Animal I Have Become. Третья глава. Тюрьма.

- Ты видишь, что ты натворил?
- О чем вы говорите?
Вокруг Наруто собралась толпа безликих озлобленных людей, которые с издевкой обращались к лису. Они показывали свое отвращение. Свою злость. Свою ненависть.
- Надо же, а ведь такой хороший мальчик был.
- А в итоге натворил такое.
- Он ужасен!
- Отвратителен!
- Перестаньте… - Узумаки упал на колени, смотря испуганным взглядом на нарастающую толпу. Их все больше… с каждой секундой. И с каждой секундой больше негатива и презрения.
- Убийца!
- Неудачник!
- Лодырь!
- Чудовище!
- Монстр!
- ПРЕКРАТИТЕ!!!
Парень вскочил в холодном поту. Вокруг него были взволнованные медсестры с Шизуне, а сам он лежал на белоснежной койке, обмотанный бинтами. Сердце бешено колотилось, пульс подскочил, а во рту было так сухо, будто он только что прошел через ад и выжил.
- Воды…
Юная медсестра быстро принесла тому стакан с негазированной водой. Он залпом выпил ее, снова падая на спину и закрывая глаза.
Кошмар?..

***

В больнице его оставили на день. Ну как оставили - Сакура пригрозила, что сделает ему еще хуже, если он не останется. Пришлось согласиться. Воспоминания петляли перед глазами, окрашиваясь страшными полутонами. Представлялось, что он, разорвав цепи, просто-напросто стер в порошок своих мучителей, завязывая тела с вырванными позвоночниками в узел, вырывая нижние челюсти, ломая кости в нескольких местах, зная, что они никогда больше не срастутся. У мертвых уже ничего не заживет. Узумаки не понимал, почему ТАКОЕ появляется у него в голове, но испытывал от этих сцен странное садистское удовольствие, ведь враги получали по заслугам. Но, черт возьми, что это за воспоминания? Сон? Воображение? Или, может, он так впечатлен теми словами Шикамару и трупами рядом? Ах, да… Шикамару.
Недавно до юноши дошло известие, что Ешино Нара обнаружили мертвой. Хоть он и не особо ее знал, но сердце все равно сжалось от поступающего волнения. Блондин знаел про все, что происходило с его товарищем. Асума, отец, друг, теперь мать… он даже боится представить, как сильно Нара мучается сейчас. Если бы джинчурики мог, он бы мигом отправился к нему. Но, увы, пока что он прикован к постелиэ
Но его мысли резко прервало странное ощущение. На месте печати невыносимо жгло и пекло, хотелось выплюнуть, выдохнуть это пламя, но получалось только хрипеть. Узумаки посмотрел на свой живот, но печать была в порядке. Разве что немного стерлась в кое-каких местах, но он не решил концентрировать на этом внимание. Может, пройдет… ведь раньше такого не было.
- Наруто?
В палату вновь зашла Сакура, но только сейчас она была обеспокоена и удивлена.
- Что такое, Сакура-чан?
- За тобой пришли…

***

Его вели к Хокаге. С конвоем. Зачем? Он сам не может дойти? Странно это. Гулко стучало сердце в ритме шагов, и хотелось, если честно, просто взять и убежать, раскидав охрану по сторонам. Наруто еще не задумывался о том, откуда у него столько агрессии. Но он держался, нервно отдергивая руки от настырных АНБУ. Какого черта они вечно хватают его под руку? Он в любом случае не убежит, себе дороже! В конце концов, Узумаки болен. Куда его ведут?..
Ему сказали, что его проводят до кабинета Пятой и отпустят. Но вместо этого парнишу потащили в подвал. Наруто мало что понимал. Он несколько раз спрашивал, зачем его вели туда, но в ответ была тишина. Освещение было скудным, чувствовался какой-то жуткий запах. Чем дальше парень шел, тем больше его накрывало волнение. Странно все это. Слишком подозрительно.
По сторонам начали встречаться клетки с заключенными, некоторые из них пустовали. Генин до последнего верил, что они пройдут мимо этих клеток, но те не кончались. Наоборот. Их становилось все больше, размер же наоборот уменьшался. Были даже похожие на камеры для пыток. На душе становилось все тягостнее, а в уме вновь мелькали те странные воспоминания, которые были утром.
И вот они пришли на нужное место. Шиноби в тени увидел Шику, который сопроводил его странным взглядом. В глазах Нара было все: и скорбь, и усталость, и какая-то тяжесть на душе. Но голубоглазый лишь удивленно смотрел, до сих пор не понимая, зачем тут Нара. Но когда он увидел позади товарища еще и Цунаде, то в его болящей голове начались выстраиваться варианты. Раз тут бабуля, значит дело серьезное… черт.
