Черный Ветер. Глава 8. «Горечь». Часть 1

- Спасибо, - кивнула медсестра, просмотрев небольшой отчет. – Это все, можешь идти, Сакура.
- Всегда рада помочь, - улыбнулась розоволосая куноичи. - Если что-то понадобиться, обращайтесь.
- Твоя работа на сегодня закончена, - покачала головой женщина, - ты и так с полуночи на ногах. Ступай, отдохни, как следует.
- Все же… - хотела было начать Харуно.
- Иди уже. Тебя наверняка твой молодой человек ждет, - усмехнулась медсестра. - Он же не на миссии. Вот и отправляйся домой. Нечего тебе себя так изматывать. У нас все своим чередом, все в порядке, - женщина несколько секунд смотрела на растерянную девушку, затем положила руку её на плечо. - Иди, - повторила она. В её голосе отразились забота и понимание.
Сакура, наконец, улыбнулась и, кивнув, направилась к выходу из кабинета. Остановившись на мгновение у двери, она оглянулась на женщину, затем вышла и зашагала к выходу из больницы. Действительно, теперь все было иначе. После того, как она съехала от родителей в дом неподалеку, впервые кто-то поселился в нем кроме неё самой. Саске, за неимением лучшего варианта, принял ее приглашение пожить в небольшой свободной комнате. Пока он не мог позволить себе отдельное жилье, да парень и сам признался, что не хочет ютиться в одиночестве. Предложение Харуно он принял, хоть и без ярких эмоций. Остальные отнеслись к этой идее достаточно настороженно.
С тех пор, как они вернулись и вернули в Коноху Хинату, прошло уже полмесяца, однако многие в деревне по-прежнему относились к Учихе с недоверием. В особенности Киба. Инидзука явно недолюбливал Саске, хоть и держал себя в руках. Хината после возвращения практически все время молчала. Её отношения с отцом были сильно подорваны её выходкой. Несколько дней Хиаши вообще запрещал ей покидать владения клана. Глава Хьюга был в ярости. И частично его негодование было адресовано молодому Учихе, который вернул ему дочь. В общем, все складывалось не самым лучшим образом.
Но, с другой стороны, были и те, кто относился к вернувшемуся шиноби иначе. Хоть таких было не много, их поведение заставляло задуматься остальных. Шикамару, Шино и Сай проводили в компании Саске большую часть свободного времени. Учиха, похоже, не слишком от этого бедствовал. Бывший предатель разговаривал с ними об их с Наруто жизни в те два года, что они странствовали по землям различных стран. Сакура несколько раз слушала их беседы, и ей становилось не по себе. В основном тон Саске, когда он рассказывал о своих путешествиях, был безразличным, лишь несколько раз в нем мелькала некая заинтересованность. Как-то раз, когда она сама попросила ей рассказать о Наруто, Учиха ответил, что на самом деле, ему не нравится распинаться обо всем этом, но он понимает, что если будет молчать, доверия ему не видать. Однако немного подумав, он все же поведал о том, как впервые увидел блондина таким, как на предпоследнем бое турнира.
Сакура грустно усмехнулась, спускаясь по небольшой лесенке у выхода из госпиталя. Сколько же она мечтала о том, чтобы Саске вернулся в Коноху! И вот, сбылось, наконец. И все равно все было не так. Она была рада видеть Учиху, тем более, в своем собственном доме, но... Она отбросила неприятные мысли и улыбнулась. Все образуется. Раз даже Саске вернулся, то, что уж говорить о Наруто. Когда-нибудь…
По дороге домой девушка зашла в несколько магазинов, чтобы купить продукты. Теперь их было двое, и приходилось уделять больше времени готовке. Саске уже приступил к выполнению миссий, однако все, что зарабатывал, отдавал ей. Сакура хотела сначала отказаться от этих денег, но Учиха просто объяснил, что ему не требуется большего, чем он имеет. Крыша над головой, одежда - пускай ей была лишь форма шиноби Листа - оружие и еда. В тот момент он даже усмехнулся, вспомнив, что им с Наруто постоянно чего-то не хватало. Но даже несмотря на это, девушка приобрела несколько рубашек и пар брюк, чтобы ему было, что носить в свободное от миссий время.
Когда, она добралась до дома, в её руках были две набитые до предела сумки. Однако Сакура несла их без труда, и на предложения помочь ей лишь усмехалась. Перекинув пакеты с покупками на запястье, розоволосая куноичи дотронулась до ручки двери и замерла. Где-то на краю сознания мелькнула мысль, что что-то не так. Она бегло осмотрелась по сторонам, но, не найдя причин для беспокойства, пожала плечами и зашла в дом.
- Приветствую хозяйку очага! – расплылся в добродушной улыбке Шикамару, который развалился в кресле посереди гостиной, перевесив ноги через одну ручку и облокотившись на вторую.
- Доброе утро, - коротко отозвался Саске, устроившийся в другом кресле, у стены, напротив Шикамару.
- Рад видеть тебя, Сакура, - натянул улыбку Сай, сидевший на диванчике между двумя собеседниками.
- Привет всем, - улыбнулась девушка. - А почему так рано?
- Так уж вышло, что мы сегодня отдыхаем, - пожал плечами Нара. - Повезло. Все же, лучше чем полночи сидеть.
- А Шино? Он на задании? – Харуно спросила первое, что пришло в голову. Она уже попривыкла к этому сборищу любителей поговорить.
