Чай, кофе, меня? Часть 15.

Первое время Хината щурилась: то, что со стороны выглядело, как приятный дневной свет, на самом деле слепило, не хуже полуденного солнца, но постепенно глаза привыкли.
Хьюга искренне надеялась, что ей не придётся слишком долго стоять на виду. К сожалению, всё внезапно затянулось. Неизвестно кому первому пришла в голову эта светлая мысль, но поздравляли «счастливую пару» с удачной партией прямо тут, на сцене. Мужчины жали руку Мадаре и галантно кивали Хинате, женщины очаровательно улыбались им обоим. Некоторые из них пытались убить девушку взглядом, некоторые пожелания были даже искренними.
Учиха был раздражён. Крайне раздражён. Чрезвычайно. А ещё ему было скучно. Поэтому, собственнически приобняв её за талию, мужчина пересказывал ей на ухо подробности из жизни тех или иных влиятельных личностей.
- Видишь эту женщину в синем платье, – шептал Мадара, указывая на так восхитившую Хинату незнакомку с копной каштановых волос. – Её зовут Мей, и ещё два года назад она владела лучшим борделем в западном Токио...
- Вон тот мужчина, Баки, несколько месяцев назад бросил работу из-за скандала: его любовница забеременела от него и нажаловалась на нежелательного ей ребёнка его же жене...
И так далее и в таком же духе. Учиха был в курсе всего и вся, начиная от повышения/понижения заработной платы и до мерзких приторных интрижек с теми или иными пикантными подробностями. Вообще-то, даже интересно, для фона. Краем уха, слушая его голос, Хьюга быстро успокоилась и стала даже вникать в смысл слов, одновременно с этим ища взглядом тех, о ком говорилось.
Но внезапно Хината чуть не поперхнулась воздухом. Мадара заинтригованно приподнял бровь, но его небрежную расслабленность портили выступившие на скулах желваки. Ну да, дай им волю, так Учиха Мадара и Тобирама Сенджу друг друга бы придушили. А так их взаимную неприязнь охлаждало неожиданная дружба Хаширамы и Изуны.
Но не Тобирама, как бы ни дерзко выглядели торчащие во все стороны белые иглы его волос и тонкие красные полосы татуировки на лице, а маячившая рядом с ними Ханаби. Сестра сохраняла каменное выражение лица и шевелила лишь для того, чтобы подлить младшему Сенджу нечто из большой тёмной бутыли. Вино что ли? Сестра выглядела очень деловито: Тобирама спаивался ею целенаправленно, лёгкий пока румянец на его щеках говорил о том, что успешно, а в тот момент, когда ручка Ханаби как бы невзначай пронеслась над бокалом, стало ясно, что младшая Хьюга подошла к неизвестному никому, кроме неё самой, делу со всей серьёзностью. К тому же, мужчина был вроде как и не против напиться, что было ей определённо на руку.
И тут Мадара ненавязчиво потянул её с возвышения. Его правда, давно пора.
Стоило только спуститься, как Учиха исчез в толпе и оставил Хинату в гордом одиночестве.
Ну, почти.
- Привет, Гаара.
- Добрый день, - равнодушно кивнул Собаку. Кто-то бы счёл это грубостью, но он всегда таким был. – Не позавидуешь тебе.
- Ну... всё не так плохо...
Парень передёрнул плечами и взял её руку в свою, крепко сжимая.
- Соболезную, - коротко сказал он и, разорвав рукопожатие, молча удалился.
В этом был весь Гаара: собранный, замкнутый, молчаливый, но способный одним словом выразить всё своё отношение к происходящему, не вкладывая в него ни единой эмоции.

Сцена была теперь не нужна, свет приглушили. Заиграла музыка, пока что лёгкая, на грани слышимости, чтобы не возникало пустоты между разговорами. Многие гости уже ушли: кто-то заглянул от скуки, кто-то для поддержки статуса и подтверждения своих связей. Больше им здесь было делать нечего.
Начиналось самое интересное...