- Шикамару… - Сенджу заговорила с величественным, но уставшим видом, - ты помнишь условия.
- Да, - джинчурики засадили в одну из клеток, где прутья были в несколько раз толще, чем у других.
- Я буду наблюдать в стороне. Рассчитываю на тебя.
- Вас понял.
И она отошла. В сторону, подальше, скрестив руки под грудью и прикрыв глаза. Шикамару проводил ее взглядом, вновь напрягаясь.
- Шика! Что происходит? – блондин вцепился в прутья, - зачем я тут?
- Извини,… я должен был доложить.
- Доложить что?
Тишина. Затянувшаяся, гнетущая.
- Ты помнишь, что ты сделал тогда? – наконец спросил Нара.
- Нет.
Он быстро ответил, даже не задумываясь, хотя почувствовал резкую тяжесть, будто только что солгал. Чуунин нахмурился, спокойно выдыхая.
- Абсолютно ничего?
- … Нет.
Теперь Нару ответил менее уверено, что насторожило юношу напротив.
- Я все видел, Наруто, ты не должен мне врать.
- Я правда не понимаю, о чем ты!
- Наруто! – Шикамару впервые повысил голос, грозно посмотрев на Узумаки, который тут же опешил. - Как все произошло?
- Что произошло?
- Убийство.
Это слово, как нож, вонзилось в его сердце. На месте печати начало колоть, а сам парень сжался и словно сморщился. Он стоял, окруженный железными прутьями, ничего не понимая. Зачем его сюда запихнули? Шутка такая? Не смешно как-то.
Шикамару не выглядел апатичным, как обычно, скорее сосредоточенным, напряженным. Хотелось как-то разрядить атмосферу, но вдруг в виски ударило болью и получилось лишь глубоко вздохнуть.
Я запущу свое безумие тебе по венам.
«Они... подозревают тебя», - шептало что-то прямо в уши. Наруто оглянулся, но никого не было. Шикамару прищурился.
«Они... считают тебя убийцей! Ты столько старался, чтобы доказать обратное... вот, какие у тебя друзья!..»
И тени начали плясать.
- Что?.. - вырвалось невольно. Нара принял это на свой счет.
- У нас есть причины, Наруто, тебя запирать. Не беспокойся, если ты ни в чем не виноват или же сразу признаешься во всем, то тебя выпустят.
«Он врет!» - продолжал шипящий голос. – «В его словах лишь желание обхитрить тебя, ослабить бдительность... посмотри на его руки»
Наруто послушался. У основания ладоней кареглазого были свежие шрамы-полумясяцы от ногтей. Пальцы нервно подрагивали.
- Ты можешь сказать, что защищался, - Нара уже начал шептать, чтобы Сенджу не услышала. - Я хочу помочь.
- Я не убивал…
«Он не хочет тебе помочь!»
- Я… - блондин сжал руками прутья.
«Не поддавайся, иначе они сожрут тебя целиком»
- Доверься тому, что я говорю, Наруто.
- Я НЕ УБИВАЛ ИХ!!!
Узумаки закричал, со всей дури ударив по прутьям. Он сцепил зубы, яростно глядя на Шику. В его глазах блеснула красная искра, которую чуунин узнал. Он видел этот взгляд…
Шикамару опешил, округлив глаза от испуга. Пошатнулся, начал идти назад, заметно задрожал. Узумаки всмотрелся в его глаза, после чего утих, растерявшись. Шика что, боится его? Да почему? За что? Почему на лице его друга написан такой страх? Самому голубоглазому стало страшно. Он посмотрел на свои руки, жутко болящие. Он сбил себе костяшки ударом. Черт…
- Я…
Наруто хотел заговорить, но встревоженный взгляд товарища пугал его все больше. Теперь в горле стоял комок. Он хотел закричать, спросить, но понимал, что спугнет его еще больше.
- Я, правда, не виноват. Меня похитили, я защищался, почему я теперь здесь? – Блондин удивленно смотрел на Цунаде. - Они первые напали! Шикамару, почему я здесь? Шикамару!
Но брюнет стоял, даже не двинувшись. В его взгляде читалась скорбь и усталость. Опять. Черт, он так и сверлит этими глазами. Заставляет чувствовать все то, что чувствует сам. Кажется, с ним творится что-то неладное. Генин по одному взгляду понял, что его что-то беспокоит. Но он не может помочь. Кто бы помог ему самому…
- Если бы я мог сказать, почему ты здесь… - послышался хриплый шепот со стороны Нара.