- Нет, в Конохе, - покачал головой Сай.
- Хмм, занят чем- то? – девушка скользнула в кухню, захватив с собой сумки.
- Думаю да, - хохотнул Нара. - Сегодня Тен-Тен вернулась. Думаю, он в полном праве сменить компанию троих парней на общество любимой жены.
- Жены? – Саске вопросительно вскинул бровь.
- Ну да, - немного растерянно кивнул Шикамару, не совсем понимая, почему был задан такой вопрос, затем улыбнулся. - Ах, да, ты же не в курсе. Ну да, Шино с Тен-Тен уже год как поженились. Вот это настоящая история любви.
- Да Шино – настоящий мужик, в отличие от вас, - звонко рассмеялась Сакура, раскладывая продукты.
- И не говори, - усмехнулся Нара и, посмотрев на Саске, напрягся. - Что такое?
Не проронив ни слова, Учиха поднялся и подошел к окну. Через мгновение он открыл дверь и вышел. Шикамару успел увидеть, как мелькнула тень Саске на улице. Нара и Сай как по команде вскочили и выбежали следом. Оба посмотрели в сторону, куда умчался Учиха и остолбенели. Перед дворцом Хокаге восседала громадная красная жаба, рядом с которой сидела еще одна, примерно в два раза меньше.
- Гамабунта, - выдохнул Шикамару, вспомнив имя жабьего босса. - Что он… - не успел Нара закончить, как Сай помчался к дворцу, а за ним розовой молнией рванула Сакура. Парень чертыхнулся и бросился их догонять.
Девушка бежала со всех ног. Отшельники здесь. Неужели это Наруто? Неужели он вернулся? Как же она хотела в это верить. Но проклятая логика нашептывала, что это не так. Она помнила тот день, когда она видела подобную картину. Однако Сакура отчаянно пыталась убедить себя, что сегодня они пришли с другой целью. Может, даже, это не связано с Наруто. Внутри неё все сжалось, а на лбу выступили капельки холодного пота. Что же случилось? Почему жабий бос здесь?!
Шикамару догнал друзей лишь у кабинета Хокаге. Дверь была открыта. Нара влетел внутрь и замер. Хокаге стояла, возвышаясь над столом и смотрела сверху вниз на миниатюрного по сравнению с ней Фукасаку. Шикамару вздрогнул. В её взгляде смешалось такое множество чувств, что, казалось, женщина вот-вот сорвется. Справа от неё стоял Хатаке, который бросил на вошедшего хмурый взгляд и снова напряженно посмотрел на отшельника. Саске - чуть в стороне, скрестив руки на груди, выжидающе смотрел на гостя в ожидании объяснений. Сай прислонился к дверному косяку, холодно глядя на собравшихся. Сакура, казалось, вообще не дышала, застыв в шаге от старого отшельника.
- Малыш Наруто… - печальный голос Фукасаку, нарушивший тишину, заставил большую часть собравшихся вздрогнуть.
- Нет! – прошипела Цинаде, сильнее сжимая кулаки. - Молчи, старик!
- Он…
- Я не желаю этого слышать! – вскрикнула Хокаге, ударив кулаком по столу так, что столешница треснула и просела. Но никто не обратил на это никакого внимания.
- Погиб, - отшельник склонил голову. Вновь повисла тишина, абсолютная. Казалось, не было ни единого звука, который посмел бы её нарушить. Во взгляде Цунаде вспыхнула ярость, но мгновение спустя она сменилась отчаянием. Хокаге зажмурилась, скрипнув зубами. Её тело пробила мелкая дрожь. Внутри все похолодело. Она переживала это не впервые. И снова, словно часть её самой пропала. Важная и дорогая ей, незаменимая, любимая. Внезапно она застонала, в бессилии опустившись в кресло, уронив голову на руки. Её плечи содрогались от рыданий. Сакура опрометью выбежала из кабинета. Саске, слегка поколебавшись, бросился догонять девушку. Хатаке, Сай и Шикамару стояли, не в силах пошевелиться. - Я счел своим долгом сообщить вам…
- Кто? – голос Какаши, хоть и был негромким, но звенел, как сталь.
- Мы этого не знаем, - вздохнул старец и, подняв взгляд, посмотрел прямо в глаза Копирующему ниндзя. - Его имя исчезло из нашего договора, что храниться в святилище. Но он не прибегал к нашей помощи. Мы не знаем, как это случилось, и кто убил его.
- Он мог сам разорвать договор? – поинтересовался Сай. - Может, это ошибка.
- Нет, - покачал головой Фукасаку. - Договор расторгается в присутствии обеих сторон, с их обоюдного согласия и никак иначе. Сожалею…
- Уходи, - сквозь слезы произнесла Цунаде. - Прошу тебя, уйди, старик. И больше ничего не говори.
Фукасаку бросил полный печали и сострадания взгляд на Хокаге и, коротко кивнув Какаши, сложил печать и исчез в облачке дыма. Через несколько секунд исчезли и Гамабунта с Гамакичи, отправившись обратно на Мьебоку.
