Давно не дети (начало)

Его недолюбливали.
По многим причинам. Одна из которых была его внешность. Касуми ещё с детства слыл весьма болезненным ребёнком. Из-за низкого кровяного давления у него было весьма бледное лицо. Особенно это сильно выделялось на фоне голубых волос, присущим шиноби Кири. В довершение позже медики поставили ему диагноз под странным и невыговариваемым названием. Это отразилась на его почках, из-за чего Касуми стал слишком медленно расти. В свои неполные двадцать лет он больше походил на двенадцатилетнего утопленника, что являлось весьма отталкивающим фактором при общении.
Но неприятным была не только внешность. Лишённый каких-либо моральных правил Касуми не чурался говорить неприятную правду о собеседнике либо хладнокровно уничтожать врагов и конкурентов. Особенно сильно он превзошёл в последнем, став самым молодым главой АНБУ Тумана. После того как Куриараре Кушимару стал новым членом Семёрки мечников, Касуми, используя шантаж, ложные обвинения и верный клинок, быстро устранил с вакантного места ближайших претендентов. И хотя многие догадывались, что внезапные отставки или смерти были на руку именно Касуми, никаких прямых доказательств его виновности не было. Всё-таки в первую очередь он был профессионалом своего дело. А это всегда ценилось в Кири, который всё чаще в мире шиноби называл никак иначе как «Кровавый Туман».
Как показало время, мерзкими были и его потребности. Волею судьбы заключённый в тело нестареющего ребёнка, Касуми в результате стал тянуться к детям. Наверное, благосклонным он был только к тем, кто выглядел моложе его самого. В результате чего в АНБУ стали всё чаще зачислять именно детей. Тех, кому не стукнул даже первый десяток. Необычная политика нового главы скрытого подразделения породила среди других безликих слухи о педофильных наклонностях своего начальника. Сам же Касуми на них отвечал лишь обычной улыбкой. Бездушной и пугающей.
Будучи уродом для взрослых, для самих детей он был примером для подражания. Необычная внешность делала его незаурядным ровесником, этаким старшим братом, а не непосредственным начальником. Да и на симпатию Касуми дети всегда отвечали взаимностью. Если большинство безликих охотников Кири не только боялись, но и уважали лидера, то их младшие соратники не только уважали, но и любили Касуми. Той необычной чистой и искренней любовью, на которую способны только дети. А он этим безжалостно пользовался.

– Она сдала экзамен на верность, – сухо констатировал Касуми.
Кто-то неуверенно кашлянул. Остальные просто пытались не смотреть на лицо девочки, которое превратилось в месиво крови, сюрикенов и осколков маски. Смертоносные звёздочки торчали из всего тела, но львиная доля пришлась именно на голову. Касуми вырвал из раненого плеча единственный сюрикен, который его достиг, и бросил на землю. Упал он рядом с маленьким отрезанным ухом.
– Да что с тобой такое? – одна из куноичи не выдержала и сильно ухватила Касуми за плечо. – Она пожертвовала собой, чтоб спасти твою жизнь! И это всё, что ты можешь сказать?
– Ты права, – спокойно ответил глава АНБУ. – Правильнее будет сказать, что финальный экзамен с треском провален. Погибнуть на первой миссии – это не то, что может себе позволить ниндзя Тумана. Она недостойна носить маску АНБУ, но отдирать остатки с её… э-э… бывшего лица – пустая трата времени. И хоть она недостойна быть одним из нас, умрёт она подобающим образом. – Касуми властно взглянул на куноичи. – Сожги её тело, а пепел развей. Никто не должен знать о том, кто окончательно истребил остатки клана Фума. Я ясно изъясняюсь?
Ответа не последовало. В этом попросту не было смысла. Касуми подал знак отступления, но его прервал внезапный крик.
– Сэр, один из подонков, кажись, ещё жив.
Касуми заинтересовано обернулся.

Его недооценивали.
Его показания были чуть выше средних. Не такими, чтоб привлечь к себе внимание, но достаточными, чтобы попасть в подготовительную группу АНБУ. Его миловидное личико и большие глаза делали его похожим на девчонку. Что являлось ещё очередным поводом для недооценки. Издревле в Кири высшие места занимали исключительно мужчины, в то время как куноичи редко выбивались выше чунина. Но это было лишь на руку Хаку. Ведь он был здесь по особой причине. А точнее сказать, по просьбе особого человека.
Но выдавать себя было пока рано. Что было довольно легко, учитывая странную симпатию главы АНБУ к маленьким миленьким детишкам.