Затем чуунин прикрыл глаза и повернулся на зов Пятой.
- Что ты имеешь в виду?..
Юноша тихо шепнул, но ответа Наруто не услышал. Он начал скатываться потихоньку вниз, падая на колени, ошарашено глядя в пол. Нет… неужели… Те странные воспоминания, что были утром. Эта чакра, которую он помнил... Неужели это связанно со всем этим? Почему его внутри что-то гложет? Почему он сейчас так… зол? Сам Наруто не понимал, откуда в нем столько агрессии. Столько ненависти ко всему. Даже к Шике. К Шике, который затащил его сюда. Живот начало сжимать, печать пекла все сильнее. Тени… голоса… почему он все это видит и слышит? Он зовет Нара. Молча, мысленно, но зовет. Он хочет знать ответ. Ему нужна помощь. Но почему язык не поворачивается сказать про все то, что он вспоминал? Неужели… боится? Боится, что потеряет его? Боится, что друг убежит в страхе? Или боится, что он и так знает?..
Годайме положила ладонь на плечо парня.
- Шикамару, я понимаю, - она говорила тихо и успокаивающе, - кажется, я догадываюсь, что ты имел в виду, но, скорее всего, это подстава.
- Да… - тот сжимал собственное запястье, не смотря на пятую.
- Наруто ведет себя обычно. Вспыльчиво, глупо. Он нормальный.
Шика промолчал.
- Думаю, тебе стоит отдохнуть от всего.
- Понимаю.
- Ты молодец, - Сенджу улыбнулась, убрав ладонь, - тебе всегда можно доверять. Ты очень верен Конохе. Спасибо за службу. Сейчас мы отпустим Наруто. Думаю, с ним все в порядке.
- Да…
Хокаге внимательно сощурила глаза. Интуиция давала понять, что с этим парнем что-то не то. И это не только депрессия. Нет. У него словно камень на душе. Даже больше. Булыжник, два или три, но ему очень тяжело. Она понимала, почему. Столько потерь. Но скрывает ли он что-то? Да быть не может. Брюнет всегда докладывает ей все. Даже самое обидное, самое горестное. Но он прежде всего солдат. И он верен своей деревне. Но что с ним не так?
Длинноволосый подобрал ключи и побрел к клетке. Взгляд был пустой. Синяки под глазами выдавали, что он не спал несколько ночей подряд. И бессонница сказалась на всем: Нара даже слегка спотыкался о собственную ногу, ничего не видел, смотрел куда-то вдаль. А Узумаки не отводил взгляда. Смотрел, пытался понять. Это отвлекало его от всех голосов, что были в его голове. Волнение за друга, попытки осознать, и вся боль сама проходит. Сейчас нет его боли. Сейчас есть боль Шикамару.
- Прости. Я обязан был доложить, - чуунин перевел взгляд на джинчурики, отчего у второго прошлись мурашки по телу. Дверь клетки открылась.
- Ничего. Я… понимаю.
Парниша улыбнулся, потянув руку к другу. Прохладные пальцы аккуратно коснулись щеки, но Нара отошел. Не дернулся, а просто отошел в сторону, собираясь уходить. Но шиноби не собирался его отпускать. Рука резко вцепилась в чужое запястье, приподымая рукав и смотря на следы от ногтей.
- Что это?
Взгляд кареглазого ожил, но в нем снова проскользнул какой-то страх, который сменился на привычную маску равнодушия. Блондин заметил это. Хотел что-то сказать, но юноша отдернул свою руку, пряча следы под рукав.
- Нервы.
- Что с то…?
- Поправляйся, Наруто.
И он ушел, оставляя Узумаки без ответа.

А ведь никто не понимал, как сильно Нара гложет плохое предчувствие. Сотни игл впивались в сердце, мешая дышать. Ногти по привычке впивались в и так пострадавшее запястье, чтоб сдержать себя, не сорваться на крик. А то и еще хуже – слезы. Он отпустил Нару, но с огромной натяжкой. Ведь он видел все. Он видел не-Наруто. Он видел монстра. Монстра, который внушал страх. Но чуунин так и не смог объяснить это Цунаде, боясь… боясь жестокого решения. Ведь он понимал, что за такое его товарища могли убить на месте. Тогда он словно потерял дар речи. Будто кто-то зашил ему рот, давая лишь возможность тихо мычать в ответ. И он понимал, что поступил неверно. Что он впервые нарушил правила. Но сейчас ему дороже жизнь Наруто, нежели какой-то там устав. Эмоции взяли верх. Шикамару переступил через себя, через свой страх, делая себе физически больно, впиваясь в кожу и раздирая ее. Но это ничего. Еще ничего. И чем дальше шел брюнет, тем больше терялась тяга к жизни. Когда-то она была сильная. Наверное, сильнее, чем у остальных. А сейчас он просто упал духом. Чуунин не знает, чего хочет. Он делал все на автомате. Словно в бреду. Сейчас ему казалось, что он даже не живет. Лишь существует. Где-то там. В своем мире. Совершенно один.