Сакура бежала по лестнице дворца Хокаге, едва видя дорогу перед собой. Куда она бежала? Она этого не понимала. Зачем? Девушка так же не знала. Но ей хотелось лишь одного: чтобы то, что она узнала, оказалось ложью. Чтобы Наруто был жив. Чтобы она не слышала слов старика Фукасаку. Он должен был вернуться! Он должен был вновь быть с ними, с ней! Неожиданно кто-то поймал её руку. Это прикосновение было жестким, властным. Сакура была растеряна, в отчаянии, поэтому не сразу остановилась, к тому же, едва не упала, споткнувшись на ровном месте. Но сильные руки поддержали её.
- Что… - срывающимся голосом выдохнула девушка, наконец, повернувшись к своему преследователю. Глаза Саске на мгновение показались ей ненастоящими, такая пустота завладела ими. На лице юноши не было ни единой эмоции. Так мог смотреть, наверное, лишь мертвец. Словно вокруг него вообще ничего не существовало, не имело ни цены, ни смысла. - Отпусти меня! – в голосе девушки мелькнули нотки зарождающейся истерики.
- Сакура, - пронизывающий холодом голос Саске заставил её содрогнуться. Она ошарашено посмотрела на него. Как?! Почему он так спокоен?! – Успокойся.
- Отпусти! Отпусти меня! Отпусти! - девушка в отчаянных попытках высвободиться начла колотить его в грудь свободной от жесткой хватки рукой. Её крики стали бессвязными, она уже не понимала, что и зачем делает. Саске чувствовал её ярость и боль, которые сжигали куноичи изнутри, поглощая разум подобно голодному пламени, охватившему тонкую сухую веточку. Но с каждым разом удары становились все слабее, а крики сменились бессвязными мучительными всхлипами. Наконец, она обмякла, уткнувшись носом в его плечо. Он обхватил её талию, не дав опуститься на землю. Сакура лишь коротко вздрагивала и судорожно вздыхала, не в силах выдавить из себя хоть слово. Да и хотелось ли ей чего-то, кроме того как провалиться сквозь землю на этом самом месте? Несколько минут они так и стояли, не зная, как им вести себя дальше. Неожиданно розоволосая девушка выпрямилась и, поймав его взгляд, поторопилась отвести раскрасневшиеся от слез глаза в сторону. Она все еще не могла унять дрожь. Наконец, она посмотрела на Саске и, набрав в легкие воздуха, собралась что-то сказать, но лишь выдохнула, прикрыв ладонью губы. Сакура просто стояла и смотрела ему в лицо. Что он чувствовал в этот момент? Кто знает…
Девушка слегка уперлась ладошкой в его грудь и отстранилась, опустив голову. Руки юноши непроизвольно отпустили её, упав по бокам, словно безвольные плети. Сакура развернулась и быстрым шагом пошла прочь, на ходу вытирая все еще текущие слезы. Саске так и остался стоять у главного входа во дворец Хокаге, все такой же внешне безразличный, словно каменное изваяние. Казалось, он даже не дышал.
Внезапно его кулак рассек воздух и с ужасающей силой врезался в стену, заставив её содрогнуться. Свободной ладонью он закрыл лицо. Зубы юноши, казалось, были готовы расколоть друг друга от напряжения. По щеке Саске скользнула единственная слеза.
- Наруто…
…
Воздух зазвенел, когда тетива лука, распрямилась, выпустив ослепительную стрелу, возникшую из ниоткуда. Кицуне, Тоби, Сэми, Кира и Банкацу как по команде рванули в разные стороны. Сверкающий всеми цветами радуги снаряд, казалось, разрывал даже воздух, наполняя все пространство гулом. Когда, через несколько секунд, стрела достигла стены Фую-но-Сокубаку, раздался оглушительный взрыв, отголосок которого разнесся на многие километры и затих вдалеке среди горных вершин.
Блондин приземлился и едва устоял на ногах, поскольку его накрыло взрывной волной ужасающей мощи. В следующий миг ему пришлось отпрыгнуть, чтобы избежать удара гигантского молота. Призванные всадники на удивление ловко атаковали, не покидая седел. Остальным пришлось так же несладко - ревущие рогатые воины не теряли времени даром. Кицуне сложил печать и взмыл вверх, подброшенный потоком ветра раньше, чем второй удар молота обрушился на землю. Почувствовав, что начинает падать, он подчинился новому инстинкту, и, оттолкнувшись непосредственно от воздуха, понесся прямо на лохматого гиганта, который только в этот момент понял, что враг, стоявший на земле, исчез.
Мадара успел отскочить от вращающихся лезвий, которые буквально взрыли землю на добрый десяток метров, грозя рассечь его на куски. Учиха понял, во что превратился лук всадника лишь в последний момент. Два лезвия, изогнутые в разные стороны, в напоминали самую настоящую мясорубку. Тоби пришлось удалиться от врага на безопасное расстояние. Краем глаза он заметил, что его товарищи тоже принялись за дело. Противником Кицуне был гигант со щитом и молотом. Кира и Банкацу противостояли воину с двуручным мечом. Сурау, который все же вмешался, вместе с братом взялся за оставшегося четвертого воина.
На губах Учихи появилась улыбка. Он чувствовал, что силы его крайне ограничены. Все произошедшее за последние дни вымотало его до предела. И сейчас, им предстояло повергнуть четырех гигантских существ не дюжей силы или же пасть от их руки. Причем, последний вариант был так же близок к реальности, как и первый. Да, именно такие моменты он любил больше всего. Все, или ничего. Самое время было биться изо всех оставшихся сил, используя последние резервы и козыря.
