериться, что его жизнь дальше пройдет без заминок.

Тсуна отчаянно плакала, вымещая в этих рыданиях весь страх, ужас и боль, за все долгие двенадцать лет жизни здесь. Она больше не была той милой рыжеволосой Тсуной, подопечной Какаши Хатаке и главной ценностью деревни после Наруто. Она была той двадцатилетней девушкой, которая очнулась в неизвестном мире, в чужом теле, окруженная кровью и хаосом.

Тсуна плакала. Плакала и горела в собственном огне. Она и подумать не могла, что Кьюби не имеет к ее состоянию никакого отношения.

Просто терпение ее искалеченной души закончилось.



Сакура бежала вслед за в спешке эвакуировавшимися жителями. Рядом торопливо и захлебываясь словами что-то кричала толпе Ино, и уже не имело значения то, что они обе соперницы. Нет здесь ни друзей, ни врагов - против общей беды самые заклятые кровники объединяются.

- Быстрее, быстрее, умоляю! - срывалась на крик Ино. Она в ужасе оглядывалась на исполинскую фигуру Лиса, от которого исходила ужасающая аура.

Сакура всхлипнула, когда над лесом на северо-востоке полыхнула зарница. А потом появился еще один монстр, Однохвостый, носителем которого является Гаара.

Ее мозг безжалостно анализировал происходящее. Наруто отправился вслед за Гаарой, Гаара обратился в демона, а демон возле монумента Хокаге. Меж тем Девятихвостый, чьим джинчурики является Наруто, бушует в другом конце города. Вопрос: что происходит?

Ее дернули за рукав. Сакура опустила взгляд и увидела слезы на кристально-голубых глазках: маленькая, лет пяти, девочка дрожала, но слез не было, они застыли льдинками в уголках глаз. Ее лицо отражало всю суровость нынешнего времени, ее спина была прямая как палка, а пальцы, сжимавшие уже запястье Харуно, держали крепко.

- Где Рюнноске-кун?

- Ч-что? - "Кто такой Рюнноске-кун?".

- Не знаешь? Он там, - девочка указала в сторону, в которую стекались все беженцы. Ее взгляд вновь жестоко пронзил Сакуру. - Отведи меня к нему.

Девушка кивнула, бережно взяв хрупкую детскую ладошку. Ужас стерся с ее лица: теперь-то Сакура в полной мере осознала, кто такие шиноби. Она больше не имеет права плакать, по крайней мере не перед мирным населением. Она - шиноби Конохагакуре. Она должна защищать.

- Пойдем. Мы найдем Рюнноске-куна.

Сакура бросила последний взгляд на рушащийся стадион и отвернулась. Она достаточно насмотрелась, достаточно настолько, чтобы не забыть потом этого зрелища. Теперь она нужна в другом месте.

Прозрачно-легкие лепестки сакуры красивы, но жизнь их недолговечна. Однако дерево вишни плодоносит каждый год. Сакура зацвела в этот день. А через неделю ее цвет угаснет.