Узумаки, словно оглушенный, вышел из здания резиденции. Мир будто скользил мимо, а в висках пульсировала боль, которой вторил жар в области печати.
И голоса ему шептали.

Идти домой и смотреть на пыльную пустую комнату не хотелось. Наруто решил прогуляться на свежем воздухе: как-то он слышал от Сакуры, что это полезно. Может, это поможет и сейчас. Он старался вдыхать глубже, чтобы почувствовать, как на удивление прохладный воздух заполняет грудную клетку и остужает ее, а заодно и заставляет прийти в себя. Да что такое с ним? Это какое-то дзюцу врагов? Что?
Оставалось поджать губы и пытаться выцепить глазами хоть что-то приметное, но окружающий мир будто... будто его не касался. Словно сейчас он стал призраком, ничтожной пылинкой и что нет сейчас в этой вычурной несправедливой реальности ему места. Время текло, словно подтаявшее мороженное с ложечки.
Кто-то хрипло засмеялся. Голоса вторили смеху, а в висках заболело сильнее. Есть ли дома обезболивающее? А то рамен тут вряд ли поможет. И Шикамару… почему мысли Узумаки снова о нем? Из-за его странного поведения? Да, это может быть. И даже не привыкший обращать внимание на такие мелочи блондин понял, что друг чего-то недоговорил. Бедняга он – и так за короткий промежуток много пережил, ему бы в отпуск... да и самому надо бы. Наруто бы придумал, как развеселить друга. Как заставить его забыться. Но где-то в глубине души он злился на него за тот поступок, но почему-то все равно думал дальше. Переживал. Внутри генина шла какая-то борьба, непонятная ему. Ненависть или дружеская привязанность? Что победит?
И победило все-таки второе. Сын четвертого собрался с силами, глотнул свежего воздуха и зашагал в сторону дома друга. Было бы хорошо застать его там. Им нужно поговорить. По душам, помочь друг другу расслабиться. Интересно, что Нара сейчас делает? Хотелось бы верить, что просто спит, как и всегда. Но, когда голубоглазый почти подошел к дому клана Нара, его взгляд остановился на силуэте вдалеке. Там, где было кладбище. И было не сложно узнать парня - ни у кого, кроме него, нет такого высокого хвоста, напоминающего верхушку ананаса.
«А ведь точно, даттебайо…»
Ученик Джирайи чуть не забыл о гибели Ешино Нара. Он и знал ее совсем чуть-чуть, но от новости было как-то не по себе. Или, может, в основном это переживание за состояние брюнета. Шиноби остановился, издалека смотря на Шику, который сидел напротив могилы матери, что-то держа в руках. И это что-то было явно… ну черт возьми!
- Шикамару!
Наруто тут же рванул к нему, нахмурившись. Подбежал поближе, наклонился и выхватил из рук длинноволосого сигарету.
- Не надо.
Хмурый взгляд сменился на грустный и сочувствующий. Кареглазый удивленно посмотрел на друга, явно не ожидая, что он придет.
- Почему ты здесь?
- Захотел увидеть тебя.
Нара промолчал.
- Кхм… И извиниться за то, что сорвался.
Джинчурики сел рядом с товарищем, поджал губы. Нара, в свою очередь, снова посмотрел на юношу, после чего прикрыл глаза.
- Все нормально.
- Не надо врать.
- То есть?
- То, что сейчас происходит с тобой – не нормально, Шикамару. Поверь… я знаю.
- Скажем так - у меня депрессия.
- Нет, я не про это. Я знаю, что ты что-то скрываешь.
И тут парня будто током ударило. Боже, откуда он все знает? Нет, серьезно. Нара так старался скрыть это где-то глубоко в себе, но Наруто будто назло проник туда, куда не стоило.
- С чего ты взял?
- Ты всегда отличался выразительными глазами, - шиноби мягко улыбнулся, - и ты не должен скрывать. Знаешь же, что можешь поделиться со мной.
- Именно это я и не могу сделать.
Узумаки округлил глаза, промолчав.
- Скажи, - брюнет продолжил, - тебя не мучает что-то?
- Например?
- Злость.
Парень напрягся.
- Нет.
- Видишь, - бледнокожий откинулся назад, падая на спину, - ты тоже о чем-то молчишь. И я знаю о чем.