Блондин резко отвел кулак в сторону, размахнувшись, и со всего маху ударил гиганта в плечо, чуть выше ключицы, при этом, выпустив колоссальное количество чакры. Мохнатый воин глухо зарычал и покачнулся назад, но удержался в седле. Кицуне не успел отреагировать на следующую атаку, несмотря на обостренные чувства. Он на мгновение застыл на месте, и это сделало свое дело. Ребро щита призванного чудища врезалось в него сбоку и откинуло в сторону. В голове блондина разразился оглушительный звон, а в глазах все поплыло. Парень на полной скорости влетел в снег, отчего тот облаком взметнулся вверх. Жесткий удар о землю слегка привел одноглазого шиноби в чувство. Он инстинктивно вскочил и рванул наугад в сторону, понимая, что на месте оставаться нельзя. Он ушел от удара, однако молот рассек воздух настолько быстро, что полы и без того изодранного плаща блондина просто-напросто отсекло. Кицуне на ходу скинул с себя кожаные лоскуты, в которые превратилась его верхняя одежда, и взмыл вверх, уходя от очередной атаки.
Его руки замелькали, складывая печати. Одноглазый почувствовал, как молот уже поднялся вверх и скоро снова ринется на него, но продолжил исполнять технику. Громадный серебристый набалдашник почти достиг намеченной жертвы в момент, когда с губ Наруто сорвалось название техники:
- Соуру-гюонфу*!
Молот, казалось, сейчас размозжит парня, но в следующее мгновение тело Кицуне потеряло свою материальность, а через секунду и вовсе пропало, превратившись в громадный черный поток, который ринулся вдоль гигантской руки. Обрывки и ленты черной материи с бешеной скоростью вращались по спирали, взрывая мех, сдирая кожу и срывая куски мяса могучей лапы. Во все стороны от ужасающего своей мощью и беспощадностью потока брызнула кровь, заливая ослепительно белый мех и снег под ногами медведя. Животное, почуяв кровь хозяина, низко зарычало и заерзало под наездником. Сам рогатый гигант взревел от боли, поскольку Кицуне, превратившись в ветер, в мгновения пропахав кровавую борозду на незащищенной части руки, проник прямо под наплечник воина Севера. Зазор был не так велик, но достаточен для существа, в которое обратился одноглазый блондин.
Это было новое для него состояние, но ведомый инстинктами своей стихии он действовал без колебаний и жалости. Отталкиваясь от металла, оставляя на нем лишь неглубокие следы, он впивался в плоть гиганта, постепенно приближаясь к шее мохнатого воина. Отбросив щит, рогатый наездник сорвал цепь, соединяющую наплечники, и скинул их с себя. В глазах гиганта бушевал яростный огонь. Одним движением он отмахнулся от Кицуне, отметя черные обрывки в сторону на несколько десятков метров, но уже через секунду ленты изменили направление, снова ринувшись к нему. Поток Черного Ветра направлялся прямо в лицо воина Севера, но тот удивительно ловко согнулся и вернул в здоровую руку щит.
Мадаре наконец удалось преодолеть вихрь, в который превратились лезвия необычного оружия его противника. Благодаря Шарингану, он успел уловить момент, чтобы проскочить между ними. Тоби приземлился на руку великана, почти у самого локтя и, оттолкнувшись, взлетел вверх, на ходу орудуя своим клинком. Лезвие Таберу-Хито рассекало воздух, вспыхивая яростным светом, оставляя после себя достаточно глубокие, хотя и не смертельные раны.
Мохнатый воин лишь слегка скривился и глубоко вдохнул, так что его грудь увеличилась почти в три раза по сравнению с первоначальным размером. От Тоби этот факт не ускользнул. Мадара бросил взгляд наверх и, чертыхнувшись, вцепился левой рукой в мех противника, резко остановив движение, и тут же, почувствовав опору под ногами, оттолкнулся и ринулся вниз наискосок, грозя приземлиться на голову медведя. Из глотки воина Севера с оглушительным ревом вырвался, ни много ни мало, самый настоящий буран. Сапог Тоби, оказавшийся на миг на границе потока, оброс увесистым куском льда. Но Мадара не обратил на это внимания. Он перекинул катану в левую руку и сжал правую со всей доступной ему силой.
- Взываю к самой Светлой, - начал шептать Учиха, зажмурившись, - Услышь глас своего падшего сына, - Тоби открыл глаза и с размаху всадил Табиру-Хито в живот противника, распоров металл доспехов и добравшись до тела воина. - Будь со мной до конца, дабы я мог славить имя твое! - падение остановилось и он, направив небольшое количество чакры к ногам, ринулся по вертикальной поверхности вверх. - Да вспыхнет священный огонь войны во славу твою, Аматерацу!
Правую руку Учихи объял черный огонь, яростно взметнув свои языки в сторону от шиноби. Тоби наклонился и заскользил раскрытой ладонью по поверхности доспеха воина Севера. Как раз в этот момент его противник попытался скинуть с себя назойливого кроху свободной рукой, но промахнулся. Огонь Аматерацу, образовавший линию за спиной Мадары и пожирающий металл, перекинулся на мохнатую лапу и с бешеной скоростью распространился по густому ворсу. Рогатый воитель взревел от негодования и боли. Однако Тоби и не думал останавливаться.
Учиха рвался все выше и выше, пока наконец не достиг требуемого для прыжка расстояния. Он взмыл вверх, прямо к раскрытой пасти чудища и размахнулся правой рукой, в которой пламя приняло форму шара.
