Ало-рыжее недоразумение. Разлетевшиеся птенцы. Часть 2. Два года спустя.

Два года уже прошло.

Я уже не напоминаю ту веселую рыжеволосую бестию, озорным огоньком носившуюся вместе с Наруто по деревне. Мой внутренний огонь потух еще тогда, два года назад, когда Орочимару напал на Коноху. Часть моей души была безжалостно съедена призраком Кьюби, который и сегодня донимает мое измученное сознание. Но мои чувства и боль никому не видны. Потому что есть человек, который может убить за них.

Я морщусь от подкатившей к горлу тошноты. От количества вкалываемых мне медикаментов кружится голова, кажется, сами ученые уже давным-давно забили на то, что некоторые вещества образуют сопротивление друг другу в моем организме. Конечно, им бы лишь эффект. Не важно, что после этой химии я даже шевельнуться не могу.

Иногда мне кажется, что я прогнила изнутри. Даже мои глаза, те самые оранжевые, про которые Сакура однажды сказала: "Как два ярких солнышка", погасли. Они больше не горят несдерживаемой демонической чакрой. Потому что за любой всплеск меня ждет наказание в виде темного подвала, в котором так страшно падают капли воды на каменный пол. Один из способов психологического давления. А на меня он действует еще более эффективнее.

Я закашлялась. Ночью, под проливным дождем, а еще потом утром, на сквозняке, не удивительно, что я приболела. Хваленая регенерация просто плюнула на меня, она вообще у меня дамочка капризная. Только и умеет, что глубокие раны и переломы сращивать. И то не факт, что после ее "лечения" не придется заново ломать кость.

Я тяжело вздохнула.

Два года прошло, а я все живу воспоминаниями. Эти воспоминания прекрасны, они не дают моей грязной душе скатиться на самое дно. В самые ужасные минуты отчаяния я вспоминаю чистую и светлую улыбку того, ради которого гнию сейчас в этом богом забытом месте. Меня уже давно не трогает человеческая жизнь, хотя тот, кого я так рьяно оберегаю, осудил бы меня. Его тонкая душевная организация не выдержала бы, узнав ради кого его любимая сестрица обрекла себя на жизнь среди мертвых.

От меня прежней остались лишь длинные рыжие волосы, полоски на щеках и моя сила. Моя кожа бледнее мела из-за долго пребывания под землей и от часто вводимых препаратов. Мои глаза потухли от долго сдерживаемых и никому не нужных чувств. Моя душа почернела от несмываемого греха убийства и предательства.

Я уже не та Узумаки Тсуна, девушка из другого мира. Этот мир засосал меня всю, я стала частью этой эпохи, этого времени. Моя вся жизнь здесь, а я уже давно забыла свое первое имя, данное мне бабушкой и окрещенное в церкви. Великий дар у человека - его память. А я уже начала забывать.

- Соловей на связи, - мини-гарнитура ожила тихим, хриплым голосом моего напарника. Сэнжу Цунаде-сама что-то взбрело в голову, вот она и решила объединить нас в одну команду. Даже Данзо-сама ничего поделать не смог, иногда эта женщина бывает такой упрямой. Зачем мне напарник? Я и сама отлично справлюсь.

- Переходи на лунную полосу.

Бойцы АНБУ не отличаются многословностью, а я так вообще плевала на то, чтобы предупредить собеседника, чтобы он переключил гарнитуру с наушника на микрофон. Вот понять все никак не могу: как в эпохе феодализма умудрились сделать такие вещи, как телевизор, холодильник, вот эта мини-гарнитура, видеозаписывающее устройство и многое другое! Можно легко и просто установить телефоны, раз уж есть гарнитуры и рации, так нет: нам же надо пользоваться специально обученными птицами, с которыми черт знает что может случиться в дороге.

- Есть. Конец связи.

Да и пошел ты отсюда... Привлекать внимание. Сейчас снова глубокая ночь, мы торчим в этом городе со вчерашнего вечера, пока что только наблюдая за объектом заказчика. Узнаем его привычный распорядок дня, потому что нужно не устранить, а найти документы. Два часа назад нам улыбнулась удача: эта так называемая акула бизнеса дала нам подсказку в каком направлении двигаться.

В этой миссии я впервые пробую себя в роли командира. Не понимаю, зачем это нужно Данзо-сама. Бойцы Корня всегда действуют в одиночку, не хочет же он показать, что у меня есть возможность перейти в АНБУ, подотчетное Хокаге. Это просто смешно, учитывая сколько сил и воли он потратил на то, чтобы оставить меня под свое попечение.

