Чувства эти – запрет, или Баллада о жертве

Среди призрачных мрачных руин,
И осколков разбитых надежд
Ты остался совсем один,
А ее больше рядом нет.
Нет прощанья в густой темноте,
Нет обрывков прекрасных снов,
Нет и волн на ночной воде,
Нет ее – больше нет ничего.
Боль пронзает кинжалом грудь,
И ни крови, ни стона нет.
Ведь не страшно уже ничуть –
Погасает твой яркий свет.
В ее ясных светлых глазах
Словно свет отразился вновь
В ее тихих, неслышных шагах
Ты услышишь, как падает ночь.
Ведь ее больше нет. Все – конец.
Это воспоминаний дым
Ведь она ушла. Не секрет –
Мир теперь стал совсем другим.
Нет улыбки, прекрасной и нежной,
Нет лучей милых солнечных дней,
Нет полета в небес безмятежность,
Нет всего, что напомнит о ней.
В твоих черных глазах – только тени,
Что оставили эти мечты,
Эти яркие вспышки мгновений
Среди темной, немой пустоты.
Почему же ушла, попрощавшись
С грустным холодом в снежных глазах,
Почему не могла с ним остаться
Если будет теперь лишь одна?
Она вспомнит его имя снова,
И проснется, стараясь забыть,
Но заветное это слово –
Выбирая – жить или любить.
Все считают, что он преступник,
Но не в этом причина, нет,
А ведь он уж давно в «Акацуки» -
Жди, Хината, наступит рассвет.
Красный луч прорезает облако,
Отражаясь в твоих глазах,
Ты всегда была такой доброй,
Почему же сейчас ушла?
Предала? – это слово – не то,
Ты хотела помочь? – но как?
Издевалась над ним? – не смешно,
Не любила? – или не жила?
Он страдает, и ты это знаешь,
Ты же видела всю его боль,
Грустно, преданно так улыбаясь,
Он остался один. Дождь прошел.
И последние капли упали
На руины запретных надежд,
Одинокими оба остались –
Но так лучше. Так лучше для всех.
Ведь не можешь уйти навсегда,
Хоть теперь понимаешь, что любишь –
Ведь же в самом разгаре война,
Этим ты его только погубишь.
Он все понял. Давно уже понял,
Еще с того момента встречи,
Когда так, как тогда, небо тонет
В дождевых облаках. Словно вечность
Было странное то мгновенье,
Когда встретились ваши глаза,
И покрылось все дымом забвенья,
Они оба забыли печаль,
И всю радость – лишь только вдвоем,
Перед тем они были врагами –
Но теперь, словно тут никого,
Словно все, как мираж, просто тает.
Не иллюзия – но все реально,
Все было, словно в странном сне
И с момента того постоянно
Он не мог не думать о ней.
Да, они оба почти боялись
Признаться об этом самим себе,
Ведь за судьбы других опасались,
Знали, что чувства эти – запрет.