- Приятного аппетита! – воскликнул шиноби. Его губы искривились в полоумной усмешке. Рука Мадары описала полукруг и разросшаяся к этому моменту сфера черного пламени ринулась прямо в зев мохнатого воина.
- Техника Воды: Кара Ледяного Бога! – Сэми сложил последнюю печать и в воздухе над чудищем, с которым они сражались, за считанные секунды возникли две громадные конусообразные глыбы льда, которые тут же устремились вниз и, пробив латы Северного воина, прошили оба его плеча и бока ездового медведя, пригвоздив к земле. Парень успел отпрыгнуть от оброненного чудищем меча, чье лезвие едва не рассекло его пополам, и повалился в снег, не в силах устоять на ногах.
Сурау без промедлений подпрыгнул вновь и ринулся вверх, к шее монстра. Пламя, которое полыхало на лезвии его катаны было лишь крупицей огня Мадары и вне клинка жило очень недолго, но его поддержание отнимало у черноволосого бойца большую часть сил. У них не было шанса на ошибку. Сурау почти достиг своей цели, однако тварь, беспорядочно дергавшаяся от боли, задела его лапой. Сильнейший удар откинул шиноби вбок, и мужчина на полной скорости влетел в одну из глыб, которую создал Сэми. Сурау врезался в лед головой, и его сознание погасло на несколько секунд, за которые он успел достигнуть земли.
- Брат!- вскрикнул Сэми, увидев, как над его родственником поднимается лапа агонизирующего медведя.
- Получи! – взревел Банкацу, метнув громадную каменную глыбу прямо в животное. Тварь покачнулась и, вместе со своим наездником повалилась на бок.
В воздухе пронеслась черная молния, и на голову упавшего гиганта приземлилась огромная пантера. Глухо рыкнув, она метнулась вниз, выставив вперед когти. Рев рогатого воина перешл в хриплое бульканье, когда иссиня-черная кошка превратила его горло в страшную кровоточащую рану. Кира безостановочно орудовала когтями и клыками - её время так же подходило к концу. Наконец, она оттолкнулась от раскуроченного куска мяса, в который превратилась плоть воина Севера. Приземлившись, девушка приняла свой естественный облик и, тяжело дыша, опустилась на колени.
Противник Банкацу и Киры погиб первым, его тело было покрыто страшными ранами, а конечности были неестественно изогнуты. Через несколько секунд после того, как умер второй воитель Севера, все четверо устремили взгляды на оставшихся двух.
Черный огонь Аматерацу уже полностью овладел рукой соперника Мадары, а голова мохнатого чудища превратилась в пылающий факел. Пламя свирепствовало по всему телу воина Севера и уже перекинулось на медведя. Обе твари ревели до хрипоты, корчась в агонии, а сам Учиха находился на небольшом расстоянии от них на земле. Его глаза были закрыты и, если бы не маска, было бы видно напряжение на его лице. Поддержание техники требовало концентрации, ровно, как и сдерживание побочных эффектов.
Лоскуты темной материи рассекли морду воина Севера, пробив выставленный щит насквозь. Тварь завопила что было мочи. Блондин материализовался, он почувствовал, что больше не может удерживать технику. Оттолкнувшись от воздуха и взмыв вверх, одноглазый приготовился нанести последний удар. Его руки вновь начали исполнять последовательности печатей, которых он не знал ранее. Но теперь, они казались ему привычными, родными. Кицуне еще раз слегка оттолкнулся, перекувырнувшись в воздухе, и устремился вниз. Последняя печать была сложена.
- Санфу-но-икари*, - блондин раскинул руки, затем сделал резкое движение правой в сторону противника.
Воздух наполнился яростным воем и возникшие вокруг бывшего пленника Фую-но-Сокубаку потоки устремились прямо на рогатого воина, который слишком поздно пришел в себя. В стороны разлетелся мех, кожа, кровь и плоть чудища, срываемые обретшей свободу дикой силой Ветров. Пространство в радиусе добрых пятидесяти-ста метров вокруг великана окрасилось в багровый цвет. Блондин, чье лицо не выражало ровным счетом никаких эмоций, медленно опускался вниз, поддерживаемый собственной техникой. Внезапно он почувствовал позади себя движение и обернулся.
Противник Мадары повел себя странно. Вряд ли мозг чудища остался нетронут. Однако тварь сначала приподняла лапу со своим оружием, затем резко вскинула её. Четверка, наблюдавшая за схваткой со стороны, вскочила и ринулась к командиру, на ходу разразившись предупреждающими выкриками. Но тут клинок с двумя изогнутыми лезвиями выскользнул из лапы воина Севера.
Время словно замедлило свой ход, когда блондин увидел несущийся на него громадный клинок. Глаз Наруто расширился от ужаса, поскольку он понял, что уже не успеет уйти. Мгновение показалось ему вечностью. Лезвие повернулось в воздухе, и его кромка рассекла бок блондина по диагонали. Единственное, что он успел сделать, это упереть руку в металл клинка и оттолкнуться из последних сил. Падение показалось ему молниеносным. В голове поднялся нестерпимый гул, а грудная клетка заполыхала огнем. Он почти ничего не видел, мелькнули лишь темные силуэты над его головой. Их голоса казались неразборчивыми и далекими.