Хаку вздрогнул от неожиданности. Холодная рука легла ему на голову и небрежно прошлась по взъерошенным волосам.
– Тебе нужно лучше относиться к внешнему виду, Хаку-чан, – прошептали ему на ухо.
Мальчик небрежно отстранил голову на бок. Он не любил, когда к нему прикасались. Когда отец последний раз притронулся к Хаку, он сделал это с явной целью задушить его. За что быстро поплатился. Но неприязнь к телесным контактам осталась. Только одному человеку Хаку доверял дотронуться до себя. И им был точно не Касуми.
– Короткие, отстриженные явно кунаем волосы вовсе не делают тебя более мужественно, – спокойно продолжил глава АНБУ. – Ты больше похож на жертву вшей.
Касуми улыбнулся собственной шутке. И вновь положил руку на голову Хаку, от чего по всему телу мальчишки прошёлся мороз. Но Касуми не обратил на это внимания. Или только сделал вид, что не обратил.
– Кстати, тебе следует так же обновить гардероб. А то точно вши заведутся.
Хаку снова решил промолчать. Его одежда была поношенной, но выглядела весьма прилично. Так что весь разговор он воспринимал как одну большую шутку. К которым давно привык и с которыми смирился. Но Касуми не шутил.
– Пошли со мной, – всё так же спокойно произнёс Касуми. – Поколдуем немного над твоим внешним видом.
Хаку кивнул в знак согласия. Но за руку не взялся.

Касуми работал ножницами и расчёской быстро и ненавязчиво. Профессионально. Хаку, который поначалу сидел на стуле настороженно, втянув голову в плечи, со временем успокоился и позволил себе расслабиться. Касуми продолжал колдовать над причёской, прикасаясь к непослушным волосам исключительно подручными инструментами. Чем окончательно снял с мальчишки напряжение. Хаку постепенно начал клевать носом и не заметил, как уснул. Вечный ребёнок к тому времени как раз закончил работу над волосами, а потому не стал будить своего подчиненного. Лишь уселся напротив, пристально изучая Хаку. Вначале критично оценил своё творение, подметив, что длинные волосы Хаку пошли бы больше. Затем долго вглядывался в невинное сонное личико, которое никак не соотносилось с ожидавшим Хаку будущим. Но Касуми находил в этом лишь своеобразный шарм.
Он давно придумал для Хаку финальный экзамен. Особенный. Индивидуальный. Тот, с которым должен был справиться только Хаку. Но Касуми не спешил его начать. Было ещё не время. Да и он хотел позабавиться с новой игрушкой.
Глава АНБУ перевёл взгляд на неброскую серую одежду мальчика. Смена гардероба не была шуткой Касуми. По крайней мере, не для него. Хотя у Касуми был свой своеобразный вкус.

Его переоценивали.
Явно и сильно. По большей степени из-за того, что он был единственным, кто обладал предрасположенностью к старой и для многих считающейся потерянной технике. К ниндзюцу оживших рисунков. Данзо возлагал большие надежды на своё молодое дарование. Поэтому он стал первым кандидатом на роль засланного шпиона в стан врага.
Он получил новую историю – сирота, дитя первой гражданской войны страны Воды, подобранный шиноби Кири – и имя.
Сай.

Сай попал в Кири пять лет назад. За это время он заново прошёл курс Академии ниндзя, успешно справился с экзаменом на чунина, а теперь имел все шансы стать верным безликим Четвёртого Мизукаге и охотником на отступников. И это в свои двенадцать лет. Переоценивали его и в Тумане. Причина была всё та же – предрасположенность к забытой технике. К технике, которая давалась ему с трудом.
Первым это заметил именно Касуми. Он как раз проходил мимо, когда Сай старательно пытался нарисовать стенд с оружием, висевший неподалеку. Но проблема заключалась в том, что, не смотря на редкую предрасположенность, художник был из него никакой. Все его творения были похожи на детские каракули, которые при оживление имели нестабильную форму и быстро разбрызгивались.
В тот день Касуми молча взял кисточку и уверенными несколькими штрихами преобразил набросок до неузнаваемости. Сай перевёл растерянно-удивлённый взгляд с рисунка на начальника, а тот лишь подмигнул в ответ. С тех пор Касуми стал учить Сая основам рисования.
Учитель из него вышел на редкость хороший. Касуми был требовательным, но не торопил сверх меры. Сначала сконцентрировав обучение на форме предметов, затем на придание им контрастности и завершенности, и только потом на скорости рисования. Саю учёба была в радость, и всё давалось довольно легко. Касуми также был доволен успехами.
Когда юный художник впервые быстро нарисовал и оживил парочку мышек-шпионок, которые не только не превратились в кляксы, но и справились со своей несложной миссией, радости Саю не было предела. Касуми лишь бесчувственно улыбнулся. Он уже добился всего, чего хотел от Сая. И уже отвёл ему особую роль в предстоящем финальном экзамене. Но не торопился. Он хотел ещё поразвлечься со своими игрушками напоследок.

