Deadline! Глава 5: Что ты натворил?

Сакура запуталась в себе. Она потеряла счет времени из-за бесконечной череды ядовитых снов, и она все время ждала, когда же придет ответ на все ее безрассудства. Все породила какая-то глупая ревностная тоска, которая привела к пустоте. Истерзав саму себя, она нервно кусала губы, вспоминая, что за ужасный образ явился к ней ночью сегодня. Вот-вот должен был прийти Какаши-сенсей, хотя она не знает, как теперь его называть.

Она на секунду прикрыла глаза, облокотившись о холодную каменную колонну. Перед ней уже была пустота, среди которой в свете, словно от факела, сидел незнакомец на стуле. На этот раз на нем даже были какие-то штаны, но ноги были широко расставлены, и это, так или иначе, говорило, что сидящий на стуле незнакомец готов действовать.
- Кто ты? – спросил Сакура, предчувствуя порыв неминуемой скорбной истерики. – Кто ты?!!
Она кричала, но слова быстро поглощались пустотой. Фигура чуть склонила голову набок.
- Тебе никогда не понравится ответ. Лучше скажи, что ты делаешь?
- О чем ты?! – с ужасом спросила Сакура.
- Тебя поглотили похоть и глупость, - слова звучали как приговор. – Тебя пожрала ревность. Ты заражена ей, как заражены крысы чумой.
- Зачем тебе разговаривать со мной?
- Но не убивать же мне тебя? – удивленно и чуть лукаво громким эхом прочертил невидимую полосу в темноте голос сидящего.
- Да кто ты, черт тебя дери?
- Ему не положено. По статусу.
Девушка в ужасе скорчилась. С такими вещами не шутят. А если и вздумает кто, то только психопат.
- …
- Какова твоя цель?
- Что?
- Тебе больно, не так ли?
- И?..
- Знаешь, кому еще больно? Ему.
- Кому?
- Тебе не интересно, - незнакомец демонстративно отвернулся, затем снова обратился прямо к ней. – Может быть, ты предпочтешь пойти со мной?
Сакура замолчала.
- Ты измождена. Ты не можешь спать. Ты все время хочешь чего-то особенного.
- Это ты мешаешь мне спать!
- Нет. Тебе мешают спать собственные желания.
- А сейчас, - в голосе прозвучала надежда, - я сплю?
Последовал холодный короткий ответ.
- Нет.
- Почему?
- Потому что ты отсюда не уйдешь! Чувствуешь прохладу?
- Сакура!.. – вмешался посторонний голос.
- Кто это?
- Сакура! – продолжал третий голос.
- Я забираю тебя с собой, порождение блуда и похоти!
- Нет! – надрывно закричала девушка.
- Сакура!!!

Секунда, чтобы открыть глаза.

- Сакура! – крикнул кто-то прямо в ухо. Девушка чуть дрогнула, открыв глаза. – Ты с ума сошла?! Нельзя спать на холоде! Ты же вся синяя!
К ней во все являлся Дьявол, только она не понимала, кто это. У него тысяча лиц, но ни одно не подходило бы так, как то, которое пристально уставилось на нее. Это был Учиха.
- Твои глаза, - начала она невнятно бурчать, - стали каким-то… другими.
- Посмотри, во что ты превратилась! – он быстро рассматривал ее, кажется, замечая каждую порочную черту в девушке, отчего той уже стало невыносимо стыдно. - Тебе самой не противно?! Ты спишь с мужиком, который тебе почти что в папки годится! Он же учитель! Твой учитель! Как ты можешь, дура?!
Он ругал ее, как ругал бы самого себя за все то, что натворил. В голове творился настоящий хаос. Она не могла собраться с мыслями. Брюнет озлобленно тряс ее за плечи, но взгляд зеленых глаз рассеянно блуждал вокруг.
Он резко заставил ее подняться, как будто тянул за поводок тупую дворняжку.
- Пойдем.
- Ты куда это ее ведешь? – заметил агрессивно настроенного Учиху Хатаке.
- Вы думаете, я слепой, Какаши-сан?! – сейчас брюнету совсем развязали язык. - Полагаю, вы меня считаете умалишенным, и я не вижу, как вы ее ведете к себе чуть ли не каждый вечер. Я не тупой, господин Хатаке! Не тупой! И вижу я вас каждый раз проходящими мимо моего окна. У вас вообще совесть есть? Вы ведь не с самыми серьезными намерениями, не так ли?
Хатаке замер на месте. Сквозь ткань маски было заметно, как изумленно открывается его рот. Он медленно ухватился рукой за маску и стянул ее вниз, чтобы посмотреть в глаза тому человеку, которого, кажется, он никогда не знал прежде.
Но девушку он все-таки позволил увести Учихе за собой.

Затащив побледневшую Харуно к себе, Саске повел ее силой в ванную, к зеркалу. Схватив ее за подбородок, он показывал ей собственное отражение. Он раздраженно часто дышал, раздувая ноздри.
- Ты видишь себя?! Ты себя узнаешь? – слова звучали в скованной отвращением ненависти, просачиваясь сквозь зубы.
- Нгх… - Сакура озлобленно пыхтела.
- Ты понимаешь, что рушишь свою жизнь?!.. – Саске опустил глаза. Проснулось сожаление. – Я свою разрушил. У нас это на роду написано, но какого черта ты уничтожаешь саму себя? Что в твоей жизни делает тебя столь несчастной, что ты медленно истязаешь свою сущность?!
- …
- Смотри на себя! – он заставил обратить ее взгляд к зеркалу, но смотрела она во внезапно несчастные глаза брюнета. - Запомни себя такой жалкой на всю жизнь, тупая блядь!
- …
Девушка никогда не видела его таким. И больше не хотела видеть.
Он отпустил ее.
- А теперь проваливай!
Он указал ей на дверь, но Харуно не пошла. Она продолжала смотреть вперед.
- Твоя… рука. Она… Что с твоей рукой?!
Девушка увидела почерневшие струпья, как будто он начал заживо гнить. Но Учиха не послушал ее. Лишь на секунду взглянув на свою руку, он закричал:
- Вон!