«Не повезло», - мелькнула последняя мысль перед тем, как его сознание погрузилось во мрак…
…
Сурау аккуратно положил истекающее кровью тело Кицуне на постель. Вскоре появилась Кира с набором медикаментов и без лишних слов принялась за ужасную рану на боку юноши. Сэми, доставивший девушку, лежал без сознания на полу комнаты, в которую они переместились. Тоби сидел на полу, облокотившись спиной о стену, и наблюдал за манипуляциями девушки. Таберу-Хито, покоившийся в ножнах, лежал рядом с ним. Черты лица под маской Учихи подернулись гримасой напряжения. Его левая ладонь сжимала запястье правой руки со всей доступной ему силой. После того, как ему удалось обуздать своего духа, конечность, как и много раз до этого, пронзила острая боль. Но это была малая и вполне терпимая плата за смертоносную силу, подаренную ему Аматерацу.
- Как он? – сквозь зубы процедил Мадара.
- Плох, - бросила через плечо Кира. - Похоже, я здесь одна не справлюсь.
- Делай что нужно, я сделаю что смогу, чтобы он продержался, - игнорируя боль, Учиха мгоновенно оказался у кровати и принял из рук девушки медикаменты. Кира поднялась и бросилась куда-то в коридор. Ладони Мадары замелькали в воздухе.
«Промыть, обеззаразить… черт, слишком много крови…», - мелькали мысли в голове шиноби. Он был напряжен до предела. Боль в руке тут же была позабыта. Кто знает, что пришлось испытать Наруто в стенах Фую-но-Сокубаку, однако сейчас парень умирал. Если они не смогут вытащить его, все усилия будут напрасны и, самое главное, они потеряют важного для них человека. Перед внутренним взором Мадары до сих пор стоял взгляд блондина, когда тот впервые показался им на выходе из тюрьмы. Это был уже далеко не тот паренек, которого знала Коноха, и не тот Кицуне, который был известен ему и половине преступного мира. Однако в этом взгляде Учиха уловил нечто знакомое ему самому. Чувство, памятью о котором Мадара дорожил. Возможно, теперь Наруто был не просто ключом к его плану, но чем-то большим. Человеком, который мог его понять…
- Я готова, быстрее, сюда его, - окликнула Кира. Мадара обернулся и увидел разложенный на полу свиток с множеством печатей. Девушка стояла перед ним на коленях, руки её были сложены в печать. Учиха кивнул Сурау, и они вдвоем перенесли блондина прямо на свиток, обильно окропив его и пол комнаты кровью бедняги. Как только тело Кицуне коснулось бумаги, ладони Киры замелькали, творя все новые и новые техники. Спустя несколько секунд раздался хлопок, и девушка вместе с раненным юношей исчезла в облаке дыма. Остался лишь свиток.
- Надо отдохнуть, - тяжко вздохнул Мадара, наблюдая, как Сурау подошел к брату и с легкостью закинул того к себе на плечо.
- В кои-то веки, - усмехнулся под маской темноволосый мужчина и, по-дружески похлопав Тоби по плечу, вышел из комнаты. Учиха стоял, прислонившись к стене, и провожал взглядом двух братьев.
- Действительно, в кои-то веки, - улыбнулся Мадара…
- Мать! – крик Киры разнесся по поляне, к которой примыкало обширное, но удивительно неглубокое озеро с небольшим островком в центре.
На этом островке росло странное дерево, не такое, как окружавшие поляну и озеро ясени и клены. В отличие от могучих вековых стволов и раскидистых крон, оно было тонким, казалось, иссушенным. Его веточки вились беспорядочно, и не на всякой был хотя бы один крохотный листик. Однако среди них можно было разглядеть несколько цветов необычной окраски. Один был нежно-голубого, успокаивающего цвета; другой - ярко-красным, словно огонь; следующий - ядовито-зеленым. Всего лишь несколько венчиков, но они были заметны со всех берегов диковинного озера.
Кира подняла на руки тело блондина, которое окутывала мягко-зеленая пелена её чакры, и осторожно двинулась к озеру. Но, несмотря на все старания, кровь Кицуне капала с её локтей на изумрудно-зеленую траву. Где-то в стороне раздался низкий рык, но Кира не обратила на него внимания. Вскоре на поляну чинно вышла огромная, под три метра в холке, тигрица. Взгляд её чарующих своей мудростью и мягкостью желтых глаз устремился к девушке. Гигантская кошка медленно пошла за ней, внимательно всматриваясь в того, кого её ученица несла на руках, ловя ноздрями запах крови.
- Кира… - глубокий бас тигрицы, казалось, окружил девушку со всех сторон, окутал, словно пуховое одеяло.
- Прошу тебя, Мать, помоги мне излечить раны этого человека, - куноичи зашла в воду, доходящую ей до щиколоток, и стала медленно опускаться, укладывая Кицуне на тонкие мягкие водоросли, выстилающие дно озера. - Моей силы будет недостаточно.
- Вижу, - протянула тигрица. Её очертания стали меняться, и вскоре рядом с Кирой стояла женщина среднего роста, на вид ей можно было дать около тридцати лет. По бокам ее густые золотисты волосы, концы которых касались воды, были заложены за миниатюрные ушки. На лице женщины отразилась тоска и боль, когда кровь, сочившаяся в озеро из ужасной раны юноши, коснулась её изящных ног. - Сколько же пришлось вытерпеть этому мальчику. Он буквально пропитан страданием. Ты действительно думаешь, что его стоит возвращать к жизни?