Хинате было хорошо. Девушка не делала ничего особенного и так и не прибилась ни к одной компании, но она вдруг почувствовала себя невероятно лёгкой и всесильной одновременно. Вряд ли это могло быть от одного бокала шампанского. Точнее, от двух: ещё одним она чокнулась с Темари, сестрой Гаары, оказавшейся той самой светловолосой красавицей с четырьмя хвостиками, за знакомство, а после они ещё долго обсуждали Неджи. Госпожа Собаку интересовалась самыми, казалось бы, незначительными деталями, а тёмно-зелёный прищур её глаз обещал двоюродному брату Хинаты всевозможные перспективы будущего в ореоле её обоснованной самоуверенности...
Но сейчас это было определённо не опьянение. Возможно, оно приплюсовывалось и накладывалось на остальное, но это было нечто иное. Хьюга так и не смогла понять, что же это. Быть может, нелогичное ощущение свободы? Или же радость от того, что самое страшное уже позади?
Где-то впереди – девушка всё так же старалась держаться тени – разворачивалось что-то весёлое. Подойдя ближе, Хината невольно улыбнулась: старший Сенджу старательно отшучивался от подначек друзей пригласить жену на танец, а Мито, подыгрывая, кокетничала и жеманничала, пряча зарождающийся смех за волосами и дёргая мужа за рукав.
Наконец, Хаширама, с невероятно серьёзным выражением лица – кто-то шепнул: «Как на похоронах», - и стены зала вновь огласились смехом – подошел к собственной жене и галантно подал ей руку. Кто-то догадался увеличить громкость музыки; и вот Хаширама и Мито плавно закружились в танце, никуда не торопясь и нежась в сдержанных объятьях друг друга. Не два отдельных человека – союз, заключённый какими-то потусторонними силами, соединившие двух разных людей в единое целое на высшем духовном уровне.
Вдруг недлинная композиция закончилась, сменившись на другую, ломанную и пикантную, а вместе с этим музыкальный тет-а-тет четы Сенджу был дерзко нарушен.
«Н-неджи?», - заикаясь даже в мыслях, поразилась Хината, не в силах поверить и в тоже время с лёгкой горечью, понимая, что с Тен-Тен у него ничего бы не вышло. Потому что Неджи никогда не смотрел на Такахеши так, как сейчас смотрел на распустившую волосы Темари, никогда не терял маску холодной отчужденности на людях... Может, это всё же не её брат?
По рядам людей пронёсся вздох восхищения: Хьюга резко отклонил партнёршу назад, или же это она его увлекла за собой, откидываясь и прикрывая глаза; высокий разрез на её чёрном, без излишеств, платье был как нельзя кстати. Тонкие женские пальцы путались в растрепавшихся волосах Хьюга, узкие ладошки лениво проходились по его груди, а Темари для виду поддавалась сильным рукам, давая Неджи вести, но не покорялась ему полностью. Глаза в глаза, нарушенная дистанция между телами и игнорирование толпы сделали своё дело. Складывалось впечатление, будто в этом зале кроме них никого нет.
Это было не влечение, не любовь с первого взгляда – между ними ярко полыхал такой костёр страсти, что в пору было бы сконфуженно отвернуться с ощущением, что подглядываешь за чем-то слишком личным, а от того – запретным.
Народ встряхнулся, зашевелился. Люди разбивались по парам, а кто не нашёл себе партнёра или просто не хотел принимать в этом участия, располагались на стоящих у дальней стены укромных диванчиках. Хината тоже двинулась было в ту сторону, но внезапно её путь был приостановлен на середине. Некоторое время Хьюга разглядывала протянутую ладонью вверх руку с довольно длинными для мужчины пальцами, а затем и её обладателя. Выглядел Мадара не менее галантно, чем ранее Сенджу, только никакой улыбки на его лице, разумеется, не было. Вместо неё была уместна тень ухмылки, но к Мадаре уже вернулся его прежний скучающий вид. Лишь в небрежно брошенном: «Потанцуем», - с трудом улавливались нотки заинтересованности и знак вопроса.
- Я не умею танцевать, - сказала Хината первое, что пришло ей в голову.
- Я тоже, - уверенно парировал Учиха. – Но партер занят.
Мужчина указал в сторону диванов, чтобы девушка самостоятельно убедилась, что мест там нет.
- Так что будем страдать вместе, - закончил он.