Два года назад произошло многое. Мы попали на Экзамен, я выбыла, Орочимару напал на Коноху, убив Казекаге Суны и притворившись им. Гаара совсем обезумел, но благодаря Наруто обрел спокойствие. Говорят, сейчас он стал Пятым Казекаге, что ж, поздравляю его. Жаль, что не могу лично при встрече.

И, наконец, я высвободила свою истинную сущность.

До сих пор вспоминаю неживое лицо Наруто, когда он узнал, что я напала на деревню. Конечно, он ни разу не поверил в это, но даже он понимал, что со мной могут сделать власти.

Тогда была смута, не все поняли, кто именно стоял за нападением. Жителям деревни рассказали официальную версию произошедшего: шиноби Звука использовали мощное гендзюцу и под его прикрытием крушили и сеяли хаос. Со скрипом, но население поддалось манипуляциям Совета деревни. После новости о нападении если не союзника, но уж не врага точно, Сунагакуре и смерти Третьего Хокаге как будто мор прокатился по Конохе. Это подкосило еще больше. Даже чванливые старики понимали, что весть о Девятихвостом будет воспринята как сигнал к бедствию.

Тогда меня, в обугленном кратере, обнаружили АНБУ Корня. Данзо не мог понять, почему Девятихвостым стала я. Меня проверили только один раз, но он стал фатальным: менталисту просто выжгло мозг от проникновения. Как бы не хотели Старейшины не отдавать меня Данзо, он победил.

У меня нет имени, по крайней мере, эту истину мне вдалбывали последние два года. Меня ждали адские проверки, тренировки и опыты. Правда, до конца моей личности еще далековато, я еще способна мыслить по-своему. Но Данзо просто не знает, что мне пришлось пережить, а потому подчинить меня полностью не удастся. Плюсом в мою сторону также является невозможность поставить на меня печати. Вообще никакие, ни печати перемещения, ни специальные, с помощью которых можно подчинить разум или тело, ни любые другие, даже если их поставит Узумаки. Я и не знала, что мой Наруто наследник столь великого клана, уничтоженного во время Третьей Мировой. Данзо как-то специально обмолвился об этом.

Как же была зла Пятая, когда обнаружила, что второе по значимости, хотя в этом уже сомневаются, оружие прибрал к рукам Шимура. Конечно, есть великая разница между просто упертым парнем-джинчурики и специально обученной профессиональной шиноби-джинчурики.

Они стали считать меня вторым носителем Демона. Как-то странно, и с каких оснований, если на меня ни единой печати, а на Наруто - Восемь Триграмм?

Харуно Сакура стала ученицей Пятой Хокаге и до сих пор искала меня. Ей сообщили, что я прохожу интенсивный курс обучения в АНБУ, и даже позволили один раз увидеться. Правда мы и парой слов не перекинулись, нам просто не дали. Но она хоть успокоилась, что я жива-здорова. Она до сих пор не знает, что именно я повинна в смерти двенадцати человек и разрушении пяти построек.

Мой сенсей, Хатаке Какаши, конечно, ни черта не поверил в молву об иллюзии, как и некоторые другие мастера гедзюцу (Юхи Куренай, например, или клан Курама, но он стоит особняком от Конохи и в ее дела не вмешивается). Он практически единственный из джоунинов, кто знает, где я на самом деле. И он тоже не понимал, как так получилось.

Все просто, все правильно.

Я зверь. Я демон. Я Девятихвостый биджу. Мне не место среди людей.

Но как же страшно было это признавать. И Наруто даже не было в деревне, Цунаде вместе с Джирайей отослали его от греха подальше. Ведь он бы не успокоился, пока не узнал, что со мной на самом деле. Мне дали время, чтобы поболтать с ним и успокоить его.

Говорить что-либо о настоящем положении было запрещено.

Вокруг меня возвели стену. Меня закрыли от всего мира, загнали в угол, тупик, на край обрыва. Мне некуда идти, не у кого просить помощи, не с кем поговорить. Он все учел.

Я как птица в клетке. И клетку эту даже не попытались замаскировать под золотую.



- Заново.

- Данзо-сама, если я продолжу, то упаду в полете и забрызгаю вашу мантию кровью.

Мы смотрим друг на друга.

- Заново.

Ну ок. Я, главное, предупредила.

Выжимаю из себя последние силы. Все-таки тренировка длиною в семь часов по нормативам бойцов Корня - это вам не на пробежку в пару кварталов вышел. Даже я была вымотана настолько, что действительно рухну прямо под ноги Главе Корня. Он это знает, но все равно приказывает. Когда-нибудь я его убью. Но это он тоже знает.