- О чем вы?! – ошарашено выдохнула Кира, уже приступившая к лечению.
- Мы можем излечить его тело, но что если его душу уже не вернуть? – медленно продолжила тигрица, опускаясь на колени рядом со своей ученицей. - Не многие находят в себе силы сохранить рассудок после того, как остались позади муки, отражение которых я вижу в его плоти, - женщина оторвалась от изучения юноши и внимательно посмотрела на Киру. - Я чувствую не только боль, но и силу. А что может быть хуже безумца с властью над человеческими жизнями?
Зеленая дымка, окутывавшая тело Кицуне померкла, но через мгновение стала еще более яркой, чем прежде. На лице Киры возник намек на улыбку.
- Я уверена, что он справится, Мудрейшая, - тихо ответила девушка. - Если это потребуется, я помогу ему.
- Что ж, - улыбнулась златовласая женщина, опуская свои ладони к рукам Киры, - я верю твоему слову, ученица.
Вода вокруг них замерцала сотнями оттенков, от нежно-розового, до мягко-зеленого. Рваная рана начала медленно затягиваться, крови больше не было. Срасталась плоть, обновлялась кожа. Черные шрамы тоже начали заживать, как показалось Кире, что вызвало на её лице улыбку. Однако когда кожа пришла в порядок, полосы не исчезли, лишь стали тоньше. Причудливый рисунок, оставленный лезвием чьего-то больного разума, не желал исчезать и теперь покрывал тело шиноби непроходящим напоминанием о том, что он пережил.
- Больше я сделать не могу, - вздохнула Мать, устало взглянув на Киру. Девушка выглядела слегка удивленной и разочарованной. - Эти раны не в силах залечить никто, - тигрица провела мягкой ладонью вверх по груди блондина и коснулась века, которое скрывало за собой лишь пустую глазницу. Неожиданно Кицуне открыл оставшийся здоровым глаз и спокойно посмотрел на девушку и женщину, сидевших над ним. Его взгляд скользнул по водной глади, деревьям и островку с причудливым растением. - Не бойся, ты в безопасности, - блондин вновь посмотрел на них. В его глазах не было враждебности, но и какого-либо другого чувства тоже. Безразличное спокойствие и приятие отражалось на его усталом лице. Внезапно губы его растянулись в улыбке, и в тот же миг он вздохнул и провалился во тьму забытья. - Ему необходимо восстановить силы, Кира. Его душа действительно сильна, по крайней мере воля к жизни не вызывает моего сомнения.
- Спасибо вам, Мудрейшая, - девушка склонила голову в знак признательности.
- Он так же заслуживает нашей благодарности, - улыбнулась тигрица, поднимаясь. - Если бы в нем не было ни капли воли, мы не смогли бы его вытащить. Но, как ты заметила, ученица, все прошло на удивление быстро. Думаю, это позволит тебе сделать некоторые выводы.
- Да, Мать. Все же, выражаю вам свою благодарность, - медленно кивнула Кира.
- С удовольствием принимаю. Теперь же покиньте это священное место, - Мудрейшая двинулась к островку в центре озера.
- Прощайте, Мудрейшая, - Кира сложила печати и исчезла вместе с Кицуне, возвратившись в укрытие из отряда.
Женщина поднялась из воды на землю и подошла к дереву. Её ладони излучали мягкое бело-желтое свечение. Несколько минут она провела в раздумье, разглядывая извилистый узор ветвей. Наконец, приняв решение, она немного прошла вокруг растения и коснулась одного из чахлых побегов. Мудрейшая вздрогнула. Это был цветок, поражающий своей изящностью. Бутон появился почти сразу и вырос практически моментально, но не распустился. Его лепестки были белоснежными, с тонкой черной каймой почти у самых краев. Во взгляде Матери была растерянность и нескрываемое удивление. Приглядевшись, она заметила лепесток, который не был похож на другие. У него не было черной окантовки, а цвет был слегка кремовым. Поразмыслив над чем-то, Мудрейшая, наконец, улыбнулась.
- Береги его, Кира…
…
Девушка вздрогнула и проснулась. Она так и заснула в кресле, сидя в комнате у кровати Кицуне. Вот уже почти десять дней они провели в этом убежище. Тоби покинул их, чтобы связаться с Хииро. Банкацу отправился на встречу с другими информаторами. Со стороны кухни доносились голоса Сэми и Сурау. Их беседа была спокойной и лишь иногда пестрила смешками со стороны младшего из братьев. Но что-то насторожило Киру. Она бегло осмотрела комнату, и её взгляд остановился на пустой кровати.
- Черт, - она подскочила как ужаленная и бросилась на кухню. - Кицуне, - выпалила она, влетев в небольшую комнатку.
- Он на веранде, - усмехнулся Сэми, глядя на испуганное лицо девушки.
Кира застыла в нерешительности, недоверчиво глядя на темноволосого юношу. Наконец она кивнула и зашагала к выходу из дома. Ей не составило труда найти блондина. Кицуне стоял на верхней ступени, приобняв опорный столб веранды, держа в руке сигарету. На нем были лишь черные штаны. Взгляд Киры непроизвольно скользнул по его спине и рукам, покрытым узором изгибающихся черных линий. На появление девушки Кицуне никак не отреагировал. Она, немного постояв у дверей, медленно подошла к нему и встала рядом, положив руки на перила.