Хлопнула дверь. Еще пару гневных вздохов, и Саске, тот самый торговец своей жалкой душонкой, кажется, осознал, в чем дело. Но это было не важно. Ощущая невозможность контролировать все нахлынувшие эмоции, он просто завыл, как подстреленный зверь, и согнулся пополам прямо на полу, коснувшись лбом циновки. Он прижимал согнутые руки к животу, он хотел вырвать свое сумасшедше бьющееся сердце, он кричал так несчастно и громко, будто ему вырывали один за другим все ногти, а затем прижигали раны каленым железом.
Брюнет приподнялся с колен и прополз до одиноко стоящего в углу комода, где лежали бинты. Изможденно облокотившись о стену, он посмотрел на свою руку, осознавая, что происходит. Теперь уже поздно что-то изменить.

На пол полетел светильник из рисовой бумаги. За ним полетела вся посуда, разбиваясь со звоном, который на секунду глушил тупую боль и делал крик несчастного еще более душераздирающим. К несчастью, беда не приходит одна.

Слыша приближающиеся шаги, он наспех пытался замотать пятно черной гнили, будто подозревал, кто именно решил наведаться к нему. Будто он чувствовал все теперь сверхостро с ощущением, что по телу скользят лезвия, оставляя тончайшие болезненные порезы. Нечем было все это заглушить и бесполезно пытаться изменить что-то.
Но блондин глядел во все глаза, растерянно и разочарованно, чего никак бы не смог уловить Учиха чуть раньше. Наруто пытался что-то сказать, но начинал задыхаться от необъяснимого ощущения нестерпимой боли, раздирающей внутренности со звериной силой. На него смотрела пара глаз изголодавшегося хищника, который годами бродил в одиночку и питался падалью, и теперь он, готовый впиться когтями и клыками в долгожданную почти живую добычу, не желает подпускать ближе никого, кто может помешать. Однако этот дурак лишь догрызает от голода собственную ногу… глупая псина. В голове Узумаки так и возникали по этому поводу яркие окровавленные картинки.

- Что это… такое?.. – оробев, начал шептать блондин.
- Ничего, - спрятал руку брюнет.
- Не обманывай меня, я не пятилетний мальчишка! – тот подошел к Учихе и начал трясти его за воротник как тряпичную куклу.
За это он лишь получил злой взгляд, а после его рука была перехвачена, и он сам, обескураженный и потрясенный, слушал возмущенные крики:
- Зачем ты ввязался в это дерьмо, дубина?!
- Что? Я не понимаю! Пусти, мне дышать тяжело!
- Ты и вправду ничего не понимаешь!
- Что у тебя с рукой?!
Оба абсолютно не слушали друг друга.
- Отвали, Узумаки.
- Я хочу помочь!
- Вот значит как?! Помочь? Ты уже сделал все, что можно, так что вали к черту. Это лучшее, что ты можешь сделать сейчас.
Он отшвырнул того в сторону, пытаясь улизнуть от навязчивого блондина. И хотя тому было больно от того, что его пытаются вышвырнуть за дверь, как выросший ребенок швырнул бы своего старого плюшевого мишку в дальний угол на пыльном чердаке, но он продолжал попытки сделать хоть что-то, ощущая, что все не должно быть так.
- Тебе срочно нужно показать это медику! Срочно!
- Ты не понял с первого раза? Катись отсюда, Узумаки.
- Да что же я такого сделал?! – надрывно кричал блондин, чувствуя себя так, словно ему в лицо швырнули из окна соседские нестиранные трусы, а затем обвинили в воровстве и склонности к извращениям.
Не знавший и сотой части того, что натворил за свою жизнь ничего не забывший Учиха, Наруто боялся, что что-то в своих осторожных действиях сделал не так: раньше ушел, не то сказал, протер попой кухонный стол, не пришел раньше, не сказал чего-то еще… Он был растерян, он желал все исправить. Исправить быстро, дав однозначно понять, что он имел ввиду все это время.
- Ничего, - тяжело выдохнул Учиха, ссутулившись, сдвинув плечи вперед, как-то постыдно вжав голову в плечи, и сел на стул.
«Ничего, - подумал про себя Узумаки. – Ну конечно! Я понял!»
- Я понял! – повторил он это вслух и улыбнулся, приближаясь к Учихе.

Глупый мальчишка с течением времени совсем не поумнел, он не понимал, что нельзя исправить положение одними лишь своими губами, ищущими чьи-то чужие. Учиха, которого бессовестно сгребли в охапку, оторопел от стремлений блондина стать хомутом на его бледной шее. Ему совсем не пришлось по нраву, что Узумаки полез целоваться в надежде исправить ту ошибку, о которой он и понятия не имеет. Саске ощущал себя в ловушке, поскольку бессмысленно говорить, кому и почем он продавал свою душу – Узумаки поржет, а потом еще и предпримет попытку залезть к нему в штаны. Поэтому брюнет упирался руками и ногами.

- Ты совсем кретин или только прикидываешься?!
- А теперь-то что не так?
Тот лишь вытер рот тыльной стороной ладони.
- …
Тут Узумаки заметил, как из обычно спокойного Саске превращается во что-то озверевшее, и если сейчас Наруто не заткнется, то ему придется плохо. Он это увидел и понял, а затем, выскользнув в окно, помчался за врачом.

Лучше бы он этого не делал.