А пока я его верный пес.

- Кх!.. - сдержала стон, обреченно закрыв глаза. Я знаю, что меня ожидает.

- В карцер. На неделю.

Безэмоциональный парень с силой хватает меня и поднимает на руки. Его руки сжимают меня ровно настолько, чтобы не порвать мне мышцы. После адских тренировок эффект был ошеломителен: я охнула, но быстро заткнулась.

Молчать, когда тебя разрывает изнутри, вот чему меня учили в первую очередь. Не сказать, что я стала прямо таким уж мастером, но демоническая сущность, огромный резерв и регенерация делают из меня непобедимого монстра. Мало кто может противостоять мне в Конохе. Данзо сильнее меня, но не намного. Я чувствую: мне осталось совсем немного, чтобы перегнать его. А тогда я уж затаюсь и буду выжидать.

Крик застревает у меня в горле, потому что я резко прищемила себе связки чакрой. Да просто выжгла, если честно. Лучше это, чем наказание за несдержанность: меня вышвырнули вниз с трехметровой высоты. А потом свет, бьющий в глаза, сменился кромешной тьмой.

Как же я ненавижу это место.

Где-то и не понять откуда мерно капает вода. Кажется, я сойду с ума. Нет, нельзя! Тогда срок наказания увеличиться.

Медленно я успокаивалась, находила гармонию с самой собой. Мышцы расслаблялись, мускулы, четко выступавшие под кожей во время тренировок, спрятались, сердце прекратило свой аритмичный бег. Оно стало биться так медленно, как будто я уснула.

Но я не спала, я ощущала и слышала, этого достаточно. Я погрузила себя в кому. Так легче пережить эту неделю, все равно еды мне не дадут. А питье... А для чего, по-вашему, еще может капать вода? Но я никогда не стремилась найти ее, просто отлеживаясь в полутрансе, пока меня не выпускали. Данзо был недоволен, но ничего не говорил. Отчасти его удовлетворяло мое времяпровождение.

Наша знаменитая (своими проделками) команда номер семь... Ее больше нет. Кто остался?

Саске стал нукенином, уйдя вслед за силой и местью.

Наруто предан деревне и мне, но его сжигает изнутри желание вернуть Саске. Его нет уже два года, где-то там он путешествует с Джирайей и пинает балду.

Сакура отгородилась от всего мира, а еще стала ученицей Пятой Хокаге. Я так же слышала, что она взяла опекунство над какой-то девочкой и съехала из родительского дома.

Какаши-сенсей снова стал одиночкой-джоунином. Он до сих пор ходит к Мемориалу Памяти и стоит перед ним, прося прощения у мертвых, хотя стоило бы обратить внимание на живых.

Я заточена на базе Корня АНБУ, стала элитной убийцей и верным псом Данзо. Иногда мне хочется заплакать и пожалеть себя, но как будто назло моя собственная сущность не дает этого. Призрак Кьюби не исчез, но и не проявился полностью. Он сросся со мной.

Другие, с нашего выпуска, до сих пор бегают по деревне, вкушают запах жизни и знать не знают, какие трудности стали на пути их товарищей.

Мы такая несчастная команда. Над нами будто проклятие висит.

Как всегда в такие редкие минуты одиночества и единения с собой мне из памяти пришло чужое лицо.

Я не знала этого парня, не знал его никто из нашей компании. Его звали Ханаширо Шимицу, он даже шиноби не был. Жил как все, разве что семьи у него не было, но в нашем мире это не редкость. У него была младшая сестра, ей в этом году исполниться девять. Я не знаю, как ее зовут, да и не стремилась никогда. Этот парень отличался от остальных лишь необычным цветом волос: они были белоснежными, под стать его фамилии. Я до сих пор помню его волосы и улыбку. Он улыбался совсем как Наруто.

Ханаширо стал первой моей жертвой. Данзо-сама дал мне приказ уничтожить его, убить так, чтобы подозрение пало на конкурента по поставке специй из страны Камней. Я сделала так, как мне приказали, тогда моя душа была не столь черна, как сейчас, но и той веселой двенадцатилетней девчонкой я уже не была. Корень ломал меня потихоньку, и уже некуда было гнуться. Мне пришлось это сделать.

Не правду говорят, что убийцы не помнят лиц своих жертв. Мы помним их, просто иногда бывает так, что черта уже пройдена, и человек становится немного сумасшедшим. У сумасшедших память как у младенца. Но они уже не убийцы, они маньяки.