К удивлению Киры, блондин с явным интересом и удовольствием изучал ночное небо, на котором красовалась полная луна и скопления сверкающих звезд. На губах юноши играла странная улыбка, словно он знал что-то такое, что не было доступно другим. В голубом зрачке Кицуне отражались искорки ночных светил. Куноичи перевела взгляд вверх, словно пытаясь уловить то, что видел этот светловолосый парень в небе. Несколько минут они молчали, у каждого из них были свои мысли. Однако Кира сомневалась, что ей под силу понять происходящее в голове шиноби, сбежавшего из Фую-но-Сокубаку. Все же, она решилась заговорить с ним. Но когда она уже была готова начать беседу, его голос прозвучал в ночной тиши, нарушаемой лишь нежным шелестом листвы трепетавших на ветвях окружающих дом деревьев.
- Знаешь, никогда не думал, что буду так счастлив снова увидеть небо над головой. Ночь темна, но не лишена света, - Кицуне коротко взглянул на девушку, затем вновь посмотрел вверх. - Я успел позабыть, что значит радоваться мелочам. Вся моя жизнь была борьбой, но теперь я задаюсь вопросом – ради чего? Вся боль, что накопилась во мне… - парень тяжело вздохнул. - Почему я? И в чем вообще смысл всех моих действий? Что я сделал, в конце концов?
- Какая разница? – усмехнулась девушка. Кицуне растерянно посмотрел на неё. - Прошлое не имеет значения.
- О чем ты? – блондин нахмурился.
- Ну, тебе лично какое дело до того, что было? – Кира выдержала его взгляд. - То, что было, уже прошло. Посмотри на себя, ты жив, вскоре будешь полностью здоров. Каждый, кого ты встретил здесь, прошел через нечто подобное. Я тоже не хочу обращаться к своему прошлому, но я не забываю о нем. Я сама выбираю свою дорогу. И сейчас она проходит рядом с путями Сэми, Тоби и Сурау. Они нравятся мне, потому что они меня понимают. Ведь этого, на самом деле хочет каждый человек.
- Может и так, - медленно кивнул Кицуне, глядя себе под ноги.
- Не слишком усердствуй, раздумывая над этим. Сейчас тебе надо прийти в себя и восстановить силы.
- Да и не было особого желания, - усмехнулся парень, сделав последнюю затяжку и выкинув бычок. Он повернулся к ней, и девушка невольно вздрогнула. Все же, его внешность была без преувеличений отталкивающей, пугающей. - Ты права, я сам выбираю свою дорогу. Возможно, пришло время ступить на новую тропу. Просто сейчас я не знаю с чего начать.
- Не сомневаюсь, ты найдешь себя, - Кира непроизвольно отвела взгляд в сторону.
- Ладно, пойду восстанавливать силы, - хохотнул парень, потягиваясь, - Уверен, они мне пригодятся. И, знаешь, - он остановился у двери, но не обернулся к ней. - Спасибо, что спасла меня. Думаю, две смерти – это было бы слишком даже для меня. Это ведь чертовски обидно, когда битва за твою свободу оказывается причиной твоей же гибели.
Кира осталась стоять на веранде, задумчиво глядя на дверь, которую Кицуне оставил открытой. Она была растеряна, хоть и не подавала виду. Немного подумав, она заставила себя успокоиться. Этого парня привел Тоби, а он всегда знает, что делает. В конце концов, ей мало что известно о бывшем узнике Фую-но-Сокубаку, чтобы делать какие-то выводы.
Девушка зашла в дом и закрыла дверь. Она юркнула на кухню и, захватив блюдо с лапшой вместе со стаканом сока, вернулась в комнату. Кицуне лежал на кровати на боку, лицом к стене. Кира поставила еду на тумбочку у его постели и немного отошла.
- Ты спишь?
- Нет.
- Поешь.
- Хорошо. Иди, отдыхай, не надо меня сторожить, - голос юноши был спокоен, но не холоден, даже немного мягок. - Не волнуйся, я уже в порядке. Не умру.
Кира несколько мгновений стояла, переваривая услышанное. В её взгляде появилась искорка обиды, но тут же погасла.
- Хорошо. Отдыхай, - кивнула девушка и, захватив с кресла одеяло, вышла из комнаты.
С минуту Кицуне лежал на кровати в полном одиночестве. Ему было хорошо, спокойно. Почему - он сам не особо понимал. Да это и не было обязательно. Наконец он перевернулся и сел на кровати, принявшись за тарелку с лапшой. Боже, как давно он не ел настолько фантастического блюда. С его ресниц сорвалась одинокая слеза, а губы осветила счастливая улыбка. Вроде, ничего необычного, но как здорово просто поесть после всего того кошмара, что остался позади. Лапша не продержалась и минуты, несмотря на довольно большую порцию. Затем парень залпом осушил стакан и вытер губы тыльной стороной ладони.
Ему было весело, и это было какое-то детское, безотчетное чувство. Он бегло оглядел комнату и завалился на спину, подложив ладони под голову. Что ему было сейчас нужно? Да ничего. Он и так был доволен текущим положением дел. Кицуне никуда не торопился. Пока что…

Примечания автора:
Соуру-гюонфу* - Ревущая Душа Ветра
Санфу-но-икари* - Ярость Трех Ветров
Цубаса* - Крылья