Его взгляд, пронзительный и колючий, был направлен на джинчурики. По телу второго снова пробежались мурашки. Они всегда были, когда Шика всматривался в его лицо. Будто что-то выискивая, безмолвно передавая слова, фразы, мысли, чувства и даже эмоции. Узумаки опустил голову, посмотрев в землю.
- И, конечно же, ты прав, даттебайо…
- А ты, естественно, не скажешь.
- Я вижу видения, - Наруто вздохнул, - обрывками, словно память потерял. Не могу понять, что это.
Шикамару сощурился, сдвигая брови к переносице. Он так и думал.
- Что ты видишь?
- Тех двоих вражеских ниндзя.
- И все?
- Да.
- Вот как…
Чуунин прикрыл глаза, закидывая руки за голову.
- И часто?
- Только сегодня утром.
Наруто поджал ноги, обнимая колени. Ладони сжались в кулаки, голова снова начала болеть, отчего блондин тихо проскулил.
- Мне страшно, Шикамару.
- Мне тоже.
- Ты боишься меня?
- Вряд ли.
- А я боюсь.
Глаза сына четвертого резко закрылись. Он схватился за голову, взъерошив светлые волосы. Нара снова перевел на него взгляд..
- Меня постоянно охватывает какая-то злость. Я злюсь на жизнь. Я злюсь на тебя. Я злюсь на самого себя! И при этом я совсем не знаю, что со мной происходит. Что, если я становлюсь плохим?
Он снова распахнул голубые, как небо, глаза, посмотрев на товарища с такой болью и искренностью, что тому стало не по себе. Черт, а ведь он еще ребенок.… Сколько бы Шика не думал, что тот вырос, в душе он все тот же ребенок. И почему он, такой наивный и ранимый, должен страдать от Курамы, запертого внутри него? Шикамару так боялся потерять этого наивного ребенка, на замену которому в любой момент мог придти монстр. Монстр, который способен убить. Но он не даст пройти Наруто через это одному. Нет, пока он рядом, они делят боль на двоих. Иначе не может быть.
- Это нормально. Каждого из нас иногда накрывает волна негатива.
Руки потянулись к карману, вытягивая зажигалку и щелкая ею.
- Главное то, что ты выберешь. И будешь ли ты бороться с этим дальше.
Огонек загорелся. Ветер слабо дул, колыхая пламя. Узумаки медленно перевел взгляд с юноши на зажигалку. Как-то… потеплело. Головная боль потихоньку проходила, а тело так быстро расслабилось, что стало совсем непривычно.
- И скрывать ничего не надо. Помнишь мое обещание?
- Да…
- Ты тоже должен его сдержать.
На лице блондина загорелась измученная, но искренняя улыбка, почти во все тридцать два. И почему… почему ему так легко с ним? Он начинает чувствовать себя в безопасности, словно рядом с ним огромная бетонная стена, которая не пропускает ни шум, ни пули. Скольким он уже обязан этому неприметному мальчишке, который когда-то его только раздражал своими замечаниями? Сейчас он действительно его опека. Его главная защита в этом маленьком злобном мире внутри него. Получилось забавно, что тот, кто сам, как сплошная тень, отогнал их с внутреннего мира Узумаки, как этот небольшой огонек, который все еще не погас. Шикамару будто отгонял голоса, которые так мучают джинчурики, заставляя слушать только его голос. И он только рад. Нару слушал бы и слушал, лишь бы снова не слышать мучительную речь в своих мыслях.
- Кажется… - снова послышался голос Шики, - сейчас самое время для того, чтоб пойти… и съесть пару порций рамена. Ты так не думаешь?
Глаза юноши загорелись, уставившись на Нара, который с каким-то особенным теплом посмотрел на него, хоть и без улыбки на лице. Тот поднялся, отряхнул темные брюки и потянул руку к джинчурики, намереваясь помочь встать. Но он не ожидал, что Наруто, вместо того, чтоб взять руку, резко подскочит и набросится на шиноби листа с громкими радостными воплями. Нет, он все еще ребенок…
- Тогда пошли в Ичираку Рамен, даттебайо!!!
- Эй, задушишь же. Сколько от тебя проблем, блин.
- Пошли, Шикамару, я жутко голоден!
Сейчас казалось, что они все-таки нашли друг друга. Чтоб избавиться от боли и скорби, которая убивала с каждым днем, они нашли спасенье в поддержке друг друга. Это много значило для обоих. Кажется, что огонь в их жизни, который, казалось, погас насовсем, начал потихоньку гореть вновь.
Осталось только дать гореть ему как можно дольше…