Дневник Бога. Наказание или благословение?

Погода в тихой деревушке на окраине Москвы не задалась с самого утра. Тучи затянули небо плотным серебряным полотном, орошая сухую землю мелкими каплями дождя. Несмотря на предрассудки соседских бабушек, Илья любил гулять под такую погоду. Да, он любил сидеть здесь, у быстрой реки в лесу, и наблюдать: как поднимается зеленая трава; как лепестки деревьев дрожат от каждой капли; как все вокруг впитывает энергию воды, наполняясь жизнью.
Он прикрыл глаза, подставляя миловидное лицо этим частичкам жизни, и слабо улыбнулся. Наверно, только сейчас он по-настоящему мог отвлечься от мыслей, что тяготили его всю последнюю неделю. Он больше не думал о молодом смуглом мужчине с черными, как смоль, волосами, не вспоминал пронзительный взгляд его серо-голубых глаз.
В голове раздался громкий щелчок, заставивший Илью открыть глаза и взглянуть их синевой на серое небо. Что это только что было? Словно щелчок пальцев где-то у него внутри. Возможно, ему просто показалось. Может, что-то мерзкое и высокомерное заставляет его вернуться с неба на землю, вернуться мыслями к извечным вопросам собственной совести.
Он снова вспомнил, как Владимир улыбнулся ему и подмигнул тогда, неделю назад. Это была вечеринка, устроенная в честь его дня рождения. Ему исполнилось семнадцать. Владимир был братом его бывшей девушки. И бывшей она стала совсем недавно, когда он понял, что сердце бьется чаще не по ней. Больше всего его мучило то, что оно выбрало другого парня, такого же, как он сам. Его вовсе не беспокоило, что Владимир был старше его на шесть лет. Но почему так случилось? Ведь все это совсем неправильно. Разве позволено ему идти наперекор судьбе? Он должен был в далеком будущем стать мужем, отцом, дедом, а не провести всю жизнь с другим мужчиной. Вся жизнь противоречит таким отношениям, ведь слияние женщины и мужчины может произвести на свет нового человека. А что могут двое мужчин, поддавшись любви друг с другом? Их ждет постоянное одиночество, отвержение других людей и боль. Эта его любовь, словно яд в руке. И только у Ильи был выбор: выпьет он его или нет; отравит ли он свою жизнь плодом разврата, что поселился в чреве его души, или же останется, пойдет наперекор своим чувствам, чтобы сохранить всю правильность, чтобы сохранить чистоту его жизни. Но тот взгляд прожигал юношу не хуже пламени. Илья чувствовал это даже сейчас.
Он глубоко вздохнул и выпрямился, опустив взгляд на реку, бегущую по склону. Его внимание привлек лишь странный ящик, что словно светился изнутри. Илья нахмурился, поднялся и подошел ближе. Свечение прекратилось, но это не остановило юношу, и он открыл крышку ящика. На дне лежала какая-то тетрадка в старом переплете, местами потертая и подпаленная. Странный предмет разжег врожденное любопытство. Илья поднял тетрадь и снова сел на мокрую траву.
Дождь постепенно становился реже и вскоре совсем стих, оставив после себя тысячу капель кристальной росы.
Парень осторожно открыл первую страницу. Сначала аккуратный почерк был ему непонятен, словно было написано на другом языке, но затем все стало понятнее, словно рассеялся невидимый туман.
Илье казалось, словно он ощущал очарование каждой буквы, казалось, будто он видит, как выводилась каждая.

...Смотрю я на свои творения и внутри заселяется тьма. И эта тьма исходит от самих же людей. Они постепенно перестали верить в меня, перестали разговаривать со мной. Они больше не слышат моего голоса, а я больше их не понимаю. Они все, словно вышедшее из под контроля стадо. Зачем я создавал эту прекрасную расу, способную дать этой земле невероятную силу, чтобы жить? Похоже, я слишком переоценил свои силы. Я дал им прекрасное начало. Адам и Ева. Они первые познали плоды любви и, даже несмотря на искушения, смогли дать путь следующему поколению. Теперь их стало слишком много. Люди. Они совсем не ведают, что творят.
Я устал. Кажется, скоро небеса вокруг меня затянутся тьмой и погубят меня. И больше нет верного мне слуги, чтобы послать его, как Спасителя. Я потерян.
Как? Как они могли настолько погубить свою душу отравой дьявольского отродья? Они просто тонут в своих грехах каждый день, каждую минуту...