На моем личном счету восемьдесят девять невинных и не очень людей. Некоторых я убивала так, что их было не опознать, а после увиденного тянет в кусты. Некоторых так, чтобы никто ничего не понял. Просто раз - был человек, два - нет его. Некоторые до сих пор числятся без вести пропавшими.

Все одно: я помню их. Может я забываю некоторые черты лица, правильность написания иероглифов имени или место, где их встретила смерть, но я помнила каждого.

- Выходи, - в глаза ударил яркий свет, но я уже приспособила зрение.

Я вышла из транса за несколько секунд, хоть и знала, что такое резкое возвращение организма к прежнему ритму жизни плохо скажется на моем здоровье. Но мне было уже плевать. Я не имела права опаздывать к Данзо-сама.

По моим подсчетам прошло пять с половиной дней. Значит, случилось нечто, что требует моего непосредственного присутствия или внимания, но чтоб как штык была именно... Завтра. Да, это оптимальный срок.

Данзо-сама даст мне полдня на приведение тела в порядок и сон. Большего и не нужно, я могу не спать неделю (правда потом вырубаюсь на четыре дня), не есть примерно три недели (потому что на моем теле ни грамма лишнего жира, все переведено в мышцы и держусь я в таком случае лишь на чистой силе воли и выдержке), не пить пять дней (многие шиноби могут и дольше, но тут основным фактором является то, что у меня огненный тип чакры, я сама огонь, так я сжигаю сама себя).

Мрачные коридоры базы Корня, выдолбленной прямо в скале-монументе лиц Хокаге, больше не внушала такого трепета, как раньше. Запутанная система ходов накрепко отложилась в голове: многочисленные и самые разнообразные наказания, следовавшие после того, как я опять заплутаю в них, позволили мне запомнить любой поворот, тупик или лестницу. Я не имела права отвлекаться на отработку наказаний за такие пустячные промахи, я должна была становиться сильнее.

Сейчас я понимала желание Учихи убить своего брата. Конечно, наши ситуации разные, и чувства, испытываемые нами, тоже. Ему было восемь, он был беспечным и веселым ребенком, единственной заботой которого являлась учеба в Академии. А потом все внезапно рухнуло: отчуждение брата, неприятие отца и уничтожение всей его семьи.

Мне было двадцать, и я так же потеряла семью. Но я знаю, что моя семья в целости и сохранности.
Я пять лет просидела в клетке, и лишь присутствие Наруто скрашивало мое одиночество.
А в двенадцать лет моей новой жизни меня вновь заточили. От меня зависит судьба Наруто. Если я откажусь: жителям Конохи откроют правду, а потом брата упекут сюда. Такому светлому человеку нечего делать здесь. Я сильная, я выдержу.



- Тсуна! Тсуна, Тсу... Узумаки чертова... - Сакура смаргивала соленую влагу с глаз, не знала, куда деть руки, и жутко нервничала. Я вздохнула. Мне не хотелось этого делать, но я должна налаживать отношения в нашей новой команде. Я подошла к девушке и обняла ее. Сакура как-то сразу обмякла и положила свои ладошки мне на спину. Она не выдержала: поток слез намочил мою рубашку.

Она все так же верна себе и своему цвету. Сколько раз, будучи совсем юной девочкой, она жаловалась на него: мол, приходится ограничивать себя в одежде, так как к розовым волосам не всякий цвет подойдет. Я была согласна с ней, в какой-то мере. У меня тоже были довольно яркие волосы, а еще глаза.

Она выросла... Выше меня на три сантиметра, а фигурка-то какая стройная. Сакура будто не ходит, порхает, у нее ровная спина, высоко поставленный подбородок и прямой взгляд. Теперь эту девушку не узнать, такая строгая и суровая. Прямо жутко, хах.

Она отстранилась, все еще держа свои руки на моих, жадно впитывая в себя все мои изменения. Мои закрученные в небрежный хвостик волосы, мои потухшие желто-золотистые глаза, бледную кожу.

Сакура была яркой: розовый удивительно шел к ней. Я не могла представить в розово-красной гамме себя, Ино или Хинату, но вот Сакуру запросто - это ее цвет. Красная безрукавка, розовая юбка, перехваченная тонкими ремешками, на которых крепятся подсумки, шортики под юбкой, высокие сапожки с открытыми носками. Она постриглась, честно, так ей идет больше. Ну не выйдет из нее нежной и томной принцессы, Сакура - настоящий сорванец, который просто заковал себя в цепи из правил, обязательств и долга.