Когда Касуми предложил Саю нарисовать портрет, тот с радостью согласился. Даже не подозревая, что его ожидает. Касуми лишь, как обычно, безразлично улыбнулся.
Но зайдя в маленькую, однако, хорошо освещённую комнату, Сай аж рот открыл от удивления. Ибо удивляться было чему. Хоть Касуми и заранее предупредил, что нашёл для Сая особую модель для позирования, и юный художник был готов ко многому, но только не к этому. В центре комнаты в праздничной яркой юкате стоял миловидный Хаку. Он выглядел весьма необычно и даже неузнаваемо, но всё ещё оставался партнёром по подготовительному отряду. И сейчас Сай просто не знал, как стоит правильно реагировать на преображение товарища.
Но ситуацию взял под контроль Касуми. Быстро подойдя к пунцовому от смущения Хаку, он разъяснил задачу, поставленную перед молодым дарованием.
– Сай-чан, цель твоего урока заключается в том, чтобы из нашего несравненного Хаку сделать настоящую юную леди. До этого ты брал всех нарисованных животных буквально из ниоткуда. Из пустого места, основываясь лишь на своём воображении. Здесь же дан… э-э… конкретный предмет. Который должен использоваться за основу, но при этом преобразован с помощью богатого воображения. То есть твоя задача сделать из нашего прелестного Хаку не менее прелестную девушку. Прошу только об одном, – Касуми провёл руками над волосами переодетого мальчика и опустил их до пояса юкаты. – Нарисуй ему длинные прямые волосы. Которые несомненно подойдут… нашей девушке.
Сай лишь кивнул, нервно сглотнув. Касуми отошёл в угол и присел на стул:
– Тогда начали!

Его не замечали.
Что было ему только на руку. Он просто появлялся, узнавал необходимую информацию, а потом бесследно исчезал. Словно его никогда и не было. Да никто особенно и не обращал внимания на невзрачного генина в очках. Так было и в Суне, как до этого в Кумо. Так должно было быть в Кири. Новый облик, новая история. И незаметность. Но долго так продолжаться не могло. Да и сам Кабуто стремился в другое место.

Генин уселся на скамейку. Достал из сумки завтрак и неспешно принялся за еду. Люди проходили мимо, особо не обращая на него внимания. Обычный белобрысый мальчишка в стандартной одежде Тумана. Ну, остановился перекусить – значит, просто проголодался. Ничего необычного.
С другой стороны скамейки присел человек в чёрном плаще и капюшоне. Прокряхтел от усталости – видно долго был в пути и решил ненадолго передохнуть. Генин как ни в чём не бывало продолжал уплетать бутерброд.
– Новая причёска тебе идёт больше, – раздался тихий голос сзади.
Кабуто невольно провёл рукой по кончикам волос, зачесанных на левый бок наподобие волнистых линий на протекторе. Мужчина снова крякнул, напоминая о своём присутствии.
– Один из малышей Фума находиться в подземной тюрьме. Только один. Состояние здоровья неизвестное. Медиков туда пускают неохотно, – также тихо ответил Кабуто.
– Значит, это сделали именно Кири, – усмехнулся мужчина. – Опередили нас. Зато есть на кого свалить, когда выпадет подходящий момент.
– Не советую, – неохотно отозвался мальчишка, поправляя очки и берясь за новый бутерброд. – В Кири не жалуют раненных шиноби. Особенно врагов. Сделают всё за нас. Но пацанчик моложе меня и мог бы заинтересовать Данзо.
– Будь на связи, – буркнул Хё и, поспешно встав, быстро скрылся в ближайшем переулке.
Кабуто, не торопясь, доедал завтрак.