Илья оторвался от строк и нахмурился. Что это за записки сумасшедшего? Явно кто-то возомнил себя Богом и написал эту нелепицу! Но насколько точно же эти слова описывали происходящее сейчас с людьми. В голове мелькнул образ Владимира и он судорожно выдохнул. Даже думая о нем, как о мужчине, как о любовнике, он грешен. Действительно, люди грешат каждую минуту, и он сам тому пример.
Интерес поглощал его разум все больше. Илья снова опустил взгляд на строчки, посмотрел, что часть стерлась и слова было невозможно прочесть. Он перелистнул страницу, вчитываясь в предложения:

...Я смотрю на них отсюда, с высоты. Вижу. Я вижу, как они губят сами себя. Молодые женщины позорят свою чистоту похотью, они убивают собственных детей, даже не дав им шанс на жизнь, даже не дав им шанса вдохнуть свежий воздух. Это так унизительно для меня. Мужчины, которые должны быть защитниками, превращаются в свиней, способных поднять руку на порядочных женщин, на детей, у которых помысли еще чисты и невинны. Они стали алчны, они подчиняются призывам дьявола в сердце, они забирают честь совсем еще юных девушек.
Вот смотрю, и кровь готова политься из глаз, словно слезы. Больнее всего смотреть на то, как они теряют самих себя, они забывают насколько могущественны они были...

Юноша почувствовал, что этот текст переполняет его всего слишком сильно. Настолько, что, казалось, он видит все глазами автора этого текста. Слезы побежали по бледным щекам. А ведь он и себя видит внизу. Он тоже потерял самого себя. Как же ему избежать всего этого, стать таким, каким хотел бы видеть человечество Бог?

...Я пришел к нелегкому решению. Я уничтожу свое творение вместе с собой. Сначала умрут они, а потом и я сам.
С этого дня люди будут уничтожать самих себя. Они перестанут видеть разницу полов. Мужчина будет заниматься любовью с мужчиной, женщина с женщиной. Они вскоре перестанут производить потомство, и земля примет каждого в свои объятия. Да будет так. Это Ваше наказание!...

Внезапный страх, заполнивший все внутри. Теперь понятно, почему вдруг мир вокруг него изменился! Это наказание. Здесь не будет исключения. Это со временем коснется абсолютно каждого. Мир обречен на гибель, ведь человечество уничтожило сердце своего создателя. Эти строчки были невыносимо сильными, они вырезались на душе парня, заживали мгновенно, но оставались грубыми шрамами.
Несколько листков было вырвано, некоторые следующие предложения размыты водой.

...Как же я был удивлен тому, что увидел. Неужели даже это наказание не в силах погубить мое создание? Когда солнце обогнуло луну, я увидел нечто удивительное и необыкновенное. Для кого-то мое наказание стало избавлением. Я наблюдал за ними до тех пор, пока старость не забрала их. Они были так молоды, но судьба забрала их родных. Они были так озлоблены на мир, на меня. Я даже слышал, как они словоблудствуют в мою сторону. И столько вреда они причиняли окружающим, пока мое проклятие не коснулось их. Они встретились. Их поглотили вовсе не похоть, вовсе не грешные желания. Они любили друг друга, казалось, сильнее, чем любили Адам и Ева. Только теперь я понял, что мое наказание - это благословение. Я снял оковы запрета на любовь, что частично спасло мое создание. А мысли девушек... Они порой поддаются похоти, желают видеть однополую любовь парней везде, но большинство хранят свои души для чистой любви. Они верят в нее. Убийства детей стало намного меньше. Женщины научились склеивать разбитое сердце - смотря на улыбки детей тех, кого они так любили.
Надеюсь, я еще долго смогу любоваться своим созданием. Пожалуй, стоит уже поставить точку и закрыть дневник. Пусть мои Дети не бояться своей любви, если она идет из глубины души. Каким бы ни был выбор, такая любовь не будет порочной...

Год спустя.

Крепкие руки мужчины обвили хрупкие плечи молодого парня.
Быстрая река блестела от солнечных лучей, бабочки порхали у цветов. Сегодня была та же дата, что и в тот день, когда Илья нашел здесь ящик со старой тетрадью, являющейся Дневником Бога.
Теперь он был действительно уверен в своих чувствах. Они не раз ссорились с Владимиром, но снова мирились, ведь их любовь шла из глубин их души. Она не была порочной. Чистая любовь может быть только самой правильной и нужной.
Юноша улыбнулся и повернул голову к мужчине.
- Я люблю тебя.
- Ты так любишь говорить это. - Легкая усмешка тронула губы Владимира. Он только сильнее сжал юношу в объятиях, наклонившись к горячим губам. Легкий поцелуй, мягкий и нежный, словно прикосновение перышка. - Мин сине Яратам*.

*Мин сине Яратам ( перевод татарск.) - Я тебя Люблю.