Она еще не знает, что, когда вернется Наруто, нас снова закинут в одну команду. Только место Учихи займет еще один иждивенец Корня. Не понимаю, зачем образовывать команду из четырех, не учитывая сенсея. Или они таким образом, новым знакомством, хотят отвлечь Наруто и Сакуру от возвращения Учихи? Но зачем? Разве им не нужен потенциально сильный шиноби, обладатель шарингана?

Вариантов много, сейчас, имея на руках мизерное количество информации, я просто не смогу понять мотивы руководства деревни. Мы, я и член Корня, зачем-то нужны им.

- Ты так изменилась, - с ностальгией и жуткой тоской произнесла Сакура, вытирая слезы с щек. Затем она остановилась, почему-то застыв взглядом на моем лице. - Ты не рада?..

- О чем ты, Сакура? Конечно... Я рада, - я вздохнула. Мне трудно заново привыкать к этому. Я уже другая. - У меня была сложная миссия, да и служба в АНБУ накладывает свой отпечаток. Но теперь мы можем видеться гораздо чаще!

Я постаралась произнести последнюю фразу как можно радостней, ну или хотя бы не так равнодушно, как хотелось бы. Харуно отвела взгляд, горько улыбнулась и повернулась обратно. Она тоже не хотела показывать своего разочарования.

- Может посидим в раменной? Как... - сглотнула, - раньше.

Девушка молча кивнула, ухватила меня за руку и с силой потянула за собой. Она рада и, одновременно, сожалеет о нашей встрече. Не такой она меня представляла, не такой.

Связи, образовавшиеся между нами два года назад, рушились.

Наруто вернулся через две недели после нашей первой, за последние полтора года уж точно, встречи с Сакурой. Я ощутила его на подходе к деревне, потому что до этого упражнялась во владении танто на базе Корня.

Мне не хватало мастерства, тогда как и силы, и скорости во мне хоть отбавляй. Я не хотела просто тупо бить танто, это не по мне.

Оторвавшись от манекена, я закрыла глаза, синхронизируясь с внутренними часами.

Три часа дня.

Через полчаса у меня встреча с Сакурой, мы же договорились. Так не хотелось куда-то идти. Но я совсем одичала без общества, мне нужно как можно скорее реабилитироваться, иначе Наруто встретит вечно хмурая и мрачная тучка.

- Хах...

С каких пор я снова язвлю себе? Или это было и раньше, а я просто не замечала? Наверно, так оно и есть. Я отложила оружие и вышла из тренировочной. Моя комната располагалась поблизости, так что достигла я ее довольно быстро (учитывая то, что я шла неторопливо). Наскоро приняв душ и переодевшись в более свободную одежду (вряд ли Сакура меня поймет, если я выйду к ней в специальной униформе Корня: топике, открывающем живот, болеро и обтягивающих штанах), я покинула базу. Две недели назад Данзо-сама дал мне разрешение на свободной посещение базы.

Внешний мир встретил меня издевательски-жарким взглядом солнца, я быстро закрыла глаза, вынуждая себя перестроить зрение под дневной свет. Я двигалась достаточно быстро, чтобы не опоздать, но слишком медленно, если сравнивать мою обычную скорость на тренировках или миссиях. Страшно подумать, какова моя максимальная.

С удивлением, граничащим с настоящим шоком, чего я не испытывала уже долгое время, я ощутила знакомое присутствие. В мыслях...

"Наруто!!!"

Нет, я не стала телепатически обращаться к брату, просто мысль была довольно ошеломляющей. Я остановилась, резко зависнув на столбе, и встряхнула головой. Через пару минут мое тело пришло в гармонию с разумом, я снова стала спокойной.

Меж тем мимо меня пробежала троица Конохамару-Моэги-Удон, с которыми якшался братец, и Сакура. Они были какие-то недовольные.

Я не решила отвлекать девушку, все равно возле ворот встретимся.

- Наруто!

Сакура задрожала, на бегу врезаясь в удивленного парня. Видимо, мое холодное приветствие две недели назад подкосило ее, раз она так ранимо отнеслась к прибытию Наруто.

Она надеялась, что он не изменился.

Наруто засмеялся, откидывая голову назад и прижимая тело девушки к себе. Нет, он не изменился. Может что-то и стало другим, но он все тот же. Как же я рада... Я тоже боялась, что он станет кем-то похожим на меня.

Я обозначила свое присутствие, но Наруто пока не спешил покинуть объятий сокомандницы. Хм... Неужели он морально готовит себя ко встречи со мной? Джирайя смеялся, меж тем повернувшись корпусом в мою сторону. Смейся, но меня ведь не обманешь. Вы двое нервничаете, хах.

Я спрыгнула со столба, решив прекратить этот фарс немедленно.

- Братец, здравствуй.