Касуми даже не пошевелился, когда в его кабинет постучались. Он лишь торопливо подождал, чтоб спокойно ответить:
– Входите!
Дверь тихонько приоткрылась, и в небольшой кабинет прошмыгнула маленькая тень. Сай быстро огляделся и, заметив ближайший свободный стул, хотел было сесть. Но Касуми резко вскочил из-за стола и в несколько шагов приблизился к молодому товарищу. Глава АНБУ пристально смотрел на Сая, перекидывая из руки в руку любимый клинок – танто. Несмотря на большую разницу в возрасте, они были одного роста и походили на ровесников. Они даже чем-то были похожи друг на друга. Касуми понял это сразу.
– Ты был избран для уничтожения преступников Кири, которые плодятся и теперь их целый легион, – спокойно проговорил лидер, подавая кинжал чрезмерно серьёзному Саю. – Как твой товарищ по оружию я преподношу тебе свой танто. Данный клинок приносит Смерть и очищает мир от напастей преступников. Используй танто, чтоб очисть землю от тех, кто распространяет разрушительное зло.
Сай поклонился в знак почтения и с неким трепетом принял клинок. Касуми даже не изменился в лице, продолжая речь:
– Пенис – зло! – Сай поднял удивленные глаза, и глава АНБУ повторил. – Пенис – зло. Пенис выделяет семя и отравляет землю, даруя новую жизнь, которая может угрожать Кири. Пенис – зло. Он есть причина мук и бед всех мужчин, – Сай честно пытался сохранить прежнюю серьёзность лица, а Касуми спокойно продолжал. – Он есть причина боли, всех воин, всех разрушений жизни. Отрежь свой пенис.
Сай хоть и не выдал себя никаким нервным движением, но вдруг побледнел. От чего стал ещё больше похожим на лидера. Касуми был, как всегда, невозмутим.
– Отрежь свой пенис и скорми его мне, – спокойно продолжал глава АНБУ. Казалось, что по-другому он просто не умеет говорить. – Каждый пенис будет повержен, что принесёт мир во всём мире тем, кто до этого страдал. И жизнь встанет на новый путь размножения, и по сему начнётся новая эра не обременённых пенисами.
Сай давно потерял суть вступительного монолога и затуманенными глазами смотрел на лидера. Он не знал, что стоит предпринять в данной ситуации. Касуми слегка улыбнулся. Как всегда безучастно.
– Перед тем как официально стать одним из безликих, надо пройти старинный обряд посвящения или финальный экзамен. Последние десятилетия выбирают второе. – Пока Сай окончательно не осмыслил полученную информацию, Касуми всучил ему в руки коробку. – Это важная для меня посылка. Доставь её Куриараре Кушимару сегодня же. Только смотри, чтоб никто тебя не заметил. Не подведи меня.
Хлопок по плечу привёл Сая в чувство. Мальчик вновь поклонился и поспешил скрыться за дверью, пока его не заставили пройти странный обряд посвящения.
– Экзамен доверия не пройден, – проговорил Касуми, глядя на ближайший стул. – Жаль, он мне нравился.
Мебель не спешила с ответом. Сначала стул был поглощён облачком дыма, а после на его месте оказался Кабуто. Шпион поправил очки, стараясь не смотреть на странного лидера АНБУ.
– Это правда?
– Ни слова, – всё так же спокойно отозвался Касуми. – Я лишь развлекаюсь. Напоследок.
Он достал свиток из-за пазухи и небрежно бросил его Кабуто. Мальчик заботливо припрятал его в широкий рукав одеяния.
– В свитке информация об Иве, которая, наверняка, заинтересует твоё начальство в Конохе. О переводе в Камень позаботься сам. По моим данным, «Бродячая жрица» Ноно ещё там. Мне без разницы, что тебе нужно от неё в частности и от Ивы в целом. Главное, больше не показывайся в Тумане. Лишнюю пролитую кровь здесь никто не заметит, – Кабуто нервно сглотнул, а Касуми спокойно переключился на другую тему. – И главное проследи, чтоб твой связной был в условном месте. Как, говоришь, его зовут?
– Хё.
– Славно. Люблю короткие имена.